bannerbannerbanner
В поисках греха: когда влюбляются ангелы

Сара Фейрвуд
В поисках греха: когда влюбляются ангелы

Полная версия

Глава 2

Не знаю, сколько я бродил по ночным улицам этого богом забытого города Синспай. Ноги еле меня несли, будто они были обременены тяжелыми гирями. Ветер задувал под рубашку, нещадно холодя кожу, но мне было все равно. Я даже забыл, как выглядит она – та девушка, что с первой секунды своего стриптиза свела меня с ума. В каждой прохожей я пытался найти её, но все было тщетно, как поиски миража в жаркой пустыне. Что ж, теперь мне остается найти только одно – мою чертову квартиру.

Я сунул руку в карман и убедился, что ключи на месте, хорошо что я их не потерял, когда меня вышвырнули из клуба. На том спасибо, подумал я, и, потянувшись, продолжил свой путь. Заброшенный район, по которому я шагал, был заполнен тенями и неясными очертаниями зданий, ржавые испорченные вывески без названий жалобно висели, как бы намекая, что одно время тут также была жизнь.

Я не знал, куда иду. Я просто следовал за своей неопределенной целью, куда глядят мои глаза и куда тащат меня пьяные ноги. Я прошел мимо какой-то заваленной мусором подворотни и увидел его – мужчину, потрепанного жизнью, который сидел на разрушенных руинах. В рваных обносках, грязный, с большим фингалом под левым глазом и беззубой, бородатой улыбкой, он напоминал какую-то испорченную, но всё же живую картину. Я прошел мимо него, но он меня окликнул.

– Эй, не найдется мелочи на корку хлеба? – крикнул он.

Я обернулся и уныло подошел к нему. В его глазах было много того, что я не хотел видеть – отчаяние, тоска и, возможно, искра надежды.

– Нет, – тихо сказал я, дрожа от холода, как будто он мог увидеть, как мне самому не хватает тепла. – У меня нет ни цента.

– Откуда ж ты такой взялся, белый аист? – засмеялся он, звук его смеха был полон горечи и странного юмора.

– Я Адам, ударение на первую «а». Я ангел, – произнес я, решив на миг отвлечь себя от собственного уныния.

– Ангел? Ахаха, – засмеялся он, во мне растерянно шевельнулась гордость. – Присаживайся, ангел.

Я послушно сел рядом с ним на что-то, что, как мне казалось, было просто драным старым матрасом. Он протянул мне бутылку. Я посмотрел на нее с недоумением, но она лишь отталкивала.

– Ну как знаешь, – хмыкнул он, когда я отказался.

В его голосе звучала легкая ирония.

– Ты чего здесь? – спросил он, и внезапно меня захлестнула волна откровенности.

– Меня отец из дома выгнал, – признался я, ещё не осознавая, почему рассказываю это незнакомцу. Черт! Почему я такой болтливый?!

– О, меня тоже, – вдруг решил выдать мне свою тяжкую судьбу этот бездомный мужчина, и в моих ушах заиграла ода его невезению. – Только меня выгнала жена. Двадцать лет назад.

Шок и удивление переполнили меня. Я был поражен, как он легко делится своей историей. В конце концов, я взял из его рук эту несчастную бутылку, с интересом и осторожностью. Он не стал сопротивляться. Глотнув содержимое, я почувствовал себя так, словно проглотил огненную икру.

– Боже, что это? – поморщился я, охваченный жжением в горле.

– Чистый спирт, – самодовольно засмеялся старик. – Такой чистый, как слеза ангела.

– Ангелы не плачут, – фыркнул я с легкой улыбкой, хотя на самом деле понимал, как сильно этот разговор обнажил мои собственные страхи.

– Ах да, – расхохотался мужчина. – Тебе же лучше знать.

Мне было непросто понять, как этот не имеющий ничего человек может быть таким теплым. Мы сидели еще пару часов, распивая странный «чистый» спирт из его бутылки, болтая о чем-то, что было больше похоже на фрагменты судеб. Я не решался рассказать о своём, боясь, что слова обернутся каким-то бременем.

Меня поразила его история, его тишина и мудрость, которые излучались даже среди всей этой разрухи. Я узнал, что его звали Крамс и что он был раньше успешным человеком, если что-то такое вообще имеет значение. Теперь он скитался по улицам, оставшись наедине со своей утратой.

Наш разговор мог и продолжаться, но вскоре Крамс уснул, свернувшись клубочком на этом самом вонючем сыром матрасе, обложенном грязью и старыми обломками. Я, решив не мешать его уединению, встал и покинул это место, чувствуя, что не просто покинул подворотню. Я оставлял часть себя в забытых судьбах и недосказанных словах.

В темноте улиц мне стало как-то легче, но я шел, несмотря на холод, дальше искать свою квартиру.

Не знаю как, но уже в своем пьяном бреду из-за этого спирта, я все-таки нашел улицу Стэпвей, дом сорок три. Ура! Если можно так сказать. Каждый шаг по этому городу был похож на муку. Я проскальзывал между пронзительными взглядами вечерних прохожих, но игнорировал их, как будто они были лишь призраками, не имеющими права вмешиваться в мою реальность. Я зашел в белое, обшарпанное здание, которое явно было построено в прошлом веке. Его облупленная краска напоминала мне о том, что здесь уже давно жили. Хорошо, что хоть что-то выделил мне мой отец, прежде чем выгонять с небес.

Подниматься на пятый этаж было нелегко. Каждая ступенька отзывалась в моем сознании, как наказание. Я почти чувствовал, как сантехнические трубы шепчут мне о том, что лучше бы остался дома, в тепле и комфорте и женился на этой проклятой Лилит. Но, как бы меня ни угораздило, я все равно продолжал карабкаться вверх, ощущая тяжесть каждой ступеньки под своими ногами. В голове как будто играла симфония ядовитого алкоголя, и каждая нота была разбитым стеклом в моем сознании.

Наконец нашел нужную дверь, и тут ко мне неожиданно пришло осознание, что я забыл, как выглядят ключи. Потрясенный, протянул руки в карман, тянущийся к хаосу на дне. Золотая симфония ключей не заставила себя ждать – я нащупал их и вспомнил, что их всего три. Один был от этой двери, другой от чего-то еще, а третий – просто брелок с адресом. Но в полной темноте они выскользнули из моих рук и приземлились на пол с звуком, который рассеял все звуки позади меня.

– Черт! – выругался я, поднимая их, мой голос оказался достаточно резким, чтобы растолкать тишину.

Все это выглядело как несмешная шутка, и я внутренне попытался искренне рассмеяться. Всего одну ночь в этом мире, а уже столько похабщины сделал и услышал от себя. Если бы это все видел и слышал мой отец, он бы, наверняка, передумал, и тогда вместо Земли отправил бы меня в Ад, на вечные муки. Это уже было не просто пьяный бред – это была настоящая метафизика моего существования. Вокруг меня мир непослушных теней, а я – просто падший ангел с небес. Ха-ха, как смешно.

Я попытался вставить ключ в замок, смущаясь своих трясущихся рук из-за выпитого алкоголя. Ключи вновь рухнули на пол, предав меня еще раз. Чувство ужаса обосновалось где-то между сознанием и реальностью. Закатив глаза, я начал щупать руками по полу, словно пытался достать карты судьбы из колоды, затерянной в черных глубинах. Наконец, когда эти проклятые ключи были найдены, я уже крепче держал их в своей руке. С решимостью, перерастающей в безумие, я вставил ключ в замок и с легким щелчком дверь открылась.

Вошел внутрь, чувствуя, как тяжесть внешнего мира остаётся за пределами этой квартиры. Мне было все равно на обстановку – все это составляло часть какого-то безжизненного театра. Я нашел кровать, прошел мимо, и просто завалился на нее не раздеваясь. В голове кружились незавершенные мысли, но скоро мир стал серым, и звуки перестали существовать.

На утро я проснулся с сильной головной болью, и этот симптом меня очень удивил. У ангелов никогда не болит голова, ни что-то еще. Ах да, я же не ангел больше, я теперь смертный. В памяти все еще застыли образы вчерашней ночи: светящиеся глаза, слова, которые казались еле слышными, но будто записались на ленте моих воспоминаний, ощущение вины и свободы одновременно. От этого стало так противно. Я еле сполз с кровати, чувствуя на себе тяжесть своих новых человеческих забот.

Только теперь я решил оглядеться. Комната была небольшой, но она выглядела довольно уютно. Бело-голубые обои с аккуратным узором, большая кровать, стол со стопкой книг на нем, и шкаф, стоявший углом. Воздух был свежим, но я все равно чувствовал себя как будто задыхаюсь. Прокладывая свой путь через несколько атрибутов прошлого, я вышел из комнаты и попал в мини-гостиную, соединенную с кухней. Диван из белой кожи, гордо стоящий в углу, и кухонный гарнитур в серых оттенках, который, казалось, мог бы порадовать любую хозяйку. Стол наподобие барной стойки у окна выглядел весьма привлекательно, но при упоминании о моей вчерашней выходке мне становилось не по себе.

Я подошел к столу и увидел на нем кучку каких-то документов. На первый взгляд, это были просто бумаги, но вдруг мое внимание привлек паспорт, который лежал сверху. Так стоп. Паспорт? Я взял его в руки. Гладкая черная поверхность приятно холодила пальцы. Я осторожно открыл первую страницу и увидел свое фото с именем и датой рождения. Что ж, неплохо. Теперь у меня есть паспорт. Это была такая реальность, где теперь я имел право на собственное существование.

Пальцы потянулись к другим бумагам, и вскоре я заметил приказ о зачислении… в университет. Это было странно. Я бегло пробежался глазами по документу, чтобы понять, что мой папаша зачислил меня в университет, словно бы этой бумажкой он пытался подарить мне новое будущее. Зачем? Супер! Так я должен, по-вашему, делать этот бренный мир лучше? Я пробежал рукой по волосам и бросил в сторону эту «важную» бумажку. Никогда не думал, что когда-нибудь буду в таком положении.

На столе увидел еще телефон, который мне, к счастью, оказался знакомым, и немного денег. Это было как нельзя кстати, что меня очень порадовало. Финансовая стабильность никогда не была проблемой для ангела. Я взял телефон в руки. Весьма привычный интерфейс и несколько неприметных приложений. Пролистал список контактов – ни одного имени, словно чистый лист. Теперь всё изменилось, все сошлось в единое целое. Я должен был решать, что делать дальше, но мысли лишь путались.

Варианты о дальнейшем существовании казались безумно простыми и одновременно пугающими. Я мог учиться, вжиться в эту новую реальность, познавать ее мелкие радости и печали. Но первая мысль: «Что мне делать здесь?» твердой блестящей стрелой пронзала мою голову. Я оказался частью этого бренного мира, но как я мог ему помочь стать лучше? Неужели отец действительно решил оставить меня здесь?

 

Схватив паспорт и документы, я почувствовал, как кровь приливает к вискам. «Черт, этого не может быть!» – только и оставалось сказать. Я выглянул в окно. Город просыпался, улицы наполнялись людьми, машинки мчались вдоль бордюра, кто-то с детьми весело смеялся. Как ни странно, это создавало ощущение особенной живости и реальности, которой я никогда не переживал как ангел.

Я почувствовал, что должен вместе с этим миром найти свою новую роль, иначе останусь навсегда заточенным в этом забытом уголке, где все происходило на изолированном уровне и только я – единственный свидетель между раем и этой новой реальностью. Сильная головная боль отступила, и я понял: это моя жизнь, и я выбираю, как в ней существовать.

Открыв холодильник, я бегло посмотрел содержимое. Ничего привлекательного. Полупустые полки уставлены остатками продуктов, которые явно не пережили определённое время, прозябая в холоде. Я посмотрел на пакет с соком. Кажется, он был единственным, что осталось для моей новой жизни. Выпив его залпом, я утер рот своей некогда белой, но теперь уже грязной рубашкой и задумался. Если я собираюсь изучать этот мир и этот университет, в которые меня выгнал отец, мне стоит переодеться.

Я прошёл в спальню и, открыв створки старого белого шкафа, увидел несколько вещей. Это был один из тех дней, когда не хотелось быть слишком придирчивым. Джинсы и черная футболка в самый раз. Остальное докуплю потом. Я нашёл ещё и куртку, хлопковую и довольно удобную, и взяв с собой документы, одел ноги в свои некогда белые, но теперь уже грязно-серые кроссовки. Прихватил немного денег и вышел из квартиры.

Утро выдалось неожиданно тёплым, сентябрьское солнце уже освещало улицы, отгоняя холодную вчерашнюю ночь. Ветер шевелил листву, и я мгновение постоял на ступеньках, вдыхая свежий воздух, полный обещаний нового начала. Я снова взглянул на адрес университета на бумажке, стараясь понять, где он и где я находимся друг от друга.

– Итак, какая-то незнакомая улица, – пробубнил себе под нос, проходя мимо очередных домов.

Мой взгляд был устремлён на вывески с адресами, которые пробегали мимо, как кадры из фильма, в который я еще не вписался. Я чувствовал себя странно – будто шагал по чужому городу с важной миссией, но без карты.

Я шёл долго, шаг за шагом, ориентируясь только на цифры на домах и унылые граффити, которые так ярко выделялись на побеленных стенах. Проходя мимо уличных кафе, чувствовал аромат свежеприготовленного кофе и выпечки. Мой желудок предательски заурчал, но я решил не отвлекаться на него. Я шел к своей цели.

И вот, наконец, перед моими глазами предстало здание университета. Оно было величественным, с высокими колоннами и стеклянными дверями, отражающими солнечный свет. В тот момент я почувствовал, как внутри меня нарастает волнение. Я замер на мгновение, разглядывая детали – старинные украшения на фасаде, студентов, которые входили и выходили, смеясь и обсуждая планы на день. Это место было наполнено жизнью, частью которой я хотел стать.

Я сделал шаг вперёд и впитал всю атмосферу. Все в этот момент казалось реальным, отдаляясь от мрачных мыслей о заточении.

Я сделал шаг вперёд. Двери открылись, и я оказался внутри. Сложные архитектурные линии и высокие потолки под терракотовыми колоннами, придавали этому месту величественность. Студенты впритирку друг к другу спешили по коридорам, их смех и разговоры создавали ощущение живого организма, пульсирующего знаниями. Я почувствовал себя здесь чужим, как если бы пробрался в чужой дом. Даже с трудом преодоленные переживания вчерашней ссоры с отцом казались менее ощутимыми здесь, на улице, где жизнь бурлила вокруг. Но этот новый мир, как ни странно, не манил меня, а скорее пугал – совершенно чужие лица, шуршание листьев под ногами, и тени, которые танцевали между зданиями.

Я поднялся по ступенькам, ведя себя уверенно, как будто знал, что делать дальше, хотя на самом деле понятия не имел, куда мне двигаться. Первое, что бросилось в глаза, это множество информационных стендов, вывешенных по стенам вестибюля, с объявлениями и расписаниями. Я остановился у одного из них, разглядывая флажки, которые каждую секунду притягивали к себе внимание с яркими цветами и буквами.

Область моего интереса – гуманитарные науки. Научные познания в искусстве и литературе, идеи, которые подводят под свои острые углы все события нашего мира. Вдруг кто-то задел меня за плечо.

– Привет! Ты новенький? – спросила девушка с длинными белыми волосами и огромными очками, которые казались слишком большими для её лица.

– Да, – ответил я, не зная, стоит ли мне смеяться или чувствовать себя неловко. – Вроде как, только что приехал.

– Я Глэдис, – представилась она, улыбаясь так, что у неё заиграли ямочки на щеках. – Если нужна помощь или что-то непонятно, дай знать. Здесь все пьют кофе, а потом идут на лекции. Я, например, хожу в «Книги о мире» – очень интересно!

Я кивал, а в голове продолжала складываться моя новая жизнь. Мы обменялись парой фраз о расписаниях и о том, как выглядят классы, но я не мог избавиться от ощущения, что всё это – мимо меня. Я пытался осознать себя в этом мире, и вдруг вспомнил о цели – нужно найти нечто более значительное.

– Ты не могла бы показать мне, – шепнул я всю свою смелость в слова, – где у вас главный корпус? Надо как-то найти свою аудиторию.

– Конечно! Пойдем, – весело ответила Глэдис.

Она повернулась и зашагала к большому золотистому зданию, которое было основным учебным корпусом. Я шёл за ней, осматриваясь, испытывая странные ощущения разрыва между моим прошлым и настоящим, между непониманием и чувством свободы.

Как только я решил переступить порог улицы, как справа от меня влетело что-то. Точнее, кто-то. Я не успел даже глазом моргнуть, как она схватила своими руками мое лицо и вцепилась мне в губы. Я застыл в полном замешательстве, не понимая, что происходит. Она страстно пыталась залезть своим языком мне в рот, но я стоял как стена, не собираясь впускать её внутрь своего мира. Слегка отстранившись, я рассмотрел её. Это была та самая девушка, что вчера меня напоила в клубе. Её сверкающие глаза смотрели на меня, полные игривости и легкого шока от того, что я не ответил на её поцелуй. Я не знал, что и думать.

– Адам, ударение на первую «а», – поддразнила она меня, её голос был полон фальшивой весёлости. – Знакомься, моя подруга Ясмин.

Я перевел взгляд с блондинки, которая тут же улыбалась и пританцовывала, на темноволосую брюнетку с серыми глазами, которая стояла рядом с ней. Мои брови поползли вверх от удивления. Я вспомнил, что это была та девушка, в которую я вчера врезался. Воспоминание о том неловком столкновении вернулось в мой ум, и я почувствовал, как в плечах напряглось всё тело.

– Ладно, я пойду, – быстро стушевалась Глэдис и, оставив нас, удалилась в коридор.

– Очень приятно, – сказал я, переводя взгляд с уходящей Глэдис на Ясмин. – Я Адам.

– Я уже поняла, – сказала она весьма недружелюбно, скрестив руки на груди. Её холодный взгляд вызывал у меня внутреннее беспокойство. – Я пошла на пары, пока Хлои.

Она развернулась и ушла прочь по коридорам, как будто её не интересовало, что я на самом деле за человек. Меня охватило странное чувство волнения. Я чувствовал, как учащается сердцебиение, но не от страха. Это было волнение исследователя, оказавшегося в незнакомом мире, в котором всё и все были новыми.

– Зачем ты меня пыталась поцеловать? – вдруг выпалил я свой странный, непривычно новый для меня гнев на Хлои. Словно не я, а кто-то другой подбирал их.

– А что, разве нельзя? – ответила она, хлопая длинными, явно искусственными ресницами, которые сейчас казались неуместными. – Ты вроде как мой парень, а я самая популярная девушка в универе, тебе значительно повезло…

Это какие-то шутки, подумал я. Я только что узнал о её репутации, обожаемой и ненавистной одновременно. Прямо как Лилит.

– Нет, – резко перебил я её, не давая закончить фразу. – Мы не пара, и своего согласия я тебе не давал. И кстати…

Я резко достал из кармана пару купюр, словно это был единственный способ остановить поток её слов. Возвращая ей долг за вчерашний «Секс на пляже», я почувствовал, как каждая купюра расправилась в ладонях, как будто в первый раз прихватив в душе обиду.

– Возьми, я не люблю быть кому-то должным, – сказал я, даже не глядя на её лицо.

Когда я неожиданно передал ей деньги, она чуть пошатнулась, но быстро выпрямилась. Развернувшись, я не знал, куда идти. Просто дальше от этой девицы. Тоже мне, самая популярная. Я шагал по коридору, пряча руки в кулаках с мурашками, словно все меня обсуждали – «Как же так, этот парень не оценил свою удачу». Может быть, я и был не тем, кем она хотела меня видеть. На этом пути я понимал – каждый шаг оставлял у меня горький привкус, но мне нужно было это пережить.

Я шагал по коридорам университета, погружённый в собственные мысли, словно в туман. Чувство растерянности сжимало меня в своих объятиях. Глэдис, моя новая знакомая, сбежала, так и не показав мне все эти непонятные территории. Куда идти? Как ориентироваться в этом лабиринте? Я остановился, прислонившись к стене, размышляя о том, как все это нелепо.

Вдруг мой взгляд упал на табличку с надписью «Деканат». Может быть, это то, что мне нужно? Я собрался с духом и осторожно постучал в дверь. Открывая её, я увидел небольшой кабинет с несколькими столами, но только за одним из них сидел полноватый мужчина с заметной залысиной на голове. Он поднял глаза и посмотрел на меня, как будто я был отпечатком от его вчерашнего ужина.

– Извините, – произнес я, стараясь подбирать слова как можно аккуратнее. – Я новенький и не знаю, куда мне идти. Не могли бы вы мне помочь?

– Как вас зовут? – неожиданно спросил он, его голос звучал холодно, как утренний воздух.

– Адам Эйтевин, – ответил я, пытаясь сохранять уверенность.

– Что ж, Адам Эйтевин, – произнёс он, погружаясь в свой компьютер. – Уже прошла целая учебная неделя. Где вы были?

Я почувствовал, как щелчок тревоги пробежал по спине, когда он поднял на меня взгляд, явно ожидая хоть какое-то объяснение.

– А, болел, – выдавил я. На ум пришло первое, что кто-то когда-то упоминал на уроках об обычных отмазках.

– Болели, значит, он повторил мои слова, словно вкусил их на языке, взвешивая каждую первую букву. – А справка у вас есть, раз вы болели?

– Э, нет, – поспешил я ответить, недоумевая, что за справка. Я ведь не в больнице лежал.

– А как вы докажете, что болели, если у вас нет справки? – настойчиво продолжал он, словно был учителем, который ловит своего ученика на лжи.

Внутри меня разразилась паника. Боже, что мне делать?

– Ну, у меня была диарея, – выдал я, осознав, что это может выглядеть более правдоподобно. Чувство абсурда просто зашкаливало. Боже, что со мной делает этот мир?

– Оу, – наконец произнёс он, кратко и с недоумением. – Ну, в таком случае, ваш факультет – социология, расписание сейчас распечатаю.

Он начал быстро набирать что-то на клавиатуре, и вскоре принтер издал звук, словно выдыхая из себя его писанину. Принтер с шумом выдал ему бумажку. Он потянул руку, и я невольно подошел ближе, чтобы взять ее. Бумага была холодной и невесомой, словно какой-то судьбоносный билет.

– Социология? – удивился я, не ожидая такого поворота.

– Ну да, – невозмутимо ответил он, как будто это было самым естественным делом на свете. – Искусство понимать людей и все такое. Вам же виднее.

– Что ж, спасибо, – ответил я, чувствуя, что вошел в этот сумасшедший мир, как будто на корабле, который заблудился.

Я развернулся и вышел из кабинета, держа в руках этот лист с расписанием. Он выглядел таким важным, словно это была карта к сокровищам. Социология? Честно говоря, я не видел другого выхода, кроме как принять эту игру. Но что ж, раз мой папаша НАСТОЛЬКО заморочился, пусть будет так. Может, я хотя бы научусь разбираться в этих странных существах, которые зовутся людьми.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15 
Рейтинг@Mail.ru