Сара Фейрвуд
В поисках греха: когда влюбляются ангелы
Пролог
В небесном городке Этерейн, в котором правят ангелы и боги, мне сегодня исполнилось девятнадцать. Я Адам Эйтевин, и я ангел. Мой статус необычен, но в данный момент этот титул словно утяжелял меня, как толстая золотая цепь, освещая каждую мою мысль рядом с блеском, который ему полагается. В этот день меня ожидал не просто праздник, а целое торжество, о котором говорили все небеса.
Небесное солнце уже склонилось под облаками, окрашивая мир в мягкие научно-фантастические оттенки; от нежного персикового до теплого лилового. Я шагал по стеклянным плиткам, блестящим как свежевыпавший снег, которые вели ко дворцу. Для ангелов типа нас такие плитки – не просто дороги, а отражения нашего положения. Я заметил, как голубые и золотые перья на моих крыльях сверкали на каждой секции, когда я скользил по поверхности.
Дворец уже начинал наполняться звуками, и что-то внутри меня восстало в протесте. Сердце стучало быстрее, но не от волнения, а от нежелания принимать этот день во всей его строгости. Мой отец, король и бог света, вложил всю свою мощь и тщеславие в организацию этого бала. Гости из различных небесных сфер, другие ангелы, боги и богини – лицезреть всё это было бы радугой на небе. Но ведь именно этим я и не желал наслаждаться.
Когда я вошёл в главный зал, перешагнув мимо охранников, которые выглядели как лучшие образцы небесного войска, глаза всех присутствующих обратились ко мне. Я ощущал, как меня рассматривают, как будто у меня на лбу была написана цена. Я был не просто Адам – я был объектом поклонения и ожидания, порой это сильно угнетало.
Метель из сверкающих искр, вылетающих из светящихся фонарей, окружала меня, и я натянул на лицо улыбку, не зная, как иначе вести себя. Мысли о том, что мне не нужно этого, заставили мою душу сжиматься. Я приветствовал гостей, раскланивался с ними, стараясь запомнить их имена, хотя эти попытки, как правило, оказывались безуспешными.
На некоторых лицах я видел искренние улыбки, на других – зависть, как будто они могли заглянуть в мои настоящие чувства.
– Что ж, Адам, сегодня будет прекрасное шоу, – пробубнил я себе под нос, собравшись с силами.
Шагал к трону отца, как на казнь, но замахнулся на мужество. Отец сидел на своем золотистом троне с длинными белыми волосами, развевающимися, словно облака. Его борода тоже была белоснежной и, несмотря на годы, его яркие голубые глаза все еще сверкали молодостью. Я поклонился, хотя от этого жеста сердце мое сжималось.
– Отец, – произнес я, пытаясь вложить в свое голосовое послание хоть каплю искренности. – Благодарю вас за прекрасный бал.
Он лишь молча кивнул, и я заметил, как его голубые глаза изучают меня, будто пытаясь разглядеть ложь в моей маске. Я знал, что он никогда не найдет правду – я мастерски прятал свои эмоции. Я не мог позволить себе сломаться в такую минуту.
– Адам, – произнес отец, нарушая тишину, его голос унес меня в реальность. – Это не просто бал в честь твоего дня рождения. Это шаг в новую жизнь.
Я поднял взгляд, недоумевая:
– О чем вы?
– Я нашел тебе невесту, – заявил он, и я почувствовал, как его слова бесшумно срезали все мои надежды на легкое будущее.
Не дождавшись, пока я смогу выразить протест, он поднялся с трона и обратился к толпе, обводя всех взглядом.
– Добро пожаловать в небесный дверец! Сегодня для нас важный день. Адам, мой преемник и принц Этерейна, обручен.
Я смотрел на него, словно в замедленной съемке. Его рука указала в толпу, и в тот момент, когда я прищурился, чтобы лучше разглядеть, из нее вышла она. Девушка, на вид столь же юная, как и я, с длинными волнистыми рыжими волосами, зелеными глазами и ехидной улыбкой. Моя кровь застыла в жилах. Лилит. Она была не только знакомой – Лилит всегда была моим самым злобным соперником и заклятой подругой. Мы всегда были в состоянии постоянной войны, и это вечное соперничество становилось все более запутанным. Теперь, когда она подошла к трону, низко поклонившись, я уловил лёгкую искорку веселья в её ярко-зелёных глазах, смешанную с сарказмом.
– Танец молодых! – крикнул кто-то из толпы, и меня чуть не перевернуло от этих слов.
Танец? Что ж, я устрою им шоу. Я собрался с мыслями и, натянув на себя маску любезности, подошёл к Лилит. Протянул ей руку. Она, конечно же, приняла её, и, с интригующим блеском в глазах, я вывел её на середину зала.
Легкая мелодия заполнила воздух, затягивая нас в паутину нежности и ритма. Она положила свои тонкие, холодные руки мне на плечи, и я поймал себя на мысли, что чуть не умираю от отвращения. Однако, взяв себя в руки, я обнял её за талию.
– Как ты это провернула? – прошипел я тихо, стараясь остаться в рамках условностей.
– Ахах, я просто подходящая партия для тебя, и твой отец это прекрасно видит, – ответила она, её голос звучал как мелодия, полная иронии.
– Знаешь, ничего не выйдет, – твердил я, чувствуя, как меня охватывает азарт.
– С чего ты это так решил? – фыркнула она, и, кажется, что уверенности в её голосе не было, но она тут же решила выкинуть свой козырь из рукава: – Завтра свадьба, ты не сможешь сбежать.
На моих губах появилась улыбка, и мне стало весело от самой идеи.
– Не смогу, но это не значит, что исчезнешь ты.
– В смысле? – её глаза заблестели от недоумения.
Я наклонился к её уху и тихо прошептал:
– Ты исчезнешь из моей жизни, иначе я убью тебя.
Реакция была моментальной. Лилит резко отстранилась, в недоумении взглянув на меня, её лицо было белым от шока.
– Ты не посмеешь! – крикнула она, её голос эхом раздался по залу, заставив всех гостей повернуться в нашу сторону.
В тот момент, казалось, даже музыка остановилась. Затаив дыхание, я ожидал, что произойдёт дальше. Глаза всех присутствующих были прикованы к нам, а Лилит, моя ненавистная подруга, с которой нас всегда связывали интриги и подковырки, стояла с явно разгоряченным сердцем. Каждое мгновение, каждое шевеление казались важнее обычного.
Мой отец, величественный и устрашающий, сжимал челюсти, а в его глазах сверкал гнев, но сегодня я не мог больше об этом думать. Я улыбнулся самой широкой улыбкой, взмахнул своими могучими крыльями и в миг исчез из виду.
Вернувшись в свою комнату, на самом высоком этаже небесного дворца, меня встретила полная тишина. Каждый предмет здесь напоминал мне о моем статусе, о моем роде и о той ненавистной свадьбе, которая должна была состояться. Мне не нужна была Лилит, самая ненавистная девица во всем городе; мысли о ней вызывали во мне только отвращение. Я болезненно осознал: мой отец, обладая всей своей силой и мудростью, выбрал её. Почему?
Сложив крылья за спиной, я упал на мягкую, как облако, кровать. Я хотел уснуть и навсегда позабыть о данной муке выбора, но сон не шел. И как только я закрыл глаза, моя дверная арка распахнулась, и влетел мой отец – гигант в своем грозном величии.
– Что это значит?! – его голос грозно раскатился по комнате.
– Мне не нужна свадьба, – ответил я, сонно потирая глаза, боясь, что это просто кошмар.
– Да?! А что тебе надо? – он срывал свой гнев, как буря, срывающаяся на мир.
– Ничего, – беззаботно произнес я, придерживаясь равнодушия.
– Ты женишься на ней и точка! – его голос стал более жестким.
– Нет, – произнес я с решительностью. – Я ненавижу её и саму идею этого брака.
– Я сказал… – начал он, но я не собирался сдаваться.
Резко встал с кровати и, несмотря на страх, который терзал меня изнутри, стал наращивать уверенность. Я стоял рядом с отцом, демонстрируя все свое нежелание подчиняться.
– Я сказал, не буду! И точка! – огласил я, ощущая, как внутри уходит вся остальная детская беспомощность.
Отцовская ярость зашкаливала, он стиснул кулаки.
– Раз так, тогда ты пойдешь на Землю. Пусть научит тебя этот мир уму разуму!
– И что мне там делать? – спросил я, охваченный ошеломлением. – Этот мир гнилой и жалкий.
– Раз он гнилой и жалкий, научи его своим манерам. Ты мне больше не сын! – его слова ударили, как молния, разрывающая небосвод.
В этот миг ноги подо мной дрогнули, из половиц разразилась воронка, поглощающая свет и смысл. Я отпрянул назад, но золотистый портал рос и поглощал меня, оставляя лишь недоумение.
– Почему? – прошептал я.
– Посмотрим, как ты запоешь на Земле. Крыльев у тебя не будет, вернутся на небо ты не сможешь. Ты теперь простой смертный человек, – мой отец был тверд, его слова достигали меня, как жестокое эхо.
– Но…
– Но, чтобы ты не умер как бродячая собака, я дам тебе жилье, – произнес он, бросая мне ключи. – Адрес указан. Прощай.
В тот миг, когда его холодные голубые глаза отвернулись от меня, воронка поглотила меня, и я исчез. Земля ждала меня, и, хотя страх охватывал мою душу, внутри меня гремел волшебный огонь – это была моя свобода.
Глава 1
Золотистая воронка выбросила меня на окраину леса, и я, пошатываясь, оказался на холодной земле. Ветер становился все пронизывающим, словно жадно выискивая каждую щёлочку в моей одежде, и пробирался внутрь, заставляя мурашки бежать по телу. Я выглядел комично: белая льняная рубашка, такие же белые брюки и кроссовки, как будто вырванные из какого-то идеализированного мира. Ангелы не ходят по облакам босиком, если вдруг не знаете, но сейчас я чувствовал себя скорее, как потерянный дух, нежели посланник небес.
Я стоял возле дороги, где хлестали холодные ветви деревьев, колышущиеся от порывов ветра. Неожиданно повеяло запахом сырой земли, дополненный нотой опавших листьев – это было знакомое мне ощущение, какое я помнил из детства, когда мы с друзьями резвились в парке, собирая желуди и падшие ветки. Я огляделся вокруг. Лес стоял глухо, как старый знакомый, обнимающий, но в тоже время настораживающий. Впереди, на обочине дороги, я увидел табличку с названием города.
– Синспай, – проговорил я, произнося это слово как заклинание.
Несмотря на мрачные слухи и предостережения, с которыми я сталкивался на протяжении всей дороги, в моем голосе звучала доля удивления и даже лёгкая ирония.
– Что ж, значит, я попал в этот забытый дьяволом городок.
Слов такие, как «дьявол» и его синонимы, запрещались на небесах. Но теперь я на Земле, и здесь мне можно говорить что угодно, даже шептать о запретных. Я двинулся в сторону указателя, уверенно шагнув на остуженный ветер, который уносил с собой последние теплые лучи дня. Листья под ногами тихо шуршали, как стая рябчиков, покидающих свои гнезда.
Скоро темнота начала обвивать лес, и медленно, но верно, она заполняла пространство вокруг меня. Я не боялся темноты на небесах, но здесь, в том месте, где ветер нашёптывал угрожающие тайны, это было совсем другое дело. Теперь я смертный, и кто угодно мог поджидать меня в ее объятиях.
Я двигался всё дальше вглубь леса, стараясь не обращать внимание на глухие звуки, наполнявшие пространство. Дорога становилась всё более узкой, асфальт отступал, уступая место запущенной тропе. Внезапно с деревьев слетела сова, её резкий крик разорвал тишину, заставив сердце забиться быстрее. Неужели и здесь мне не удастся найти покой?
Темнота сгущалась, и я ускорил шаг, горя желанием увидеть огни нового города, но о том, что я оставлял позади, отказывался думать. Всё это давно стало частью той жизни, которую мне больше не хотелось переживать.
Спустя, наверное, минут пятнадцать, перед моими глазами предстал не то чтобы мегаполис, но вполне себе большой такой городишко, освещенный тысячей огней. Магазины, дома, прочие развлекаловки этой дыры, освещали это ночное место. Весь этот фейерверк красок и звуков казался мне немного неуместным в тот момент, когда я решал, как жить дальше.
Я достал из кармана ключи, которые мне бросил на прощание отец, и посмотрел на адрес, что указан. Интересно, откуда у бога света ключи от земной квартиры? Ответ на этот застрявший в голове вопрос, перед моим уходом он, к сожалению, не предоставил. Что ж, бог с ним. Я посмотрел на брелок – улица Стэпвей, дом сорок три. Кто вообще придумывал названия этим улицам? Еще один вопрос в моей неясной голове.
Сжимая в руке ключи, я сунул их в карман. Подошел к какому-то магазину, на витрине красовались женские наряды, но меня привлекал не их вид, а мое понурое отражение в стекле. Черные взъерошенные волосы, карие глаза, широкие черные брови и жесткие скулы – всё это сочеталось с моим внутренним состоянием. Я понимал, как надоело мне находиться в постоянном конфликте с самим собой и с Лилит.
Знаете, лучше уж быть тут, на Земле, чем жениться на Лилит. Почему же я ее так ненавижу? Наверно потому, что всё наше с ней вместе проведенное детство она постоянно делала мне всякие гадости: то подбросит в трусы жабу, то дунет в глаза песок. Нет, не подумайте, что я нытик и жалуюсь. Нет. Просто это выводит из себя, но сделать я ничего не могу.
А последней каплей в нашей дружбе стало то, что последние несколько лет она всё время называла меня «черным ангелом». В нашем мире это не позволительно, даже оскорбительно. Черный ангел – это падший ангел, которому место в царстве тьмы. И любой, кто услышит подобное о себе на небесах, был бы тоже взбешен. Понимаете, о чем я? Почему вдруг Лилит стала меня так называть? Однажды я сделал глупость, сказав ей, что увидел в своих белоснежных крыльях черное перо. Вот и пошло, поехало.
Ладно, хватит разглагольствовать, мне надо найти эту чертову квартиру. Я оторвался от витрины магазина и пошел дальше по улице, чувствуя, как градус моего упрямства растет. Прохожие обходили меня стороной, и только один парень, жестикулируя, оживленно обсуждал что-то по телефону. Я ловил каждое слово, подсознательно надеясь, что он мне подскажет, как лучше пройти к нужному месту. Но он также быстро ушел, как и болтал в трубку. Что ж, ладно, отыщу сам. Разгадывая вывески на зданиях, названия улиц на углу домов, я направлялся в нужную сторону, но не заметил, как наткнулся на девушку.
– Эй, придурок, смотри, куда прешь! – крикнула она, её голос был острым, как лезвие.
Я опустил глаза ниже, и усмехнулся. Эта малышка от силы метр пятьдесят с длинными черными волосами и серыми глазами, грозно смотрела на меня. Её раздражение казалось комично на фоне её хрупкой фигуры. Я слегка улыбнулся, но похоже, моя улыбка её не смягчила.
– Пройди, – крикнула она, толкнув меня в грудь.
Невзирая на её запальчивость, она оказалась забавной. Я посмотрел, как она быстро пропала за углом, и внезапно решил последовать за ней. Я держался на расстоянии, следуя за её маленьким и быстрым телом, которое ловко маневрировало на улице. Она бежала, держа на плече большую спортивную сумку, и этот образ выглядел не слишком серьезно и даже немного комично.
Она вскоре забежала в какое-то кирпично-красное здание, и я остановился у черной металлической двери. Я хотел войти, но двое парней в черных костюмах и таких же черных солнечных очках преградили мне путь.
– Эй, это черный ход, – сказал один из них, глядя на меня с убежденностью, будто я мог бы застрять в какой-то очереди.
– Главная дверь с той стороны, – добавил второй, не смотря при этом на меня.
Я кивнул и отошел в сторону. Что-то в их взгляде настораживало, а еще больше – их солнечные очки при глубокой ночи. Зачем им это? Еще один вопрос, который так и остался без ответа.
Я обошел здание с другой стороны, но и там тоже стояли такие же два парня охраны в черном. Если честно, внезапное чувство недовольства проскользнуло по спине. Я хотел шагнуть внутрь, но один из них преградил мне путь, выставив руку вперед.
– Паспорт, – невозмутимо сказал он, не проявляя ни капли чувства доброжелательности.
– Что? – не понял я.
Какой к черту ещё паспорт? Что это такое? Я почувствовал, как меня захлестывает раздражение и замешательство. Чтобы попасть внутрь, мне нужен был паспорт? Я был простым парнем, который просто заблудился в этом городе, и теперь меня ни за что не пускали куда-то. Внутри меня закипало недовольство. Я вспомнил про ту девушку, которая исчезла за этой загадочной дверью.
– Паспорт, – повторил он снова. – Или любой другой документ, удостоверяющий личность и возраст.
– У меня нет ничего с собой, – пожал я плечами, начиная осознавать, что моя доброта и честность ни к чему не приведут.
Секунды тянулись, как вечность. Я чувствовал, как пустота внутри меня наполняется раздражением. Мой внутренний бунт и недовольство достигли пика, когда другой охранник произнес:
– Тогда на нет и суда нет.
– Мне девятнадцать, – внезапно сболтнул я, не понимая, зачем это говорю. Может быть, моя попытка убедить их, что я не малолетка, что у меня есть право на вход, сработает.
– Паспорт, – повторили слаженно оба охранника, будто они стали частью какой-то абсурдной комедии, которая сводила меня с ума.
Я уже почти собирался развернуться и уйти, когда вдруг за спинами охранников раздался голос, полный уверенности и обаяния.
– Мальчики, что вы такие скучные? – произнесла девица, и в этот момент время словно остановилось. – Видно же, что парню больше восемнадцати, пропустите его.
– Хлои, – строго произнес один из охранников. – Я не хочу нести ответственность за это.
Я повернулся в сторону звучания голоса, и мои глаза встретились с кожей, сверкающей в свете неона. Это была она – Хлои. Она шагнула вперед, словно зная, как подействовать на этих охранников и смотрела на меня своими похотливыми глазами.
Девушка была в белом коротком платье, едва прикрывающем всё, и накинутое на плечи что-то белое и мохнатое – шуба или накидка, я не разбирался в моде. Но мне было это неважно. Важно было то, как она смотрела на меня. Светлые волосы были собраны в два какого-то незатейливых пучка, которые напоминали рога что ли? Не разбираюсь. Её нежное, почти детское лицо и яркие голубые глаза впивались в меня жадностью. Она улыбнулась и протянула мне руку.
– Хлои, – произнесла она, вытянув для рукопожатия руку.
– Адам, – ответил я, сложив руку в её. Её рукопожатие было лёгким, почти невесомым, как будто это касание не сильно значило для неё.
– Адáм что ли? Как Адам и Ева? – удивилась она, не скрывая своей заинтересованности.
– Нет. Áдам, на первую букву ударение. И кто такая Ева? – не удержался я от любопытства. Её вопрос не имел для меня смысла – проводя дни в своих мыслях, я часто терял нить общепринятого.
– Ох, неважно, – отмахнулась она и обернулась к охране, стоящей рядом.
Я обратил внимание, как её отношение изменилось. Она смотрела на охранников с целью, не терпящей возражений. В глубине души я уже задавался вопросом, почему она так уверенно себя ведёт? Пауза затянулась, но потом она произнесла:
– Мальчики, Адам будет под моей ответственностью, так что пропустите.
К моему удивлению, охранники переглянулись и кивнули. Я не мог понять, как она смогла это провернуть, может, это была просто её харизма? Мы ступили внутрь, и музыка завела нас в свою синеву.
Клуб был наполнен различными людьми, каждый погружён в свои мысли и удовольствие. Я чувствовал себя здесь чужим, но Хлои, казалось, наслаждалась моментом. Она громко смеялась, искала друзей и просто жила. Не поймите меня неправильно – я считал её красивой, но у меня не было ни малейшего желания что-то с ней создать или завести разговор о чём-то личном.
Мы старались пробиться сквозь толпу, и, казалось, с каждым шагом её уверенность росла. Я смотрел на её легкие движения, на то, как она общалась с другими, и не мог избавиться от ощущения, что я оказался в каком-то совершенно другом мире. В этом мире все были заняты танцами и развлечениями, в то время как я пытался найти в себе мотивацию участвовать.
Когда мы добрались до барной стойки, атмосфера клуба накрыла меня, как тёплый плед. Шум, музыка, свет неона, который разбивался на мелкие осколки, отражаясь от поверхность стеклянных бокалов. Я всё еще не мог понять, что я здесь делаю. Хлои заказала два коктейля и повернулась ко мне, её глаза блестели от восторга, как у ребёнка в магазине игрушек. Я же был спокойным и немногословным, просто наблюдая за ней с некоторой долей недоумения.
– Пей, – сказала она, поставив рядом со мной большой бокал.
– Что это? – с подозрением спросил я, глядя на оранжево-красную жидкость, переливающуюся при свете неона.
– «Секс на пляже»! – воскликнула радостно Хлои, её смех раздавался, как звуки бубенцов.
– У меня нет с собой денег, – хмуро сказал я и отодвинул бокал обратно к ней, словно отдаленный признак богатства.
– Ой, какой ты нудный, – протянула Хлои и с лёгкостью оттолкнула мой бокал. – Пей! Я угощаю.
Не зная, как поступить, я всё же согласился. Никаких обязательств, ничего страшного. Я протянул руку обратно к бокалу и осторожно взял трубочку в губы. Напиток быстро разлился по горлу, обжигая, но при этом оставляя какое-то интересное послевкусие – вроде сладости, приправленной лёгкой горечью.
– С чем это? – я оторвался от коктейля и посмотрел на Хлои.
– Водка, персиковый шнапс, апельсиновый и клюквенный сок, – хищно улыбнулась девушка, её улыбка показалась мне немного дразнящей.
Я кивнул, не понимая, как все эти ингредиенты могли собрать такой гармоничный напиток. Появилось странное желание попробовать ещё раз, и я снова присосался к бокалу. Осушив первый «Секс на пляже», Хлои подкинула мне второй.
Тело расслабилось, голова перестала раскидывать по полочкам все мысли, и я стал наслаждаться моментом. Музыка безумно гремела, и на некоторое время я почувствовал, как будто меня окутал тёплый ветер свободы. Вокруг крутилось множество людей, танцующих и смеющихся, но всё равно, среди этого веселья, я оставался наблюдателем. Мой взгляд бродил между пульсирующими огнями и смеющимися лицами, но все это не вызывало никакого интереса. До тех пор, пока громкая музыка не сменилась на что-то более мелодичное и притягательное. Я почувствовал, как что-то внутри меня дернулось, и очень медленно перевел взгляд на сцену.
На ней появилась она – девушка, которую я видел раньше, когда столкнулся с ней на улице. Сначала мне показалось, что она не более чем часть окружающего, одно из тех мимолетных воспоминаний, которые не оставляют следа. Но теперь всё изменилось. Она танцевала, и каждое её движение словно вырывало из меня слова, заставляя задерживать дыхание.
Эта девушка, одетая в откровенно-завлекающий купальник, обнажала свою силу при каждом изгибе тела. Высокие каблуки поднимали её, ее длинные черные волосы, распущенные, раскидывались по худым смуглым плечам, как тени в полутени. Я ахнул от шока ‒ это было нечто совершенно иное.
– Что она делает? – удивленно спросил я у Хлои, не в силах оторвать взгляд от сцены.
– Стриптиз! – закричала Хлоя, смеясь.
Я обдумал её слова. Бессознательно говорил:
– Что за палка? – указывая на нечто, установленное в центре сцены.
– О. Это шест, – произнесла она с лёгкой улыбкой.
Тут я задумался. Что такое шест и стриптиз? Может, это просто способ развлечься в мире, который стремится к экстравагантности? Этот момент, эта атмосфера, эта девушка, танцующая на сцене, вдруг оживила всё вокруг.
С каждым её движением, с каждой искоркой, отражающейся в её глазах, мир за пределами сцены словно рассеивался. Я понимал, что не испытывал никакого интереса к другим девушкам, которые окружали меня – они даже не могли приблизиться к этому странному и завораживающему очарованию. Она была как загадка, в которую я хотел углубиться, но ненадолго.
Ритм музыки менялся, её движения становились всё более соблазнительными, и я вновь и вновь ловил себя на мысли: «Что же она делает?» Это была не просто игра освещения и звуков – это был танец, наполненный свободой, уверенностью и тайной. Она покорила не только сцену, но и меня в этом устроенном хаосе.
В конечном итоге, вся суета сменилась более спокойным ритмом, а я не планировал уходить. Я остался наблюдать, и, впервые за долгое время, я почувствовал себя живым.
Танец, который я только что видел, закончился так же быстро, как и начался. Свет мигал, создавая зыбкие тени на полу, но взгляд мой был устремлен к девушке, которая покинула сцену. Она была интересной и необычной, и ее образ продолжал крутиться у меня в голове, словно пьянящий коктейль «Секс на пляже», который я выпил до этого. Я не понимал, почему она меня так зацепила, но это ощущение было сильнее любых алкогольных напитков.
Слыша снова быстрые ритмичные звуки музыки, я слышал, как толпа вновь наполнялась, но меня волновало только одно – куда ушла та девушка. Я почувствовал, как нечто внутри меня зовет следовать за ней. Я оставил Хлои, которая всё время бурчала о чем-то, и направился к сцене. Но как только я приблизился, черный охранник, словно каменная стена, преградил мне путь.
– Что? – спросил я с заплетающимся языком, осознав действие своего упрямства.
– Вход для сотрудников, – ответил он холодно, как будто лишенный эмоций.
– Я хочу увидеть ту девушку, – почти крикнул я, преследуя свою цель.
– Иди отсюда, – безжалостно произнес охранник.
Внутри меня разгорелось чувство, которое нельзя было игнорировать. Я толкнулся вперед, но он схватил меня за шиворот и с силой бросил на пол. Удар оказался сильнее, чем я ожидал, и я произнес:
– Э, совсем?
На его лице не было ни тени сожаления. Я поднялся с пола, когда пустые взгляды толпы снова устремились на меня. С глухим стоном я снова попытался забраться на сцену, но охранник снова меня вышвырнул.
– Больной? – фыркнул я, совершенно разозлившись.
– Пошел вон, – спокойно сказал он, как будто это произносилось каждый вечер.
С его щелчком пальцев появились два других охранника, и мои руки оказались схвачены. Они начали уводить меня прочь из клуба. На улице меня грубо швырнули, и я снова упал на асфальт.
Свет неона ослепительно пек мне глаза, пока я неуверенно пытался подняться. Я обернулся к клубу, его яркая розовая вывеска «Полночные танцы» жгуче контрастировала с темнотой вокруг.
– Суки, – выругался я, не ожидая от себя такого.
Ощущение униженности заполнило меня. Я развернулся и пошел дальше по ночному городу, шатаясь в своем пьяном марше, не понимая, куда иду, но ощущая, что нужно идти – от клубного света, от охранников и от мирской суеты. Ночь была моя, и я собирался найти эту девушку. Она была якорем для моей душевной стабильности в этом хаосе.
