Сара Джио
Назад к тебе
© Гилярова И., перевод на русский язык, 2018
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Э», 2018
* * *
Посвящается любви потерянной и любви, обретенной вновь
Любая дорога, по которой я шел, приводила меня к тебе.
Пауло Коэльо
Лето 2016 года, Сиэтл
Моим дорогим читателям
Эту книгу я начала писать много лет назад. Мысль об этом пришла ко мне однажды днем, когда я сидела в своем любимом кафе. По соседству со мной кто-то рассказывал о женщине, которая исчезла во время медового месяца, и я представила себе героиню моего романа, которая жила, казалось бы, в идеальных условиях, а потом внезапно потеряла все.
Я написала первую половину этой книги (вы прочтете ее очень быстро). Это была одна из тех историй, которые легко выстраиваются в строчки. Мне даже не приходилось придумывать, что скажут или сделают мои герои, – я уже знала это, и мои пальцы не успевали за мыслями.
Но когда я добралась до середины романа, внезапно осложнилась моя собственная ситуация. Я прошла через необычайно трудный отрезок жизни. Каждый день я думала только о том, чтобы выжить и как-то сводить концы с концами. Мой привычный мир взрывался и рушился прямо у меня на глазах, а мне при этом еще надо было сдавать в печать другую книгу. Как ни печально, ведь я очень любила эту историю и ее героев, мне пришлось отложить «островной роман» в сторону.
Но даже после этого я не переставала думать о моих персонажах. Что станет с Шарлоттой, Эриком и Грэем? Может ли закончиться счастливым финалом этот душераздирающий, трагичный сценарий?
Более того, я до одержимости увлеклась Бермудским треугольником, этой загадочной и мистической зоной планеты, где пропадали суда, самолеты и люди, огромное количество людей.
Когда моя собственная жизнь снова пришла в норму, когда наконец улеглись все страсти – и слава богу, что это произошло, – я открыла в компьютере файл под названием «Я ВЕРНУСЬ К ТЕБЕ – ЧЕРНОВИК». И тоже вернулась к этой истории, этим героям. Снова погрузилась в мир Шарлотты. Я ходила вместе с ней по песчаным пляжам. Плакала с ней. Сопровождала ее во всех коллизиях ее жизни, делила с ней радости и беды. И получала от этого огромное удовольствие.
Я надеюсь, что и вам понравится история этой непростой жизни, и еще я надеюсь, что вы будете твердо стоять на ногах, как бы ни швыряла вас жизнь, что вы обретете опору под ногами, как постепенно обрела ее я, – на песчаном берегу, на горной вершине или где-нибудь в промежутке между ними.
Желаю всем любви и интересной жизни, желаю вернуться на правильную тропу и идти вперед.
С любовью из Сиэтла,
целую и обнимаю, Сара.
Глава 1
31 января 2037 года
Ночью мне снился остров. Я слышала, как плещутся о берег волны, теплый ветер ласкал мои щеки, в солоноватом воздухе витал нежный аромат плюмерий. Грэй тоже был там, он ждал меня на утесе – его глаза, ласковые и магнетические, завораживали меня.
Как ужасно просыпаться одной много лет. Я хотела вернуться на наш остров. Я была готова сделать что угодно, лишь бы вернуться туда.
– Тук-тук! – крикнула с порога Лесия.
Был ранний вечер, солнце стояло еще высоко. Лесия держала в руках поднос из нержавеющей стали. Вероятно, с жареной рыбой и овощами на пару. Если мне повезет, то будет еще сальса из манго.
– Пожалуйста, поешь, тебе надо поесть, – сказала она.
Я пожала плечами:
– Я не голодна, милая.
– Ты слишком похудела.
В мае мне исполнилось шестьдесят пять, и здесь, на острове Бермуда, я жила уже полжизни. Мне было тридцать с небольшим, когда я приехала сюда. Сначала обитала в симпатичном белом домике возле пляжа с розовым песком, а теперь в этом кондо. Здесь было нормально, даже хорошо. Три раза в день приносили еду. Горничные делали уборку. За моим бунгало простирался океан. Что еще нужно для счастья? Я знала, что многие позавидовали бы мне. Но я давно перестала ждать счастья, во всяком случае такого, какое большинство людей мечтают обрести на закате жизни. Я погладила ладонью драгоценный аквамарин, висевший у меня на шее. Считается, что он приносит удачу морякам. Какая ирония судьбы! Я улыбнулась.
– Я принесла новую книгу, – улыбнулась Лесия. Она знала, как я любила читать. Для меня это было спасением.
– Спасибо, – поблагодарила я.
Она положила роман на столик рядом с моим креслом. На обложке я увидела старинный корабль и женщину, вглядывающуюся в море. История про потерпевших кораблекрушение, мой любимый жанр. Лесия знала об этом. Я перевела взгляд на книжную полку, висевшую на стене, и попыталась прикинуть, сколько книг я прочитала за эти годы. Тысячи, не меньше.
Лесия полезла в карман и достала пачку сообщений. В прошлом апреле я отключила свой телефон. Теперь у администратора записывают все звонки, и аккуратные розовые записочки волшебным образом материализуются под моей дверью, сложенные в опрятные белые конверты. Я предпочитаю такой порядок. Зачем открываться миру, если я не хочу, чтобы меня беспокоили?
– Сегодня телефон звонил так, что едва не слетел со стены, – сказала Лесия, протягивая мне дюжину бумажек. Я просмотрела их: «Пипл», «Си-Эн-Эн», «Ю-Эс-Эй тудей». Через месяц будет тридцатая годовщина моего спасения. Я знала, что все хотели получить эксклюзивное интервью. Они хотели знать, как сложилась моя жизнь, думаю ли я до сих пор об острове. Думаю ли я до сих пор о НЕМ.
Я вздохнула и отдала бумажки Лесии.
– Нет, – сказала я. – Никаких интервью.
Она кивнула. Я заметила, что она была разочарована. Не секрет, что она думала, будто разговоры о моем прошлом помогут мне преодолеть депрессию, но я не была к этому готова. Честно говоря, я вообще не знала, буду ли я когда-либо готова. Лесия после некоторых колебаний вытащила из середины пачки один листок.
– Вот, – сказала она, протягивая его мне. – Его имя Джереми Эдвардс. Он из «Нью-Йорк таймс».
Я пожала плечами. Десять лет назад я отказалась от интервью с Опрой. Почему я должна делать исключение для «Нью-Йорк таймс»?
– Этот настойчивый, – сказала она. – Он звонил три раза.
– Скажи ему, что я сожалею, – сказала я. – Но интервью я не даю. – Я чувствовала усталость от всеобщего увлечения моей историей, которое периодически вспыхивало вновь и вновь. Это моя жизнь, а не оригинал фильма или даже не реалити-шоу длиною в жизнь.
– Хорошо, – сказала Лесия, вставая. – Но он сказал, что кое-что нашел. Говорил что-то про координаты острова и…
– Нет, – решительно отказалась я.
– Пожалуйста, – настаивала она, коснувшись моей руки. – Он сказал что-то про… – она сглотнула, – бабочек.
Я удивленно вытаращила глаза, но потом снова покачала головой.
– Это невозможно. Ты знаешь, что мы прочесали каждый дюйм в том квадрате. И бабочки… ну, нет, я не верю.
Лесия кивнула.
– Я знаю, – ответила она. – Но мне почему-то показалось, что он знает новые детали. – Она посмотрела на меня долгим взглядом. В ее зеленых глазах, таких добрых и терпеливых, я увидела настойчивость. – Может, нам стоило бы позвонить ему, – осторожно заметила она. – Просто чтобы узнать, что он может сказать. Просто посмотреть, не…
– Я так не считаю, – отрезала я.
– Ладно, – вздохнула она и напряженно улыбнулась. Направилась к двери. – Я вернусь утром.
После ее ухода я долго смотрела на поднос, потом отодвинула его. Потом надела сандалии и протянула руку за свитером. Под вечер усилился ветер, начинался прилив. Я шла по прибойной полосе и, как всегда, смотрела на песок – что море решит на этот раз выплеснуть на берег? За эти годы я находила здесь разные сокровища: пару розовых детских башмачков, связанных шнурками в тугой узел; одинокую вязальную спицу; пять золотых обручальных колец, на одном внутри была гравировка «Навечно любовь моя». Любит ли она его до сих пор?
Солнце клонилось к закату. По небу протянулись розовые полосы. Любители пляжных прогулок расходились, а я шла и шла, высматривая на песке кусочки лилового и темно-красного стекла. Края их были гладкие, они идеально подходили для мозаики, которую я выкладывала на кухонном столе. Вот я положила одну стекляшку в карман. Потом заметила зеленый камешек, подобрала и его. Впереди что-то блеснуло. Я подошла ближе. Бутылка. Зеленое стекло было мутным, и сначала я не поняла, лежало ли что-нибудь внутри. Я наклонилась, подняла ее и вытерла край рукавом свитера. Внутри лежала смятая бумажка. У меня громче застучало сердце, но я приказала себе ничего не ждать. За долгие годы я находила дюжины посланий в бутылках, но ни одного не было от НЕГО. Так почему сейчас будет иначе?
Все же я отнесла бутылку к большому камню, торчавшему над пляжем, и с нетерпением разбила ее. Разгребла осколки стекла и взяла свернутую бумажку. Мое сердце упало, когда я ее развернула. Чернила были смазаны. Кажется, я разобрала только «дорог…», да и то с трудом. Влажность испортила чернила. Но потом я перевернула бумажку и ахнула. На обратной стороне я увидел слова: «Контора Э. Э. Гантера». Я прижала бумажку к сердцу. Лишь один человек мог знать, что означали эти слова. Один. Только один. У меня сразу закружилась голова, и я села, недоверчиво качая головой.
По моей щеке скатилась слеза. Я крепко сжимала эту бумажку. Я не могла оторвать от нее глаз. Возможно ли такое? Неужели он все еще там? Неужели он еще ждет?
Я вспомнила, что говорила Лесия насчет репортера из «Нью-Йорк таймс», и повернула назад к моему бунгало. Впервые я чувствовала надежду. Реальную надежду.
Глава 2
15 февраля 2037 года
Вечер вступал в свои права. Мои веки отяжелели, ноги ломило. Морской воздух казался холоднее обычного, и я застегнула повыше молнию на вороте куртки. Джереми, молодой репортер из «Нью-Йорк таймс», посинел от холода. Мы сидели в катере с двух часов, а сейчас уже садилось солнце. Когда я решила ответить на его звонок, согласиться на интервью – сейчас мы как раз и занимались предложенным Джереми поиском, – мне показалось, что это было правильно. В конце концов, море прислало мне подсказку, и вполне реальную. И хотя жизнь неоднократно обманывала меня и заводила в тупик, я верила в океан, в остров – угадывая логику за кажущимся безумием, истину за тайной.
Джереми подвинулся ко мне. Он внимательно просматривал свой блокнот. По возрасту он годился мне в сыновья.
– Я абсолютно не понимаю, почему мы не можем его найти, – сказал он, небрежным движением руки поправляя прядь каштановых волос, упавшую на лоб.
Интересно, есть ли у него девушка в Манхэттене, знал ли он любовь, как знала ее я? Он озадаченно тряхнул головой.
– Координаты верные, – продолжал он. – Я проверял их десятки раз. Эксперт из Вирджинского технологического университета не мог ошибиться. – Он достал карту и внимательно изучил ее, попутно сверяя с навигационной системой.
До этого он объяснил мне, что консультировался с учеными-океанологами, экспертами по морской навигации и прочим научным людом. Очевидно, мой маленький остров считался одной из величайших нерешенных загадок океанологии, такой, которая могла бы объяснить метафизические свойства зловещего Бермудского треугольника. Сейчас Джереми держал в руке копию страницы с треугольником из старинной мореходной книги. Она была истрепана и испещрена заметками; на нее, несомненно, часами смотрел он сам и другие любители разгадывать таинственные явления. На полях были написаны предполагаемые координаты острова. Его существование было засвидетельствовано по крайней мере в дюжине старинных текстов теми, кто чудесным или, пожалуй, магическим образом обнаружил его. Джереми сказал, что, по мнению экспертов, я единственная из ныне живущих, кто достиг его берегов в недавней истории, – по крайней мере, я единственная вернулась и могла рассказать об этом. Я молилась, чтобы нас оказалось двое.
Джереми посмотрел на океан. Этот молодой человек вежливый, но нервный. Его цель – написать журналистскую бомбу. Мою историю. Но все зависело от того, отыщем ли мы остров, тот остров, на котором я не была тридцать лет и который большинство океанографов считали несуществующим.
– Вам хоть что-нибудь кажется здесь знакомым? – допытывался он, стуча ручкой по борту катера. Он не отрывал глаз от моего лица, следил за каждым моим движением, за моей мимикой.
Лесия тоже была со мной для моральной поддержки. Она исподволь наблюдала, как я всматривалась в необъятный простор темно-зеленой воды. Я мечтала, чтобы остров неожиданно появился передо мной – появился внезапно, при лунном свете, так же как много лет назад. Вдалеке проплыл дельфин, и я виновато улыбнулась Джереми.
– Жаль, что я ничем не могу вам помочь, – сказала я, щурясь в сумерках. – Столько лет прошло… Мне казалось, что я вспомню, но… – Но тут над моей головой пролетела бабочка цвета глубокой синевы, и мое сердце затрепетало. Она спикировала в лодку и села мне на руку. Мои глаза наполнились слезами.
– Посмотрите, – сказала я, когда бабочка взмахнула крыльями и улетела в море. – Бабочка, как те, на острове.
Джереми улыбнулся; он торжествовал.
– Биолог, у которого я консультировался, сказал, что мы их увидим. Значит, остров где-то поблизости.
Капитан катера нахмурился. Как только мы поднялись на борт, я узнала этот акцент – ямайский – и воспоминания наполнили мои вены адреналином. Воспоминания. Они пронзали меня своим острием. Капитан – уроженец Ямайки, держался довольно дружелюбно, но его совершенно не интересовал поиск мифического острова, который вела седовласая леди из Америки, любительница бабочек. Наверняка на берегу у него была жена, а может, и дети. Они ждали его к ужину. Ужин остывал.
– Скоро стемнеет, – сообщил капитан, заглушая мотор. Я улыбнулась ему, но он, кажется, даже не заметил этого. Он откинулся на спинку кресла, скрестил руки и ждал. Я слышала лишь тихий плеск волн о корпус лодки, манивший нас вдаль продолжать поиски. Одна за другой на небе зажигались звезды. Яркая звезда подмигивала мне, словно старый друг.
Джереми, репортер, опять повернулся ко мне. На его лице было написано отчаяние. Как и я, он понимал, что это, возможно, конец наших поисков одинокого острова, который я когда-то называла своим домом. Он уже терял надежду. Я видела это по его глазам. В этот момент он уже сомневался, существовал ли этот остров вообще. На мгновение и я подумала то же самое. Может, мое воспоминание об острове не более чем навязчивый сон? Может, именно поэтому за все эти годы я так и не смогла найти туда дорогу, именно поэтому ни у кого не получалось найти крошечный островок в Атлантическом океане чуть южнее острова Бермуда, даже при современном, высокоточном оборудовании.
Потом я закрыла глаза. Я увидела остров снова, таким же, как при расставании с ним. Роскошная пальмовая роща на песчаном берегу, пятна крошечных черных кристалликов в белом песке, напоминавшие перчинки в соли. Деревья манго на восточном побережье. Маленький домик на утесе и Грэй… Я поскорее открыла глаза.
– Вы должны мне поверить, – сказала я Джереми. – Он где-то там. Я точно это знаю.
Он равнодушно кивнул мне и повернулся к капитану. Я поняла, что поиски закончены. Его истории не суждено стать сенсацией, журналистской бомбой. Мы набирали скорость, лодка прорезала себе дорогу в темной воде; я крепко держалась за релинг. Я не хотела возвращаться на Бермуды. Я не хотела сдаваться, но Джереми возился со своим сотовым. Вероятно, хотел позвонить боссу и сообщить плохую новость. Я видела, что у него ничего не получалось, не было сигнала. Он помахал телефоном в воздухе.
Лесия сжала мою руку.
– Все хорошо, – проговорила она. – Мы устали. Не огорчайся. По крайней мере, мы предприняли последнюю попытку. – Я отвернулась от нее, посмотрела на воду – и ахнула, увидев под поверхностью крошечную искру. Вспышку.
Я вскочила и неистово замахала руками капитану.
– Остановитесь! – крикнула я.
Джереми метнулся ко мне.
– Что такое? – спросил он, вытаращив от удивления глаза. – Вы в порядке? – Думаю, что его сердце колотилось так же, как и мое.
Капитан снова заглушил двигатель. Мы скользили вперед по инерции и по воле волн. Я не отрывала глаз от воды.
– Смотрите, – сказала я, показывая на свечение под поверхностью океана. Поначалу оно то появлялось, то пропадало и было едва заметным, но потом усилилось и пульсировало уверенно, сильно, словно маяк в туманную ночь. – Вы видите, правда? – спросила я у Джереми. В это время я уже не верила собственным глазам. Мне нужно было подтверждение, что это не галлюцинация.
Джереми кивнул и застыл на месте, словно статуя. Двигались лишь его глаза, они метались, следя за огнями, которые плясали и прыгали под водой, словно полярное сияние.
– Все в точности так, как я помню, – сказала я.
Джереми был изумлен.
– Вы уверены, что это действительно…
– Да, фосфоресценция, – подтвердила я, не в силах сдержать улыбку.
Джереми замер в изумлении. Впервые я могла сказать точно, что он поверил.
– Остров близко, – сказала я. На моей руке встали дыбом волоски. – Я это чувствую.
– Подождите, – сказал капитан. – У нас заканчивается горючее.
Джереми поморщился от досады.
– Сейчас я позвоню на верфь и попрошу, чтобы нам прислали запас, – сказал он. – Это займет около часа. Не будем рисковать и плыть дальше. У нас может не хватить топлива на обратную дорогу. Мы и так задержались дольше, чем планировали.
Он протянул руку за блокнотом.
– Думаю, теперь самое удобное время для интервью.
Я кивнула. За все годы, прошедшие после моего спасения, я никогда не давала интервью. Ни одного. Я берегла этот остров для себя и для Грэя тоже. Но теперь, хотя я не могла это точно объяснить, теперь мне показалось это уместным.
– Да, – согласилась я. – С чего мы начнем?
Джереми открыл чистую страницу и приготовил ручку.
– Почему бы не начать сначала, – предложил он. – С Сиэтла. С вашей свадьбы.
Лесия с укором посмотрела на него, и глаза Джереми сверкнули.
– Ну… то есть, – торопливо поправился он, – если вам не очень тяжело говорить об этом.
Я кивнула. Мои руки стали холодными и липкими. Лесия украдкой покосилась на меня. Я слабо улыбнулась. Да, я смогу, – сказала я себе.
– Наша церемония бракосочетания состоялась 19 августа 2007 года, – начала я.
– А на следующий день вы с вашим мужем Эриком отправились в круиз, чтобы провести там медовый месяц.
– Угу, – промычала я. Эрик…
Как давно я не слышала его имени? С тех пор как велела воспоминаниям о нем уйти подальше в глубины моей памяти?
– И куда вы поехали?
– В Нью-Йорк, – ответила я. – Там мы сели на круизный лайнер. – Мои слова привели меня в транс. Я была заворожена собственными воспоминаниями. – Предполагалось, что это будет десятидневный круиз. – Я перевела взгляд на темную воду за бортом. – Но назад я так никогда и не вернулась.
Глава 3
Сиэтл, 19 августа 2007 года
Я втянула живот, когда Габби, моя лучшая подруга, застегивала пуговички на спине моего платья. Я жалела, что не похудела перед свадьбой еще на пять фунтов. Я разгладила ткань на животе, тихо проклиная пирожные с шампанским, которыми мы слишком увлеклись на вчерашнем девичнике. Зачем я вообще ела эти проклятые пирожные?
Габби улыбнулась и протянула мне букет.
– Пора, – сказала она.
Я проследовала за ней в фойе, наблюдая, как младший брат Эрика взял за руку их бабушку и приступил к церемониалу рассаживания гостей.
Заиграл квартет, хотя, может быть, музыканты уже играли и до этого, а я просто не замечала. В общем, в этом я не уверена. Я думала только о том, что мне нужно было срочно в туалет. Безотлагательно.
– Габби, – прошептала я.
Она с недоумением оглянулась на меня.
– Мне нужно попудрить носик, – сказала я. За моей спиной папа теребил рукав своего смокинга.
– Не можешь потерпеть? – спросила Габби. – Церемония уже началась.
– Нет, – ответила я. – Мне надо очень срочно. – Господи, кто я такая? ПЯТИЛЕТНЯЯ ДЕВОЧКА?
– Говори прямо – номер один или номер два? – Я обожала нашу дружбу.
– Номер один, – морщась, ответила я.
– Хорошо, – сказала она. – Сейчас я скажу квартету, чтобы перестали играть, а потом приду к тебе в туалет. С этим платьем тебе понадобится помощь.
Я благодарно посмотрела на нее. Сама я никогда бы не смогла снять нижнее белье из-под двадцати семи тысяч слоев кружев. Я приподняла юбку и припустила по коридору в сторону туалетов. У меня тревожно билось сердце. Я представляла себе, как люди вытягивали шеи, удивляясь, почему отложена церемония.
– Невесте понадобилось посетить… дамскую комнату, – наверняка шептала высокомерная тетка Эрика из Бостона. Мои щеки пылали, когда я прошла мимо одной двери, другой. Где же туалет? Третья дверь с правой стороны или четвертая? Я нажала на дверную ручку и тут же столкнулась с… Эриком.
Я отскочила назад.
– Как ты меня напугал, – выдохнула я. – Что ты здесь делаешь?
Он усмехнулся:
– Забавно, что ты спрашиваешь. Видишь ли, сегодня я женюсь. Это для тебя новость?
– Закрой глаза! – воскликнула я. – Ты вообще не должен сейчас меня видеть, это плохая примета!
Он не послушался.
– Ты выглядишь… ослепительно, – сказал он, взял мои руки в свои и нежно поцеловал их. – Постой, ты ведь не сбегаешь от меня, правда?
– Очень смешно, – усмехнулась я. – Это после всего, что мне пришлось пережить, когда я планировала свадьбу? – Я лишь накануне вечером закончила заниматься со свадебными сувенирами. Завязать ленточки на 500 коробочках с иорданским миндалем, ясное дело, не кот чихнул. – Мне срочно надо в туалет. Ты помнишь, где он?
Я услышала, как квартет снова заиграл «Воздух. Ария на струне соль» Баха. (Несколько дней назад Габби посмотрела свадебную программу и грубо пошутила, что там нечего и слушать. Разумеется, мы с ней посмеялись над этим за парочкой двойных коктейлей «Маргарита».) Они тянут время, в панике подумала я. Я схватилась за корсаж.
Эрик показал на дверь наискосок.
– Вон там.
Я побежала через холл.
– Увидимся через несколько минут!
– Не провались там! – сказал он, посмеиваясь.
Я, словно гигантский ванильный торт, протиснулась в дверь туалета. Через секунду появилась Габби и помогла мне войти в кабинку для инвалидов.
– Ух ты, Шарлотта, – сказала она, поднимая юбку моего платья. Она ухитрилась подвернуть шлейф, чтобы он не макнулся в унитаз. – Две пары обтягивающего белья «Спэнкс»?
– Это называется двойное спэнксирование, – пошутила я.
Она направила на меня долгий, бесстрастный взгляд.
– Вот это вещь! Я читала об этом в журнале для невест.
Она стянула с меня белье, чтобы я смогла сделать свои дела.
Мне некогда было смущаться. Пятьсот моих друзей и родственников стояли в церкви (если честно, то большинство из них были со стороны Эрика и моих родителей; забавно, как быстро свадьба превращается в шоу для людей, которые тебя растили). Надо было торопиться. К тому же мы с Габби вместе учились в колледже. Она уже знала про меня все. Подчеркиваю, что именно все.
– Габби, – сказала я, копошась с туалетной бумагой. Мой желудок урчал, но я старалась не обращать на это внимания. – Когда я шла в туалет, то натолкнулась на Эрика.
Она улыбнулась, не обращая внимания на мою склонность к предрассудкам.
– Я тоже его видела. Он выглядит классно в смокинге, правда? Я уже говорила тебе, что узкий галстук – хорошая идея.
– Да, – согласилась я, пытаясь натянуть белое кружевное нижнее белье. Габби помогла мне поправить стринги, чтобы не врезались в промежность, и стала натягивать первый слой спэнкса. – Но разве не плохая примета для жениха, если он увидит невесту до церемонии?
Она немного помолчала, но тут же улыбнулась.
– Хватит волноваться. Все превосходно. К тому же это все выдумки старых бабок.
Я кивнула и взяла себя в руки.
– Вот так, – сказала она, поправляя на мне платье, когда мы вышли из кабинки. Мы помчались ко входу в церковь, и квартет заиграл нужную мелодию. Габби сунула мне в руки букет, и я вдохнула аромат роз и плюмерий. Эрик уже стоял у алтаря. Я взглянула на его лицо, такое сильное, красивое. Да, все превосходно, это точно.
* * *
Мы с Эриком слушали унылую литанию свадебных тостов (хорошо еще, что Габби не вспомнила нашу давнюю поездку в Лас-Вегас), мы разрезали торт (Эрик героически сумел не заляпать мое платье кремом), потом диджей поставил «Не могу не любить тебя» [1] Элвиса, и мы пошли на танцпол. Эрик обнял меня за талию.
– Ты счастлива? – шепотом спросил он.
– Да, – ответила я. – Очень счастлива.
Все смотрели на нас. Я застенчиво окинула взглядом танцпол. Моя мама помахала мне рукой. Дядя Джерри улыбался. Он перебрал с выпивкой и теперь в качестве закуски положил себе второй кусок торта. Потом я увидела Габби, она стояла со слезами на глазах. Я помахала ей, и она улыбнулась. Потом, когда песня кончилась, брат Эрика вытащил ее на танцпол, и, поравнявшись со мной, она сказала: «Знаешь, я буду скучать по тебе» – и смахнула слезинку.
– Это всего на год, – успокоила я Габби. За две недели до свадьбы мне предложили работу в одной нью-йоркской галерее. Эрик был не в восторге от необходимости переезда, но его фирма согласилась перевести его в Нью-Йорк, во всяком случае на время. – Ты будешь приезжать в гости.
Она кивнула, но я видела, что мое предложение не очень помогло улучшить ее настроение. Хорошо бы она встретила кого-нибудь. Прочные отношения помогут ей пережить наше расставание. Отзвучала и эта песня. Ко мне подошел папа. Он хотел представить меня своей дальней родственнице, троюродной кузине из Канзаса, которая видела меня в последний раз очень давно, когда я еще лежала в пеленках. Я вежливо улыбнулась и помахала им рукой.
– Вы потанцуйте, пока я отлучусь, – сказала я Габби с Эриком.
Эрик с поклоном пригласил ее, и она засмеялась. Я ожидала чего-то быстрого, но из динамиков полилась медленная мелодия фортепиано – «Вот как бывает» [2] Билли Джоэла. Пока кузина из Канзаса разглядывала мое платье – Это Вера Вонг? Сколько платьев ты перемерила, пока не выбрала это? – я пыталась ей отвечать, но сама смотрела на Эрика и Габби, как они смеялись над чем-то, и размышляла, о чем они говорили. Габби откинула волосы, упавшие ей на глаза. Он крепче обнял ее за талию. Они помахали мне, когда кончилась мелодия, и я вернулась к ним.
– Удивительно, твой муж нормально держится на танцполе. Я не ожидала, – сказала Габби.
Эрик обнял меня за талию.
– Видишь, Шар, наши уроки оправдали себя.
Габби отошла от нас на шаг.
– Что ж, – сказала она. – Пожалуй, я пойду и соберу девочек. – Она снова улыбнулась. – Кто-то ведь должен бросить подвязку.
Я проводила взглядом удалявшуюся подружку.
– Не могу себе представить, как это я не буду видеться с ней каждый день, – вздохнула я.
Эрик прижал меня к себе.
– Она будет приезжать к нам.
– Это не одно и то же, – возразила я. – Мы с Габби жили десять лет в одной комнате. В каком-то отношении это эквивалентно гражданскому браку.
Эрик понимающе покачал головой.
– Это конец одной эры, – сказал он, целуя меня в щеку. – Но также и начало новой эры.
Я положила голову на его грудь.
– Давай уйдем отсюда, – шепнул он мне на ушко.
Я улыбнулась и вышла на середину танцпола, где выдержала полных шестьдесят секунд унижения с подвязкой. Потом Эрик схватил меня за руку, и мы пробежали под снегопадом риса (нелепая, нелепая традиция) на парковку, где нас ожидал молочно-белый длинный лимузин. Это устроил (очень дешево) его младший брат. Я пригляделась и заметила на заднем окне белые кружевные занавесочки. Я была слишком счастлива, чтобы испытывать досаду. Мы с Эриком шлепнулись на заднее сиденье, и я со смехом упала в его объятия.
– Что вы думаете, миссис Беллуэзер?
– Я думаю, что свадьба получилась потрясающая, мистер Беллуэзер. Но я должна признаться: я рада, что все позади.
Он откупорил бутылку шампанского, и мы пили его, пока ехали в отель. У меня кружилась голова. Я была влюблена. Я была счастлива.
