Сара Дж. Маас
Дом Неба и Дыхания
– Целиком поддерживаю, – усмехнулся Хант.
Он встал и повернулся к реке спиной, намереваясь увести Брайс, но тут послышался звук приближающегося глиссера. Многолетняя выучка, превратившаяся в инстинкт, заставила его обернуться. За штурвалом глиссера стоял рыжеволосый мужчина и махал им мускулистой рукой. Не сказать чтобы дружески. Скорее отчаянно.
– Тарион? – удивилась Брайс, глядя туда же, что и Хант.
Русал стремительно приближался к берегу, оставляя за бортом глиссера вздыбившиеся волны.
Вскоре Тарион был уже возле причала. Он заглушил мотор, выбрав место стоянки подальше от черной лодки.
– Где ты пропадал все лето? – вместо приветствия спросил у него Хант.
Но Тарион смотрел не на него, а на Брайс.
– Поговорить надо, – выдохнул русал.
– Как ты нас нашел? – спросила Брайс, когда все трое поднимались в лифте.
– Если помнишь, я – непревзойденный шпион, – засмеялся Тарион. – У меня глаза повсюду.
Брайс открыла дверь квартиры. Вошла. Следом вошли Хант с Тарионом. Итан обнаружился там же, где она его оставила утром, – на диване. Сиринкс устроился у него на коленях. Лицо Холстрома-младшего почти обрело прежний облик, шрам на рассеченной брови был едва заметен.
Увидев Тариона, Итан напрягся.
– Расслабься, – бросила ему Брайс.
Хант с Тарионом явно собирались сесть на диван. При виде все еще мокрой одежды русала Брайс предостерегающе зашипела. Хант выпучил глаза и сел за обеденный стол.
– Потому никто и не покупает белые диваны, – проворчал ангел.
– Сам удаляй с него воду и счищай грязь, – буркнула Брайс, кивнув на Тариона.
– Для этого есть заклинания мгновенной очистки, – подмигнул ей Хант.
– Оборотная сторона домашнего уюта, – сказал Тарион.
Брайс усмехнулась.
– Кто ты такой? – спросил с дивана Итан.
– Не твое дело, – ослепительно улыбнулся ему Тарион.
– Русал. – Итан принюхался. – Да, я тебя знаю. Капитан… как там?
– Кетос, – подсказал Тарион.
– Сейчас, Холстром, ты нанес серьезный удар по эго капитана Как Там, – со смехом заметил волку Хант.
– Самые серьезные удары я получаю от своих лучших друзей. Они почему-то не ценят мои превосходные способности, проявляющиеся в экстремальных условиях. – Тарион надул губы.
– Лучших друзей? – удивился Хант.
– Самых лучших и прекрасных. – Тарион послал Брайс воздушный поцелуй.
Брайс засмеялась. Достав телефон, она отключила звук, после чего отправила сообщение Рунну: «Мчись ко мне со всех ног».
Он ответил незамедлительно: «Что случилось?»
«ПОТОРАПЛИВАЙСЯ!»
Она еще не знала, какое неотложное дело привело к ним Тариона, но решила, что Рунн должен присутствовать при этом разговоре. Странно, конечно. Но весьма любезно с ее стороны.
Брайс убрала мобильник. В этот момент Тариону на глаза попался неоново-розовый лифчик, свисавший с раздвижной двери, что вела в квартирную прачечную.
– Горячая штучка, – цокнул языком русал.
– Не заводи ее, – пробормотал Хант.
Брайс проехалась по нему взглядом и сказала Тариону:
– Это было давно.
Она помнила свою первую встречу с русалом. Еще тогда он показался ей вполне обаятельным. Мятая и покрытая илом одежда делала его еще обаятельнее.
– Мы говорим о твоей сексуальной жизни? – спросил Тарион, глядя то на нее, то на Ханта. – Или о нашей последней встрече?
Ангел вспыхнул, однако Брайс лишь хищно усмехнулась.
– Лето у меня выдалось хлопотное, – продолжал Тарион, не обращая внимания на гнев Ханта. Он взгромоздился на табурет у кухонного стола и похлопал по сиденью соседнего. – Садись, Длинноногая. Потолкуем.
Брайс села рядом с ним, зацепившись ногами за перекладину.
Лицо русала стало серьезным.
– Даника когда-нибудь говорила о женщине по имени Зофи?
Итан удивленно заурчал.
– Какая еще Зофи? – скривила рот Брайс.
– Как все это понимать? – насторожился Хант, не дав ей задать новый вопрос.
– Хочу обновить кое-какие старые сведения, – уклончиво ответил Тарион.
– О Данике? – спросила Брайс, барабаня по мраморной крышке стола.
Тарион пожал плечами:
– Знаешь, Длинноногая, какой бы блистательной ни казалась моя жизнь, в ней полно утомительной, рутинной работы. – Он подмигнул. – Конечно, это вовсе не та рутина, которой бы мне хотелось заняться с тобой.
– Не пытайся отвлечь меня флиртом, – осадила его Брайс. – Почему ты спрашиваешь о Данике? И кто эта Зофи?
Тарион со вздохом уставился в потолок:
– Есть тут одно глухое дело. И Даника…
– Не ври ей, Тарион! – прорычал Хант.
Вокруг крыльев ангела плясали молнии. Их вид взбудоражил Брайс. Причина была не только в магической силе. Она чувствовала мощную поддержку Ханта. Тариону она сказала:
– Пока не объяснишь, что к чему, ты от меня ни слова не услышишь. И от него тоже. – она кивнула на Итана. – Можешь и не спрашивать.
Итан лениво улыбнулся русалу, словно проверяя его самообладание.
Тарион смерил их взглядом. Надо отдать ему должное, он не спасовал. Только жилка на щеке дернулась. Казалось, он внутренне спорил с собой: говорить или нет.
– Словом, так… Мне поручили найти человеческую женщину, Зофи Ренаст. Мятежницу, две недели назад схваченную Ланью. Но Зофи – женщина далеко не простая, как и ее младший брат Эмиль. Оба сходят за людей, хотя в полной мере обладают магией буревестников.
Брайс шумно выдохнула. Такого поворота она не ожидала.
– Я думал, астерии давным-давно выследили и уничтожили всех буревестников, – сказал Хант. – От них не осталось ничего, кроме мифов.
«Слишком опасные и непредсказуемые, – так ему вдалбливали о буревестниках в школе. – Смертельная угроза для империи».
То же на уроках истории слышала и Брайс. Ей вспомнилась потрясающая игрушка: бело-голубой пегас-единорог, названный Буревестником. Легенда гласила, что он владел всеми видами магии. Брайс мечтала о такой игрушке, но ее мечты не осуществились.
– Уничтожили, но не всех, – продолжал Тарион. – Кто-то выжил и дал потомство. Три года назад Эмиля схватили и отправили в лагерь смерти Кавалла. Ему тогда было всего десять. Пленители даже не подозревали, кто к ним попал, а он благоразумно скрывал свои дарования. Зофи пробралась в Каваллу и освободила брата. Но, как мне сообщили, самой ей спастись не удалось. Ее схватила Лань. Эмиль сбежал не только от имперских сил, но и от Офиона. Судя по всему, он направлялся сюда. Есть несколько сторон, заинтересованных в его дарованиях. И в дарованиях Зофи, если она уцелела.
– После Лани уцелевших не бывает, – мрачно изрек Хант.
– Я слышал то же самое. На дне океана я обнаружил свинцовые болванки. Однако цепи, приделанные к ним, были пусты, а кандалы – разомкнуты. Это сделала либо сама Зофи, либо тот, кто похитил ее труп.
– Значит, Речной Королеве понадобились и мальчишка, и Зофи? – Брайс хмуро сдвинула брови. – А какое отношение это имеет к Данике?
– Конечная цель моей королевы мне неизвестна. Я лишь знаю, что она очень стремится найти Зофи, живую или мертвую, и Эмиля тоже. Сразу скажу: Речная Королева никоим образом не связана с Офионом, – поспешил добавить Тарион. – Я стал распутывать этот долбаный клубок и наткнулся на электронную переписку между Зофи и Даникой. Речь шла о безопасном месте в нашем городе, где в случае необходимости Зофи могла бы укрыться.
– Это невозможно, – заявил Итан.
Хант встал из-за стола и подошел к Брайс. От его магии ее пронизала дрожь. Его близость наполняла электричеством ее кровь.
– Никак Речная Королева спятила и ты вместе с нею? Искать мятежников уже опасно. А укрывать их – это прямой билет на казнь.
Тарион выдержал его взгляд:
– У меня не было выбора. Я получил приказ и обязан его выполнить. – Он кивнул собравшимся. – Как я понял, вам ничего не известно. Сделайте мне одолжение: не рассказывайте об этом никому. Договорились?
Русал встал и собрался уйти.
– Это как понимать? – Брайс соскочила с табурета и преградила ему путь. – Ты набросал туманных фраз о знакомстве Даники с какой-то мятежницей и теперь собираешься спокойно уйти?
Тарион усмехнулся. Его глаза похолодели.
– Да, Длинноногая, собираюсь. – он вызывающе шагнул в ее сторону.
Брайс не собиралась отступать. Ее удивляло и радовало, что Хант не вмешивался, предоставляя ей действовать самой.
– Тебе наплевать на то, что этот необычайно могущественный буревестник – всего лишь мальчишка? Что он сумел выжить в лагере смерти? Что сейчас он совсем один и боится каждого шороха?
Тарион заморгал. Брайс хотелось его задушить.
– Знаю, что говорю ужасные вещи, но если малец обладает такой силой, почему он не применил ее и не выбрался из Каваллы самостоятельно? – спросил Итан.
– Может, он еще не научился пользоваться ею, – ответил Тарион, рассуждая вслух. – Или был слишком слаб и изможден. Не знаю. Мы еще увидимся.
Он попытался обойти Брайс, но она снова преградила русалу путь:
– Оставим пока Эмиля. Даника не была мятежницей, и она не знала никакой Зофи Ренаст.
– Согласен, – подхватил Итан.
– Электронный адрес был зарегистрирован на ее имя, – твердо возразил Тарион. – Логин ее почты – БаншиФан56. Даника явно была поклонницей музыкальной группы «Банши». Я просмотрел ее старые аккаунты в социальных сетях. Там чуть ли не десять тысяч сообщений, указывающих на ее любовь к этой группе.
Солас милосердный, Брайс уже не помнила, сколько футболок и афиш, посвященных «Банши», Даника собрала за годы учебы.
Мелькнула другая мысль, заставившая Брайс топнуть ногой. Ей вспомнился допрос, который они с Хантом устроили Филипу Бриггсу в тюремной камере. Бывший главарь мятежников заявил, что Даника симпатизирует их движению.
– Что было в электронных письмах? – спросила Брайс.
Тарион молчал.
– Я задала тебе вопрос. Что было в электронных письмах?
Тарион редко терял самообладание, но здесь не выдержал:
– «Правда Сумерек» вам о чем-то говорит? А «Проект Турр»?
Брайс и Итан недоуменно смотрели на него.
– Так я и думал.
Брайс до боли стиснула зубы. После весны она убедилась, что знала о Данике куда меньше, чем ей прежде казалось. И расширять список неизвестных сторон жизни ее погибшей подруги… Как бы она ни старалась, слова Тариона ее обожгли.
Тарион сделал еще один шаг к двери.
– После всего, что ты рассказал, не жди моего бездействия. Не надейся, что я не стану искать этого мальчишку.
– Ценю твою отзывчивость, Длинноногая. Но держись от этого подальше, – посоветовал он.
– И не подумаю.
– Брайс, мы получили приказ от астериев. От самого Ригелуса, – напомнил ей Хант. – Они требовали залечь на дно и не высовываться.
– Так выполняйте их приказ, – сказал Тарион.
Брайс сердито посмотрела на русала, затем на Ханта. Судя по глазам ангела, в его душе бушевала нешуточная буря.
– Если астерии узнают о твоей причастности к мятежникам, они убьют не только нас, но и твою семью. И не станут разбираться, что ты всего лишь помогала найти потерявшегося ребенка.
Брайс открыла рот, но Хант ее перебил:
– Учти, нас не будут даже судить. Сразу казнят.
– Вот именно, – подтвердил Тарион. – Еще раз тебе говорю: не суйся в это дело. А я пошел.
Раньше чем Брайс успела выплеснуть гневный ответ, входная дверь с шумом распахнулась и на пороге появился Рунн.
– Что за… Ох, привет, Тарион.
– Это ты его позвала? – с упреком спросил Тарион.
Брайс молчала, упрямо глядя на всех.
– Что у вас происходит? – спросил Рунн. – Он посмотрел на Ханта и только сейчас заметил Итана. – Ого! А этот что здесь делает?
– Итан теперь свободный волк и пока живет у нас, – сообщила Брайс. – Я тебе потом расскажу, – добавила она, поймав недоумевающий взгляд брата.
– А почему у тебя сердце бешено колотится? – спросил Рунн.
Брайс опустила голову, почти ожидая увидеть вспыхнувшую звезду на груди. Хвала богам, звезда не светилась.
– В общем, Тарион считает, что Даника была связана с мятежниками Офиона.
Рунн уставился на сестру.
– Премного благодарен тебе, Брайс, – угрюмо проворчал Тарион.
Брайс наградила его приторной улыбкой и быстро пересказала Рунну обстоятельства, приведшие сюда русала. К концу рассказа лицо брата побледнело.
– Ты сама как думаешь? Даника была мятежницей?
– Нет! – всплеснув руками, крикнула Брайс. – Да ее объедки в мусорном ведре нашей прежней квартиры и то интересовали больше, чем мятежники.
– У нее были и другие интересы, – поправил сестру Рунн. – Она украла Рог Луны и спрятала от тебя. Точнее, спрятала у тебя на спине. И вся эта бодяга с Бриггсом и синтом…
– Допустим. Были у нее… странности. Но мятежники… Она никогда не говорила о войне.
– Наверное, знала, что такие разговоры тебя напугают, – предположил Тарион.
– А ты, значит, очень смелый? Тебе приказали вляпаться в опасное расследование, ты и возразить не посмел? – Лицо Ханта было бледнее обычного.
Тарион молчал, скрестив на груди длинные мускулистые руки. Хант продолжал, понижая голос:
– Тарион, добром это не кончится. Можешь мне верить. Ты вляпался в слишком опасное дерьмо.
Брайс старалась не смотреть на запястье Ханта, где когда-то чернело клеймо раба.
У Тариона дрогнул кадык.
– Напрасно я вообще сюда явился. Я знаю, Аталар, как все это тебя задевает.
– Ты всерьез думаешь, что у Зофи был шанс уцелеть? – спросил Рунн.
– Да.
– Если Зофи пережила столкновение с Ланью и Лань об этом узнает, она примчится сюда, – сказал Хант.
– Возможно, Лань уже отправилась в наши края, – угрюмо произнес Тарион. – Жива Зофи или нет, но Эмиль и его возможности остаются лакомым кусочком. Или тем, что нужно уничтожить раз и навсегда. – Он запустил длинные пальцы в свои темно-рыжие волосы. – Знаю, ребята, что своим приходом я вам подложил мину. – Он поморщился неудачному выбору слов, помня о событиях весны. – Но я хочу найти мальчишку раньше других.
– И что ты будешь с ним делать? – спросила Брайс. – Передашь своей королеве?
– Учти, Длинноногая, под водой ему гораздо безопаснее. Даже астериям понадобится уйма времени, чтобы найти его и убить.
– Ага, твоя королева превратит его в живое оружие для своих целей. Хела с два я позволю тебе это сделать.
– Повторяю: я не знаю ее замыслов насчет Эмиля. Но она не причинит ему зла. А тебе я посоветую не путаться у нее под ногами.
Прежде чем Брайс успела выплеснуть яд своего ответа, в разговор снова включился Итан:
– Ты всерьез думаешь, что мальчишка направляется сюда? И что Лань идет за ним по следу?
– В Тридцать третьем ничего не слышали о прибытии Лани. – Хант поскреб подбородок. – И об Офионе в наших местах.
– И во Вспомогательных силах тоже не слышали, – подтвердил Рунн.
– Тогда я не знаю, почему сегодня в болотах мне попалась откушенная рука офионского бойца, – сказал Тарион. – Если только кто-то из тамошних собеков переплыл Хальдренское море, пообедал этим солдатом, а руку приволок на память.
– Я вообще не знаю, откуда начинать, – признался Хант.
– Доверьтесь моему чутью. Офион на пути сюда, если уже не здесь И потому мне нужно собрать как можно больше сведений и в самые кратчайшие сроки. Достаточно найти Эмиля, и мы найдем Зофи.
– И твоя королева получит отличного малолетнего солдата? – напряженно спросила Брайс.
Тарион умоляюще посмотрел на нее:
– Одно из двух: или Ренастов буду искать я, или Речная Королева поручит поиски кому-то другому, кто не отличается… независимым мышлением. Уж лучше я найду Эмиля.
– Почему мы вообще говорим о мятежниках в нашем городе? – взорвался Итан. – О том, что Даника тоже была мятежницей? Это слишком серьезное заявление, – со злобным рычанием добавил он.
– Между Зофи и Даникой велась переписка. Обе писали нарочито туманным языком. В письмах был намек на безопасное укрытие в Лунатионе. Место, «где усталые души обретают покой после их страданий». Сдается мне, что речь шла о Костяном Квартале, хотя вряд ли Даника была настолько легкомысленна, чтобы отправить Зофи туда. И я ничего не утверждаю. Я перечисляю факты.
Итан молча покачал головой. Хант снова заговорил:
– Тарион, это смертельно опасная игра, в которую я больше не хочу играть.
Брайс могла поклясться, что у него слегка дрожат руки. Слова Тариона подняли из глубин самые худшие воспоминания и страхи ангела. Когда-то он сам был мятежником. Это стоило ему двухсот лет рабства.
Да, день сегодня выдался длинный и на редкость странный. Брайс еще не успела рассказать Ханту о визите Кормака в Фэйский архив.
Но позволить, чтобы за мальчишкой охотилось столько разношерстного двуногого дерьма… Ни в коем случае.
– Завтра я могу спросить у Фьюри, знает ли она что-нибудь о знакомстве Даники с Зофи. Может, она подскажет, о каком месте шла речь в письмах.
– Позвони ей сейчас, – с необычайной серьезностью попросил Тарион.
– Сегодня среда, а по средам у них с Юниперой всегда романтические вечера.
Брайс говорила полуправду. Должно быть, Хант догадался: она это делала ради него, поскольку он нежно коснулся крылом ее плеча.
– Так прерви их романтический вечер, – потребовал Тарион.
– Ты не знаешь, кто такая Фьюри Акстар? – Брайс взмахнула рукой. – Я позвоню ей завтра утром. После вечеров с Юной она всегда бывает в более благодушном настроении.
Тарион посмотрел на нее с Хантом, затем на Рунна и Итана, молча следивших за ним. Сокрушенно вздохнув, русал полез во внутренний карман куртки и достал пачку сложенных пополам листов:
– Это часть их переписки.
Он протянул пачку Брайс и снова пошел к двери. Возле Сиринкса Тарион присел на корточки и погладил химера по голове и толстой шее. Потом поправил ошейник. Благодарный Сиринкс облизал ему руку.
– Приятная зверюшка. – Тарион открыл входную дверь. – Не делайте никаких записей. Я завтра снова приду где-то после полудня.
– Влезать во все это – не лучшая затея, – сказал Хант, когда за русалом закрылась дверь.
– Согласен, – поддержал его Рунн.
Брайс еще крепче сжала пачку листов и повернулась к Итану:
– Осталось и тебе выразить свое согласие.
Итан насупился:
– Мне плевать на всю болтовню о связях Даники с Офионом, но есть мальчишка-беглец. Скорее всего, он не имеет никакого отношения к Офиону и нуждается в помощи.
– Спасибо. – Брайс стремительно повернулась к Ханту. – Видишь?
– Это забота Тариона. Брайс, держись подальше от его поисков, – предупредил ее Хант. – Даже не знаю, зачем ты полезла с расспросами.
– Я тоже не знаю, почему этого не сделал ты, – с вызовом парировала Брайс.
– Тебе действительно хочется найти мальчишку или узнать что-то новое о Данике?
– А если то и другое?
Хант медленно покачал головой.
– Брайс, прежде чем действовать, нужно всесторонне это обдумать, – сказал ей Рунн. – Возможно, сжечь распечатку переписки.
– Я уже приняла решение, – объявила Брайс. – Я буду искать Эмиля.
– И что ты с ним будешь делать? – тут же спросил Хант. – Если астерии его разыскивают, ты станешь укрывательницей мятежника.
Брайс было не погасить свет, окружавший ее.
– Эмилю всего тринадцать лет. Он не мятежник. Но мятежники хотят заполучить его в свои ряды.
– Брайс, я видел мальчишек его возраста, участвовавших в сражениях, – тихо сказал Хант.
Рунн кивнул, соглашаясь с ангелом:
– Офион не брезгует бойцами любого возраста.
– Но это же отвратительно, – поморщился Итан.
– Я и не говорил, что это прекрасно, – возразил волку Хант. – Только астериев не волнует, тринадцать ему лет или тридцать, настоящий он мятежник или нет. Ты окажешься у них на пути и поплатишься.
Брайс открыла рот и вдруг увидела, как на щеке Ханта дрогнула жилка, отчего шрам стал заметнее. Чувство вины, захлестнувшее ее, сражалось с гневом.
– Я подумаю об этом, – примирительно сказала она и пошла к себе в комнату.
Ей требовалась передышка, прежде чем что-то говорить и делать. Требовалось переварить сведения, полученные от Тариона. Тогда она не придала значения словам Бриггса о симпатиях Даники к борьбе мятежников, расценив это как желание любым способом ее позлить. Похоже, она ошибалась.
Она смывала косметику и расчесывала волосы, одновременно напрягая память. Из-за двери доносились мужские голоса. Брайс не обращала на них внимания. Она переоделась в пижаму. Живот заурчал от голода.
Мысли снова вернулись к Эмилю. Голодает ли он? Тринадцать лет. По сути, еще ребенок, а не подросток. Ребенок, лишившийся семьи и успевший настрадаться в одном из самых отвратительных лагерей. Он наверняка напуган. Травмирован психологически.
Брайс надеялась, что Зофи жива. Не потому, что мятежница располагала какими-то сведениями и обладала уникальными силами. Тогда у Эмиля будет хоть кто-то близкий. Осколок семьи. Сестра, любящая его просто как брата, а не за его необыкновенные силы, ставшие причиной уничтожения их далеких предков.
Брайс хмуро посмотрелась в зеркало. Потом перевела взгляд на мятую пачку листов, переданных Тарионом. Переписка между Зофи и Даникой и несколько писем, написанных ею Эмилю, и его ответов.
В первом случае все было так, как и говорил Тарион. Одни туманные намеки и иносказания.
Но письма Зофи и Эмиля…
«Мне понадобилось уйти, и я не досмотрела твою игру до конца, – писала Зофи брату более трех лет назад. – Но мама сказала, что вы выиграли. Поздравляю! Ты действовал потрясающе!»
«Вроде бы, – скромно отвечал ей Эмиль. – Вот только два мяча пропустил».
Зофи ответила ему совсем поздно – в три часа ночи, как будто сидела над учебниками допоздна или развлекалась с друзьями: «Я однажды играла в солнечный мяч и пропустила целых десять! Ты играешь гораздо лучше меня:)».
«Спасибо, сестренка, – ответил ей утром Эмиль. – Скучаю по тебе».
Брайс с трудом сглотнула. Вполне обычная переписка, свидетельствующая о нормальной жизни приличной семьи.
Что произошло с этой семьей потом? Как Эмиль оказался в Кавалле? Она не хотела этого знать, и тем не менее… Брайс заново перечитала письма. Обычная переписка брата и сестры, которые нежно любили друг друга.
Многие ли из тех, кто нынче искал Эмиля, действительно хотели помочь мальчишке? Не использовать его в своих целях, а просто защитить? Возможно, он и Зофи действительно встретятся в потаенном месте, указанном Даникой. Возможно, им повезет, и там их не найдут.
Даника всегда помогала тем, кто в этом нуждался. Включая Брайс.
Во время весенней атаки на город, когда Брайс бежала к Лугам Асфоделя… она испытывала те же чувства, что и сейчас. Эмилю требовалась помощь, и она не отойдет в сторону, как советовал Тарион. Просто не сможет отойти.
Но какую роль играла во всем этом Даника? Вопрос совсем не праздный. Она должна выяснить.
Ее желудок вновь протестующе заурчал. Да, она с утра ничего не ела (мороженое не в счет). Вознеся молчаливую молитву Ктоне и попросив оберегать Эмиля, Брайс вернулась в гостиную и объявила:
– Я заказываю пиццу.
– Присоединяюсь, – подхватил Рунн, словно его приглашали остаться.
Брайс ничего ему не сказала. Дверь комнаты Ханта была плотно закрыта.
Если ей требовалось побыть наедине с собой, у Ханта это займет гораздо больше времени.
Хант вошел в душ и дрожащей рукой открыл воду. Гул и плеск воды обеспечивали ему столь необходимый белый шум – барьер, отгораживающий от мира за пределами ванной. Бросив Холстрому и Данаану, что ему нужно пополоскаться, он ушел. И плевать он хотел, как они к этому отнеслись.
Хант снял с себя форму, едва замечая ссадины на лице и ребрах. Стычка с Поллуксом почти выветрилась из памяти.
Ему было не унять дрожь, не остановить потоки кислоты, мчавшиеся по венам вместо крови, отчего каждый вдох давался ему с трудом.
Проклятый Тарион. Глупый, самонадеянный придурок. Угораздило же русала втянуть их, и прежде всего Брайс, в свои поиски. Возможно, Речная Королева и не якшается с Офионом, но Эмиль был и остается братом мятежницы. Скорее всего, и Даника была тайной мятежницей. Это опять толкало его и Брайс в орбиту Офиона.
Понятное дело, услышав о возможной причастности погибшей подруги, Брайс уже не могла отстраниться. Глупо обижаться на нее за это. Его как раз и восхищала в Брайс готовность прийти на помощь, но… долбаный Хел!
Хант шумно вдохнул, вошел под теплые струи душа и тут же сжал челюсти. Его кровь наполнялась громом, тащившим за собой воспоминания.
Последнее совещание в военной палатке Шахары… кровавый хаос сражения… его оглушительный крик над погибшей Шахарой, когда вместе с нею умерла и часть его сердца… И нестерпимая телесная боль, когда ему медленно, жилка за жилкой, отпиливали крылья…
Он снова шумно вдохнул. По крыльям прошла дрожь, словно эхо тогдашней боли.
Он не допустит, чтобы это повторилось. Если все случившееся с ним было ради того, чтобы попасть сюда и встретиться с Брайс, теперь, когда они встретились, он должен знать, когда выйти из чужой игры и уберечь Брайс.
Но ему было не найти нужных слов. Хант сосредоточился на дыхании, на ощущении скользких плиток под ступнями и струйках воды, стекавших по крыльям.
До чего же теплая вода по ощущениям похожа на кровь. Он не мог отделаться от этой мысли.
Через полчаса все четверо сидели за обеденным столом, глядя на четыре коробки с пиццей.
– «Пиршество хищника», – взглянув на Ханта, нарочито бодрым тоном произнесла Брайс и пододвинула ему коробку, где пицца состояла целиком из мяса.
Он улыбнулся, но лишь губами. Глаза оставались настороженными и испуганными. Хвала богам, Брайс не стала приставать с расспросами. О таком не заговоришь в присутствии Итана и Рунна. Да и сам Хант ясно дал понять, какие ассоциации возникли в его голове после рассказа Тариона.
Но разговор неминуемо произойдет, когда они окажутся наедине.
– А это «Пиршество хищника» с добавлением колбасок. – Она подмигнула Итану, протянув ему другую коробку; Итан покраснел. – Ну а тебе, братец, – обилие перца и жареный лук, – сказала она Рунну.
– И что же досталось тебе? – спросил Рунн, по-своему пытаясь разрядить напряжение, оставшееся после визита русала.
– Колбаски, лук и пропасть сыра, – почти хором ответили Хант и Итан.
– Не знаю, восхищаться мне или огорчаться, – засмеялась Брайс.
Но Хант с Итаном даже не улыбнулись. Она поймала взгляд Рунна, сидящего напротив, и тут же у нее в голове зазвучал голос брата: «Если отодвинуть всю эту дерьмовщину с Тарионом и Эмилем, мне до жути непривычно видеть Холстрома у тебя в квартире».
Брайс уставилась в свою пиццу, вздохнула при виде мяса, сыра и сладковатого соуса. «Думаю, ему самому жутко здесь находиться».
Рунн поднес ко рту ломтик, откусил. «Только не ершись. Скажу так, как думаю. Ты же Звезднорожденная принцесса и вдруг… приютила изгнанного волка. Терпеть не могу разную политическую лабуду, но… Сабина расценит это как вызов. А ведь волки, в общем-то, наши союзники».
Брайс отхлебнула пива. «У него не осталось никого из близких». От этих слов у нее защемило сердце. «Можешь мне верить: ему сейчас очень паршиво. Итану действительно некуда идти».
«Могу взять его под свою опеку». Предложение брата звучало вполне искренне.
«А это что, не политика? Не вызов, брошенный Сабине?»
«Я бы объяснил, что нанимаю его для работы в фэйском сегменте Вспомогательных сил. Намекнуть на сверхсекретное расследование. Вся эта история с Даникой, Зофи и Эмилем как раз и тянет на такое. Сабина не посмеет мне помешать».
«Хорошо. Но… дай ему несколько дней. Не хочу, чтобы он думал, будто я его выпроваживаю».
«Почему бы и нет? Помнишь, наверное, как гадко он вел себя с тобой».
«До этого мы с ним пять лет дружили».
«И что с того? Он подвел тебя, когда ты острее всего нуждалась в его поддержке».
«Я тоже подвела его, когда ему требовалась моя поддержка».
Брайс заморгала, обнаружив, что Хант с Итаном пристально смотрят на них с Рунном. В глазах ангела не было ни намека на недавний дискомфорт.
– Кто-то может посчитать невежливым мысленный разговор в присутствии других.
Итан поднял руку, выражая согласие. Как он догадался о происходящем? Скорее всего, сработало обостренное волчье чутье. Или спортивный навык считывать противников.
– Прошу прощения, что вы не из числа таких, как мы. Не все наделены особой фэйской магией.
– Наконец-то, – пробормотал Хант и потянулся за своим ломтиком. – Я все ждал, когда же этот день настанет.
– Какой день? – спросил Итан, глотая пиво.
– Когда Брайс поймет, какие отвратительные штучки ей позволительны в статусе принцессы.
Брайс мгновенно отреагировала:
– Если мне суждено страдать от своего титула, то тебе – от его последствий.
Хант открыл рот, однако Итан его опередил:
– Я слышал, этой весной ты прошла Испытание. Тебя можно поздравить?
– Да. – Брайс замерла, перестав улыбаться. – Спасибо.
Ей не хотелось вспоминать тот день… Никс, едва не утонувший Сиринкс, лопнувший громадный аквариум… Словно почувствовав ее смятение, Сиринкс подошел и стал тереться о лодыжки. Хант, тоже считавший ее состояние, постарался увести разговор в другое русло.
– Если не ошибаюсь, ты проходил свое Испытание на Аваллене? – спросил он Рунна. – Наш новый друг Кормак тоже был там?
Но не успел Рунн что-то ответить, в квартире появились Флинн с Деком. Брайс не помнила, чтобы она давала им ключи и санкционировала доступ.
– Это ты разрешил им доступ по отпечаткам пальцев и снабдил ключами? – спросила она Рунна.
Флинн плюхнулся на стул рядом с Брайс и пододвинул к себе ее коробку с пиццей.
– Мы сняли отпечатки пальцев Рунна, когда он отрубился в День летнего солнцестояния. Мы тогда налаживали домовую систему безопасности. Потом Дек добавил к ним наши отпечатки.
Деклан уселся рядом с Рунном, взял ломтик пиццы из его коробки и потянулся к ведерку в центре стола, где во льду лежали банки с пивом.
– Дубликаты обычных ключей мы успели сделать раньше, чем он заметил их исчезновение.
– По сравнению с вами я просто святой, – проворчал Рунн.
Брайс сердито взмахнула рукой.
– Я поменяю систему распознавания отпечатков пальцев на более совершенную. Отдай мне ключи, – потребовала она от Флинна.
Флинн демонстративно убрал ключи в карман:
– Попробуй отними, пупсик.
Хант гневно посмотрел на сына провинциального фэйского правителя.
– Поосторожнее, Флинн, – с усмешкой предостерег его Деклан.
Итан фыркнул. Незваные гости повернулись к нему. Разумеется, они еще раньше заметили его присутствие, поскольку были опытными воинами. Но они только сейчас соизволили это показать.
– Привет, волчонок. – Флинн очаровательно улыбнулся Итану, блеснув зубами.
Услышав такое обращение к себе, Итан сжал кулаки, но все же ответил:
– Привет.
Деклан тоже улыбнулся, копируя улыбку друга:
– Никак Брайс понадобилась новая домашняя зверюшка?
– Уймитесь, – вклинилась Брайс. – Мы вдоволь потешались над Итаном, называя его то «волчонком», то даже «щенком». Он не оставался в долгу, высмеивая фэйских придурков вроде вас. Теперь мы все крепко ненавидим друг друга, но мы же можем вести себя как взрослые и спокойно есть.
– Поддерживаю.
Хант откусил от третьего ломтика, другой рукой чокнувшись с Брайс.
Флинн снова заулыбался до ушей:
– Кажется, ты спрашивал Рунна насчет его Испытания. Между прочим, это было и нашим Испытанием.
– Знаю. – Брайс перекинула волосы через плечо. – Но заветный меч сумел добыть он, а не вы.
