Саня Шлемов
Шествие тех, кому нечего ждать…
– Ребят вам помочь? – спросил Дальнобойщик.
– Возьми томатной пасты, яиц, чаю, и чего – нить сладкого, – отозвался Степной.
Дальнобой вновь позвал Сухаря и Валеру, чтобы те помогли ему в собирательстве. Итак, после примерно получаса <<шоппинга>>, пакеты Сухаря, Дальнобоя и Валеры были туго набиты, а тележка Степного, Шмеля и Малахита заполнилась. Индивиды направились к выходу. Подойдя к дверям, пацаны уже хотели было выйти, как вдруг телефон на кассе затрещал. Кто – то кому – то звонил. Степной обернулся к звенящему аппарату, и в недоумении переглянулся с пацанами. Все были в растерянности, кто сюда вообще может звонить?
– Дальнобойщик, иди трубу возьми, звонят же, – произнес Малахит
– Так кто звонить то может!?
– Да хрен его знает, иди ответь.
Дальнобойщик осторожно подошел к орущему дисковому телефону, и аккуратно взял трубку:
– Алло? – недоуменно произнес он.
С той стороны послышалось чьё – то тяжелое дыхание. Абонент довольно долго дышал в трубку, а затем спросил:
– Ало, чё с деньгами?
Дальнобой не ожидал такого вопроса, поэтому он долго думал, прежде чем что – то ответить.
– Ты кому набрал? – Спросил он
– Тебе
– Кому тебе?
– А вот, тебе вот.
– Блин, ты кто ублюдок?
– Я Михаил Палыч.
– Зачем звонишь?
– Чтобы узнать, чё с деньгами.
– Короче, ты номером ошибся.
Дальнобойщик положил трубку. Посмотрел на пацанов, и покачал головой, мол, кто – то позвонил не туда. Спустя пару мгновений, телефон затрещал вновь. Дальнобой уже чуть смелее поднял трубу, и заговорил:
– Алло.
– Ало, так как с деньгами обстоит вопрос?
– С какими деньгами!? – Чуть ли не кричал Дальнобойщик
– Ну, которые я вложил.
– Куда!?
– В капитал.
– В какой капитал!?
– Прожиточного минимума.
Дальнобой в поисках поддержки посмотрел на пацанов, те не знали что сказать.
– Ты вообще кто такой!?
– Я Михаил Палыч.
– Какой Михаил Палыч!?
– Терентьев.
– Послушай, может быть ты не знаешь что в округе щас происходит, ты откуда блин!?
– Я вам из офиса звоню.
– Короче, Мишаня, ты наверное не понял, но у нас тут твориться полный хаос. Мир к какому ты привык канул в небытие, слава Богу. Такое понятие как деньги уже не существует. И если у тебя там все нормально, то это ненадолго, ты уж поверь. Цивилизация в край охренела, и расхерачила свою жизнь, заменив её на пластмассу. А ты, бюрократ, сидишь в офисе, и звонишь сюда по поводу прожиточного минимума!?
Повисло долгое молчание, но абонент все ещё был на связи, так как он громко дышал. Видимо, речь Дальнобоя его сильно задела, так как он думал, что ответить. Помолчав минуты две, из трубки послышался вопрос:
– Ало, так чё с деньгами?
Дальнобойщик сорвал телефон с провода, и швырнул его куда – то в овощной отдел. Затем, он развернулся к индивидам, и пацаны наконец – то вышли из магазина. Студент не ел с того дня, как началась непонятная эвакуация. Его живот начал петь китовые песни, в надежде на то, что Валера все – таки соизволит что – нибудь проглотить. Видимо, индивиды хотели есть точно так же, так как Шмель предложил подкрепиться. Было принято решение, доехать до ближайшего парка, и там сообразить обед. Сказано – сделано. Дальнобой минут двадцать искал подходящее место – им оказался городской сквер, который выглядел не таким уж и заросшим. Сев на траву, Степной быстренько разжег костер с помощью спичек и веток близлежащих деревьев. Обед был скромным, но зато он вообще был. Степной жарил на костре сосиски, а затем, достав казанок, сообразил и картофель. В таких условиях ни о каком шедевре кулинарии речи быть и не могло, но глотая прожаренные сосиски, и заедая их горелым картофелем, Валера вновь был полон сил и энергии. Пацаны закончили трапезу, а что может быть лучше обеда? Правильно, полежать и потрещать на полный желудок. Больше всех любил говорить Сухарь, но он так объелся, что сразу же заснул. Пацаны не переговаривались, ловили момент, когда от чертей и бесов можно не отбиваться. Хотя, судя по всему, они разматывали этих тварей чисто по кайфу. Воспользовавшись всеобщим молчанием, Валера решил вставить свои пять копеек:
– Ребят, а места где сохранился прежний уклад жизни действительно есть?
– Да, их довольно много, – ответил лежачий Дальнобой.
– Я же смогу туда попасть?
– Да, нам по пути, и ты отделишься от нас возле ближайшего населенного пункта.
– А вы куда? – не унимался студент
– А мы, – продолжил Дальнобой, – мы погоним куда – нибуть подальше от цивилизации, на ту сторону.
– И что вы там будете делать?
– Там всё так же как и здесь, только масштабы больше, и есть некоторые отличия.
Студент не понимал, чем им сдалась эта безумная и ужасная жизнь, когда можно существовать цивилизованно, как все? Поэтому, он и решил расспросить пацанов:
– А чем вам не нравиться нормальная жизнь? – Начал Валера, – неужто этот сумасшедший хаос лучше чем все блага развитого мира!?
– Так, послушай сюда, – встрял Шмель, – Я не хочу этого делать, но если ты не перестанешь, то я объясню тебе, чей мир действительно сумасшедший!
– Шмель, постой… – вмешался Степной
-Ха, – усмехнулся студент, – ну давай, мне даже интересно, какие ты начнешь приводить аргументы.
Валера самодовольно посмотрел на Шмеля. Тот переглянулся с остальными пацанами, и , получив одобрение, начал проливать свет на происходящее…
– Ты, как и такие же как ты, наверное и не понимаете в чем проблема, – Говорил Шмель, – << развитый>> мир, перестал быть развитым ещё до твоего рождения, но окончательно съехал с катушек во время молодости вашего поколения. Сначала, у вас отобрали Веру. Исследовав пару звездочек на небе, и закинув фотографирующий хлам на красноватую планетку, вам показалось что человек уже сравнился с Богом, а последнего , кстати, вовсе и нет. Это изъятие провернули очень аккуратно и грамотно, люди уже поверили, что сами до этого додумались. Сразу после Веры пропал и Смысл. Нет, многие думают что Смысл остался, но если Смысл – это жить по кайфу, забив на все моральные ценности, и превратив свою жизнь в блуд и жрачку, то я пожалуй сойду. И в конце концов, Любовь… Больше нет и её. Вам подменили Любовь на порнографию, а вы с удовольствием это сожрали. Вы должны были браться за оружие, выходить на площади и бунтовать, бунтовать! Нет, руки прочь от любви, у нас и так ни черта не осталось! Любовь это единственное что удерживает нас от полного превращения человека в говно! Мы не отдадим вам любовь! Пошли на хрен отсюда! Пошли на хрен от любви! Хех… Все было не так. Вы только обрадовались, так как сношаться стало гораздо легче. Любовь удерживала всех нас от беспорядочной похоти, а теперь и её нет…
Шмель обреченно наблюдал за потрескиваниями веток в костре. Для него, нет, для них этот мир горел точно так же. Они хотели бы его потушить, унести куда – нибудь в светлое место. Взять хотя бы самых близких людей, и утащить их отсюда. Но, к сожалению, лишь эти четверо пацанов видят что мир полыхает, для других все в норме. Абсолютно все. Автор тоже сейчас охреневает. Он пишет, и отказывается верить что это действительно так. Он надеется, что это все больная фантазия, и дела обстоят совсем иначе. Что завтра он выйдет на улицу, посмотрит как трава и деревья прямо ослепляют своей зеленью под лучами солнца. Трава действительно зеленая, но на кой хрен она вообще нужна, когда этот чертов мир съехал с катушек. Сейчас мать убивает своего ребенка под предлогом того, что он совсем нежданный, и ещё не родился. Кто – то умирает от пулевых ранений, а дома его ждут жена и дети. А у кого – то нет ни семьи, ни детей, ни жены. Вот и приходиться, пулю в лоб искать…
Шмель понял, что высказал ещё далеко не все, что так сильно наболело, но копаться в говне уже не хотелось. И он решил подытожить:
– Вы смотрите на нас как на неадекватов, людей старого порядка. Вы прогрессивные аристократы, а мы суеверные деревенщины. Только вы точно такие же суеверные, да только позабыли об этом.
Подумав еще немного, он наконец – таки закончил:
– У вас отобрали веру – теперь вам непонятно что будет после смерти. У вас отобрали смысл, теперь не ясно, ради чего жить. У вас отобрали любовь, теперь вы не знаете ради чего умирать…
– Все, Шмель, прошу, – оборвал его Степной, – мы наелись говна, давай лучше просто помолчим…
Повисло ещё одно молчание, оно было долгим, и очень больным. Пацаны не в силах чего- либо изменить, так как они просто пацаны. Что сейчас чувствовал Валера обнародовать не станем. Казалось, что они молчат уже целую вечность, хотя и этого мало. Когда кто – то умирает, то неравнодушные люди принимают минуту молчания. Здесь же, нужна не минута, нужна вечность молчания, помолчим…
Глава 8. Такая разная жизнь
Шум мотора, покачивание машины. <<Уазик>> несся по длинным дорогам порушенного города, бетонно – пластмассового муравейника. Дальнобойщик вел машину, а Степной пытался как – то ориентироваться по карте, и подсказывать водителю дорогу. Шмель вместе с Сухарем дремали на сидениях, а Малахит задумчиво наблюдал за покинутыми домами. Валера думал обо всем, что было сказано вчера. Сомнения – вот как можно описать состояние студента. Вроде бы, Шмель тогда был точно не прав, но что – то в этом есть, явно есть.
– Так, мы же вышли на главную дорогу, я прав? – спросил Дальнобойщик
– Прав, – ответил Степной.
– Ну, так что ты нервничаешь, дальше по прямой и все.
– Да, я поворот боюсь пропердеть
– Как можно пропердеть поворот, когда этого поворота нет?
– Все, не начинай.
Странные диалоги спутников уже не особо удивляли Валеру, но ощущение новизны происходящего никуда не уходило. Судя по разговорам Дальнобоя, ехать оставалось минут сорок, а это нехилый такой шанс вздремнуть. Этим Валера и воспользовался.
– Эй, вставай, Валера, вставай!
– Аагх, что? Приехали? – сонно спросил студент
– Да, приехали, вылезай,
Студента разбудил Шмель. Выйдя из машины, перед пацанами открылась интересная картина. Позади них – муравейник домов и девятиэтажек. Последний оплот цивилизации. Впереди – широченная и высокая гора. В этой горе зияет пещера, шириной метров семь, высотой метров столько же. Возле этой пещеры, стоит дорожный знак, с черной заметной надписью Аккуратно, впереди ЖИЗНЬ
(не больше трех человек на одну сторону.)
– Что это значит? – не понял студент.
– Ща узнаем, – ответил Дальнобой.
Сброд обернулся, чтобы в последний раз узреть высокие дома. Да, они разрушены и заброшены, но напоминают о прежнем порядке. Жизнь, к которой все так привыкли окончательно обрывается здесь. Для одних, это шанс сбежать на ту сторону, для другого, это надежда на возвращение в привычный мир.
Сброд двинулся внутрь этой пещеры. Внутри все было сыро и темно. Свет снаружи ещё немного освещал дорогу пацанам, но это продолжилось не долго. Пройдя метров пятьдесят, сброд начал двигаться по кромешной тьме. Степной достал из рюкзака пару фонарей, и начал ими освещать дальнейший путь. Свет то и дело озарял длинные и острые сталагмиты.
– Эх, помню у меня в доме свет отключили, а я тогда по большому ходил, – начал Сухарь, – Еле выкрутился тогда, сейчас ситуация чем – то похожа.
– И чем же? – спросил Степной
– Да тем, что посерить охота.
Внезапно, вдали показался свет. Но свет этот был не таким, как в конце туннеля. Скорее он был холодным, электрическим светом. Пещера стала сужаться как вширь, так и в высоту. А свет все приближался. Подойдя к этому источнику, пацаны выяснили, что его испускало. Пещера сузилась до маленького прохода, ведущего в две стороны. А на самом верху этого прохода расположилась надписью:
<<ЖИЗНЬ>>
– Так – так, – произнес Дальнобойщик, – там говорилось что не больше трех человек на сторону.
– Постой, друх, – прервал его Степной, – Нам нельзя разделяться.
– Мы все равно в итоге сойдемся, иначе в чем тогда смысл всего происходящего? – сказал Дальнобойщик, – Малахит, Шмель, возьмите Валеру и идите направо, мы двинем налево.
– Вопросов нет, – произнес Шмель, – пацаны, погнали.
Дальнобойщик, Сухарь и Степной отправились на левую сторону <<жизни>>, а Валера, Малахит и Шмель на правую.
Идя по правой стороне, Валера понял, что такая жизнь ему не особо нравиться. Проход, по которому они шли больше походил на какую – то канализацию. Разница лишь в том, что дерьмовым запахом не несло. Нет, дерьмистым запахом, а может все – таки дерьмовым? Короче, запаха дерьма не было. Первым шел Шмель, чуть позади него Валера, а замыкал шествие Малахит. При разделении, Степной выдал полосатому (шмели как – бы полосатые) фонарь, и тот освещал им путь. Низкий потолок, и узкие стены сильно давили на психику Валеры. Студенту повезло, что он не страдает клаустрофобией, иначе все было бы куда печальнее. Воздух был очень спертым, и иногда в глаза, рот и нос попадала пыль. То и дело, были слышны какие – то шорохи и шепот. Парни списывали все на крыс, но ни одна крыса не может шептать подобно человеку. С потолка капало, и звуки капель, дыхания парняг, шепота и шорохов смешивался в единый звуковой хаос.
Если надеть наушники, и слушать такое минут по тридцать в день, то рано или поздно окажитесь в дурке.
Кап – кап, кап – кап, кап – кап, кап – кап, кап – кап, кап – кап. Шорохи. Шепот. Шепот. Шорохи. Кап – кап, кап – кап, кап – кап. Вот что – то темное пробежало по полу. Может это крыса? Ради Бога, пусть это будет крыса. Кап – кап, кап –кап, кап –кап. Вот это уже точно не послышалось, кто это шепчет, кто…
– Стоять! – прикрикнул Шмель.
Все идущие разом остановились. Впереди Шмеля показалась дверь. Ржавая, металлическая дверь. Подойдя чуть ближе, пацаны смогли разглядеть на ней надпись:
<<Раз все – таки родился, то назад дороги нет…>>
Эта надпись была чем – то выцарапана. Больше всего, эти отметины походили на следы от когтей.
– Ну что пацанва, – начал Шмель, – Заходим?
– Заходим… – неуверенно ответил Валера.
Дверь отворилась, и внутри показалось помещение чуть просторнее чем узенький канализационный проход. Да, комната была больше, но внутренности мало чем отличались от канализации. Все такие же грязные темные стены. Невысокий потолок, и спертый воздух. Отличие было лишь в том, что в ширину комната была метра три. После узкого прохода, один метр вширь, это помещение показалось очень просторным. В самом центре этой комнаты находился открытый люк. Сверху вниз, прямо в этот люк, смотрела толстая широкая труба. Больше всего, эта труба походила на те трубы с теплотрассы.
– Ну и куда дальше? – задался вопросом Шмель.
Ответ не заставил себя долго ждать. Из висячей трубы послышались какие – то звуки, похожие на звук смыва унитаза. Затем, оттуда полилась черно – коричневая жижа с характерным запахом. Эта жижа полностью наполнила люк. В этой жидкости иногда всплывали комочки, и желтоватые зернышки. Спустя секунды две, из трубы вылетела бумажка с надписями на ней, и свалилась прямо в люк. Бумага не тонула, давая время на то, чтобы её подобрать. Шмель без особой брезгливости вынул эту бумажку из чана с непонятной жидкостью.
На бумаге была надпись:
<<Простите пацаны, диарея замучила.>>
Валера вновь посмотрел в люк. Сомнений насчет того, что это за жидкость, ни у кого больше не возникало. Посмотрев на индивидов, студент в недоумении спросил:
-Ребята, только не говорите мне…
– Нет, Валера, нам придется туда лезть, – перебил его Шмель
Валера с трудом остановил рвоту, подступившую к горлу
– В институте тебя такому наверное не обучали? –произнес Малахит
– Да… нет вроде, а вас?
– Для нас это был самый первый урок
Малахит начал закатывать рукава своей кофты.
– Зеленый, ты первый идешь? – спросил Шмель
– Ага, – ответил Малахит
Зеленый подошел поближе к люку, и шагнул в темно – коричневую, мерзко – пахучую бездну…
Такая разная жизнь, чёрт подери…
Дальнобойщик, Степной и сухарь шагали по красному ковру. Их окружали высокие потолки с красивыми, стеклянными люстрами, и широкие стены, украшенные изящными картинами. Слышалась классическая музыка, и прямо благоухала аура спокойствия, и безопасности.
– Эх, – вздохнул Сухарь, – чувствую себя королем во дворце.
Пройдя ещё метров двадцать по ковру, индивидам встретился мини – бар, где стояло три стакана с горячительными напитками. Осушив эти стаканы, идти стало ещё веселее. Дальше, парняг ждал большой стол, на котором было три тарелки с черной икрой и хлебом. Индивиды не стали мешкать, и быстренько взялись за поедание этого деликатеса.
– Дальнобой, как думаешь, – начал Степной, – как сейчас обстоят дела у пацанов?
– Ну, – с набитым ртом ответил Дальнобойщик, – думаю у них все не намного хуже.
Сухарь съел свой бутерброд за пару укусов, и пошел дальше. Степной с Дальнобоем догнали его потом. Наконец – то, длинный коридор, с ковровым полом закончился, и парни вышли наружу. Снаружи же, их ждал красивый пейзаж. Поле, зеленая трава, яркое теплое солнце, небольшое голубое озеро. Возле озера стояла оранжевая туалетная кабина. Со стороны озера доносились какие – то звуки, похожие на плеск и стоны. Подойдя чуть ближе, Дальнобойщик понял, кто стонал. Голый Валера плескался в воде, шоркал руками по лицу и стонал, громко стонал. Складывалось ощущение, что он пытался от чего – то отмыться. С виду он был чистым, но видимо проблема была в психологическом плане. Рядом с ним копошился Шмель. Полосатый лежал на животе, и промывал внутренности своих трусов. Они расположились возле самого берега, соответственно уровень воды не позволял им полностью погрузиться даже лежа. На песке валялась одежда студента, Шмеля, и какая – то черная кофта с серыми штанами и зелеными ботинками. Точно, это была одежда Малахита. Она была мокрой, и явно постиранной в том же озере. Тут, из туалета вышел сам Малахит.
– Опа, – произнес Дальнобой, – Зеленый, я тебя впервые вижу без штанов.
Малахит осмотрел себя, а затем, нахмурившись, посмотрел на Дальнобоя. Тот же хохотал :
– Ха – ха – ха, – смеялся Дальнобойщик, – девицам точно понравиться.
Малахит не обратил внимания на этот подкол. Посмотрев на Шмеля, ёрзающего в воде, Зеленый задался вопросом :
– Шмель, ты чего там копошишься?
– Да, – начал тот, – попу мою.
Посмотрев себе под трусы, Малахит осознал, что попу помыть то он забыл.
– Точно… – ахнул он, – ну ниче, ща исправим.
Зайдя в воду, Зеленый лег перпендикулярно Шмелю, и начал точно так же трудиться. Выглядело это очень странно. Уровень воды возле берега не позволял пацанам нормально обмыться. Когда они лежали, вода полностью не покрывала даже их задницу.
– Пацаны, – не понял Степной, – а чего вам не отплыть подальше?
– А ты попробуй, – произнес Малахит.
Степной скинул с себя всю верхнюю одежду, и решил пойти искупаться. Дойдя до самого центра озера, уровень воды был так же мелок, что у самого берега.
– Блин, – прикрикнул тот, – что за облом.
Дальнобойщик смеясь наблюдал за всем происходящим. Только ему не давало покоя одна вещь. Ему казалось, будто он чего – то забыл. Перебирая в голове все вещи которые он мог где – то потерять, Дальнобойщик понял, что ему нечего терять, так как все вещи он оставляет в <<уазике>>…
Точно! <<Уазик>>!
– Пацаны! – заорал Дальнобой, – машину то мы забыли!
– Да не ори ты, – перебил его Шмель, – она на той поляне, сам посмотри.
Он показал пальцем на луг, находящийся метров в ста от озера. Хм, действительно, <<уазик>> стоял в самом центра того поля, будто кто – то его туда притащил.
– А как так!? – ахнул Дальнобойщик, – как он вообще там оказался!?
– Да хрен его знает, – бросил Малахит, моя попу, – сами обомлели, когда увидели.
Дальнобой подбежал к машине, открыл дверь и посмотрел все ли вещи на месте. Все было в порядке.
– Фух, – выдохнул Дальнобойщик, – ну чо пацаны, отдыхаем?
Отдых, винтовку мне в рыло…
Степной, Дальнобойщик и Сухарь валялись полураздетые на песке. Дед хотел было раздеться до гола, но пацаны умоляли его этого не делать. Валера всё ещё стонал и плескался. Малахит и Шмель домыли попу, и тоже легли на песок.
– Хорошая нам <<жизнь>> досталась, – начал Степной, – и музыку послушали, выпили, икру поели. А вам чего предложили?
– Ох, – охнул Шмель, – а нам говна поесть дали, почти в прямом смысле. Зеленый, тебе каково было, когда по трубе плыли?
– Да я привык уже, – сознался Малахит
– Привык!? – заверещал отмывшейся Валера, – А вот я совсем не привык! И вы ещё что – то про МОЙ мир говорили!? Да вы поехавшие все! Просто поехавшие!
Валера ещё долго истерил, так долго, что Сухарь успел заснуть. Видно солнышко пригрело, вот деда и разморило. Студент, в душу наоравшись, рухнул в воду. Он забыл, что было очень мелко, и больно ударился лицом. Вытерпев боль, Валера поднялся и лег рядом с пацанами на песок.
В жизни всякое бывает, иногда и говна поесть нужно. Да, невкусно, ещё и неприятно. Беда в том, что это необходимо. Только по уши нажравшись бочки дегтя, возможно оценить ложку меда. Вот ты думаешь, почему тебя мама так сильно любит, и неразрешает курить и пить? Да дело в том, что когда ты рождался, она орала и мучилась, терпела боль и страдания. В общем, ты ей не за даром достался, или досталась. И после всех этих мучений, ты решаешь начать разрушение своего организма, с помощью вредных привычек? Дружок, а может тебе кабину разломать?
– Дальнобой, -окликнул друга Степной, – а Дальнобой, нам куда дальше?
– Ща посмотрю, – ответил он, и направился за картой.
Достав карту из машины, и облокотившись на капот, Дальнобойщик начал вчитываться, искать путь дальше. Это все трудоемкий процесс, поэтому на это понадобилось время. Сухарь очнулся от дремы, и начал любоваться открывшемся пейзажем. Виды действительно были красивые, да только дед почему – то был расстроен.
– Эх, – вздохнул он, – ребята, здесь конечно красиво, но эта красота напомнила мне о чем – то очень важном.
– И о чем же? – поинтересовался Шмель
– Да, не стоит тратить свою жизнь на ахинею, жить нам не особо много дали. Я, в вашем возрасте, этого не понимал, так хоть вы не повторяйте моих ошибок.
– Дед, – прервал его Степной, – мы уже давно все поняли, ты это лучше студенту объясни.
– Так чего ему объяснять то, – усмехнулся Сухарь, – он что так, что сяк ни черта не поймёт. Тьфу!
Со стариками всегда трудно спорить, особенно если они правы. В данном случае, все было именно так.
Дальнобойщик дочитал карту, и даже разобрался, куда им ехать.
– Так, – начал он, – пацаны, подойдите чуть ближе.
Сброд столпился возле карты, и Дальнобой начал объяснять, что их ждет дальше.
– В общем так, мы , можно сказать, вылезли за ограду, и идем на встречу неизведанному. Дальше расслабляться нам нельзя, так как предыдущие локации были относительно безопасными и спокойными местами.
– Спокойными!? – вытаращил глаза Валера.
Он сразу вспомнил самую первую встречу с пацанами. Вспомнил как Дальнобой ушатал громадную гусеницу, а затем Малахит выпустил мозги двухметровому черту. Вспомнил как Шмель душил питона в туалете, и того ужасающего продавца шуб. А про странную девицу в телевизоре у студента вообще слов не было. И это все было относительно безопасным и спокойным!?
– А что тогда нас ждет дальше!? – не унимался студент
– Дальше, нас ждет новый поворот, а что там, омут или брод, неизвестно.
– То есть, есть вероятность что все пройдет спокойно?
– Эх, – встрял в беседу Степной, – послушай, друх, то что мы сейчас хотим провернуть, это ненормально. Мы все обязаны до конца своих дней находиться в проклятом полыхающем мире. А то, что мы пытаемся сбежать по ту сторону, это почти что незаконно. Как ты думаешь, путь туда, может быть легким и беззаботным?
– Ну, незнаю, – признался Валера
– А вот я знаю, что дальше нас ждёт хаос, во много раз превышающий предыдущий. Так что будь готов ко всему, – закончил Степной.
Он многозначительно выдохнул, и диалог на этом подошёл к концу.
– Так вот, – продолжил Дальнобой, – о трассах можно и не мечтать, но дороги будут все же терпимые. Сейчас, нам надо туда.
Дальнобойщик показал пальцем в сторону полян и лугов. Судя по всему, ехать придется именно по ним.
– Ну что ребята, – подытожил Дальнобой, – садимся в машину.
– Погоди, – остановил его Шмель, – так мы же все в песке.
Полураздетый Малахит вновь посмотрел себе под трусы, и тяжело вздохнул:
– Эх, опять попу мыть…
Часть 2.
Глава 9. Там, за оградой…
Солнце скрылось за серыми тучами, погода стала пасмурной. Сильный ветер дул Дальнобойщику в лицо, и он уже предвкушал то, что его ждет дальше. Именно об этом он и мечтал. Мечтал о том, чтобы в кругу лучших, верных друзей, найти что– то неизведанное, что – то настоящее. Там, за лугами и полянами их ждут такие похождения, что даже самые фантастичные сюжеты не смогут с ними сравниться. Они в такие зайдут дали, что не очень то и зайдешь. Не зря же сброд годами в засаде ждал, не взирая на снег и дождь. Ждал, пока время, которое снилось им в снах, все же наступит. Оно наступило, время пришло. Дальнобойщик уселся за руль, обернулся к пацанам, сидящим сзади, и многозначительно спросил:
– Ну что народ, погнали ёп твою!?
– Погнали, – ответил Степной.
Дальнобой вдавил газ в пол, и <<уазик>> сдвинулся с места. Судя по всему, им нужно было добраться до локации, подписанной на карте как – << Звёздный полупустырь>>. Валера не понял, как вообще возможно быть пустырем наполовину, но вопросов задавать не стал. Студент начал немного привыкать к тому, что на большинство его вопросов ответов попросту нет. Либо же ответы вызывают ещё больше недоумения, так что лучше смириться, и принять всё как есть. Так он и сделал.
За эти несколько дней, Валера провел больше времени на колесах, чем на земле. Постоянные переезды сильно утомляли его, но студент терпел и не жаловался. На самом деле, Валера даже не замечал того, что он постоянно в дороге. Все дело в том, что происшествия, которые случаются когда сброд выходит из машины, надолго выключают Валеру из адекватного состояния. Студент попросту ничего не понимает, соответственно, и дорога ему кажется не такой тягостной. В машине сложилась уже привычная обстановка. Дальнобойщик за рулем, на переднем сиденье рядом с ним расположился Степной. Они время от времени о чем – то переговариваются, но из – за шума мотора, невозможно было понять о чем эти переговоры. Шмель же, сидит напротив Валеры, а чуть правее него – Сухарь. Когда деду становиться скучно, тот расталкивает Шмеля, и начинает заливать ему какую – то историю из жизни. Одни были смешные, другие неинтересные, третьи – самые обычные дедовские истории. Шмель иногда посмеивался, а иногда начинал в чем – то спорить со стариком. В общем, диалог с Сухарем никак его не тяготил, наоборот, развлекал. Студент же, вёл раздумья о происходящем. Он все ещё был уверен в том, что ЕГО мир абсолютно нормален, но некоторые сомнения начали закрадываться ему в голову. Не зря говорят – в дороге лучше думается. В самом дальнем углу <<уазика>> сидел Малахит. Он просто сидел и смотрел в окно.
Проехав пару часов, Шмель обратился к водителю:
– Дальнобойщик, уже темнеет, когда перекур?
– Как раз ищу место для ночлега.
Пока – что, этого места нигде не было. Машина колесила по бескрайним лугам, периодически проезжая маленькие островки из деревьев – околки. Солнце ещё не закатывалось, но готовилось к тому, чтобы отдать руль в руки тьмы. Так происходит каждый день. Утро – ночь, ночь – утро. А представьте, что когда – нибудь, этот механизм переклинит, и наступит вечный день. Вы хотите лечь спать, но солнечные лучи хреначат вам в лицо. Трава изжарилась, а глаза уже очень устали. Нда, было бы не круто. То же самое и с ночью. Хорошо что ночь всегда будет сменяться на день, а день на ночь. Мда, хорошо.
Сброд ехал уже примерно третий час, а может пятый. Тут время идет немного по другому. Иногда кажется, что оно вообще не идет, а иногда, что бежит быстрее гепарда. Тут многое устроено по другому, много. Шмель задремал, а Сухарю не хватило наглости его будить. Так что, он подсел поближе к Валере, и постучал его по плечу.
– Хочешь анекдот расскажу? – спросил Сухарь
– Ну, – ответил Валера, – рассказывай.
Дед посмеялся, и начал:
– В общем, жила была бедная семья, и имели они корову. Как – то раз, корова от чего – то сдохла, и родители не выдержали потерю, решили сами в петле удавиться. Но остались три их сына. Старший сын решил пойти утопиться в реке. Подходит к воде, а оттуда русалка выскочила, и давай ему предложение предлагать. Мол, к жизни его родителей и корову вернет, если тот её десять раз…
– Приехали! – огласил Дальнобойщик, и вышел из машины.
Сухарь так и не до рассказал анекдот, но не особо этим расстроился, так как сам уже устал от езды.
Сброд вылез из машины, и увидел немалый дом, метров в тридцати от <<уазика>>.
Дом был двухэтажным, и с виду, довольно просторным. Здание было построено из черной древесины. Сразу позади этой хижины, начинался густой, высокий и дремучий лес. Лес простирался на многие десятки километров вдаль, так что даже намека на его конец не было видно.
– Ну чо пацаны, – начал Дальнобой, – пойдем постучимся что ли?
Сброд подошел к дверям двухэтажного дома, и все начали прислушиваться. Судя по звукам, дом был полностью пуст. Звуков, кстати, не было вообще. Что из дома, что и леса, как ни странно, ничего не доносилось. Обычно, в таких густых лесах постоянно слышны какие – то трески веток, или шорохи травы и листьев, но не в этот раз. Мир, как – будто бы замер.
– Заходим? – тихо проговорил Дальнобойщик.
– Заходим, – уверенно ответил Степной.
Дальнобой потянул за ручку двери, и та без какого – либо сопротивления отворилась. Внутри, дом показался довольно уютным, и гостеприимным. Сразу напротив двери, метрах в пяти от входа, расположился камин, а рядом с ним большой серый диван и стол. Слева от камина и дивана стояла лестница, ведущая на второй этаж. На первом этаже была кухня, и ещё пару помещений, предназначение которых лишь предстояло узнать. Пацаны были приятно удивлены такому интерьеру. Глядя на этот дом со стороны, парни готовились к тому, что внутри хижина будет похожа на таёжную землянку, а тут все так.
– Во класс!, – ахнул Шмель, – внатуре класс!
Сброд перетаскал некоторые вещи из <<уазика>> в дом, ради удобства. Степной проверил кухню на готовность к тому, что её будут использовать. Кухня была оборудована газовой печью, большим обеденным столом и просторными ящиками, в которых хранились приправы, и различные долгохранящиеся продукты. Валера же решил обойти дом, и исследовать его. Зайдя в ещё одно помещение, находящаяся на первом этаже, Валера увидел пару кроватей, и окно. Эта комната, скорее всего, была спальней для гостей. Кровати сложно было назвать королевскими, но это уж явно лучше чем спать сидя в <<уазике>>. Окно же, смотрело прямо в лес. Так как уже начинало темнеть, лес казался ещё более темным, чем до этого был. Смотря в это окно, Валере почему – то стало немного не по себе, и он решил уйти из комнаты, так её до конца не изучив. Выйдя обратно в гостиную, студент заметил, что пацаны уже начали готовиться к ужину. Степной во всю кашеварил на кухне. Валера решил доделать дело до конца, и пошел исследовать второй этаж. Лестница была не новой, и, соответственно, очень скрипучей. Второй этаж предложил Валере лишь ещё три комнатушки, одной из которых оказался очень уютный туалет. Второй комнатой была ещё одна спальня, уже по просторнее, и с выходом на балкон. Такое ощущение, что этот дом был специально предназначен для них, так как во второй спальне было вновь две кровати, одна двухместная, а другая одноместная. В сумме, получалось как раз шесть спальных мест. Всем будет на чем спать. Вторая спальня была гораздо комфортабельнее чем первая, так как там был и письменный стол, и просторный балкон, и обои, раскрашенные в цветочек. Студент сразу понял :