Саня Шлемов
Шествие тех, кому нечего ждать…
Зрачки студента сузились. Волосы на голове стали дыбом. Сердце стало биться быстрее, а дыхание замедлилось.
– Пацаны, – прошептал Валера, – можете объяснить что вчера произошло…
– А что не так? – не понял Шмель.
Валера одарил плотного юношу в очках непонимающим, и испуганным одновременно взглядом. Затем, набрав в грудь побольше воздуха, он начал :
– Почему нас эвакуировали, что за твари были в подвале, что вообще происходит!?
Пацаны переглянулись между собой. Складывалось ощущение, что Валера это детсадовец, которого закинули на последний курс геологического университета. Все вокруг все понимали, а Валера был в ужасе.
– Ты что, – удивился Дальнобой, – не знаешь что за время пришло?
– Нет!
Дальнобойщик почесал затылок, и начал рассказывать:
– В двух словах, – начал он, – столы перевернулись.
– Как понять перевернулись? – не понял Валера.
– Не перебивай. Представь, что ты маленькая глубоководная рыбка, которая живет в бездне океана, где ни черта не видно.
– Представил, – сказал Валера.
– Так вот, это твоя обычная жизнь. Но, вчера тебя вытащили на сушу, где ты можешь увидеть леса, горы, солнце, закаты и так далее.
– Я ни хрена не понял, – высказался студент.
– Ну, ясное дело. Если выловить рыбу – удильщика, и показать ей поверхность, то она тоже ничего не поймёт.
– А можешь объяснить без метафор? – отрезал Валера
– Проблема в том, – продолжил Дальнобой, – что без метафор я объяснить не смогу.
– То есть ты сам не знаешь что происходит!? – ахнул студент
Было утро, но пения птиц слышно не было. Наверное это из – за того, что деревья полностью отсутствовали. Солнце освещало пшеничное поле, которое было больше похоже на чистое золото, чем на пшеницу. Это самое поле разрезала асфальтная трасса, ведущая разных людей в разные места. На этой трассе остановился старенький <<уазик>>. А метрах в пяти от автомобиля, в самом поле, горел костер, возле которого расселись шестеро пацанов. Шестеро пацанов, которые расселись у костра, стоящего возле <<уазика>>, припаркованного прямо на трассе, которая разрезает пшеничное поле. А в этом пшеничном поле, пшеница была больше похожа на чистое золото. Деревья поблизости отсутствовали, соответственно и пения птиц слышно не было. Утро.
Дальнобойщик отстраненно наблюдал за потрескиваниями веток в костре. Он был похож на террориста, так как его лицо скрывала клетчатая белая ткань, а глаза прятали солнцезащитные очки. Он был в тупике. Можно ли объяснить маленькому ребенку, что такое жизнь, не используя метафор? Может быть, это возможно, но истинного значения так не передать. Здесь всё тоже самое.
– Послушай, – сказал Дальнобойщик, – Если я отправлюсь в прошлое к древним египтянам, и попытаюсь им объяснить, что такое квантовая физика, они хоть что – нибудь поймут?
Валера задумался. В данной ситуации он чувствовал себя совсем по – другому. Студент ощущал себя скорее последним оплотом адекватности, в этом сумасшедшем сброде непонятных индивидов, чем древним египтянином.
– Погоди, – сказал Валера, – Тогда объясни это так, чтобы я понял
Дальнобой выдержал паузу, а затем произнес:– Если всё максимально упростить , – начал он, – то наступил конец света.
Повисла пауза. Настала тишина. Конец света, знакомое словосочетание. Студент часто слышал его, в основном в кинотеатрах. Поколение Валеры уже позабыло тот факт, что всему приходит конец. Как конец может прийти, если вокруг всё так солнечно и радужно? Действительно?
А он пришел. Взял и пришел. Не поленился и пришел. Проигнорировал все прогнозы на то, что ближайшие пятьсот лет всё будет хорошо, и пришел. И вот кто – то плачет, а кто – то молчит, а кто – то так рад, кто – то так рад.
Конец света… Красивое словосочетание. Но что оно означает? Самое сложное для Валеры было представить то, что разгульная и беспечная жизнь вдруг оборвется. Поэтому, ему понадобилось некоторое время, что – бы осознать что такое конец света…
– Почему именно се – сейчас? – запинаясь произнес Валера, – Почему сейчас а не через сто лет?
– Потому – что тот кто сидит на небе позволил этому случиться, – ответил Дальнобой.
Затем, он закинул голову наверх, и несколько мгновений смотрел в небо. Валера тоже опрокинул голову вверх. Он был обижен на того, в чьё существование он до конца не верил, раньше.
– Ну и зачем же он это позволил!? – чуть ли не плача кричал Валера, – зачем!?
На синем небе местами проплывали облака. Белые, мягко – пушистые облака. Дзен, спокойствие.
Степной смотрел на студента так, как прохожий смотрит на капризного, плачущего ребенка. Но, вместе с тем, он мог его понять. Шмель же сидел и думал, как этого паренька сюда угораздило. Сухарь спал, а Малахит отстраненно наблюдал за костром.
– Я не знаю – признался Дальнобойщик, – Но это даёт нам новые возможности…
На этих словах Дальнобой достал из своего рюкзака дряхлую, местами пожелтевшую карту. На этой карте местности виднелись какие – то надписи и памятки. Складывалось ощущение, что эта карта была составлена ещё за долго до рождения её обладателя. Дальнобойщик внимательно её рассматривал, временами поворачиваясь лицом к трассе, уходящей в даль.
– Что ещё за возможности!? – спросил студент.
– Возможность свалить из этого грёбанного мира – по ту сторону, – угрюмо ответил Шмель
– Какую сторону!?
Никто будто бы не услышал вопроса. Пропустили его мимо ушей.
– А карта у вас откуда? – не унимался Валера
– Послушай, мы в точности не знаем что такое переворот столов. Никто не знает чем это было спровоцировано, и его истинную природу. Однако, мы были предупреждены об этом, и, соответственно, готовы. Именно поэтому у нас имеется карта, да <<уазик>>.
В общем, Валера понял, что ничего не понял. Единственное что удалось выяснить, так это то, что настал конец света. Честно говоря, Валера представлял его себе совсем по другому. Может быть астероид, или ядерная война, или глобальное потепление, какая – нибудь эпидемия в конце концов погубит всю планету. А всё оказалось совсем иначе. Конец света – это посиделки возле костра, в компании каких – то неадекватных индивидов, которые по выходным рубятся с чертями. Так то.
Дальнобойщик продолжал читать карту, в попытках разобраться где они сейчас находятся, и куда им двигаться дальше. Утро потихоньку начало сменяться на день.
– Погоди, – сказал Валера, – То есть, прежней жизни мне уже не видать?
Все, сидящие или лежащие у костра ( кроме бухого Сухаря) бросили взгляд на студента. В их глазах читалось непонимание, и сочувствие одновременно.
– Хм, – задумался Дальнобой, – даже не знаю что тебе на это ответить
– Стоп, – встрянул в диалог Степной, – Так там же должен быть разъезд
– Ах, – ахнул Дальнобойщик, – точно, распутье!
На этих словах он ткнул пальцем в какой – то участок карты. Этот участок был подписан как << пластмассовый мир>>.
– Вот здесь – начал Дальнобой, – вот здесь ты сможешь вернуться в максимально привычный тебе мир. Там, как это ни странно, сохранился старый порядок. Там, как и прежде, все из пластмассы. А мы отправимся дальше.
Валера облегченно выдохнул. Не все потерянно, есть ещё место, которое не сошло с ума. Он не понял в каком смысле Дальнобой употреблял слово пластмасса, но оно и не важно. Совсем не важно. Дальнобойщик свернул карту, и положил её обратно в рюкзак. Посидев у костра ещё минут десять, пацаны прекратили перекур и вновь уселись в машину. <<Уазик>> моментально завёлся, и сброд индивидов поколесил дальше. Пшеничные поля быстро сменились на безжизненные пустыри. Валера чувствовал себя грудным малышом среди стаи волков. Вроде он защищен, но он совсем не там где должен быть. Каждый член сброда думал о своём. Это можно было понять по их задумчивым лицам.
Пустыри. Дорога. В конце асфальтной трассы виднеется начало огромного бетонного муравейника под названием – город…
Глава 7. Бетонно – пластмассовый муравейник.
<<Уазик>> подкатил к когда – то оживленному городу, и въехал в его просторы. Всё было брошено, и, самое странное, будто бы разрушено. Балконы старых девятиэтажек местами обвалились, а про содранную краску лучше вообще молчать. Дорога была полностью пуста от припаркованных машин, их попросту не было. Дальнобойщик внимательно и осторожно проезжал высокие покинутые здания, в поисках нужного поворота. Витрины магазинов разбиты, а какие – либо рекламные вывески вовсе отсутствовали. Складывалось впечатление, что этот город был брошен уже много лет. Валера не мог поверить, что еще несколько дней назад это место было оживлено и исправно функционировало. Мистика. Все пассажиры <<уазика>> наблюдали за окружением из окон автомобиля. Школы, детские сады, больницы. Когда – то это все работало и приносило пользу, а сейчас это ненужная покинутая зона. Дальнобой вновь повернул, и машина оказалась лицом к лицу с огромным, неплохо сохранившимся ( по сравнению с остальным городом) заводом. Сложно понять что он производит, так как ни одной градирни видно не было. Дальнобойщик заглушил мотор, и обернувшись лицом к сидящим сзади, произнес:
– Так пацаны, у нас не хватает туалетной бумаги, так же нужны казанки и походный инвентарь Обыщем всю фабрику, что будет то возьмем, погнали!
Сброд оперативно вылез из машины. Завод походил на большой и широкий прямоугольник. Он был примерно три этажа в высоту. Это здание выглядело абсолютно серым и бескрасочным. Отсутствие стеклопакета на окнах выдавало то, что завод совсем не новый – советский. Поднявшись по невысоким ступенькам, войдя в широкие двери, пацаны оказались в очень просторном помещении. Их окружали белые стены, краска на которых даже не облезла. Впереди находилась дверь, левее которой виднелась схема завода. Правее двери была надпись:
Ой, а вы к нам зашли?
Как неожиданно и приятно!
Дальнобойщик подошел чуть ближе к схеме. Рассмотрев план строения, он произнес:
– Сухарь, побудь со студентом. А мы пойдем поищем туалетку, и все остальное.
Шмель тоже решил разглядеть схему здания.
– Склад должен быть в самом правом отделе завода, – заметил он, – пусть студент с дедом пойдут на третий этаж. Там должна быть документация, а я всегда мечтал ими подтереться.
Шмель повернулся к Валере, и спросил:
– Будь другом, сходите?
Валера одобрительно кивнул. Что ему стоит подняться на третий этаж, и достать от туда пачку документов?
Индивиды поперлись искать палатки и остальное снаряжение, а студент остался наедине с Сухарем. Тот протрезвел, но долгая дорога его изрядно вымотала.
– Ну что дед, – обратился Валера, – пошли на третий этаж?
– Айда туда, – согласился Сухарь.
Проходя длинные и безлюдные коридоры завода в поисках лестницы, Валера ощущал себя совершенно одиноким. Только старый Сухарь отделял его от полной социальной изоляции. Дед не без интереса рассматривал кабинеты завода, мимо которых они шли. У него то и дело всплывали воспоминания, связанные с его безвозвратно прошедшей молодостью. Странно, поначалу жизни у него было так много времени, и он не знал куда его девать. Сейчас же Сухарь понял, что даже у новорожденного младенца времени в обрез, просто он этого ещё не осознает. Сначала ты в первом классе, затем в десятом, пройдет ещё немного времени, и ты уже в гробу лежишь. Всё было бы действительно грустно, если б гроб был окончанием всего. Но…
– Эх, – внезапно заговорил Сухарь, – помню как я сам работал в цеху. В цеху по производству строительных машин.
Дед вновь отдался воспоминаниям, а затем продолжил:
– Помню как мы по праздникам собирались в красном уголке, и решали кого премировать, кого пожурить.
– Красный уголок, – не понял Валера, – это что?
– Красный уголок это отдельный кабинет для собраний. Помню, мы ещё обсуждали травмы, произошедшие в цеху. Как – то раз, один человек сильно обжегся. Раскаленный металл случайно вылился ему на засаленные брюки, и они вспыхнули. Этим человеком был я. Вначале, по горячке, ещё ничего не чувствовал, хотел даже продолжать работу, хе – хе. А потом как зажгло! Помню, целый месяц лежал на больничном с распухшей ногой.
Сухарь продолжал говорить о чём то скучном и дедовском. У каждого из вас наверное есть знакомый родителей, который как напьётся, так начнет нести какую – то ахинею. Вы сидите у себя в комнате, а он приходит и начинает учить вас тому, как вырубить с одного удара любого, или как спастись от стаи собак. Валера перестал слушать Сухаря, и просто искал лестницу, ведущую на второй а затем на третий этаж. Буквально несколько дней назад он беспечно гулял по оживленным улочкам родного города, а сейчас бродит по коридорам какого – то завода, посреди пустующего и брошенного города.
Поиски наконец – то увенчались успехом, и чуть дальше очередного кабинета располагалась лестница наверх. Валера быстро и бодро по ней поднялся, а Сухарю же это стоило больших усилий. Прежде чем направиться ещё выше, на третий этаж, студент решил осмотреться на втором. Как это ни странно, но первое что он заметил на втором этаже, так это довольно мягкую и удобную, с первого взгляда, медицинскую койку, стоящую прямо в центра коридора. Что она делала на заводе, никто понять не мог, но по сравнению с прошедшими событиями, удивляться тут нечему.
– Опа, – произнес поднявшийся Сухарь, – это наверное специально для меня, я как раз очень устал.
На этих словах дед подошел к койке, и аккуратно прилег на неё.
– Сухарь, так вы же только недавно сидели в машине, и уже устали?
– Как станешь дедом, так поймешь, что устать можно от всего, тем более от сидения в машине.
– То есть, вы со мной наверх не пойдете.
– Не, ты чего? Я тут лучше полежу.
Дед уснул со скоростью света, и громко засопел. Валера не придал этому особого значения, перспектива похождения за документами без бормочущего Сухаря его отнюдь не пугала. Обойдя второй этаж, и поняв, что ничего интересного тут нет, Студент отправился на третий.
Как и на всех строениях советского типа, первый этаж мало чем отличается от второго, а второй идентичен третьему. Здесь все тоже самое. Немного побродив по коридору, Валера нашел кабинет с надписью на двери – <<документация>>. Зайдя в него, студент оказался в небольшой, но очень уютной комнатке размером примерно 15 квадратных метров. У стены слева находился диван в клеточку, а на этой самой стене висел красноватый ковер. Прямо напротив Валеры стоял большой шкаф со стеклянными дверцами, сквозь которые можно было разглядеть множество стопок каких – то документов. Открыв шкаф, и набрав в руки столько бумаг, сколько мог, он хотел было направиться к выходу. Обернувшись, он краем глаза заметил телевизор, стоящий чуть правее от шкафа. Телевизор хоть и был старым, но выглядел так, будто ещё на что – то способен. Квадратный телеящик стоял на небольшом столике, и был присоединен к приставке для видеокассет. Последний раз такую приставку Валера видел то ли в старых фильмах, то ли у своей бабушки на даче. Подойдя чуть ближе, студент заметил что рядом с приставкой лежит кассета, подписанная как – << бабий вой>>. Ему стало очень любопытно, и он засунул её в приставку, затем включил телевизор, нажав на красную кнопку в правом нижнем углу. Телевизор включился с характерным, громким и шипящим звуком. На мониторе появилось множество помех, а затем картинка стала мало – помалу проясняться. На экране появилась какая – то симпатичная рыжая девица, сидящая на стуле, держащая в руках гитару. Совсем рядом с ней стоял микрофон, судя по всему это был какой – то концерт. Она сидела в кромешной тьме, и лишь тухлый свет прожектора немного освещал её лицо. Девица настраивала гитару, и затем начала играть. Мелодия была очень энергична, и, как сказать, непокорна что ли? С того момента как девица начала играть музыку, в глазах Валеры все, кроме самой девы, начало темнеть. Окружение студента померкло настолько, что ему показалось что он сейчас сам находиться на концерте рыжей особы, и лишь только редкие помехи на экране выдавали то, что это всего лишь видеозапись. Звуки гитары гипнотизировали Валеру. Девица так долго играла вступление, что студент уже подумал будто это песня без слов. Но, внезапно, слова появились:
1<<Не догонишь – не поймаешь, не догнал – не воровали
Без труда не выбьешь зубы, не продашь, не …
Эту песню не задушишь, не убьёшь
Эту песню не задушишь, не убьёшь
Дом горит – козёл не видит, дом горит – козёл не знает
Что козлом на свет родился, за козла и отвечать
Гори, гори ясно, что бы не погасло
Гори, гори ясно, что бы не погасло>>
Слушая эту песню, Валера заметил нечто странное – помехи на экране прекратились. Студент в буквальном смысле оказался в одном помещении с этой девицей. Он хотел было осмотреться чтобы понять, где он находиться, но голос этой особы настолько его заворожил, что он немог от неё отвернуться. Вдруг, её глаза вспыхнули ярким пламенем, и этот пожар охватил всё её лицо, а затем и тело. Тьма вокруг неё немного рассеялась. Лик этой девицы стал больше напоминать бурлящую лаву, чем девичью физиономию. Руки же полыхали в такт музыке. Она в прямом смысле горела:
<<На дороге я валялась, грязь слезами разбавляла
Разорвали нову юбку, да заткнули ею рот
Славься, великий рабочий народ
Непобедимый могучий народ
Дом горит – козёл не видит, дом напился и подрался
Он не помнит, кто кого козлом впервые обозвал
Гори, гори ясно, что бы не погасло
Гори, гори ясно, что бы не погасло…>>
Дева резко схватила Валеру за ворот кофты, и прижала его к себе лицом. Студента обдало обжигающим жаром. Он хотел было закричать, но в его лёгких не было воздуха, так как он перестал дышать с того момента, как рыжая девица начала петь. Хоть её глаза теперь рассеялись в хаотичном танце огня, но Валера чувствовал как она смотрит прямо внутрь его, прямо ему в душу:
<<Лейся, песня, на просторе, залетай в печные трубы
Рожки-ножки чёрным дымом по красавице-земле…
Солнышко смеётся громким красным смехом
Гори, гори ясно, что бы не погасло
Гори, гори ясно, что бы не погасло
Гори, гори ясно, что бы не погасло
Гори, гори ясно, чтобы не…
Гори, гори гори гори
Ясно, чтобы не…
Гори, ясно…
Чтобы не погасло, гори ясно
Гори, гори ясно, чтобы не погасло…>>
Раздался оглушительный хлопок, нет, скорее взрыв, а затем чей – то рев. Валеру отбросило на пару метров назад. Он вновь оказался в кабинете с документацией. Валера наконец – то вдохнул, и его легкие наполнились живительным кислородом. Студент был весь промокший от пота, а сам пот был как кипяток. Он без преувеличений покраснел как рак. Немного полежав, и хоть чуть – чуть придя в себя, Валера произнес вслух:
– Хрена се, бабий вой.
Посмотрев на телевизор, он понял, что ящик то выключен. Валера встал и подошел чуть ближе. Хах, оказывается этот телек вовсе не был подключен к электричеству, так как розеток нигде не было. Чертовщина.
Студент постоял на месте примерно минут пять, и вспомнил зачем он вообще сюда приходил. Собрав документы, валяющиеся на полу, студент вышел из кабинета. Коридор был все таким же длинным и пустым. Валера спустился на второй этаж, и разбудил спящего Сухаря. Тот неохотно встал, и вяло поплелся вместе со студентом в правый отдел завода, где, по идее, должны находиться остальные пацаны. По пути туда, дед успел рассказать ещё какую – то историю из своей молодости. У него были проблемы с памятью, поэтому его воспоминания смешивались, и превращались в какие – то лютые байки. Даже он сам не мог понять где правда, а где вымысел, но поговорить то охота.
Дорога до отдела прошла без происшествий, что очень странно. Правый отсек завода встретил студента с дедом тяжелой двойной дверью. Открыв её, Валера с Сухарем оказались в огромном помещении, очень похожим на склад. Высокие стеллажи высотой в несколько метров затрудняли видимость, здесь внатуре можно было заблудиться. Эти полки были набиты самым разным хламом, начиная от велосипедных колес, заканчивая стопками книг. Складывалось ощущение, что это громадное гнездо вороны, которая таскает сюда все, что блестит, или плохо лежит.
– Пацаны, вы тут!? – громко крикнул Валера.
Пацаны не отозвались, наверное они не тут. Студент не рискнул заходить в стеллажные дебри, и решил сразу подняться по лестнице, располагающейся в самом левом углу помещения.
– Опять лестницы!? – охнул Сухарь.
– Дед, я сам устал, но нам надо отнести документы ребятам.
– Ну ладно, хоть иногда же нужно прохаживаться. А то раньше только дома сидел, и смотрел телевизор. А сам то на молодых серчал, мол, только у компутера сидят, на улицу вовсе не выходят. Эх, а сам – то, сам – то. А вот было время, ты наверное ещё и в планах не был. Время, когда я и на рыбалочку сам съездить мог, и с девчоночкоми погулеванить. Не ценил я только ни шиша. Думал всегда так будет. А вот и нет, не всегда. Ну я не особо то и расстроен. Как старше становишься, так ничё не охота сразу. Посидеть бы только дома, да покурить сигарет с чайком, да. А вот, помню ещё…
– Сухарь, давайте помолчим немного, – прервал его Валера.
Дальше путь проходил безмолвно. Правый отдел был намного разнообразнее и просторнее чем левый. Если раньше Валера знал, что идя по длинному коридору он когда – нибудь выйдет туда куда надо, то сейчас он был в полной растерянности. Схема здания ему бы не помогла, так как он понять не мог в какой части завода находиться сброд. Второй этаж был очень похож на учебное заведение. Скорее на институт, чем на школу. Местами на оконных подоконниках можно было заметить бычки от сигарет. Внезапно, Валера услышал чье – то бормотание.
– Это наверное пацаны… – подумал он.
Бормотание раздавалось чуть дальше по коридору за поворотом. Добежав до туда, студент понял что это было не бормотание, а обычная речь, которая издавалась откуда – то вдали. Валера находился в помещении, очень похожем на швейный цех. То тут, то там стояли деревянные столики, нагруженные швейными машинами, и различными инструментами. Впереди был переход в другое помещение, а чуть дальше швейных столов располагалась ещё одна дверь, оттуда и доносилась эта речь. Валера уже хотел окликнуть того, кто эту речь издает, как вдруг, расслышал некоторые слова. Звуки становились все ближе, все громче:
– Шуба – дуба, шуба – дуба, шуба – дубааа,– доносилось из – за двери, – шуба – дуба, шуба дуба, шуба – дубааа.
Валера был в недоумении. Пацаны искали совсем не шубу, так причем она здесь?
Дверь отворилась, и из – за неё вышло неописуемое существо. Тело твари было человечьим, оно даже носило одежду – меховое пальто. Дело в его лице. Представьте себе человека, который нашил себе на голову меховую дубленку так, что его харя очень похожа на чистый мех. У него буквально не было головы, только какая – то мохнатая ткань, опоясывающая лицо. Существо явно заметило Валеру, так как оно перестало петь, хотя, по факту, глаз у этой твари то и не было. Нечто остановилось в проеме двери, и громким протяжным голосом воскликнуло:
– Опа, а тебе нужна шуба?
– Н–нет вроде, – заикаясь ответил Валера
– Не ври, – настаивала тварь, – я же вижу что тебе она очень нужна.
Тварь резко подорвалась, и побежала к Валере. Их разделяло буквально метров двадцать, но это расстояние стремительно сокращалось. Студент покрылся холодным потом, а сердце бешено заколотилось. Он даже представить себе не мог, зачем эта тварь бежит к нему, не уж то действительно что – бы вручить ему шубу!? Со стороны перехода в следующее помещение раздались чьи – то оживленные возгласы. Среди этих возгласов студент расслышал голос Степного.
– Пацаны, выручайте!!! – заверещал Валера.
Сухарь в недоумении пялился на приближающегося черта. Тот лишь набирал скорость.
Дверь резко распахнулась, и в помещение вошли Дальнобойщик со Степным, и Малахит со Шмелем. У каждого из них были рюкзаки, туго чем – то набитые. Тварь, заметив их, мигом остановилась, и попятилась назад. Степной, увидев этого черта, достал зажигалку из кармана и пригрозил:
– Так, чушка поросячья, щас спалю тебе морду.
– Ой, – испугалась тварь, – коли шуба не нужна, то так бы и сказали.
Существо развернулось, и выпрыгнула в окно, попутно выбив стекло. После <<бабьего воя>>, Валера и так был как сам не свой, но этот продавец шуб конкретно его добил. Студента подташнивало, очень хотелось прилечь. Для индивидов это было не в новинку, и какого – либо испуга они не испытали.
– Так, – произнес Дальнобой, – погнали отсюда.
Сброд быстро покинул территорию завода, и вернулся к машине. Подойдя, и расположившись возле <<уазика>>, пацаны начали перебирать все вещи, которые они умудрились утащить.
– Туалетка есть? – спросил Дальнобой
– Есть, – ответил Шмель
– Казанки?
– Я всё взял, – отозвался Малахит.
– Таак, – задумался Дальнобойщик, – у нас трудняк лишь с едой, запасы надо будет пополнить.
Сброд уселся в машину, и <<уазик>> двинулся с места. Валера всё так же был в шоковом состоянии. Его разум все никак не мог привыкнуть к той ситуации, в которой он оказался. Временами студент забывал, что он находиться в полнейшем хаосе, но подобные происшествия спускают его на землю. Он дрожащими руками держал документы, которые уже изрядно помялись. Шмель сидел напротив студента, и вспомнив свою просьбу, обратился к Валере:
– Братан, а документы то отдашь?
– Да, да, точно, да, вот, держи, – запинался студент
Шмель взял стопку бумаг из его рук, и с ухмылкой начал их разглядывать. Там были какие – то протоколы, грамоты, страховки и прочее.
– Ха, – усмехнулся Шмель, – ну что, бюррократы проклятые, знали бы вы в каких целях я буду использовать когда – то такие ценные бумашки. Эх, жаль что они этого не увидят.
Шмель заглянул Валере в глаза, и продолжил говорить:
– А ведь представь, раньше были специальные люди, которые получали образование для того, чтобы разбираться в этом бумажном хламе. Они тратили по пять лет своей жизни на учебу, а затем куча времени уходила на то, чтобы заполнять эти бланки и прочую бюрократическую требуху. А сейчас это будет использовано как туалетная бумага, завтра утром.
Шмель засунул эти документы к себе в рюкзак, подмигнул Валере, затем обратился к Дальнобойщику :
– Дальнобой, мы щас припасы ищем?
– Ага, – послышался ответ с водительского сиденья.
– Так тушенки же хватает, разогрели и сожрали.
– Емаё, Шмель, только ты можешь жрать это говно! – отмахнулся Дальнобойщик, – Вот нам вообще не в кайф поглощать куриные потроха, да же пацаны?
– Я тут согласен, – встрял Степной, – У нас в деревне такое даже свиньи есть отказывались! Малахит, друх, а ты как думаешь?
Малахит спокойно сидел в самом углу <<уазика>>, и отстраненно смотрел в окно. Услышав что его кто – то зовет, он повернулся к ребятам :
– Шмель внатуре все что угодно схавает, помню он замороженный шпик заточил. А потрохи куриные действительно говно, – отозвался Малахит.
Шмель не знал что им и ответить, вроде было обидно, но на правду не обижаются, поэтому он решил тактично промолчать. Дальше, поиски ближайшего продуктового магазина проходили в молчании. Лишь Сухарь изредка бормотал что – то себе под нос. Из этого диалога Валера выявил что Шмель плох в дегустации чего – либо, и то, что у Малахита серьезные проблемы с русским языком. Студент был твердым троечником по этому предмету, но даже он знал что слова – << потрохи>> не бывает.
Дальнобойщик выискивал место, где можно было бы разжиться припасами. Да, разрушенный город не лучшее место для сбора провизии, но все же лучше, чем есть потроха. На самом деле, Валера мог бы получить удовольствие от поездки по заброшенному городу, но проблема в том, что это последний оплот цивилизации, который он увидит в ближайшее время. Соответственно, ни о каком адекватном социуме не может быть и речи. Про компанию с пацанами, которые пытаются сбежать куда – то по ту сторону обычной жизни, Валера даже не думал. Такая компанию ему совсем не нужна. Автомобиль разъезжал по потрескавшимся асфальтным дорогам, мимо широких и покинутых девятиэтажек. Временами можно было заметить покосившиеся деревянные бараки, с выбитыми или разбитыми стеклами. Угрюмые тучи закрывали лучам солнца доступ к этому поселку, поэтому он был сер, тосклив и мрачен. Не уж – то такого хотели пацаны, сидящие в <<уазике>>? Чем же им не понравилась обычная жизнь, что они променяли её на ЭТО!? Валера был в смятении, ничего не мог понять. Пока – что, не мог понять.
– Дальнобой, стоп! Там универмаг стоит, – прикрикнул Степной.
Дальнобойщик остановился, и начал вглядываться в предполагаемый магазин. Действительно, небольшой универмаг стоял прямо напротив развалившегося барака. На вывеске виднелись большие белые буквы, которые образовывали слово – << УНИВЕРСАМ>>. Дальнобой припарковался прямо на дороге. Индивиды вышли из машины и подошли к магазину. На дверях универсама красовалась надпись – << По выходным не работаем, халявим>>. Дальнобойщик почесал затылок, и обратился к пацанам:
– Сегодня воскресенье?
– Да нет, понедельник вроде, – ответил Шмель.
– Отлично, тогда магазин работает.
Дверь универсама отворилась, и индивиды вошли в магазин. Напротив них стояла касса, с терминалом и старым дисковым телефоном. Как бы это было не странно, но складывалось ощущение, что это полностью рабочий универмаг, так как везде горел свет, полы были чистые, и ещё расслабляющая музыка слышалась откуда – то сверху. После разрушенного и покинутого города, такая картина ставила пацанов в тупик.
– Какого хрена? – удивился Валера
Шмель махнул рукой, тем самым дав понять, что настало время, когда удивляться чему – либо уже неактуально.
– Валера, Сухарь, идите за мной, – произнес Дальнобой.
Те послушались, и последовали за ним. Малахит, Степной и Шмель пошли по другому направлению. Группа разделилась. Дальнобойщик подбежал к овощному отделу, где находились кучи ящиков с помидорами, огурцами, луком и так далее. Дальнобой начал копаться в ящике с картошкой, выбирая лучшие корнеплоды. Затем он попросил, чтобы тоже самое делали и Сухарь с Валерой, только с другими овощами. Дальнобойщик кинул пацанам каждому по пакету, и они приступили к работе. Дед начал перебирать лук, а студента потянуло на огурцы. Простая, незамысловатая и методичная работа всегда умиротворяла Валеру. Он мог подумать о чем – то другом, так как со временем руки запоминали механизм отбора овощей, и больше не нуждались в постоянном внимании. Как говориться, мозг отдыхает, руки делают. Судя по всему, в нашей стране именно так и делают дороги. Примерно, спустя минут десять, Дальнобойщик закончил сбор картофеля, и пошел проведать отделившуюся группу. Валера решил, что он собрал достаточно овощей, и последовал за Дальнобоем. Точно так же поступил и Сухарь. Отделившееся пацаны орудовали в мясном отделе. Они доставали из работающих (какого хрена!?) холодильников куриные грудки, шматы сала и прочее мясо. Затем, сверяя сроки годности, клали их в продуктовую тележку, и переходили к другому холодильнику.