bannerbannerbanner
Отложенный эффект

Салма Кальк
Отложенный эффект

Полная версия

7. Банкет

Когда дурной некромант не появился на конференции ни в четверг, ни в пятницу, Марион расслабилась. Выступил, развлёкся – и сгинул куда-то по своим некромантским делам. Туда и дорога, вообще-то.

И она совсем не ожидала, что он объявится в субботу. Начищенный, наглаженный, да как бы не напомаженный. Шевелюра длинная в хвосте. Явился за минуту до начала, раскланялся со знакомцами и сел в первом ряду. Вот пусть там и сидит, и назад не оглядывается.

Правда, стоило начаться первому докладу, как он завертелся и принялся беспардонно разглядывать зал. И, конечно же, заметил Марион и даже поклонился. Она уже чуть было не спряталась за кого-то высокого спереди, но потом подумала: а чего ей прятаться? Она капитан Легиона Марион Блуа или кто? Ещё только не хватало – прятаться от каких-то там некромантов!

И когда объявили перерыв, он появился из своих некромантских путей прямо возле неё.

– Доброго вам дня, прекрасная госпожа Марион.

Тьфу, от него же даже каким-то парфюмом пахнет!

Хотя, конечно, нужно признать, что такие мужчины тоже производят впечатление… некоторое. Чистые, отглаженные, ухоженные. Может быть, их держат дома для красоты? О том, что от них может быть какая-то польза, Марион и не предполагала.

– Здравствуйте, – кивнула она.

И не сказала больше ни слова. Ибо зачем?

– Рад вас видеть. Скажите, вы не думали больше над вашей аргументацией?

А я вот вас видеть не рада совершенно, думала Марион. И моя аргументация – не ваше собачье дело.

Он говорил что-то ещё, испытующе на неё поглядывая, но она молчала. Не сказала в ответ ни слова. Совсем. Только посмеивалась про себя и ждала – а надолго ли его так хватит?

Было видно, что её тактика его бесит, но он сдерживался. Молодец, очко ему. Но и всё.

Когда объявили начало следующего заседания, он отстал и вернулся на своё место. Слава богу, пусть там и остаётся. Марион поглядывала и проверяла – на месте ли затылок с хвостом, а то кто его знает, он может прямо посреди чьего-то доклада провалиться в тени и вынырнуть где угодно.

К счастью, после официального завершения докладов его отвлекли какие-то коллеги, благослови их господь. Марион распрощалась со знакомыми и отправилась к Люсиль собираться на банкет. У неё оставалось ещё три часа, чтобы привести себя в подобающий вид.

Она рассчитала время верно и появилась в банкетном зале Академии за четверть часа до начала. Как раз – подкрасить губы, поприветствовать всех знакомых и отправиться искать свою карточку на столе. Карточка нашлась среди сотрудников факультета боевой магии – всё правильно, там ей самое место, хоть она и войдёт в штат факультета только с сентября.

– Марион, вы прекрасно выглядите, – улыбнулся ей декан Жюльен Дюмон. – Ваше выступление вызвало известный резонанс, мне кажется, что защита вашей диссертации будет удачной.

– Было бы неплохо, – кивнула Марион.

За три дня её уже пригласили ещё на три конференции, ближайшая, правда, состоится только в сентябре, зато в Массилии, на базе тамошнего университета. Будут выступать коллеги из Легиона. Она подготовит туда другой материал и попробует совместить с занятиями, которые как раз начнутся. А потом конференцию проводит военная академия, это тоже хорошо, они не каждый раз приглашают боевых магов, а тут целая секция намечается.

Третье приглашение было вовсе в Другой Свет, в декабре. Она вежливо ответила, что определится в указанные сроки и либо пришлёт тезисы и стендовый доклад, либо приедет и выступит очно.

Главное, чтобы через месяц ей всё разрешили. Тогда она справится со всем.

Пока же эти три дня дались Марион – каждый легче предыдущего. В первый день она всё же волновалась, и дурак-некромант тоже подпортил и настроение, и впечатление. Два других дня прошли как песня – она приходила, слушала, общалась с коллегами, и это было хорошо. Нормальная жизнь нормального человека. Ей уже хотелось быстрее возвращаться в Массилию, где у неё была съёмная квартирка, и работать дальше. Увы, в доме Люсиль возможностей для работы не было, потому что дома или она сама, или дети, или все разом, и они постоянно хотят общаться. О нет, Марион любила сестру и племянниц, но никак не могла объяснить, что ей нужно время и немного личного пространства для работы. Люсиль считала, что работа – она вне дома, а дома ты в первую очередь для семьи, остальное вторично. Мама считала примерно так же. И вот поэтому – скорее в Массилию, а через месяц вернуться к врачам.

Пока же банкет с коллегами. Марион долгое время существовала в режиме жёстких пищевых ограничений, потому что её пищеварительная система тоже была не в лучшем виде. Однако же, профессор Делез разрешил понемногу есть всё, и банкет оказался прекрасной возможностью понемногу вспомнить, что едят в праздник нормальные люди. Тем более что банкет был заказан в каком-то очень приличном месте – и закуски, и горячее очень аппетитно выглядели и прямо просились в рот.

В перерыве она успела обсудить пару интересных вопросов, а потом услышала над самым ухом:

– Дорогая госпожа Блуа, как я рад вас здесь видеть.

Марион про себя сосчитала до десяти, потом только обернулась к говорившему. Подавила в себе иррациональное желание дёрнуть его за роскошный хвост, потому что так нельзя. Хотя, наверное, он бы понял такую аргументацию. Ему было бы больно, она ещё не забыла, как это, когда тебя со всей дури дёргают за волосы – в школьные годы довелось ходить с косичкой, за которую то и дело дёргали. Каким счастьем оказалось потом эту косичку отрезать!

– Нужно ли говорить, что я не рада совершенно, господин профессор? – поинтересовалась она.

– О, вы разрешили себя от обета молчания, прелестно. Побеседуем?

И он бесцеремоннейшим образом взял её под руку и повёл вдоль стены с портретами великих профессоров прошлого.

8. Покажите вашу нежить

Саваж вошёл в зал заседаний, как всегда, за минуту до начала, и толком не успел оглядеться, разве что поздоровался со знакомцами. Впервые в жизни подумал, что мог прийти чуть пораньше, чтобы точно поймать до начала интересующую его особу.

Особа засела в мыслях как-то очень прочно, и даже беды Кусачки её оттуда не выселили. Нет, у него и раньше такое случалось, и свидание должно было стопроцентно излечить. Или не излечить, но оставить по себе прекрасные воспоминания, которые потом греют душу и которые иногда не грех освежить. Если обе стороны свободны и согласны.

Первый доклад не был интересен ему никак, и он принялся осторожненько смотреть – есть ли в зале Марион Блуа. Есть, есть, всё хорошо. У него даже сердце забилось быстрее, когда он разглядел её пятью рядами далее. Сидит, красавица, сидит, хорошая моя. Ну и отлично.

Правда, в перерыве она продемонстрировала ему характер во всей красе – поздоровалась, да и только. Мол, я вас знаю, вижу, а дальше – идите себе, куда шли. Но я шёл-то к тебе, красавица моя. Так что не уйдёшь.

Саваж даже спросил у Дюмона, декана боевиков, придёт ли госпожа Блуа на банкет. Тот глянул строго, сказал, что собиралась, и добавил: нечего, мол, к ней цепляться, у неё отличная работа по редкой тематике, просто ещё нуждается в некоторых улучшениях, но госпожа Блуа – дама очень организованная, с невероятным кругозором и жизненным и боевым опытом, она будет отличным учёным и преподавателем. Саваж не стал спорить, в тот момент ему уже было намного больше дела до неё самой, чем до её работы. Хотя работа, конечно, отличный предлог, чтобы начать разговор, а дальше уже как сложится.

Он увидел её сразу же, только лишь вошёл в банкетный зал. Ощутил каким-то органом чувств, который просыпался у него всякий раз, стоило лишь открыть охоту на понравившуюся женщину. Она стояла с другими боевиками и чему-то смеялась – очень заразительно смеялась, улыбка тут же поползла на лицо Саважа сама собой.

Саваж любил, когда красивые женщины обладали ещё и хорошим вкусом. Марион Блуа была, несомненно, из таких. Умница, понимает, что с такими глазами нужно непременно носить зелёное. Кто другой в таком платье выглядел бы бледной немочью, а она – строгой красавицей. Казалось, что глаза у неё стали ещё больше и ещё завлекательнее. А губы вдруг алые, яркие. Накрасила, наверное. Удачно накрасила.

Саваж не то чтобы разбирался во всяких женских ухищрениях, но если вокруг тебя признанные красавицы научного мира Паризии и юные студентки, поневоле начнёшь что-то понимать. И, понимая, ещё сильнее восхищаться.

Марион Блуа была красива от природы и умела подчеркнуть свою красоту благодаря хорошему вкусу. Это давало ей огромный плюс в его глазах и увеличивало её ценность как объекта охоты.

И что греха таить, то, что она всячески выказывала свою неприязнь, тоже повышало её ценность как объекта охоты. Саваж очень любил, когда вот так – сначала рычат и кусаются, а потом ластятся и мурлычут. Правда, пока он не мог вообразить Марион Блуа мурлычущей, ну да всякое бывает, так? И он был готов всячески поспособствовать превращению дикой львицы в ласковую кошечку.

Правда, поговорить с дикой львицей удалось только в перерыве. Разнообразные коллеги с бокалами в руках бродили и беседовали, а Саваж оставил бокал на столе и двинулся в направлении своей цели. Цель разговаривала с кем-то из боевиков, и он подошёл прямо к ней и сказал вкрадчиво, как умел:

– Дорогая госпожа Блуа, как я рад вас здесь видеть!

Она глянула недобро и ответила, всё же ответила:

– Нужно ли говорить, что я не рада совершенно, господин профессор?

Он подозревал, что ноздри его раздуваются, глаза сощурились, все волоски на теле встали дыбом. Если бы у него был хвост, как у того дикого кошака, которого древние Саважи намалевали себе на герб, тот хвост бы сейчас нервно подрагивал.

– О, вы разрешили себя от обета молчания, прелестно. Побеседуем?

И как ни в чём не бывало подошёл, взял под руку и повёл вдоль стены, увешанной портретами всяких древних Саважей, Вьевиллей, де ла Моттов и прочих.

 

– Вы всегда настолько беспардонны, профессор? – холодно поинтересовалась красавица.

– Не скрою, я привык добиваться своих целей, – улыбнулся он.

Спроси, спроси же, в чём моя цель. Отвечу без утайки, – так он думал.

Но она спросила другое.

– И часто вы гоняетесь за химерами?

– Почему за химерами? – ну вот ещё, выдумала.

– Потому что цель может быть придумана на пустом месте, – произнесла она менторским тоном. – А ещё люди, бывает, выдают желаемое за действительное и потом огорчаются. А виноваты сами, потому что напридумывали себе каких-то целей, – припечатала под конец.

Тьфу ты, лучше было её вовсе не трогать, даже за руку, потому что… потому что. Когда цель так близка, удержать тело от вполне естественных реакций на объект постоянных мыслей практически невозможно, будь ты хоть сто раз маг. А она, понимаете ли, рассказывает, что он сам виноват!

– Видите, госпожа Блуа, мне почему-то хочется, чтобы ваша работа, которая уже вызвала резонанс в академической среде, стала ещё лучше. И чтобы там, где речь идёт просто о нежити, вы и говорили просто о нежити, – ну вот, пришлось снова ей об этом сказать.

Лучше б о том, как она красива, но ведь она снова будет кусаться.

– Да что вы заладили – нежить, нежить! Будто ни вы, ни я не видели никогда этой самой нежити, – фыркнула она. – Будто нежить – единственная в мире причина всего. Я понимаю, что вы некромант, но даже некроманту следует знать, что мир многообразен, – произнесла строго. – Особенно если этот некромант пытается кого-то чему-то учить, – добила, совсем добила.

Чёрт, и даже не пытается вырвать руку! Он бы отпустил её сразу, ни сам не мучился, ни её не смущал, или что там она про него думает. А теперь отпускать посреди разговора – вроде как и не с руки…

– Дорогая госпожа Блуа, если вас никак не убедить теоретическими выкладками, я бы рискнул показать вам эту самую нежить. И убедил вас.

– И где, позвольте спросить, вы в эту пору найдёте нежить по требованию? – она настолько изумилась, что даже остановилась и подняла на него взгляд своих прекрасных зелёных глаз.

– О, есть такое место, – сказал Саваж, совершенно не подумав, к чему это может привести.

– Пойдёмте, покажете вашу нежить. Раз от вас иначе не избавиться, – поджала она губы.

9. Практическое подтверждение теоретических положений

Марион уже не знала, как отвязаться от этого идиота, не привлекая к себе внимания и не раздувая скандала. Она могла преотличненько дать ему в глаз, но не в стенах Академии же, в самом-то деле?

А он шёл себе, держал её за руку, очень уверенно и осторожно, к слову, держал, не тянул, не дёргал… комфортно так держал, в общем. Аккуратно. Она бы даже сказала – нежно, если бы могла как-то увязать это слово со всем тем, что он ей говорил сегодня и три дня назад. Нет, не увязывается, простите. И когда он заговорил о демонстрации нежити – то не смогла придумать ничего лучше, кроме как спровоцировать его продолжать.

Потому что не видела иного способа отвязаться от него.

Пусть покажет свою нежить, потом она скажет ему, что он дурак, потому что повреждения, нанесённые нежитью, носят совсем иной характер, иначе сказываются на физическом здоровье и на магических способностях. И она ему объяснит – как. И если он снова не захочет понимать – то получит в рожу, в свою холёную рожу, и перестанет, наконец, усмехаться и поглаживать её ладонь.

– Вы готовы отправиться прямо сейчас? – он смотрел изумлённо.

– У меня не так много времени. В понедельник я уже планировала уехать. Или идёмте, или… вы просто трепло.

А трепло и есть, наверное. Потому что кто предпочтёт банкетный зал месту, где водится нежить?

– Хорошо, прекрасная Марион, сейчас. Только… там ночь, не слишком комфортно, и вы можете замёрзнуть в своём прекрасном платье, – ей кажется, или его голос звучит растерянно?

– Отлично, дайте мне, скажем, час, я приведу себя в подходящий вид, чтобы… общаться с нежитью.

Можно вызвать такси, съездить переодеться и вернуться сюда.

– Как далеко вы живёте?

– Не слишком.

– Мы можем сократить путь… если это вас не испугает.

– Как именно?

– Вы знаете, каков для некроманта кратчайший путь между двумя известными ему точками?

– Тени, что ли?

Уж конечно, Марион знала про смертную изнанку мира и даже пару раз бывала – по службе.

Неприятно, конечно, но некоторые целительские манипуляции куда неприятнее!

– Именно, – кивнул он, вдруг сделавшись серьёзным. – Хотите сказать, что готовы рискнуть?

– Никакого риска, – пожала она плечами. – Улица Хитрой Лисицы, дом сто двадцать два. В дверь не звонить ни в коем случае, в доме уже спят. Договоримся о времени, и я выйду.

– Идёт, – кивнул он, по-прежнему несколько растерянно.

Не ожидали? Получите, господин некромант.

Марион наконец-то выдернула у него свою несчастную руку и поспешила распрощаться.

– Если мы хотим что-то успеть – нужно спешить. Когда вы появитесь?

– Вы сказали дать вам час, пусть так и будет.

– Отлично. Через час, улица Хитрой Лисицы.

И пока помощник распорядителя вечера вызывал для неё такси, она успела распрощаться со всеми, с кем нужно было. Её уход не выглядел чем-либо странным – все знали, что Марион Блуа нездорова и в любой момент может почувствовать себя плохо и уйти. Ну а сейчас просто никому не следует знать, куда именно она направляется и зачем.

Червячок сомнения всё же подгрызал её – потому что нормальный человек не пойдёт ночью с почти незнакомым некромантом неизвестно куда смотреть на нежить. Но, с одной стороны, Марион давно уже не считала себя нормальной – примерно с момента поступления на боевой факультет. А с другой – её дело, что хочет, то и делает. А если что пойдёт не так, то кому потом открутить придурку голову – найдётся.

Она вышла на крыльцо, там стояли дамы-стихийницы, она даже по именам-то их знала далеко не всех.

– Неужели Саваж вас так допёк, что вы сбегаете? – спросила одна.

– Саваж? Допёк? – нахмурилась Марион.

Ох ты ж, как всё это выглядит со стороны, оказывается!

– Да он же первый бабник Академии, – фыркнула ещё одна. – Не пропускает ни одной новой женщины, стоит ей только появиться на горизонте.

– И ни одной студентки? – в тон спросила Марион.

– Про студенток не знаю, сама не видела, – пожала плечами собеседница.

– И что, никто не женил его на себе? – обычно на бабников охотятся не меньше, чем они сами.

– Господи, кому захочется стать невесткой госпожи декана? – усмехнулась дама. – Никто не самоубийца.

Марион была знакома только с генералом Саважем, а кто там у него в супругах, не имела понятия. Генерал был человеком достойным и приличным. Поэтому в ответ она только пожала плечами – не знаю, мол, ничего.

Такси приехало быстро, и дома у Люсиль она появилась минут через двадцать после расставания с Саважем. Люсиль и девочки спали, Марион предупредила, что может вернуться поздно или очень поздно. Так и выйдет – очень поздно.

В своей комнате она быстро сбросила красивое платье и чулки и надела форму Легиона прямо на кружевное бельё – потому что нет на свете ничего удобнее, а в неизвестное место, где водится нежить, нужно идти в такой одежде, в которой удобно и убежать, и отбиться. Поэтому – взять небольшой походный рюкзачок, где есть запас воды и кое-какие препараты, нужда в которых может возникнуть, пистолет и нож – на всякий случай. Обычно она справлялась без оружия, только магической силой, но мало ли что там, и зеркало для связи – заговорённое, не разобьётся. Салфетки, зубная щётка, маленький кусочек мыла, расчёска – так, на всякий случай, всегда лежат. Можно идти?

Ботинки тщательно зашнурованы, зелёная куртка застёгнута, рюкзак на плече. Время – то, что надо. Марион на цыпочках вышла и закрыла за собой дверь. Задвинула засов – дотянулась до него мысленно снаружи. И вперёд.

Саваж поджидал её на улице, и, чёрт возьми, этот идиот не переоделся. Как был в смокинге, так и стоял под фонарём. Только хвост свой ухоженный распустил – интересно, зачем?

– Вы… собрались на вечеринку? – поинтересовалась Марион.

– Я собрался в бой, как и вы, похоже, – он одобрительно её оглядел. – Капитан, да? – совершенно правильно расшифровал он язычки пламени у неё на рукавах.

– Верно, – кивнула Марион. – Первый раз вижу мага, который идёт в бой вот так. Да ещё и с, гм, растрёпанной шевелюрой.

– У каждого, прекрасная моя Марион, свои обычаи. Я допускаю, что вам привычнее встречать опасность в форме, раз вы служите. Мне же больше по нраву вот так.

Что ж, не жалко смокинг и сорочку – его дело.

Саваж подал ей руку.

– Прошу вас, госпожа Марион, – поклонился он ей. – Считаю своим долгом предупредить – мы отправляемся в такое место, где нас могут атаковать прямо с ходу, едва мы ступим на землю. Будьте готовы.

– Что это за место такое? – не поверила она.

– Льенский некрополь – слышали о таком?

– Нет, не доводилось, – покачала она головой и испытующе на него посмотрела. – И что, там вот прямо… нежить?

– Вот прямо нежить, – с готовностью подтвердил он. – Та самая заведомо агрессивная антропоморфная нежить старше пятисот лет. Там не хоронили после Великой революции, но до того – много и активно, и кто только там ни лежит. И праведники, и грешники, и дураки, и сластолюбцы, и преступники. И много магов. И далеко не все из них готовы смирно лежать, место такое, не располагает к смирению. Если хотите – расскажу подробнее, но потом, когда вернёмся.

Он предполагает, что они вернутся? Это хорошо. Потому что у неё через месяц консультация, от которой зависит всё дальнейшее.

Марион подала Саважу руку и вместе с ним шагнула в тени.

10. Аргументация

Саваж никак не ожидал, что Марион Блуа согласится пойти с ним поглядеть на нежить. Но она согласилась с пол-оборота, и когда он увидел её, выходящую из дома в форме Легиона с горящими, как у кошки, глазами, то ещё раз восхитился – необыкновенно же красивая женщина!

Шанс на то, что красивая женщина после экскурсии в некрополь согласится пойти к нему в гости, был невелик, но имелся. Поэтому Саваж заглянул домой, велел Кусачке Маро охладить бутылку белого лимейского, одну из двух, случившихся в доме, и даже пережил бурчание на тему зажравшихся аристократов. Саваж совсем не считал себя зажравшимся аристократом, о чём и сообщил дорогому другу, и добавил, что не так уж это сейчас и сложно, добыть лимейского вина – ходят слухи, что служащим своей корпорации Роганы просто дарят по бутылке на Рождество каждый год. Ладно, не всем, на всех не хватит, но приличным работникам – точно. Не пойти ли тебе, дорогой мой Кусачка, и не поработать на магическую мегакорпорацию? Ах, не пойти? Тогда, мил друг, слушай и не выпендривайся.

Вторым повелением было принести еды из таверны «Мясное королевство» и попросить законсервировать её под силовым куполом – была у них такая услуга. Стоило вдвое против обычного ужина в их таверне, но позволяло есть вкусно в любое время. А Саваж любил вкусно есть и сладко пить, и ещё красивых женщин. Красивая женщина, конечно, что-то поела на банкете, но она такая тощенькая, что её просто всё время хочется накормить. Просто чтобы покруглее стала. И подобрее тоже, где-то он слышал глупость о том, что все тощие – стервы.

Конечно, дорогая матушка, сиятельная герцогиня Коринна де Саваж, урождённая де Линь, декан воздушного факультета Академии и прочая, оправдывала эту мысль стопроцентно, но мир разнообразен, как уже несколько раз повторила наша новая знакомая госпожа Блуа. Некоторые известные Саважу дамы обладали и стройными формами, и ангельским нравом. Так что… поглядим.

Сам он и не подумал переодеваться. С тех пор как форма осталась в прошлом, и биться приходилось чаще против неживого, чем против врага из плоти и крови, Саваж всегда ходил в такую битву при параде. Уважение к врагу – враг опасен весьма, недооценивать глупо. Будешь уважать врага, будешь внимательнее к нему относиться – дольше проживёшь. И поэтому – пусть вся удача саважевского рода будет сегодня с нами, пусть нежить рассыплется в прах, и пусть что-нибудь поможет уговорить прекрасную Марион зайти в гости.

И вот она вышла из дома, осторожно заперла замок магическим путём, подала ему руку и шагнула разом с ним в тени – спокойно и бестрепетно. Рука не дрогнула – не боится теней, такое не подделать. Имела опыт, наверное, но в Легионе чего только не бывает, и тенями ходить тоже случается. В его время случалось. Наверное, и сейчас тоже бывает.

Они вышли в знакомом месте – в самом сердце Льенского некрополя. Некрополь занимал изрядную территорию, и глупые люди не раз на неё покушались – потому что вокруг строился и ширился город, и всем хотелось снести эти стародавненские могилы и захватить землю. Но мёртвые не хотели эту землю отдавать, да и не по справедливости это – что смерти отдано, то отдано, обратно уже не вернуть.

 

Года три назад власти Льена попытались построить тут поблизости жильё в рамках какой-то дурацкой социальной программы – ну, чтобы дёшево и всё такое. Да только думать нужно, прежде чем в таких местах строить. И во время строительства жертв было нездраво много, и после, когда эти дома попытались заселить. В итоге большая часть квартир пустовала.

А всего-то – спросите некроманта, он вам и объяснит, что на месте некрополя живым делать нечего. Ну ладно, днём прогуляться, цветочки положить, если вдруг предок какой там затесался среди прочих. А вообще – нечего.

Некроманту же, напротив, всегда есть чем заняться в таком перспективном месте. Боевику, впрочем, тоже.

Лет пять назад Саважу довелось поучаствовать в усмирении здешних жителей – магическая полиция Льена, в которой отродясь не служило ни одного некроманта, обратилась к соответствующему факультету Академии с просьбой о зачистке территории. Ну что, собрались да прогулялись, и студентов взяли, чтобы те посмотрели, с чем придётся дело иметь. Саваж, помнится, даже заикнулся, что вот бы сделать этот некрополь базой практики, но декан де Ла Валетт решил, что он рехнулся. Студентов? В этот некрополь? Чушь какая. Только дипломированных специалистов, не иначе. А студенты будут учиться в менее опасных местах.

Круглая вымощенная мрамором площадка в центре опасного места была окружена остатками колоннады и древними дольменами – сначала тут располагалось святилище доисторических людей, потом в имперские времена его попытались облагородить, но использовали ровно по тому же назначению. И продолжалось это до Великой революции в конце позапрошлого века – да-да, той самой, когда от всех Саважей остался только пятый сын герцога, Дени. Правда, он отлично справился – и воевал, и на дипломатической службе отметился, и министром потом был, и он-то как раз женился третьим браком на Изабель, в тот момент вдовой маркизе де Риньи, некроманте из некромантов. О романтической истории между этими двумя Саваж читал в записках означенного маршала Дени, но если копать историю Саважей, там куда ни глянь, будет романтическая история. Может быть, он в юности перечитал этих самых исторических хроник, потому что его разнообразные связи на романтическую историю не тянули никак?

Что ж, мы на месте. Дорогие хозяева, вы где?

Саваж шагнул вперёд, выставляя защиту, и тут же ощутил рядом защиту Марион. Умница какая, на автомате ставит, впрочем, в Легионе иначе не выжить. И поставили они очень вовремя – потому что из-за ближайшей колонны уже тянулась сизая дымка, приобретая человеческие черты. Да-да, антропоморфная заведомо агрессивная нежить. Старше пятисот лет. Почему-то именно рубеж в пятьсот лет оказывался для посмертных сущностей особо опасным – после него они не помнили себя и имели одну лишь цель – сожрать всё живое.

– Так, штатские за спину, – скомандовала Марион.

Взяла руками хитрую позицию, и с её ладоней красиво сошло пламя. Оно поглотило ближайшую нежить, и та осыпалась серым пеплом.

– С чего бы это? – не понял Саваж. – Смотрите.

И он выпустил из ладони красивое серое щупальце, которое, как кнутом, прошлось по ползущим из-за колонн теням, и точно так же обратило их в пепел.

– Неплохо, – согласилась она.

– Дорогая госпожа Марион, некроманты предназначены для уничтожения агрессивной нежити. Я бы предложил вам отойти и постоять за моей спиной – очень уж вы хрупкая, можете пострадать.

– Эй, вы, я вообще-то квалифицированный боевой маг!

– А я – квалифицированный маг-некромант, – ответил он как смог мягко, хотелось-то выругаться, вполне по-легионски. – Хотели посмотреть – смотрите и не лезьте.

– Чего смотреть-то, бить надо! Сожрут ведь и не поморщатся!

Саваж был с ней совершенно согласен: раз уж притащились сюда, нужно бить.

Нежить вывалилась с двух сторон, и со спины, кажется, тоже. Он мгновенно ощутил щит сзади и шипение пламени с той стороны. И сам живо ударил – да как хорошо, зацепил много, и все они с тоненьким воем осыпались пеплом.

– Вот такие сущности, госпожа Марион, и оставляют на физической и магической оболочке человека те следы, о которых вы нам рассказывали.

– Я рассказывала совершенно о другом, – фыркнула она. – Я вам сразу сказала – внимательнее нужно быть, повторю и сейчас, – и закрутила направленным потоком воздуха пяток тех самых сущностей, вывела под щупальца Саважа, а он уже обратил в пепел.

Всё верно, атакующая сила – она не только про огонь. И, кажется, наша красавица владеет самыми разными её вариантами.

В целом дело пошло – спина к спине, или вполоборота, их щиты соприкасались, и из-под них было очень удобно атаковать. Бить, развоплощать, испепелять. Жечь.

Правда, у той самой антропоморфной, заведомо агрессивной и прочая, и прочая нежити имелась ещё одна неприятная особенность. Способность принимать облик знакомых людей, как просто знакомых – в лицо и по имени, так близких и дорогих. Тех, кого уже не было среди живых.

Уж конечно, у них тут было кого показать Саважу, за почти сорок лет у любого найдутся покойные родичи, друзья и враги. А если ты служил в армии и бывал на войне – так и вовсе. Поэтому… не смотреть. Говорить себе, что это – не дедушка Жан-Луи, и не одноклассник Валентин, и не сержант Тремю, и не Луиза, и не Магдалена, а нежить, самая обычная нежить, а он – просто некромант, который знает, что делать с той нежитью и как это сделать лучше всего, чтобы насовсем.

Сзади охнула Марион и что-то пробормотала себе под нос, Саваж разобрал не всё, но понял – ей тоже кого-то показали.

– Марион, это нежить. Просто нежить, кем бы они ни прикидывались. Тех, кого они вам пытаются показать, не существует на свете, верно?

– Да. Верно, – резко выдохнула она, как-то очень резко, её прямо захотелось утешить.

Пламя подутихло, опустилось… Саваж оглянулся – ну точно. Стоит, зажмурилась, наверное – увидела кого-то близкого, очень близкого. А здешние жители не дремлют, им того и надо.

Он проговорил формулу на древнеимперском языке – совсем не обязательную, но усиливающую магическое действие, это для всех работает, не только для некромантов. И хлестанул не только по своей части круга, но и по её тоже, выпустил щупальце на максимальную длину. И ещё раз, и ещё. Так, а что там сбоку?

А сбоку уже слышался треск пламени – Марион пришла в себя и снова как ни в чём не бывало поливала плиты и камни вместе со всеми их обитателями потоками огня. Жгла.

Ох, как вдохновенно Марион жгла! Ровный, стабильный поток пламени, ещё и очень красивый, если кто понимает в такой красоте. Саваж понимал – как-никак сын генерала и сам служил. Правда, в его бытность женщин в Легионе почти не было, двое всего, что ли. А вот теперь – получите. Капитан Марион Блуа, прекрасная и смертоносная.

Он даже голову повернул, чтоб лучше её видеть – невероятно, никогда ещё ему не доводилось любоваться на женщину во время боя. Правда, пришлось дать себе пинка, потому что чуть не проглядел прорыв на своём участке обороны, но успел, повернулся к врагу лицом и поддал. И ещё раз поддал, и ещё.

Его щупальца и её пламенный полукруг слились в нечто единое, и это оказалось, пожалуй, самым красивым и смертоносным, что он видел за всю жизнь. Что, нужно было тренироваться с боевиками?

Или просто это Марион Блуа такая… невероятная во всём?

Он даже не сразу понял, что всё, нападающих они уничтожили, а все прочие попрятались. И что небо с восточной стороны ощутимо посветлело. Ничего себе они тут развлеклись, утро уже!

Он снял защиту, опустил руки, обернулся… и увидел, как Марион, сделав несколько нетвёрдых шагов, дошла до колонны, прислонилась к ней и сползла на землю.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21 
Рейтинг@Mail.ru