bannerbannerbanner
Любовь против нелюбви

Салма Кальк
Любовь против нелюбви

14. Шагнуть во тьму

Дотренировались снова до полного Катерининого бессилия – как и накануне. Мэгвин вздыхала и ворчала, что скажет кому-то – чтоб приглядел.

– Кто приглядел? Зачем приглядел? – не понимала Катерина.

– Затем, что я здесь больше не останусь.

Что? Катерина уже привыкла рассчитывать на ворчливую старуху – потому что та знала тут всё, и знала о Катерине правду. Как так она здесь не останется?

– Постой, почему это не останешься? А как же я?

– А ты уже сейчас сильнее любого из них. Да и память тела какая-никакая пробудится. Будешь применять свою силу с умом – будет толк. А ты, как мне показалось, умеешь.

– Нет, погоди. Ты меня для чего из дома вытащила?

– Для того, что пообещала. Исцелить Кэт.

– Зачем? – в отвращении сморщилась Катерина. – Вот пусть бы и оставались без неё! Я ж не выживу в этих ужасных условиях! С этими ужасными людьми.

– Не все из них ужасны, – пожала плечами Мэгвин, – а некоторых можно просто не брать в расчёт, да и всё. Ты – не Кэт. Тебя так просто не испугаешь. Я думаю, ты даже найдёшь какое-нибудь удовольствие в том, чтобы навести порядок – во владениях и в головах.

– Делать мне нечего, всю жизнь, значит, работала, и теперь – снова работать? – Катерина не заметила, как сорвалась на крик.

А Мэгвин, наоборот, – замолчала.

– Прокричись, полегчает.

– Кому ты пообещала, что вылечишь Кэт, и зачем?

– Роберту. Затем, что мне была предложена такая плата, от которой я не смогла отказаться. Откровенно говоря, мне вернули – меня.

– Что? – Катерина даже на постель обратно села.

А Мэгвин разжала пальцы – и у неё на ладони Катерина увидела кольцо. Серебряное кольцо со странным мерцающим камнем – вроде и серым, а вроде и синим. Пять ажурных зубцов охватывали тот камень – красиво.

– В этом кольце заключена частичка меня. Тот, у кого эта вещь, может мне приказывать. Просить выполнить желание или просто заставить себе служить. Так вышло, что нынешний лорд Грегори Телфорд взял эту вещь там, откуда брать его никто не просил. Воспользовавшись моим горем.

– Украл, что ли? – не поверила Катерина.

– Просто взял. Снял с пальца своего умершего прадеда. Пока я приходила в себя, не сумев отпросить его у смерти ещё на день. Шестьдесят лет и ещё три года мы были вместе, но – нет ничего вечного на этой земле. Он ушёл, а я осталась. И осталась – несвободной, потому что Грегори не верил, что я могла сделать всё то, что делала для его предка, не по службе, а по любви. По службе так не бывает. Он очень удивился, когда оказалось, что простого владения кольцом и приказов недостаточно, чтобы поля родили, а сады цвели – потому что я выполняла только то, что он приказывал, и именно так, как он высказывал свой приказ. А высказать, как надо, он не мог – потому что нужно было учиться не только воевать и убивать, а ещё и хозяйством интересоваться хоть немного – раз собрался стать лордом. Он-то думал, что всё дело во мне и в кольце. И стоит ему только пожелать – и всё будет. Но высшие силы так не работают. Ты получишь столько, сколько отдал сам. А чтобы получить больше – отдать нужно тоже немало. Его прадед отдал мне всего себя – и получил в ответ меня и все мои силы. А Грегори хотел только приказывать, не более. И… я не называла Роберту платы, он сам решил отдать мне кольцо. Видимо, понял, что за меньшее я на такое дело не соглашусь.

– Ты… ты правила здешними землями? – не поверила Катерина.

– Я была рядом с тем, кто правил, – отвечала Мэгвин.

Она надела кольцо на палец и распрямилась. В домике было очень мало света, но Катерина увидела всё – как та встала, потянулась… и на месте сморщенной старухи оказалась статная высокая женщина в вышитом платье из яркой синей ткани. Глаза у неё светились глубокими озёрами и летним небом – под цвет того платья, а рыжие кудри спускались ниже пояса. Катерине даже показалось, что в волосах преображённой Мэгвин сверкнул венец с синими камнями.

– Ничего себе, – хрипло проговорила Катерина.

– Без кольца я не рассыпалась, конечно, и не умерла, мне того не дано. Но изрядно истрепалась, – Мэгвин достала из сундука флягу, взболтнула и разлила её содержимое по двум глиняным чашкам, одну протянула Катерине. – Пей. Пей за свою жизнь, и пусть она у тебя сложится лучше и чем у Кэт, и чем у тебя самой в твоём далёком доме. Я вижу – ты способна на многое, и найдёшь в себе силы, о которых не подозреваешь, только случится это не сразу. Ничего не бойся, из любого трудного положения есть выход, даже если его сразу и не видно. И не бойся шагнуть во тьму – иногда для того, чтобы увидеть свет впереди, нужно захлопнуть дверь за спиной. Ты выйдешь. Ты справишься, – и выпила то, что было у неё.

Катерина проглотила всё, что Мэгвин налила в чашку, единым духом – а это оказалось вино, отличное вино, дома такое встречалось очень редко и стоило больших денег. Хотела было что-то ещё сказать – но поняла, что смертельно устала, и что больше всего на свете хочет лечь и уснуть. Вообще-то сегодня много всего случилось, и если верить Мэгвин, сил Катерина потратила изрядно. Так почему бы не заснуть?

Проснулась она засветло, и Мэгвин в домике не было. Почему-то Катерина сразу поняла, что та ушла навсегда – хоть и не очень-то холоднее стало, и окно пропускало столько же света, не меньше, но – не было чего-то важного. Ещё десяток дней назад скажи ей кто, что у дома, в котором живёт маг, может быть какая-то аура и, прости господи, душа, – она бы посмеялась и попросила не говорить ерунды. А вот как оно вышло.

Теперь всё делать самой. Согреть воды на умывание, и на завтрак тоже. Чая и кофе у них не водится совсем, но оставалось немного молока, сыра и хлеба – их вчера принесла Молли, когда возвращала Мэгвин её плащ, – и корзина больших красных яблок. Тех самых, невероятного медового вкуса, очень сладких.

Из этого Катерина и сообразила себе завтрак. На всякий случай оделась во все слои – вдруг и вправду кто придёт и встанет над душой – собирайся, мол, а она и не готова. Лучше уж собраться самой, пока никто не явился.

Книг в домике не было, в сундуке остались некоторые снадобья – Катерина читала, что написано на банках, и вспоминала, что говорила обо всём этом Мэгвин. Кажется, это тоже нужно забрать. Потому что пригодится.

Постель она почистила приобретённым умением – кажется, сработало, – свернула аккуратно и убрала в сундук. Мало ли, вдруг кому понадобится, чего будет почём зря лежать и пыль собирать? Немного почистила и окошко – просто так, чтобы что-то делать. Потому что куда идти, она не знала, и никто за ней не приходил.

Не пришли и к обеду – пришлось доесть хлеб с сыром, запить их водой и зажевать парой яблок. Эти яблоки как будто утоляли голод лучше любого мяса, нужно положить с собой несколько штук, пригодятся.

В дверь постучали, когда она, убрав остатки еды в сундук, собирала крошки, чтобы выбросить за порог, птицам. Птиц слышно не было – но ведь есть же они в лесу? Значит, придут и склюют.

Что, шагнуть во тьму? Почему-то Катерина вспомнила именно эти слова Мэгвин, хоть и был вокруг белый день.

С крошками в руках она отперла дверь и увидела высокого худого парня – сегодня его штаны и куртка были одного цвета. Из-под чёрной шапки-горшка топорщились светлые волосы, а в серых глазах она с удивлением прочла столько радости, сколько, наверное, не видела от своей особы никогда и ни у кого.

– Кэт, моя Кэт! Ты вернулась!

Парень обнял её, подхватил и закружил прямо на небольшой утоптанной площадке перед входом в дом.

– Кэт, ты поедешь домой? Ты не оставишь меня больше?

В голосе было столько же радости, сколько мольбы.

– Да, Робби, я поеду домой, – сказала Катерина и опустила взгляд в снег.

Мелкая птица, вроде воробья, прилетела-таки и спешно клевала крошки с крыльца.

15. Телфорд-Касл

Оказывается, муженёк приехал не один – при нём переминались с ноги на ногу пять коней, у каждого в седле – по человеку, и ещё два коня были без всадников. Один – вороной, для милорда, понятно, а второй?

А второй, Катерина, для тебя. Пятнистый какой-то, кажется, таких называют «серый в яблоках». Не хотела ножками идти? Так поедешь. Только вот с какой стороны к этому зверю подходить, Катерина не представляла.

– Не бойся, Кэт, он тебя не сбросит, он смирный, будто не знаешь! Облако, стой, это же Кэт. Кто из вас больше друг друга боится, скажи? – расхохотался Робби.

Катерина достала из поясной сумки яблоко и предложила Облаку – вроде кони яблоки едят. Тот обнюхал и принял подношение – съел и ткнулся мордой ей куда-то в плечо. Она стояла ни жива ни мертва, потому что коня так близко в последний раз видела в детстве, в деревне у папиных родственников.

– Держись, – Робби подхватил её и поднял.

Катерина от неожиданности зажмурилась… и вдруг поняла, что нога нашла стремя, вторая уместилась рядом – видимо, это та самая память тела. Уж наверное, здешнюю леди учили ездить верхом. Она приоткрыла глаза, сделала вдох и выдох – и руки словно сами разобрали поводья.

Сидеть в дамском седле было ой как неудобно, но, похоже, что от неё ждут именно этого – что она будет сидеть на коне, как на лавке, свесив ноги на одну сторону. Её небольшой тючок с оставшейся одеждой и кое-чем из дома Мэгвин прикрепили к седлу, и – можно было отправляться.

Катерина в последний раз бросила взгляд на дом – снаружи он выглядел, как небольшой холмик. Кажется, даже дерево у него на крыше растёт. А летом, наверное, трава, и внутри у него прохладно. Интересно, как далеко он от замка? Надо бы узнать.

А пока – ехать следом за людьми Телфордов и постараться не вылететь из седла.

Хорошо, ехали медленно, не торопились. Правда, головой вертеть всё равно не выходило, потому что четыре конских ноги казались Катерине не самой устойчивой вещью на свете. Они шагали, иногда – наступали на ветки, иногда – куда-то слегка проваливались в мягком снегу. Это вам не машина и не велосипед, и не на своих двоих! Она сидела, вцепившись в седло и почти не держась за поводья, и конь просто вёз её следом за остальными. Да, просто держись хорошенько. Это тело всё знает и умеет. Оно знает о здешней жизни больше тебя и уж явно с детства в седле, почём зря просто так не свалится. Придётся научиться кое в чём ему доверять.

 

Но, судя по тому, как муж тела радостно смеялся с кем-то из своих людей, всё было в пределах нормы. Если бы настоящая Кэт была искусной наездницей, то разницу заметили бы все. Наверное, она тоже сидела в седле чуть получше мешка с картошкой.

Так выехали по тропе из леса и выбрались на открытое пространство. Что-то вроде поля, конечно же – в снегу, и Катерина сразу же зажмурилась от того, как ярко засверкал этот снег на солнце. Денёк, правду сказать, был отличный – тёплый, солнечный, когда зимой такие выпадали и Катерина была свободна, то она брала детей, а потом внуков, и шла с ними гулять. Тут же они просто ехали себе по дороге, на которой виднелись следы колёс – наверное, тележных, а потом муженёк и вовсе ускакал вперёд с кем-то из своих. Впрочем, вокруг Катерины всё время оставались четверо, двое впереди, и двое сзади. Не то почётный караул, не то стражники.

Замок появился достаточно скоро – на холме, за полем. Как на картинке в учебнике – мощные стены, высокие башни. И чем ближе подъезжала к нему Катерина, тем суровее он выглядел – каменная глыба, да и только. В него попробуй попади, и потом ещё попробуй из него выберись.

Их отряд приветствовали с галереи наверху стены, и ещё – стражники в открытых воротах. Когда проезжали те самые ворота, Катерина подняла голову и увидела зубчатую снизу решётку. Воображение тут же нарисовало картинку из фильма – как где-то ломается крепление, и эта решётка валится вниз вот прямо сейчас – ей по голове. Она зажмурилась… а конь тем временем вошёл во внутренний двор.

Катерина не имела представления, как спускаются с коня. В кино с них спрыгивали, в жизни, кажется, тоже. А тут как? Она ж свои тонкие ноги себе переломает!

Но оказалось – всё предусмотрено. К ней подошёл муж, который как раз спрыгнул, и кивнул кому-то, чтобы его коня увели. А сам просто снял её с седла и поставил на ноги.

Тут только Катерина поняла, что сидела в таком напряжении, от которого затекло всё тело. И принялась его аккуратно разминать. А из открытой двери в ближайшей части здания тем временем к ним шли люди. И первым шёл как раз хозяин, если верить зеркалу Мэгвин – высокий, мощный, страшный. Плечи Катерины всё равно что сами опустились, а взгляд упёрся в мелкую гальку под ногами, которой был отсыпан внутренний двор.

– Что, ожила? – неласково спросил хозяин.

От звуков этого голоса тело съёжилось, как от удара. Что, снова та самая телесная память? Катерину это так разозлило, что она чуть было не подпрыгнула на месте и не топнула ногой.

Плечи распрямились с усилием, и с таким же – поднялась голова.

– Приветствую вас, милорд, – или как там ещё надо сказать?

Местному этикету её никто не учил, не успел. И, наверное, она сделала что-то не так, потому что изумление лорда она ощутила без труда. Именно ощутила, и именно изумление. Вообще Катерине и раньше доводилось понимать, кто что имеет в виду, и обычно она оказывалась права, но здесь её всё равно что по голове ударило – она понимает невысказанное!

– Ну, ну, – кивнул он, оглядел Катерину с ног до головы и пошёл куда-то по двору.

Оказалось, что за его спиной стояла пухленькая девушка в чепце – её Катерина тоже видела в зеркале. Грейс, её зовут Грейс, ей можно доверять. Отлично.

– Миледи, как хорошо, что вы вернулись! – она подбежала и принялась целовать Катерине руки – вот ещё только не хватало!

– Да, Грейс, я вернулась, – кивнула Катерина. – Пойдём отсюда, хорошо? Только где-то тут были вещи…

– Фил, балбес, куда ты повёл коня миледи, там её вещи! – звонкий голос разнёсся по всему двору.

И тут же двор заполнился самыми разными звуками – хрустом, топотом, звоном, разговорами. Что это было? Все они молчали, когда отряд въехал во двор? И ждали, что будет? А что могло быть?

Грейс получила свёрток и, прижимая его к груди, со счастливой улыбкой сказала:

– Идёмте, миледи!

Муж уже где-то потерялся, но у него, наверное, какие-то дела? Будет надо – найдётся, подумала Катерина, следуя за Грейс внутрь каменного монстра.

Суровый пустой коридор был очень тёмным – никаких окошек, только изредка – плошки, в которых что-то горело. Горело с чадом и запахом. Катерине не понравилось, она щёлкнула пальцами – и, ура, появился светящийся шарик. Он поплыл впереди неё, и стало ощутимо светлее.

– Миледи, – изумлённо выдохнула Грейс. – Как это вам удалось?

– Госпожа Мэгвин сказала, что я всегда это умела, – пожала плечами Катерина.

– Но ведь господин Бервик никак не мог добиться от вас ничего подобного!

– Значит, госпожа Мэгвин лучше умеет объяснять, да и только, – Катерина понятия не имела ни о каком господине Бервике, но о преподавании знала всё.

Тем временем они добрались до винтовой лестницы – видимо, в башне – и стали подниматься наверх. Поднимались довольно долго – несколько оборотов, потом выбрались ещё в один коридор, тоже тёмный.

Дверь оказалась совсем рядом – в нескольких шагах. И открылась в довольно-таки светлую комнату – с большим окном, и в нём стояло настоящее стекло.

Пара сундуков, стол у окна, лавки со спинками, на столе корзинка с какими-то нитками – вышивка, что ли? На стенах – гобелены. В стене справа – дверь, видимо, там спальня, потому что виднеется кровать с балдахином.

– Как же хорошо, что с вами всё в порядке, миледи, слава господу, – Грейс чуть не плакала, вот ещё!

– Что такое, Грейс? Почему ты плачешь? Почему все так странно на меня смотрят?

– Так ведь все думали, что вас уже в живых нет!

16. Грейс

– Уже ведь думали вас отпевать! Миледи Маргарет так и сказала утром отцу Мэтью – что нужно провести заупокойную службу! А тот покачал головой – пусть, мол, милорд Роберт подтвердит, тогда да, и милорд Грегори. А милорд Грегори сказал, что самолично вас видел, хоть вы и были вроде как не в себе, вот. Это правда? Он вас видел?

– Мне госпожа Мэгвин говорила, что он приходил, – кивнула Катерина. – Знаешь, Грейс, со мной всё хорошо, но – я ничего не помню. Я помню себя только с того момента, как очнулась в доме госпожи Мэгвин, понимаешь? Я знаю, что ты – Грейс, и что мы с тобой давно вместе, да и всё.

– Точно, давно, вам было пять лет, а мне семь, когда ваша матушка, миледи Гвен, мне вас доверила, – закивала девушка.

Была она сероглаза, из-под чепца топорщились завитки белокурых волос, на круглом лице написано участие и сочувствие. Да и не только на лице, она в самом деле всё это испытывала, поняла Катерина.

– А милорд Роберт? Его вы вспомнили?

– Да, как и тебя. Знаю, что это он, и что он – близкий мне человек, и всё. Скажи, ты поможешь? – Катерина глянула на Грейс испытующе.

– Да как же вам, миледи, не помочь! Всё-всё расскажу! Ведь миледи Маргарет сегодня уже сказала, что раз вас нет, то и я пусть убираюсь из замка на все четыре стороны, а куда же я пойду? А если вдруг вы каким-то чудом найдётесь, то подыскать камеристку – дело недолгое.

– Никуда ты не пойдёшь, тут даже и говорить не о чем, – нахмурилась Катерина. – А чтобы мне проще было говорить в твою защиту, рассказывай всё. С самого начала. Как мы встретились – и дальше.

Грейс всхлипнула и принялась рассказывать. Оказалось, что и впрямь девушки росли вместе – дочь управляющего была сочтена пригодной, чтобы сопровождать в жизни госпожу. Поэтому они и учились тоже вместе – грамоте, языкам – Грейс говорила по-франкийски, по-арагонски – нет, и местный вариант латыни одолела с трудом. Но умела танцевать, аккомпанировала госпоже, когда та пела, и подпевала сама. Знала всё о местной одежде, сама умела шить и вышивать – впрочем, как и госпожа.

Знание о том, что тело было не таким и неучёным по местным меркам, обрушилось прямо на голову, и с одной стороны, порадовало, а с другой – напугало. Ведь Катерина-то ничего этого не знает! Какая музыка, какое рукоделье! Шить она, конечно, шила, в девяностые без этого было трудно. Умела вязать – по схеме, ну и простое – носки, варежки, шапки, шарфы. Никакой вышивки в её жизни не случилось, не до того было, а в последний год Наталья предлагала попробовать вышивать крестом по схеме – мелкой моторики ради, но Катерина так и не приохотилась. Может быть, как-то удастся обойтись?

Более того, оказалось, что всю свою одежду Кэт вышивала сама. И как теперь, спрашивается? Ладно, будет время – придётся попробовать. Вдруг сработает память тела? Как с конём?

А про коня Грейс рассказала – да, коня зовут Облако, подарок Роберта, серый в яблоках, необыкновенно красивый. Подарен после того, как один из его жеребцов сбросил Кэт во время прогулки. Этот смирный и воспитанный, но Кэт его боялась как огня, как и всех прочих коней. Дома она, конечно, училась верховой езде, но предпочитала книги и музыку активному времяпрепровождению.

Да, Кэт учили магии. Магические способности были у её матушки, миледи Гвен, она была такой же рыжей, как и Кэт, и тоже замечательной красавицей, но рано умерла – в родах, ясное дело. Не спасли ни её, ни младенца, и остался милорд Сэмюэль с двумя детьми – сыном Саймоном и дочкой Кэт. И никого больше за себя не взял – потому что с миледи Гвен никто не мог сравниться.

Был найден учитель – господин Бервик, он отлично владел магией – зажигал невиданные огни, согревал воду и прокапывал канавки в земле одним шевелением пальца. И Кэт занималась с ним, но – не преуспела. Он всё время вздыхал, что ученица не желает сосредоточиться, а только лишь витает в облаках. Милорд же Сэмюэль говорил – ничего, пусть, она у меня нежный цветок, зачем ей греть воду и уметь выставить защиту? Я сделаю это для неё, или Саймон, или её муж – когда у Кэт будет муж.

Но потом случилась война. Подробностей Грейс, конечно же, не сообщал никто. Но в Прайорсли зачастили гости – вроде бы, и с обратной стороны границы, и отсюда. И хозяева, что старший, что младший всё время то совещались, то куда-то уезжали. А потом их обоих осадили в Торнхилле Телфорды. И больше уже никого из них в живых не видели – а владения достались победителям.

В Прайорсли прибыл большой отряд – сам лорд Телфорд, и три его сына. Младший, Джеймс, кричал, что нужно и здесь всё сжечь, потому что – смерть поганым врагам. А средний, Джон, резко остановил его и сказал – он уже отомстил за смерть молочного брата, и довольно. Прайорсли – богатое, процветающее владение, и нужно быть последним дураком, чтоб лишить себя всех возможных доходов с него. А всей дворне, сколько их было, велели выйти во двор и всё это слушать. Отец Грейс что-то сказал в защиту прежних хозяев – и лорд Телфорд зарубил его на месте. А два её брата погибли в Торнхилл-Касле.

Кэт, как оказалось, в это время пряталась за пологом своей кровати – потому что боялась даже в окно выглянуть. Там её и нашёл Рональд, племянник лорда Телфорда. Ему уже доводилось бывать в Прайорсли и он даже однажды сватался к Кэт, но она его боялась, и лорд Торнхилл отказал ему. И теперь Рональд думал, что она согласится стать его на любых условиях, даже уже и без венчания, но пришёл Роберт, и, по словам Грейс, влюбился с первого взгляда. И предложил Кэт законный брак и в будущем – возможность стать леди Телфорд.

Его отца устроил такой вариант, а Кэт, судя по всему, Роберт показался лучше Рональда. Хоть Рональд и красивее, и одет лучше, и денег у него больше, но – Кэт согласилась выйти за Роберта. И прожила с ним немногим меньше, чем полгода – с сентября и до января. А Грейс отправилась с ней в Телфорд-Касл, потому что как же иначе?

В Прайорсли командует Джон, потому что он командует всем, что остаётся после его отца, Роберт-то ничем особо не командует. Лорд Телфорд не очень-то вникает в хозяйственные дела, а Джон – вникает, и у него хорошо выходит. А лорд Телфорд командует охраной границ и военными походами, и ещё ездит ко двору в столицу – иногда. Но осенью двор приезжал сюда, на север, и её величество останавливалась в Прайорсли – в городе, не в замке. И была большая ярмарка, и большие гулянья, и Грейс с Кэт тоже туда возили. Её величество предлагала Роберту место при её дворе для супруги, но он попросил оставить супругу ему – он не сможет покинуть границу, а у них ещё нет наследников. Королева посмеялась и пообещала вернуться к этому разговору лет через пять. А Кэт осталась в Телфорд-Касле.

Да-да, и странным образом упала со скалы в море. Интересно, кто довёл беднягу? Или – кто подтолкнул? Но выспросить, что об этом знает Грейс, не удалось – в комнату заглянула служанка и передала, что ужин готов, и миледи с камеристкой ждут в большом зале.

 
1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34  35  36  37  38  39  40  41  42  43  44  45  46  47  48 
Рейтинг@Mail.ru