bannerbannerbanner
Любовь против нелюбви

Салма Кальк
Любовь против нелюбви

Полная версия

26. Инструкции и применение

Вечер пролетел, как одно мгновение.

Свекровь к ужину не вышла, и демонстрация вилок-ложек была произведена главным образом для мужчин. Лорд Грегори сидел мрачный и не удостоил Катерину даже и взглядом, о чём она, впрочем, не жалела. И всё время разговаривал с Джоном о каких-то грядущих посевных работах. И казалось, что Джон понимает в тех работах больше отца – что для них есть, а чего не хватает. Рональд шептался с Джейми и поглядывал на тот нижний стол, где сидели служанки – прачки и кухарки. А Роб опоздал и с ходу принялся восторженно рассказывать о жеребце невероятной красоты, от которого народился жеребёнок, и что того жеребёнка нужно непременно купить.

Еда была по-прежнему вкусная. Впрочем, как может быть иначе, если хозяйка любит поесть? И Питерс, кажется, решил с Катериной дружить – принёс сметаны в мисочке, пусть миледи попробует – годится ли, и под занавес – тех самых груш в меду, которые так любит леди Маргарет. Сметана оказалась превосходной – густой и свежей, а груши, на вкус Катерины – слишком сладкими. Впрочем, она всё равно поблагодарила.

И как только закончила есть, то сразу же поднялась – пусть мужчины дальше сами, если что.

– Братец, проводи свою супругу до её покоев и приходи в мой кабинет, – сказал Джон.

– Будем пить? – разулыбался Роб.

– Будем разговаривать, – ответил тот без улыбки. – Пить и кроме нас есть кому, – и кивнул на Рональда с Джейми – те как раз требовали, чтобы им принесли чего покрепче.

– И какой масти тот жеребёнок? – спросила Катерина, когда они вышли из зала.

– Рыжей, Кэт, прямо живой огонь! Хочешь посмотреть?

О нет, Катерина не была уверена, что хочет. Но…

– Да, хочу, – кивнула она.

Раз здесь жить, то – нужно приучать себя к лошадям.

– Отлично, отлично! Завтра днём съездим, хорошо?

Опять же, хоть выбраться из замка да осмотреться!

– Да, хорошо. Ты придёшь сегодня?

– Я бы уже и остался, – подмигнул он, – но Джонни что-то захотел от меня.

– Наверное, по делу, – пожала плечами Катерина.

– Уж конечно, у него не бывает иначе! А лучше бы просто так, право слово! Но я приду, непременно приду! – он поцеловал Катерину и припустил по коридору обратно.

Что ж, у неё есть некоторое время, и это хорошо.

В гостиной Катерина включила много магического света, достала шкатулку и снова её открыла – теперь уже просто, без танцев с бубном. Шкатулка открылась.

Первым делом она взяла тот самый микроскопический свиток бумаги и развернула. Может быть, там инструкция?

Да, если и не инструкция, то что-то, очень похожее. «Для приготовления сонного напитка взять три кристалла небесного цвета и опустить их в стакан вина или воды, и проспишь до следующего восхода либо заката». Какая полезная вещь, невероятно. Так, а что там ещё?

Оказалось, что если хочешь спать недолго – то кристалл можно взять один. А если хочешь уснуть и проспать длительное время – то пять, или семь, но не более, потому что и так тебя могут принять за умершего. А если больше восьми – то, скорее всего, уже и не проснёшься.

Катерина посмотрела – да, флакон оказался полон мелких, как крупинки сахара, синих кристаллов. И вот этих – три штуки? Сложно не переборщить. Но кому легко, как говорили Володя и Наталья?

Ладно, что там дальше?

А дальше оказалось ещё лучше. Чёрный порошок в мешочке снимал боль – и тоже нужно было отсчитывать крупинки, потому что при передозировке можно утратить не только ощущение боли, но и чувствительность вообще, и никогда уже её не восстановить. Также можно присыпать этим порошком раны – и они должны были чудесным образом затягиваться. Полезная вещь, как ни погляди.

А почему – открыть в трудный час? Выпить и прикинуться мёртвой? Или – напоить кого-нибудь?

Хорошая идея, между прочим.

– Грейс, у нас есть вино?

– У нас – это в сундуках? Нет, – замотала та головой.

– А в замке?

– Наверное, есть. А вам зачем?

– Затем, что моему супругу не мешает хорошенько выспаться, – усмехнулась Катерина. – Рискнёшь достать?

– А рискну, – Грейс встала и гордо выпрямилась. – Я знаю, кого попросить. Сейчас будет, – она с воодушевлением на лице выскользнула в тёмный коридор.

Катерина запоздало подумала, что нужно было дать ей магический фонарь.

Пока Грейс добывала вино, она пересмотрела содержимое оставшихся от Кэт сундуков. Одежда – много одежды, это хорошо. Постельное и столовое бельё – замечательно, что хоть в этом она от здешних не зависит. Ткань – льняная и шерстяная, это тоже хорошо. Например, можно сшить какие-нибудь нижние штаны – в них и теплее, и с вопросами гигиены попроще. Ещё книги – и вроде все их она читать могла, значит – придётся садиться и читать, чтобы понять побольше и про мир, и про то, что они тут вообще знают и что у них в головах. И всякие красивые мелочи – два кубка, ничуть не хуже, чем у свекрови, блюдо, пара подсвечников, ещё две вилки – и плюс две ложки и два ножа. Пояс из серебряных звеньев, к нему прицеплены умопомрачительно красивые швейные принадлежности – ножницы, напёрсток, игольница с иголками. Флакон с чем-то вроде розового масла в форме яблока – местные духи, что ли? Шкатулка с украшениями – раза в три больше той, что с зельями, и вся полная – жемчужные бусы, какие-то цепи сложного плетения, оправленные камни, серьги, ещё раз жемчужные бусы, кольца. Да, Кэт была богатой невестой! Хорошо, пусть пока лежит, вдруг понадобится пустить кому-нибудь пыль в глаза?

Кроме зачарованной шкатулки, все остальные предметы, принадлежавшие Кэт, были совершенно обычными – в смысле, не магическими. Катерина чувствовала исходящий от шкатулки фон – как лёгкое покалывание, когда она брала её в руки. Все остальные принадлежащие ей теперь вещи так себя не вели, это были обычные вещи, и только.

Грейс вернулась с кувшином в руках и торжествующе продемонстрировала его Катерине.

– Вот, миледи! Вино! Не эль, не сидр, не пиво! Милорд Джон выписывал его издалека!

Чудесно, просто чудесно! Катерина понюхала – да, пахнет хорошо, и попробовала языком – и на вкус тоже неплохо. Интересно узнать, откуда Джон это вино выписывал.

Дальше уже было совсем просто – поставить на стол её красивые подсвечники, зажечь свечи вместо пугающих всех магических огней, бросить три крупинки в бокал, разлить вино. Она как раз успела – поставила кувшин на стол, и в дверь нетерпеливо застучали.

– Кэт, милая моя Кэт, как у тебя здесь хорошо! – Роберт ввалился в гостиную и плюхнулся на лавку. – Ты только представь, Джон сказал, что на тебя покушались!

– Он прав, – кивнула Катерина, – так и было. У меня был неплохой шанс упасть с лестницы и сломать шею. Мне очень повезло, что мы с Грейс пошли другой дорогой.

– Я выгоню эту дрянную Нэн, только завтра, хорошо? Или убью, – сообщил он как ни в чём не бывало. – Но потом. Не будем сейчас о плохом, ладно?

– Ладно, – кивнула Катерина. – Не будем.

И протянула ему бокал.

27. Утренние развлечения

Утро снова настало с приходом Грейс, но – почему-то она говорила шёпотом, Катерина не поняла, почему. Пока не проснулась совсем и не обнаружила рядом с собой спящего Роберта. Точно, она ж вчера попробовала на нём доставшееся от миледи Гвен, матушки Кэт, волшебное снадобье, и вышло отлично. У него даже и в мыслях не было к ней приставать! Правда, он засыпал на ходу – потому что весь день где-то носился и очевидно устал. Пришлось раздевать его в четыре руки – вместе с Грейс, и укладывать, и он уснул, едва уложили. Что ж, польза в том была – с ним теплее. Он большой и неплохо греет. О таком моменте Катерина и не задумывалась, а могла бы, чай, не первый день на свете живёт, чтобы не сказать – не первую жизнь. Значит, и в нём таком вот есть какой-то смысл.

Она тихо поднялась и умылась. Вообще надо погреть воды и помыться всей, и голову тоже помыть. И супруга дорогого тоже загнать помыться, и рубаху ему бы кто надел свежую.

В теории можно было послать Грейс в его комнаты за той рубахой. Ладно, подумаем сейчас.

Грейс тем временем уже расставляла по столу завтрак.

– А что в кувшине? – спросила Катерина.

Кувшин был приятно горячим на ощупь.

– Так отвар шиповника же, ваш любимый.

Ого, любимый! Но прямо хотелось налить в чашку чего-нибудь горячего. И кофе, где же ты, кофе! Дома Катерина не очень-то его и любила, это дети всё время пили, Володя даже кофемашину дорогущую завёл, но ей не нравилось, она больше любила чай. Свежий, с мятой или листиком смородины с дачи или вовсе из тайги – милое же дело! Но эти дикие края не знают ни чая, ни кофе. Значит, будем пить отвар шиповника.

Правда, в отвар добавили мёда для сладости и ещё, может быть, какой-то травы, едва ли не той же мяты. И получилось хорошо!

Они с Грейс как раз заканчивали завтрак, когда в двери осторожно постучали. Тихонечко так – будто сомневались, а нужно ли вообще стучать, или пойти себе?

Оказалось – там вчерашние девочки, Энни и Фанни. Младшие сестрёнки Роберта и прочих. Обе они были светловолосы и худощавы, а у Фанни ещё и волосы неприбранные так и лезли из-под чепца.

– Сестрица Кэт, а мы к вам! – сообщила Энни. – Мы сказали Лизбет, что пойдём вышивать к вам, и она нас отпустила!

– Отлично, – кивнула Катерина, – значит, будем вышивать. Садимся поближе к окну, чтобы светлее было, и достаём – что у вас там есть.

Девочки беспрекословно полезли за стол, и Грейс ещё подсунула каждой по половинке последней оставшейся булочки – с маслом. Правильно, детей нужно кормить, а то матушка утробу набивает, а дочери – кожа да кости, куда годится! А им ещё расти!

Катерина крепко подозревала, что девочкам в этой семье не уделяли столько внимания, как мальчикам. И вообще сомневалась, что леди Маргарет была внимательной матерью – иначе девочек бы одних никуда не отпускали, и лохматыми они бы не ходили.

 

– Так, красавицы. Первым делом давайте причёсываться, чтобы волосы в вышивку не лезли, а то ещё пришьёте куда-нибудь, – распорядилась Катерина. – Грейс, поможешь?

– Конечно, миледи, – закивала Грейс. – Правильно, благородным дамам не след ходить, как служанкам, нужно причесаться.

Косы девочек были переплетены, завязаны ленточками и подколоты шпильками из запасов Кэт. После чего уже можно было смотреть, что там за вышивки.

Оказалось, Энни вышивает себе сорочку – чёрными шёлковыми нитками. Манжеты, воротник и ещё что-то на рукавах. А Фанни – чепец. Вышивали они одним-единственным швом – вроде бы ничего хитрого, кладёшь строчку в одну сторону – делаешь половину, а потом на обратном ходе заполняешь вторую половину, вот и рисунок. Как-то такой шов даже называется, Катерина слышала, но сама никогда не делала. Значит, придётся учиться.

С трепетом развернула она то рукоделие, которое осталось от Кэт. Это тоже была сорочка, с теми самыми розами, из книжки. Всё практичное и утилитарное. Интересно, а просто вышивки в рамочках у них здесь бывают? С другой стороны, вся ткань без рисунка, и если хочешь красоты – то бери и вышивай.

Катерина осторожно взялась за рукав – его сначала раскроили, потом обработали срезы ткани – петельным швом, а потом уже вышивали. Розочки, взятые из книги, были трёх видов – хорошо, не разнообразный розовый сад, это бы Катерина никогда в жизни не повторила. И образцы каждого вида уже встречались на том рукаве, значит – можно попробовать воспроизвести.

Разноцветные шёлковые нитки лежали моточками здесь же, в корзине, только выбирай. Впрочем, сначала можно завершить начатый мотив – два листика. Зелёные, с тёмными прожилками. Вроде несложно, да и глаза теперь молодые, всё отлично видно.

– Фанни, подними голову. Не нужно шить носом в ткань, ещё нос пришьёшь себе, что мы потом будем с тобой делать? Придётся так и ходить. Энни, выпрями спину. Красивая девушка должна быть с прямой спиной.

– А брат Джейми говорит, что мы некрасивые и глупые, – пожала плечами Энни.

– А ты его больше слушай, – фыркнула Катерина. – Не хочешь, чтобы тебя считали глупой – не повторяй глупости за другими. Особенно за Джейми.

– А сказку, сестрица Кэт? – спросила Фанни тоненьким умильным голоском.

Почти как внучка Леночка, только она просила найти ей какую-нибудь сказку в интернете – кино посмотреть.

– Сказку, говоришь? – эх, о чём они там с Леночкой читали не так давно? – Давайте, я расскажу вам сказку о девочке Элли, её собачке Тотошке и их домике. И урагане. Вы знаете, что такое ураган?

– Сильный ветер, да? – подхватила Энни. – Когда осенью на море шторм, у нас сильный ветер. Он воет страшно-страшно!

– Да, завывает прямо в восточной башне, такой страшный звук, что думаешь – это уже по твою душу пришли оборотни или возвращенцы! – сообщила Фанни.

– И кто-то видел этих оборотней или… возвращенцев? – надо же как-то добывать информацию, хоть бы и о местном фольклоре!

– Да вы что, миледи, – зачастила Грейс, – не помните хромого Ника? Из Эппл-Хилз? Который помер, а потом вернулся и всю свою семью с собой забрал!

– Нет, Грейс, не помню, – вздохнула Катерина.

– Да вы что, там какой ужас-то был! Ваш братец милорд Саймон рассказывал – как он с людьми в тот дом заходит, а там – пусто! И холодно, будто зимой, а май был на дворе!

Ужасы какие, подумала Катерина. Впрочем, если есть хорошие сверхъестественные силы, то почему бы не быть противоположным?

– Давайте лучше о хорошем, а то как-то неуютно, даром что день белый на дворе, – она потрясла головой, прогоняя наваждение.

– Давайте, – с готовностью закивали все трое. – Сказку про девочку Элли!

И начала Катерина рассказывать сказку про девочку Элли. Оказалось, что она неплохо помнит детали, а практически предоставленные самим себе руки потихоньку стали вспоминать, что они умели раньше, главное – не мешать и не смотреть на них слишком пристально, тогда пальцы всё равно что сами толкали иглу в нужное место. И хорошо. А Грейс взяла что-то из сундука Кэт и тоже села шить и слушать.

Наверное, за этим благостным делом они бы провели всё время до обеда, но увы.

Дверь распахнулась без стука, и на пороге появилась леди Маргарет всей своей крупной персоной, за её спиной маячила Нэн и какие-то другие служанки.

– Сидит, значит, и ухом не ведёт. Напоила меня вчера какой-то дрянью, да так, что я в ночь чуть богу душу не отдала, и сидит, как ни в чём не бывало! – начала свекровь с места в карьер.

Вот тебе и здравствуйте, подумала Катерина, поднимаясь – скандалить лучше на своих двоих. Впрочем, девочки тоже выбрались из-за стола и поклонились – здравствуйте, мол, матушка. Что, эта мать-кукушка детям даже доброго дня не желает?

– Добрый день, миледи, – Катерина тоже изобразила поклон. – Будьте любезны, поясните, что вы имеете в виду.

– Как – что? Какую отраву ты налила в мой кубок?

Надо же, руки в боки, а жемчужные бусы на шее аж трясутся – так их хозяйка зла на беднягу Кэт.

– В ваш кубок я при множестве свидетелей налила воды – все ваши девушки видели. И откуда у меня кубок, и в каком виде мне его принесли. Как воду-то чистую нашли в вашем свинарнике, и то удивительно, – Катерина поджала губы.

– И как это от воды у меня внутри жечь почти перестало? – продолжала буянить Маргарет.

– Вам же лекарь говорил – не есть сладкого, жирного, острого и солёного, и посуду мыть хоть иногда! – про посуду она сама придумала, но невозможно же.

– Миледи, тут же с ними та девушка, что вы вчера за себя оставили, – зашептала сзади Грейс.

А ведь точно – как её там, Милли. Худая и лёгкая, в этом доме, видимо, кормят главным образом леди Маргарет.

– Милли, ты помнишь, что я наливала в бокал мидели Маргарет? – строго спросила Катерина. – Не смей говорить неправду!

– Так воду же, – выдохнула Милли из-за свекровкиной спины. – А потом, поздно вечером, миледи мёд из горшка ела, своей серебряной ложкой, к той ложке никто не смеет прикасаться! И она так в том горшке и осталась до утра, и утонула, и никто не взялся её из мёда пальцами доставать!

А никаких щипцов не водится, конечно же. Но главное не это.

– Миледи, да как вы вообще ещё на ногах-то стоите, – презрительно поджала губы Катерина.

Видимо, это оказалось последней каплей – миледи заорала, что как только её, Катерину, вообще земля носит, и дал же бог невестку, и жаль, что не померла, уже бы новую нашли, на этот раз – подходящую.

– Матушка, почему вы так орёте, будто вас резали, да не дорезали? – раздался вдруг со стороны спальни сонный голос Роберта. – Вас сюда вообще кто звал?

Драгоценный муж обладал, очевидно, чутьём на момент, когда следует появиться. Заспанный, помятый и в одной рубахе – не самой чистой, к слову.

– Робби, мальчик мой, что ты здесь делаешь? – Маргарет изумлённо смотрела на сына.

– Вообще-то Кэт моя жена, а я слышал, что венчанным супругам неплохо бы делить ложе, – усмехнулся Роберт. – Что тебя удивляет? Вот если бы ты встретила тут Джона или Рона, ещё можно было бы удивляться.

– Пришёл, сделал что надо, и ушёл! Нечего в её комнатах валяться! – снова завелась выдохнувшая Маргарет. – Достойный муж навещает жену время от времени, а достойная жена – ждёт и ведёт себя тихо!

– А ведь миледи вчера прогуливалась под ручку с милордом Рональдом, – сообщила из-за спины Маргарет прятавшаяся там Нэн.

– Это что ли та тётка, что лестницу жиром испоганила, из-за которой Рон вчера расшибся? – Роберт посмотрел на неё с интересом. – Я помню, что обещал её убить!

– Не смей! – завизжала леди Маргарет.

– Не трожь мою жену! – завопил в ответ Роберт.

А Нэн под шумок сбежала.

– Знать тебя не хочу! Ты мне больше не сын! У тебя больше нет матери! Даже и не приходи больше ко мне! И за стол я не выйду, пока не попросишь прощения! Я для чего тебя растила? Чтобы такое вот от тебя слушать? Чтобы ты за пришлую девку от меня прятался? – продолжала гнуть своё Маргарет. – А ты, дрянь, пошла вон, чтобы духу твоего в замке больше не было! – она хотела было схватить Милли за ухо, но та оказалась намного проворнее, вывернулась и юркнула в Катеринину спальню.

– Матушка, угомонитесь уже, – брезгливо поморщился Роберт.

– Подлый предатель! – сообщила матушка, плюнула на порог, схватилась не то за сердце, не то за что пониже, была подхвачена своими ближними и уведена, наконец, прочь.

– Кэт, – выдохнул Роберт, – ну вот что это с ней, а? За что она меня так?

– Не знаю, – вздохнула Катерина.

Он, морщась, сел на лавку и принялся тереть глаза.

– Ох, малявки, только вас и не хватало, – кажется, он заметил сестёр. – Что это вы тут делаете?

– Вышиваем, – пролепетала Энни. – И сестрица Кэт нам сказку рассказывала, интересную. Какую никто не знает.

– Сестрица Кэт, может быть, и мне расскажет? – подмигнул он Катерине. – Всё, ступайте к себе, потом ещё придёте, – он только глянул на девочек, как те мигом подхватили своё рукоделье и были готовы бежать.

– Грейс, проводи детей, – попросила Катерина.

Нечего в этом доме детям по коридорам одним бродить.

– Да, миледи, – Грейс помогла девочкам собрать все нитки и иголки и отправилась с ними.

Катерина и Роберт остались одни.

28. Роберт

– Умываться? – спросила Катерина.

Нужно брать инициативу в свои руки. И чем-то его занимать, желательно – полезным.

– Надо, да? – он взглянул умильно, как Валера в детстве.

– Надо, – кивнула она и принесла из спальни тазик, кувшин с водой и мыло в красивом металлическом ящичке. – Я полью.

Если говорить так, будто и тени сомнения в том, что тебя послушают, нет, – то всё будет сделано, тебя послушают. Работало в школе, сработало и здесь. Роберт поднялся и даже стащил с себя рубаху – вот и отлично, сейчас отправим Грейс за свежей.

Из-под кровати в спальне была извлечена девочка Милли – она плакала и просила не выгонять её, Катерина и не стала. Ещё пара рук лишней не будет, вот никак. Можно вот прямо сейчас отправить её за завтраком для мужа.

Грейс вернулась, заохала, что она сама бы полила, но безропотно пошла в комнаты Роберта за свежей рубахой и зубной щёткой. Принесла, кроме названного, ещё свежий дублет со штанами, чулки и гребень. Гребень выдала прямо в руки Катерине – со словами, что камердинер Майк очень надеется на миледи. Ну да, милорд Роберт обычно ходит нечёсаный – будто как встал с кровати утром, так и пошёл. Наверное, так и есть.

Из рук Катерины он почистил зубы, помыл шею и согласился, что вечером можно и помыться. Когда она сказала, что хорошенько потрёт ему спину, оживился – он же не знает, что она имеет в виду только то, о чём говорит. Впрочем, с чистым с ним в постели, наверное, лучше, чем с обычным?

И ещё она лично завязала все шнурки и расправила все выступающие детали одежды. Хорошо, хоть уже представила, как этот конструктор собирать, ничуть не хуже, чем у неё самой. Как они только в этом всём живут и всё, что надо, делают, бедные!

Милли принесла завтрак для Роберта, а уже успевшая проголодаться Катерина подумала – и присоединилась. Тем более что милорду, зная о его привычках, подали тонко нарезанной ветчины, и яичницу на сале, и свежего хлеба ко всему этому, и сладких булочек с маслом. И эля, а для Катерины – шиповника.

– Кэт, я вроде помню, ты вчера говорила, что хочешь съездить посмотреть на жеребёнка?

Надо же, запомнил.

– Да, хочу. Я не помню ничего о том, что за пределами замка, и хотела бы вспомнить. Или узнать заново.

– Да ты раньше и не рвалась наружу, сидела тут у себя и носа не высовывала, даже в коридор, тебя приходилось долго уговаривать выйти поесть!

Ну вот, всё-то она делает не так, как Кэт.

– Жизнь даётся нам только один раз, и нужно её жить, – вздохнула Катерина.

Или два, и нужно пользоваться возможностью.

– Ты права, – кивнул Робби. – Жизнь нужно жить. А не ждать, пока свыше пошлют что-то хорошее. Посылают-то чаще пинка.

– И ты прав, – Катерина даже улыбнулась, она не ожидала от супруга столь глубоких мыслей. – Отправляемся?

– Да, моя прекрасная Кэт, – он подскочил, поднял её и поцеловал – крепко и сильно.

В общем, с чувством поцеловал.

– Но мы ведь не успеем вернуться к обеду?

– Мы попросим, чтоб нам дали на кухне еды с собой. Питерс распорядится.

– И замечательно.

Катерину пугала необходимость забираться на коня, но Роберт просто поднял её и посадил – как и в прошлый раз. Уже было не так страшно, и можно было попытаться понять – как вообще сидят, где вес тела, как можно себя хорошо чувствовать в такой неудобной позе. Эх, была бы леди Маргарет более поворотливой, Катерина сговорила бы её на какие-нибудь прогулки. Но увы.

– Скажи, а твоя сестра Летти – она вернётся домой до свадьбы?

 

– Да ты не бойся, не будет она тебе больше ничего говорить, я ж обещал, – тут же отреагировал Роберт, уже сидевший верхом на своём вороном.

О как. Значит, бедняга Кэт и золовке успела не угодить? Старшей, потому что младшие сами пришли и радостно общались, и сказку слушали, и её разные замечания спокойно к сведению принимали. А что с Летицией?

Тем временем они выехали из замка – Роберт, она и ещё десяток парней. Наверное, так надо.

– Всё в порядке, я не боюсь. Мне любопытно.

– Мне кажется, она не хочет приезжать, они что-то не поделили с матушкой. Говорит, что её не отпускает её величество.

– Она придворная дама?

– Да, конечно. Отец и Джонни замолвили за неё словечко, чтобы её взяли ко двору.

Вот так, отец и Джонни, не Роберт.

– Джонни бывает при дворе?

– Да, должен же кто-то напоминать её величеству о Телфордах! Или он, или отец, но он – чаще.

– А почему не ты?

Роберт замялся.

– Ну… что мне там делать? Я не придворный.

– Почему? – не поняла Катерина.

– Матушка всегда говорила, что я не смогу, и пусть я лучше дома. И впрямь, дома лучше. Я пару раз ездил, прошлой зимой и позапрошлой, и пока больше не хочу. Буду лордом Телфордом – так придётся, деваться некуда, а пока – ну их всех, здесь лучше.

Катерина уже хотела возразить – мол, твою матушку только и слушать, а потом осеклась. Сколько раз она говорила детям, чтобы не лезли туда, где, по её мнению, их не ждало ничего хорошего? Наталья не слушала никогда, жила своей головой, как сейчас понимала Катерина. Делала ошибки… или не делала. И никогда не жаловалась. Разве что только на здоровье. Володя – с переменным успехом, где-то она его весьма вовремя предостерегла, а где-то – нет, где-то он сам… Валера всегда, ну, или почти всегда её слушался. Как бы. Потому что всё равно тишком поступал по-своему… и пришёл туда, куда пришёл.

И вот Роберту-то как раз не мешало бы жить своей головой, наследник всё же! А то… вырос сыночка-корзиночка! Она терпеть не могла это выражение, им злоупотребляла Софья. А теперь что?

А теперь они ехали краем поля, и Роберт показывал ей, где тут что. Среди названий, в которых Катерина без карты тотчас же потерялась, промелькнуло знакомое слово «Скай».

– Это туда вчера ездил Джон? – спросила она.

– Да, там кто-то межу с соседом делил, нужно было разобраться.

– А почему ему, а не тебе?

– Так я при деле был, кто бы лошадку-то посмотрел?

Занавес, как говорится. Лошадку бы кто посмотрел. Поел, поспал. И подрался во внутреннем дворе – наверное. А кто потом будет всё это решать, когда отца не станет? Снова Джон?

Деревня, мимо которой они проезжали, состояла из пары десятков домиков – каменных, небольших – в один этаж и с крышей, окна были закрыты ставнями, несмотря на день. На единственной улице никого не было – наверное, все при делах. Ой, нет – мальчишки висят на заборе. Увидели всадников – бросились по улице с криками «Милорд Роберт едет!», после чего из домов стали показываться люди, преимущественно – женщины, и кланяться. Катерина понадеялась, что эти люди – арендаторы, а не какие-нибудь крепостные.

Впрочем, конечная точка их путешествия лежала как раз на дальнем краю деревни – дом побольше деревенских, с садом, сейчас заснеженным. И в воротах их уже поджидал мужчина – высокий, седой, с бородой и брюшком. Он снял шапку, поклонился, приветствовал Роберта и пригласил к себе.

Роберт радостно сообщил, что его леди очень заинтересовалась жеребёнком, и желает на него посмотреть, и он не стал ей отказывать. Вот как, не стал отказывать, значит.

С седла он снял Катерину сам. Интересно, это хорошее отношение к ней, это «положение обязывает» или просто все знатные дамы беспомощны? Или они поднимаются в седло по лестнице?

А дальше они отправились на конюшню – как поняла Катерина. Конюшня оказалась отдельно стоящим зданием, там располагался десяток коней, каждый в своей отдельной выгородке – «денник, Катя, это называется денник». А у дальней стены рядом с большой, очевидно, кобылой стоял маленький рыжий жеребёнок на тонких ножках – с белой звёздочкой во лбу. И Катерина должна была признать, что и он сам, и его мать – образцы грации и красоты, что уж, кони – животные красивые. Правда, скажи ей кто, что придётся на них ездить – засмеяла бы, а вон оно как вышло!

Кони получили угощение – припасённые из дому яблоки, а потом их хозяин, господин Джеральд, так его представили, стал зазывать милорда и миледи за стол. Милорд радостно согласился, и их накормили мясной похлёбкой и рыбным пирогом, а запивать пришлось элем – что поделать, они в гостях.

За столом говорили о лошадях, и Катерина поняла, что в этом вопросе Роберт разбирается. Хозяин дома, судя по всему, был заводчиком, и обсуждали они как раз – от какой кобылы с каким жеребцом будет наилучший приплод, какая кобыла ожеребится вскоре, и вот ещё бы жеребёночка от вашего, милорд, чёрного Змея – ух, красивый бы вышел. Ну хоть что-то знает и умеет, уже хорошо.

Пока хозяин кормил и развлекал разговором их с Робертом, остальных тоже где-то кормили – доносились взрывы смеха и девичье повизгивание. Семьи у хозяина как будто не было, впрочем, об этом можно будет расспросить потом.

В обратный путь тронулись, чтобы успеть домой до заката. По дороге Роберт охотно рассказал, что супруга господина Джеральда давно отошла в лучший мир, другой он себе не взял, а сыновья служат у лорда Грегори.

Когда они вернулись в замок, то Катерина поняла, что необыкновенно устала – и от верховой прогулки, и от обилия свежего воздуха. Значит, нужно чаще гулять, подумала она.

– Робби, мы ведь ещё сможем съездить куда-нибудь? – спросила она, когда он снял её с седла и поставил на землю.

– Да конечно! Тебе и вправду хочется?

– Да, мне хочется. И погулять, и побольше быть с тобой, – нужно же как-то тебя приручать.

И, глядишь, никто другой не станет на неё голову заворачивать.

– Да я только рад! – сообщил Роберт и поцеловал её прямо посреди двора.

К ужину леди Маргарет не вышла – и это ощущалось, за столом было проще и свободнее, никто не бросал подозрительных взглядов. Кстати, Роберту Катерина предложила вилку, но он нахмурился – и отказался. Сказал, пойдёт за стол, как привык. И ладно, отстанем пока, дальше будет видно.

За ужином он громко и радостно болтал про лошадей господина Джеральда, и ещё про чьих-то, и они с лордом Грегори обсуждали необходимые приобретения – сколько к весне купить и каких. А после ужина он глянул на Катерину сияющими глазами и сказал, что скоро придёт.

– Хорошо, только сначала будем мыться, – кивнула Катерина.

Мылись здесь примитивным способом – тащили жестяную ванну в пустую комнату рядом с Катериниными, а в ту ванну – гретой воды. В процессе таскания вода успевала остыть, но с этой бедой Катерина справилась легко – подогрела, да и всё. Драгоценный муж был отмыт до скрипа, волосы высушены, чистая рубаха – выдана. Попутно она сама вся вымокла, но тут уж ничего не поделаешь. Пришлось быстро ополоснуться остатками воды и тоже поскорее влезать в чистую рубаху и бежать под одеяло.

Наблюдение о том, что вдвоём – теплее, оказалось замечательно точным. Правда, успевший заснуть Роберт проснулся, обрадовался её приходу и взялся её целовать, ну да пусть, ладно. Говорят же – у тела тоже есть потребности. У этого определённо были.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34  35  36  37  38  39  40  41  42  43  44  45  46  47  48 
Рейтинг@Mail.ru