Сабина Янина
Первый шаг
Ан обошёл его, пытаясь определить вход в монолитных гладких стенах. Он оказался на противоположной стороне. Ан приблизил лицо к сканеру, но дверь не открылась, а послышался лёгкий щелчок, сканер раскрылся, открывая маленькое чёрное окошко. Мелодичный женский голос произнёс:
– Приветствую вас. Приблизите лицо к окошку.
Ан заглянул в темноту.
– Благодарю. Доступ закрыт. Включаю оповещение.
Ан ожидал услышать резкий звук сигнала, но не услышал ничего. Через несколько секунд замок в двери щёлкнул, и она открылась. Секунду поколебавшись, Ан вошёл.
В центре совершенно пустой комнаты напротив друг друга на расстоянии метров пяти стояли два компьютерных стола. За одним из них боком к входу сидел мужчина в бежевой рубашке с закатанными до локтей рукавами. Серый пиджак висел на спинке рабочего кресла. На звук открывшейся двери мужчина обернулся.
Ан опешил.
– Не ожидал?
Мужчина быстро подошёл к Ану, протянул руку:
– Ну, здравствуй что ли, – светло-серые глаза его улыбались.
Ан секунду смотрел на него, потом они обнялись:
– Славка, здравствуй!
Горислав рассмеялся:
– Ну, вот опять! Никакого уважения к будущему Главному Хранителю и персональному Куратору! Уволю нафиг.
– Ты меня ещё и не принял, – улыбаясь, отстранился Ан. – Хотя ты прав, субординацию надо соблюдать. Это я так, от неожиданности.
– Ну, то – то же! Так и быть, принимаю тебя на работу.
Они были рады друг другу, и хотя со времени их последней встречи прошло уже почти два года, чувствовали себя так, словно находились в Наукограде, в своём блоке, который на шесть лет стал для них домом.
Они опять обнялись.
– Ну, хватит нежностей, – Горислав хлопнул Ана по спине, – пошли, поговорим.
Поставив рабочие кресла рядом, они с жадностью расспрашивали друг друга о том, что случилось с ними за это, пусть небольшое, но отдалившее их друг от друга время, словно стремились быстрее заполнить словами и сопереживанием этот провал.
– Знаешь, Ан, я искренне благодарен тебе за отца. И за мать, она бы не пережила, если …
Ан смутился, кровь бросилась ему в голову, он растерялся и не знал, что сказать.
– Я никогда не забуду, Ан, я твой должник.
– Да, брось ты, Слав! Какой должник, не говори ерунды.
– Ну, хорошо, – улыбнулся Горислав, – вернёмся к делам. Тут, конечно, отец перестраховывается. Тотальная слежка! Загнул, конечно. Но, – он задумчиво потёр подбородок, – здравое зерно в этом есть. Согласись, не могут быть в многомиллиардном населении Земли все исключительно добропорядочные и вменяемые, – он встал и принялся мерить шагами комнату. – Сейчас общественная безопасность снижена, да что там снижена, – рубанул рукой воздух, – её вообще нет! Полиция работает только по фактам свершившихся преступлений, и это в двадцать третьем веке! И, пожалуйста, результат, – Горислав развёл руками и поклонился, – покушение на Главного Хранителя, который, можно сказать, чудом остался жив. Разве было бы такое возможным при достаточном контроле безопасности?
– Что ты предлагаешь?
– Что предлагаешь, что предлагаешь…– Горислав прошёлся по комнате и остановился напротив Ана. – Ну, во-первых, Ан тебе придётся вплотную заняться осуществлением своей мечты. Не забил ещё на неё? Есть идеи по созданию глобального искусственного интеллекта? Нам нужен именно глобальный искусственный интеллект, интеллект, который через глобальную сеть входил бы в каждый пользовательский компьютер, в каждый браслет. Ты готов взяться за это дело?
Ан твёрдо посмотрел в глаза Гориславу.
– Готов. Не просто готов, ты же знаешь, я всегда мечтал продолжить работу Беклашева. Спасибо, Горислав.
– За что спасибо-то? Кто мог бы этим, кроме тебя, заняться? Насколько я знаю, нет таких специалистов. Хотя сотрудники, талантливые сотрудники и, главное, ответственные, которые приняли бы создание глобального искусственного интеллекта, как дело своей жизни, нам очень нужны.
Горислав подвинул кресло к компьютерному столу, и махнул Ану:
– Садись за соседний. Пока это будет твоим рабочим местом. Потом, когда поставим оборудование, обустроимся удобнее. Посмотри мои намётки, – Горслав наклонился к компьютеру. – Я отправил тебе кое-какие мысли. Прошу тебя, изучи внимательно. У нас месяц на всякие организационные дела. Указ читал? Сроки жёсткие, отец спуску никому не даст, а на всё про всё нам даётся год. Через год глобальный интеллект должен функционировать. Я тебе сейчас скину приблизительный поэтапный план ввода его в действие. Глянь, может что, подкорректируешь. Вообще, как считаешь, сроки реальны?
Ан включил компьютер.
– Входи в первоочередные задачи. Нужно будет по направлениям плана определиться с персоналом и их функциями. Главное, чтобы идея заработала. Тут я вижу два основных направления, первое, это создание глобальной информационной сети от персональных личных компьютеров к Кеше…
– Какая, такая Кеша? – поражённо прервал его Ан.
– Почему, такая? Не такая, а такой, – засмеялся Горислав. – Нужно же как-то назвать, не талдычить же постоянно: «глобальный искусственный интеллект» – язык сломаешь.
– Хоть такая, хоть такой – всё ерундистика какая-то, – возмутился Ан.
– Ну, ладно, а что ты предлагаешь?
– Да ничего я не предлагаю.
– Но должен же искусственный интеллект иметь какое-то имя, как к нему обращаться-то будем?
– Не к кому пока обращаться.
– Какой ты! Ну, интереснее же работать над чем-то, что имеет имя.
– Ну, не знаю, может быть – Линда…
– Как, как? Линда? Чего вдруг Линда? Хотя имя красивое…
– Да просто так, в голову пришло, – Ан наклонился к монитору так, что Горислав не мог видеть выражение его лица.
– В принципе я не против, Линда, так Линда.
– Так, давай не отвлекаться на ерунду.
– Ну, давай, давай, – засмеялся Горислав, и, посерьёзнев, продолжал, – значит так, – Ан почудился голос Главного Хранителя, он удивлённо взглянул на Горислава, – первое направление – создание глобальной информационной сети от личных компьютеров землян к глобальному искусственному интеллекту, то бишь к Линде, и второе – материализация самой Линды. Тут нам надо поработать над формированием базы знаний, созданием решателя и интеллектуального интерфейса для общения с ней напрямую.
– Да, всё так, – произнёс Ан, просматривая информацию. – У меня есть тут кое-какие идеи, но нужно время, чтобы их структурировать и адаптировать к поставленной задаче. Думаю, за неделю я должен успеть. Хотя, если честно, я сильно сомневаюсь, что нам на всё хватит года.
***
Горислав обладал отличными организаторскими способностями и дела пошло вперёд семимильными шагами. В течение недели была разработана структура будущего отдела, определены основные направления и набраны сотрудники, многие из которых были недавними выпускниками Университета Наукограда. Как говорил Горислав, потому что у них ещё глаз не замылился, и они не обросли панцирем обыденности и «так нужности», не пробиваемым ни одной новой неординарной мыслью.
Дело закипело. Ан структурировал библиотеку знаний по направлениям и определил по каждому из них ответственного оператора-контролёра из числа новых сотрудников, и пока он колдовал над решателем, они с энтузиазмом взялись за дело – наполнение модуля знаний будущего искусственного интеллекта.
Горислав же вплотную занялся интеллектуальным интерфейсом.
Ан с головой погрузился в работу. Наконец, впервые за много месяцев, он чувствовал такой порыв к исследовательской работе, такое упоение от мозгового штурма поставленной задачи, какое давно не ощущал. Да что давно, какое не ощущал со времени лекций Беклашева.
Ан с радостью наблюдал за энтузиазмом Горислава, за той кипучей работой, которая приближала осуществление его мечты, но он ни на минуту не забывал и о том, ради чего Хранителям нужен искусственный интеллект. Он не мог допустить, чтобы гениальные открытия учёных, итог технического развития землян, был использован против них самих. Тотальный контроль и доступ фанатика к прямому воздействию на личность для удовлетворения своих амбиций и целей – верный путь к деградации и уничтожению человечества.
Не может один человек сконцентрировать в руках всю власть над миром. Это неизбежно приведёт к подмене объективных законов развития общества, на «законы» одного из его индивидуумов, живущего прошлым и настоящим, с присущими ему заблуждениями, ошибками, пространственно-временной ограниченностью, которым управляют инстинкты и придуманная им мораль. Всё это вырвет человечество из эволюционного развития, приравняет судьбу цивилизации к судьбе этого индивида, гибель которого неизбежна.
«Допустить этого нельзя. Нужно действовать. И действовать быстро, – об этом думал Ан постоянно. – Но как? Подключить через интеллект параллельное управление Землёй, отключить Хранителей от источников власти и взять всё на себя? И что? Что изменится в принципе? Один индивид поменяется на другой и всё. Да, возможно, на индивида с более прогрессивным взглядом, но с такими же личностными ограничителями. Как говорит народная мудрость: хрен не слаще редьки. Это не то! Не то! Глобальный интеллект открывает безграничные возможности, он – новый эволюционный шаг в развитии человечества. Сделать этот шаг стало возможным, только объединившись в единое общество с общей системой управления. Это, несомненно, огромная заслуга Хранителей. Но нужен следующий шаг. Человечество должно отдать чиновничью координацию глобальному искусственному интеллекту. Только такой чиновник станет универсальным, неподкупным. Будет функционировать быстро, чётко и принимать оптимальные для развития общества решения из созданных человеком правил и законов.
А какие при этом откроются творческие личностные возможности освободившегося от рутины человечества! Искусственный интеллект не инструмент для тотального контроля и диктата власти! Это структура, в которой должны реализоваться творческие возможности развития цивилизации и каждого человека. Что ждёт человечество? Гибель от искусственного интеллекта, который станет универсальным контролем и оружием в руках сумасшедшего фанатика или универсальным помощником человечества и человека? – Ан откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. – Нужны единомышленники. Один я ничего не смогу. Но кому я могу открыться? – думал он. Он посмотрел на Горислава, который что-то с энтузиазмом стучал по клавишам виртуальной клавиатуры. Горислав улыбался и что-то бормотал, иногда недовольно морщился, отстранялся от монитора, перечитывая, и решительно кидался на клавиатуру снова. – Славка да, ему можно верить, он преданный друг, но он может не понять. Хотя… надо будет осторожно с ним поговорить, но нужно подготовить как-то. Хотя этого мало, катастрофически мало! Один – двое ничего не сделают. Ну, можно, конечно, продублировать уровни управления экономикой и замкнуть их на искусственном интеллекте, а потом отключить реальные точки управления экономикой и включить контур координации Землёй через искусственный интеллект. Но это скорее техническая задача, которая вполне выполнима. Нужен только искусственный интеллект, доступ к уровням безопасности и время. Это все делается и не вопрос. Вопрос в том, как будет функционировать общество после включения дублирующих каналов координации? Можно, получив доступ к ресурсным, материальным ценностям, нанять послушную армию и включить диктат. Но это значит вернуться в средневековье. Ради чего тогда всё это? Чем будущее общество будет лучше настоящего? Настоящее даже гуманнее. Или доверить принятие решений, саму функцию управления искусственному интеллекту? Абсурд. Полный абсурд. – Ан тряхнул головой. – Искусственный интеллект – не всемогущ, и не должен быть таковым. Это всего лишь машина. Умная сверхбыстрая, но машина, которая выполняет программу, заложенную в него человеком. Нужны люди, объединённые одной идеей, только они смогут саморегулироваться. – Ан откинулся на спинку кресла, устало потёр ладонями лицо. – Нужно найти соратников. Кто это может быть? Кто?» – возбуждение мысли не давало усидеть на месте. Ан поднялся и принялся ходить по кабинету.
Горислав посмотрел на него.
– Устал?
– Есть немного. Пойду, пройдусь.
– Давай.
Ан спустился вниз, взял в гардеробе пальто и вышел на улицу.
Конец декабря, а зима всё никак не заявит о своих правах: выпавший за последнюю неделю снег, подтаял и было слякотно. Мелкий крупяной дождь шуршал по тротуару. Чёрные, набухшие от влаги деревья, хмуро шевелили ветками при порывах ветра.
Ан плотнее закутался в шарф.
«Вот даже с погодой мы до сих пор не можем управиться. Не рациональная трата денежных ресурсов! Финансирование фундаментальной науки – не рациональная трата ресурсов! Маразм! – он остановился – А ведь, правда, только учёные могут в полной мере оценить существующее положение и серьёзно воспротивиться ему. Только учёные! Вот кто реальные революционеры, живущие ради будущего, среди них и нужно искать соратников, – Ан осмотрелся, словно хотел найти кого-то из них прямо сейчас, взгляд его упал на кафе на противоположной стороне улицы, и он направился туда.
Кофе было полупустым, и Ан занял столик у окна. Быстро и бесшумно подъехавший робот-официант принял заказ, ожидая, Ан смотрел в окно. Редкие прохожие куда-то спешили, зябко пряча носы в воротники. Хмурые лица, редкая улыбка мелькала при встречах друг с другом.
«Погода. Холод. Мёрзнет город, мёрзнут чувства. До нового года неделя, а праздничную иллюминацию ещё не включали, экономят».
Ану принесли заказ: булочки с изюмом и маком, обсыпанные сахарной пудрой и политые шоколадом, ароматный латте в маленькой чашечке. Ан с удовольствием взял одну булочку, посыпанную сахарной пудрой. Втянул её пряный аромат, прикрыл глаза и вспомнил тётушку в тот далёкий день детства, когда она пришла к нему в больничную палату и принесла вот такие вкусные булочки. Как тогда она хорошо пахла… ванилью и яблоками, как мама…
– Как расплачиваться будете? – рядом появился робот-официант.
– Браслетом.
Официант передал Ану карточку-счёт. Тот приложил её к браслету. Раздался тихий писк сигнала оплаты.
– Спасибо, – робот наклонил голову в знак благодарности. – Приятного аппетита, – и быстро уехал в противоположный конец кафе к посетителю.
Ан проводил его взглядом и снова обернулся к окну, вернулся к своим мыслям:
«Да, нужны именно учёные. Думаю, только там я найду соратников. Ведь покушение на Главного Хранителя, по сути, должно было быть делом их рук. Только они понимают, насколько гибельна стагнация общества. Тайное общество учёных, – мелькнуло в голове Ана, – о нем я слышал в Университете. Уверен, что оно есть. Должно быть. Но как его найти? А если нет? Тогда надо создать! – Ан допил латте, и вышел на улицу. – Но кто, кто из учёных? – он перебирал в памяти преподавателей Университета. – Вот был бы жив Беклашева! Он бы понял, поверил и обязательно бы поддержал! Ещё Сенигравский. Да, я слышал его на вечеринке у Яна Чижевского. Он говорил смело, высказывал мысли, близкие мне, но если тогда, увидев меня и Горислава, он испугался и поспешно ушёл, то, вряд ли стоит ждать чего-то другого и теперь. Больше и не знаю никого. Разве что… – Ан поднёс к глазам браслет. Открыл записную книжку и перелистал её, ища запись. – Вот! Земцов – код связи. Да, Земцов. Тот странный учёный из научной метеолаборатории на острове в Индийском океане. Тем далёким летом он странно вёл себя, будто мы давно знакомы или что он чем-то виноват передо мной, дал свой код связи, просил звонить, если что. А что «если что»? Может уже наступило это «если что»? Надо позвонить, назначить встречу. А если это провокация? Ан, не ерунди, – оборвал он сам себя, – кому надо тебя провоцировать? Тем более тогда летом во время каникул, когда ты был никому неизвестным студентом? Да, нужно связаться с Земцовым, – решил Ан и решительно зашагал в ЕКЦ.
***
Земцов на связь вышел сразу, и странно обрадовавшись Ану, предложил личную встречу. Выяснилось, что он уже год, как переехал с острова в Элизиум и теперь работает в одной из научных лабораторий Наукограда. О встречи договорились в ближайший выходной – в воскресенье, в кафе на набережной, обменялись фото.
За пятнадцать минут до назначенного времени Ан уже сидел за столиком в самом дальнем углу зала, укрытым от случайных взглядов большой мраморной колонной, и осторожно поглядывал на вход.
«Как шпион», – усмехнулся он.
Подъехал робот-официант, и Ан заказал кофе с коньяком и фрукты. Ан не пил спиртного, но почему-то считал, что старинное поверье о том, что глоток алкоголя может успокоить и придать храбрости, верно, а именно этого сейчас ему и не хватало.
Несмотря на то, что Ан почти все время посматривал на выход, появление Земцова он пропустил, и вздрогнул, когда тот встал около столика.
– Здравствуйте.
Ан посмотрел на его полное лицо, нос картошкой и ямочку на подбородке.
«Совсем не изменился. Всё такой же, как почти семь лет тому назад. Хотя нет, глаза как будто стали другими. Потеплели что ли, помню их бледно-голубыми, словно выцветшими, а сейчас синева глубины просматривается сквозь голубизну», – всё это мгновенно промелькнула в голове.
Ан поднялся и протянул ему руку. Земцов пожал её.
– Здравствуйте. Садитесь, пожалуйста. Будете что-нибудь? Хотите согреться? – Ан нажал вызов официанта и через минуту к ним подъехал робот, принять заказ.
Они сидели за столиком и смотрели друг на друга, не зная, как начать разговор. Каждый пытался определить, что за человек сидит перед ним? Можно ли доверять?
Наконец, Земцов кашлянул и сказал:
– Перед тем, как начать наш разговор, позвольте представиться: Творец-учёный – Глеб Лунн. Вы слышали обо мне?
Ан растерянно взглянул на визитку.
– Глеб Лунн?! Вы?!
– Как я понимаю, слышали. Если позволите, расскажу вам небольшую историю.
Подъехал робот-официант, поставил на стол заказ и, чуть поклонившись, уехал. Земцов продолжил рассказ. Он рассказал Ану о том, как он в детстве мечтал прославиться, сделав что-то выдающееся. Как мать, Творец-биолог, научила его любить природу, растения. О том, что детское увлечение растениями переросло в дело всей его жизни. О своём открытии фито–энергии, которое перевернуло бы всю жизнь на Земле, открыло людям дорогу в космос, исследование которого правители Земли отложили «до лучших времён» из-за огромных затрат бережно сохраняемых ресурсов. О том, как принёс это открытие Хранителям, и был ими отвергнут. Как пытался бежать, скрыв материалы исследования, но был ранен, и перед самым арестом увидел мальчика, пожалевшим его, родители которого вскоре погибли в автокатастрофе.
Бледный Ан сидел напротив рассказчика, положив на стол крепко сцепленные руки, и напряжённо всматриваясь в его лицо.
Земцов замолчал. Казалось, что во время рассказа он всё больше и больше старел. Лицо его покрылось испариной, крепко сжатые губы обозначили вертикальные морщины, пересекавшие их уголки. Он накрыл ладонью руки Ана:
– Простите меня.
Ан прерывисто вздохнул.
– За что? Вашей вины передо мной нет. Случайное стечение обстоятельств.
Ан едва заметно дрожащей рукой взял чашку и отпил, пытаясь успокоиться, собраться с мыслями.
– А как же вы стали Земцовым? – поставив чашку на стол, спросил он.
– О, это долгая история! Если у вас есть время и желание её услышать, я готов вам её поведать.
Ан кивнул.
И Земцов начал рассказ:
– В без сознательном состоянии меня доставили на базу Хранителей, где в заключении я провёл не один день. У меня пытались выведать, где я храню результаты исследований фито-энергии, но я не хотел их передавать из-за опасения использования моего открытия против людей. Конечно, это было безумием, узнать всё, что им требуется, Хранители могли и без моего согласия – просканировав мой мозг. Не знаю, почему они это не сделали сразу. Возможно, им хотелось его ещё поэксплуатировать. Так или иначе, но у меня появилась возможность бежать.
Глеб увидел удивлённый взгляд Ана и улыбнулся.
– Знаете, сам удивляюсь, вспоминая прошедшее, как сон или божественное провидение. Но это был не сон или божественное провидение, хотя и помощь Творцов, – улыбнулся он. – Я не могу вам рассказать сейчас, кто организовал побег – это не моя тайна. Расскажу о себе. Очутился я в научной лаборатории, расположенной на острове, затерявшемся в океане. Меня поселили в подводной её части, и я думаю, что никто, кроме тех, двух человек, которые помогли мне бежать, не знали, что я нахожусь на острове. Учёный – человек замкнутый, чаще всего живёт в своём мире. Получив возможность экспериментировать, заниматься научной работой, он уходит в неё с головой, воспринимая окружающую обстановку, как обыденную неинтересную данность. Настоящая жизнь там, в его голове, в его идеях и в экспериментах. Поэтому одиночество, и, главное, новая творческая проблема, возродили меня, уже почти готового расстаться с жизнью. Я продолжил работу над фито-энергией. Теперь объектом моего изучения стал океан. Знаете, океан – это почти безграничные запасы фито-энергии, – глаза учёного горели, он весь подобрался, как перед прыжком. Но вдруг с видимым усилием взял себя в руки, – впрочем, я хотел не о том. Так, о чем я? – он потёр лоб, возвращаясь к разговору. – Да! Как я стал Земцовым. Это случилось так. Года через три после того, как я поселился в лаборатории, на острове умер от сердечного приступа сотрудник. Умер скоропостижно, ночью. Об этом знала только врач лаборатории, в лазарете у которой он лежал. Его тело увезли, и мне предложили…. Знаете, право, мне как-то неловко об этом вспоминать. Хотя в этом нет ничего такого…. Мне предложили, занять его место. И я согласился! А что я мог поделать? Я уже хотел жить, хотел продолжить свои исследования. И потом, потом … мне стал дорог один человек…, впрочем, знаете, это к делу не относится. Я думал, что главное не тело, не имя, главное – твоё дело, то, что после тебя останется людям. В общем, в лаборатории объявили, что Земцова, так, как вы уже поняли, звали человека, который умер, перевезли на континент лечиться. Через несколько дней меня вывезли в закрытую клинику. Пересадка биологических частей, по которым происходит доступ к системам: роговица глаз, лицо, отпечатки пальцев… передача мне браслета Земцова, и вот теперь перед вами – Земцов Пётр Игнатьевич или как называют себя Хранители и Творцы – просто Земцов Пётр. Благо родственников ни у меня, ни у него не осталось.
Ан поражённо слушал фантастическую историю.
– И как вам, в новом облике?– вдруг неожиданно даже для себя самого, спросил он.
– Да никак, – ответил тот. И подумав, добавил: – Я не чувствую никаких изменений, вначале было хлопотно с привыканием к новому имени. А внешность…Что внешность? Я же не рассматриваю себя часами в зеркало. А в работе, как-то забываешь о внешности.
Он взял чашку и медленно выпил.
«Удивительная история, – думал Ан, глядя на Земцова, – но похоже он не входит в тайное общество учёных. Для него главное – наука. А тех, кого знает, не скажет, скрыл же имена тех, кто ему помог бежать. И все-таки надо попробовать. Думаю, что патриотических чувств к Хранителям, после того, что с ним произошло, у него нет. Другого выхода нет, надо рискнуть».
– Вот такая моя необычная история. Впрочем, не обо мне речь. Спасибо, что выслушали. Но я бы хотел просить у вас прощения. Всю жизнь меня терзают воспоминания, не даёт покоя то, что я стал невольным виновником гибели ваших родителей. Простите меня, Андо, если сможете. Вы можете быть уверенным, чтобы не случилось, у вас есть верный друг, который всегда придёт вам на помощь в трудную минуту. Знайте об этом.
– Что вы, мне не за что вас прощать. Я в свою очередь тоже всегда рад буду помочь вам в случае необходимости. Я хотел у вас узнать, кстати, простите, должно быть вас следует называть по теперешнему имени?
Его собеседник кивнул.
– Хорошо. Скажите, Пётр, не возникало ли у вас мысли о необходимости что-то изменить в нашем мире, изменить глобально, открыв тем самым новые возможности планетарного развития, например, внедрить ваше открытие?
Пётр внимательно смотрел на него.
– Мой Учитель в Университете говорил, что любое прогрессивное движение вперёд обязательно в какой-то пиковый момент остановится, исчерпав свои возможности, и только творческая мысль сможет вывести его из этого состояния. Не думаете ли вы, что у нашего прекрасного мира настал такой момент? Что мы вошли в полосу застоя и обречены на гибель, если не объединимся в желании найти выход из этого тупика?
– Знаете, я понимаю вас! – наклонившись к самому лицу Ана, горячо зашептал Пётр. – Как я вас понимаю. Я почувствовал это уже тогда, в кабинете Куратора, который отверг моё изобретение. И я готов! Да! Я готов объединиться и сделать все, что в моих силах, для выхода общества из стагнации. Можете мне полностью доверять.
– Я очень, очень рад, что нашёл в вас единомышленника, – Ан пожал его руки. – Но мы должны сохранять строжайшую конспирацию. Вы понимаете?
Пётр кивнул.
– Отлично. Я с вами свяжусь по своему каналу.
Они поднялись.
– Я рад, очень рад нашей встречи, – Пётр обнял Ана. – Знаете, как гора с плеч! Буду ждать вашего звонка. Для вас я всегда на связи!
Они разошлись. Каждый пошёл в свою сторону, радостно осознавая, что не одинок в этом мире.
***
Ан быстро шёл по тротуару, погрузившись в мысли.
«Наконец, хоть что-то. Сейчас самое главное наладить конспиративный канал. Общаться будем через него. Нужна своя ниша в сети, на которую невозможно случайно наткнутся, невозможно попасть без прав доступа. И сделать это надо быстро, очень быстро».
***
Пётр пришёл домой радостно возбуждённый. Сима, встретившая его у двери, удивлённо посмотрела в его смеющиеся глаза. Он снял пальто и, потирая немного замёрзшие руки, подошёл к ней, поцеловал в щеку.
– Ну, как?
– Всё хорошо, Симочка! Просто замечательно. Это действительно он.
Сима схватила его за руку и потащила в комнату.
– Пойдём, пойдём, расскажи всё подробнее!
Они уселись рядом на диване.
– Ну, расскажи, как вы встретились? Как все прошло? Он тебя узнал? Он же был совсем ребёнком! – радостное возбуждение передалось и ей.
– Я думаю, узнал, такое сложно забыть, даже ребёнку. Ты знаешь, и я очень рад, что он не держит на меня зла! Это главное.
– Ну, за что же на тебя держать зло? Сам-то посуди, умная твоя голова, – смеясь, Сима слегка постучала его по лбу. – В чем ты-то виноват? В том, что сделал открытие и отнёс его правителям?
– Ну, да, я должен был предвидеть, к чему все приведёт.
Сима вздохнула.
– Мы не можем предугадать свою судьбу. Да и потом, столько лет прошло, – она покачала головой. – Ну, расскажи, а зачем он тебя позвал?
– Похоже, он не просто вспомнил, но и у него появилась возможность разузнать какие-то подробности этой истории. Знаешь, я думаю, он хочет отомстить. И не просто отомстить, каким-то конкретным обидчикам, – понизив голос до шёпота, он произнёс ей на ухо, – он хочет бороться с системой. Ты представляешь?! Я столько лет ждал единомышленников. Все эти годы ты одна была моей единственной помощницей. Только тебе я смог открыться. Я очень благодарен тебе, что не дала мне не сойти с ума, помогла снова найти своё место в жизни. Но я ничего не мог поделать! Ничего! Только смириться. А теперь! – возбуждение не давало спокойно сидеть, он встал и принялся быстро ходить по комнате. – Ты только представь, Сима! У меня появилось возможность действовать! – Он остановился у камина, и, смотря на огонь, продолжал. – Прости, Сима, все эти годы мы не говорили об этом, но они всегда со мной мои: Лия и маленькая принцесса Алина. Память о них не может успокоиться, пока они не будут отомщены. Знаешь, как я мечтал об этом! Но во мне видели только учёного! – Он повернулся к Симе. – И, наконец, такая возможность!
Она сидела неподвижно.
– Сима! Ты что? Тебе плохо?
– Какая возможность? Ты о чем? Ты что собираешься бороться с системой? Опять? – в ужасе выдохнула она.
Пётр нахмурился.
– Знаешь, Симона, я – учёный. Я должен делать все возможное для улучшения нашего мира. А мир не может быть изменён к лучшему, если останется таким, каков он есть сейчас. Как же ты не понимаешь?!
– Я понимаю, конечно, долг, необходимость изменить мир к лучшему, никто кроме нас…но, а как же…, – она запнулась и отвернулась.
– Что как же?
– А как же мы? Как же наш ребёнок?
– Какой ребёнок, Сима? Ты о чем, – начал он раздражённо и запнулся. Быстро подошёл к жене, наклонился над ней и шёпотом произнёс: – Что ты сказала?
Она уткнулась ему в грудь.
– Я хотела тебе сказать, все искала подходящий случай. У нас будет ребёнок. Дочка.
Он резко выпрямился.
– Дочка? – прошептал он побелевшими губами.
Она вскочила и быстро подошла к столу, открыла его и достала небольшую шкатулку. Замочек щёлкнул, и крышка шкатулки тихо поднялась под мелодичный звон. Сима вынула из неё фотографию, ласково провела по ней ладонью и, подойдя к мужу, протянула,
– Смотри, вот наша девочка.
Пётр взял фотографию и взглянул. Это был объёмный снимок УЗИ, на котором зафиксирован момент жизни его дочери. Он едва понял, что видит, а когда понял, то сердце его радостно сжалось:
«Принцесса, моя принцесса вернулась», – подумал он.
– Но как, – удивлённо – растроганно взглянул он на жену. – Как же это. У нас с тобой уже возраст…
Она, смеясь, хлопнула его по руке.
– Какой возраст? Ты о чем?
– Боже мой! Какое счастье! – он прижал Симу к себе. – Что же ты молчала?!
– Да я не молчала, сама узнала недавно! Вот собиралась тебе сказать, – она выбралась из его объятий и тихо спросила: – Как же теперь быть? Ты же хотел посвятить себя борьбе. Можем ли мы рисковать нашей доченькой?
– Нет, нет, ни за что! – он снова прижал её к себе. – Не отдам! Никому не отдам! Ни тебя, ни доченьку. В конце концов, я заплатил полную меру этому миру. И пусть он простит меня.
Сима улыбалась, слёзы катились по её щекам.
***
Поздним вечером, когда Ан после душа, смывшего усталость прошедшего дня, по своей ещё юношеской привычке сидел в глубоком тансиде перед панорамным окном и смотрел на никогда не засыпающий мегаполис. Вибрация браслета отвлекла его от мыслей. Он открыл видеосвязь и увидел бледное, но решительное лицо Земцова.
– Здравствуйте, Пётр. Что-то случилось?
Тот ответил не сразу.
– Случилось. Знаете, случалось очень важное для меня. Я должен вам сказать, – он запнулся, отвёл глаза, но потом решительно свёл брови и взглянул на Ана. – Я должен сказать, что, к сожалению, не смогу принять ваше предложение о сотрудничестве.
У Ана упало сердце.
– Почему? Я могу узнать?
– Да, да! Конечно, дело в том, не знаю, поймёте ли вы меня, вы ещё так молоды…
Ан молчал.
– Дело в том, что у нас с женой будет ребёнок. Не удивляйтесь! Я понимаю, мой возраст, но это так. Это, просто, какое-то чудо! И поймите меня, я не могу рисковать. Не имею права! Опять…
