С. С. Смирнов
Медиахолдинги России. Национальный опыт концентрации СМИ
Контроль материнской организации за своими дочерними предприятиями осуществляется как посредством доминирующего участия в их уставном (акционерном) капитале, так и посредством определения их хозяйственной деятельности (например, выполняя функции их единоличного исполнительного органа) или иным предусмотренным законодательством образом. Управление большими объединениями СМИ требует четкого распределения функций между главным офисом и подразделениями, особенно если они находятся в разных регионах или странах. Поэтому на холдинговых медиапредприятиях чаще применяется дивизиональная система менеджмента, суть которой заключается в том, что существенная часть полномочий по ведению бизнеса делегируется структурным звеньям (дочерним фирмам), а верхний руководящий эшелон (материнская фирма) занимается прежде всего решением стратегических вопросов.
Иногда холдинговые структуры именуются концернами, что не меняет сути организационной структуры. Но существуют и другие формы предпринимательских объединений – синдикат и картель. Синдикат – это объединение предприятий, выпускающих однородную продукцию, созданное в интересах организации коллективного сбыта такой продукции через единую торговую сеть. Синдикат учреждает общее торговое товарищество, заключающее договор о продаже с каждым из членов синдиката. На медиарынке синдикаты могут создавать издатели периодической печати для участия в общей системе дистрибуции. Картель – это форма объединения производителей или потребителей, гласное или негласное соглашение группы близких по профилю предприятий об объемах производства и продажи, ценах, рынках сбыта. Цель создания картелей – увеличение прибыли посредством устранения, ограничения и регламентации конкуренции внутри объединения и подавления внешней конкуренции со стороны фирм, не участвующих в данном соглашении. В ряде стран заключение картельных соглашений запрещено антимонопольным законодательством или ограничено узкими рамками отдельных отраслей и видов производств или особых условий. На медиарынке картели могут создаваться, например, во время подписных кампаний или в сфере розничной реализации тиражей.
По мере укрупнения медиабизнеса, становится все более очевидно, что тип медиапредприятий, ранее называемый индивидуально-капиталистическим («семейным»), уходит в историю. Небольшие частные фирмы, базирующиеся на простых организационно-правовых формах (амер. LLC, брит. Ltd, росс. ООО), со временем трансформируются в сложные акционированные структуры (Inc, PLC, ОАО), что объективно является необходимым для привлечения инвестиций и выхода на рынок ценных бумаг. Перераспределение капитала может привести и к полной утрате связей с историческими владельцами. А при отсутствии контрольного пакета акций определить собственника представленного на бирже публичного медиапредприятия зачастую вообще невозможно. Кроме того, собственность все больше отчуждается от управления, т. е. владельцы не принимают непосредственного участия в руководстве организацией, а делегируют эти функции наемному менеджменту.
В некоторых случаях установить, кто именно является владельцем фирмы, не удается и по другой причине. Длинные цепочки учредителей могут привести в офшорные юрисдикции (Кипр, Нидерланды, Британские Виргинские о-ва и пр.), где практикуется доверительное владение имуществом (англ. Trust). Выгоды этой модели организации собственности очевидны: находящиеся в офшорных зонах активы подпадают под «мягкие» местные режимы налогообложения, а также имеется возможность «скрыть» конечного бенефициара (выгодоприобретателя). Порой сделки по приобретению активов никак не отражаются на имущественных связях фирм-резидентов страны, поскольку формально купля-продажа происходит именно на уровне офшоров. Это негативно сказывается и на транспарентности (прозрачности) финансовых потоков.
При этом все современные медиарынки, с точки зрения уровня их взаимодействия друг с другом, можно разделить на открытые и закрытые. Первый тип существует в рамках открытой экономики, широко интегрированной в мировую, второй – в рамках закрытой или полузакрытой. Поскольку СМИ по ряду признаков являются участниками потребительского рынка, который чаще всего и становится индикатором открытости, эта взаимосвязь просматривается весьма четко: проще говоря, в той стране, где на прилавках представлены разнообразные импортные товары, почти наверняка имеется свободный доступ к мировым источникам информации. Под открытым медиарынком следует понимать такое медиапространство, в котором не существует серьезных ограничений на внутреннее и внешнее распространение информации, допускаются самые различные варианты производства и потребления медиапродукта, а экономика отрасли развивается по принципам свободной предпринимательской деятельности. Следует обратить внимание, что открытые медиарынки всегда «богаче» закрытых, то есть более насыщены различными медиапродуктами.
В случае полной информационной изоляции страны, обусловленной, как правило, авторитарностью государственного режима и зачастую большим удельном весом государства в экономике, правомерность употребления самого понятия «медиарынок» в классическом понимании, конечно, оказывается под вопросом. Но исходя из того, что существование медиапространства не вызывает сомнений в любом современном государстве, поскольку везде имеет место распространение информации, производство и потребление медиапродукта и пусть далеко не рыночная, но все же медиаэкономика, мы будем придерживаться унифицированной терминологии и называть подобные единицы закрытыми медиарынками. Вопрос о наличии концентрации на закрытых медиарынках можно трактовать двояко. Если главным или единственным владельцем СМИ выступает само государство (различные государственные институты), с формальной точки зрения можно говорить о гиперконцентрации – феномене, когда в медиасистеме де-факто присутствует один «интегрированный» собственник. Но, с другой стороны, исходя из мирового исторического опыта, следует помнить, что концентрация СМИ есть результат конкуренции на медиарынке. А при отсутствии какой-либо конкуренции и наличии абсолютной, пусть и разнообразно институционализированной монополии на медиасобственность само понятие концентрации уже теряет смысл.
Итак, реальная концентрация возможна только на открытых медиа-рынках, поскольку является результатом формирования в медиаиндустрии конкурентной среды. В классической экономической теории выделяется два вида конкуренции – внутритотраслевая и межотраслевая. Конкуренцию на медиарынке изначально можно отнести к внутриотраслевой. СМИ, в силу специфики, можно сказать уникальности предоставляемых ими услуг, испытывали потребность и могли соперничать только друг с другом. За пределы своего поля деятельности экономические интересы СМИ просто не распространялись. Эта модель изменилась к концу ХХ века, когда СМИ в силу ряда социально-культурных и технологических трансформаций столкнутся с необходимостью конкурировать с другими сегментами индустрии свободного времени. Однако в интересующем нас контексте следует рассматривать медиаиндустрию как вполне самостоятельную часть национального хозяйства. При внутриотраслевой конкуренции рыночные колебания, как правило, взаимопогашаются, что, в свою очередь, приводит к уравниванию цен и прибылей. Такой вид соперничества экономических агентов-продавцов может существовать в условиях различных типов рыночных структур. К ним относятся совершенная конкуренция и две формы несовершенной конкуренции – монополистическая конкуренция и олигополия[21]. При крайней форме несовершенной конкуренции – монополии – конкуренция как таковая фактически перестает существовать.
Если допустить реальную возможность существования совершенной конкуренции как таковой, то на медиарынке такая форма организации могла присутствовать лишь на первых этапах его формирования (вторая и третья четверти XIX века). В экономической теории совершенной конкуренцией называют такую форму организации рынка, при которой имеется столь большое количество производителей (доля участия каждого агента не превышает 1 %), что ни один из них не способен оказать решающее влияние на цены. Однако мировая экономическая история показывает, что на практике такого почти не бывает. Свойственное всем экономическим агентам желание увеличивать доходы от своей деятельности приводит к появлению лидеров рынка, каждый из которых старается усиливать свои позиции за счет подавления остальных.
Что касается монополии, то существование этого типа рыночной структуры в медиаиндустрии также представляется маловероятным. Трудно представить, чтобы в современном цивилизованном государстве, например, все газеты находились в руках одного медиамагната. Маловероятным представляется и традиционный показатель 35 % рыночной доли. По идее, в медиаиндустрии могла бы наблюдаться монополистическая конкуренция – наиболее распространенный тип рыночной структуры, характеризующийся наличием определенного множества продавцов, практически свободно открывающих свой бизнес. Но этому, наоборот, уже мешает феномен концентрации.
В целом, современная практика показывает, что медиаиндустрии имеют олигополистическую форму организации. При олигополии на рынке доминирует ограниченное число продавцов/производителей, на которых приходится больше половины общего оборота капитала, а появление новых участников если не невозможно, то, по крайней мере, затруднено из-за входных барьеров (например, количество частот для эфирного теле-и радиовещания всегда физически ограничено). Применительно к медиарынку уместнее говорить о широкой олигополии, то есть о такой рыночной структуре, которую образует относительное множество экономических агентов. А поскольку различные медиапредприятия производят и распространяют все же различающийся продукт, точнее охарактеризовать такую рыночную структуру, как дифференцированная олигополия[22].
Олигополия, безусловно, не исключает возможности существования на рынке экономических агентов-одиночек – независимых от крупных медиапредприятий СМИ. Но большого влияния на происходящее в отрасли они оказать просто не могут. Статус-кво «больших троек», «четверок» и «пятерок» вещателей или издателей – вполне типичный результат концентрации СМИ. Для формальной оценки ее уровня в национальной медиаиндустрии (и ее сегментах) принято использовать три показателя: универсальные общеэкономические CR4 и HHI, а также специализированный медийный MOCDI[23].
Коэффициент концентрации CR4 (англ. Concentration Ratio) определяется как совокупность долей четырех крупнейших предприятий (в т. ч. холдингов) в выручке отрасли. Он рассчитывается по формуле:
Где S – доли предприятий в данной отрасли.
В США при CR4<45 % рынок признается низко концентрированным, при 45 %<CR4<70 % – умеренно концентрированным, при 70 %<CR4<100 % – высоко концентрированным[24]. Проблема коэффициента концентрации заключается в том, что он не учитывает разницы между ситуацией, когда в отрасли очевидно доминирует одна фирма, а три следующие за ней относительно малы, и ситуацией, когда доминирующее положение занимают четыре примерно равные фирмы.
Более совершенным и точным является HHI – индекс Герфиндаля-Гиршмана (англ. Herfindahl-Hirschman Index). Он определяется как сумма квадратов долей всех предприятий (в т. ч. холдингов) в выручке отрасли. Правда, с одной оговоркой: этот индекс учитывает только однозначно известные доли участников рынка, т. е. категория «прочие» при расчетах отбрасывается. Величина HHI может варьироваться от 1<, если доля каждого предприятия безгранично мала, до 10 000 пунктов – в случае, когда доля одного предприятия составляет 100 %. Индекс Герфиндаля-Гиршмана рассчитывается по формуле:
где S – известные доли предприятий в данной отрасли.
Принятое Департаментом юстиции США руководство по применению антитрестовского законодательства определяет уровни концентрации рынка следующим образом: HHI<1000 – низко концентрированный рынок; 1000<HHI<1800 – умеренно концентрированный рынок; 1800<HHI – высоко концентрированный рынок[25]. В США слияния и поглощения допускаются беспрепятственно при HHI≤1000.
MOCDI (англ. Media Ownership Concentration and Diversity Index), или индекс Ноэма (англ. Noam Index), был разработан для измерения уровня концентрации именно в медиаиндустрии. Автор индекса – Э. Ноэм – констатировал следующее: «Данные с 1988 года показывают, что в СМИ США действительно постоянно растет уровень концентрации. Но они также свидетельствуют, что этот уровень, как правило, довольно низок по американским антитрестовским стандартам»[26]. Поэтому, в отличие от индекса Герфиндаля-Гиршмана, индекс Ноэма учитывает при расчете абсолютно всех участников рынка, даже если их доля в выручке отрасли неизвестна. Логика заключается в том, что рынок, состоящий, например, из 5 холдингов и 10 независимых предприятий, всегда более разнообразен, чем рынок, состоящий только из 5 холдингов. В случае с медиаиндустрией, где речь идет о разнообразии контролируемых предприятиями СМИ, это более чем очевидно. Индекс Ноэма рассчитывается по формуле:
где S – известные доли предприятий в данной отрасли; n – общее количество предприятий в данной отрасли.
Также Э. Ноэм рассчитал значения своего индекса для абстрактных медиаиндустрий, состоящих из 1–30 предприятий-участников, известные доли которых равны (см. Табл. 1). В том случае, если MOCDI для соответствующего количества предприятий выше указанного уровня (обратное арифметически невозможно), концентрацию в данной медиаиндустрии уже следует считать непропорциональной. Кратность отклонения легко определить исходя из базового (нормативного) значения индекса по Ноэму.
Таблица 1. Шкала Ноэма
Источник: Noam, E. Media Ownership and Concentration in America (2009). – New York: Oxford University Press. – Р. 416.
Повышение/понижение уровня концентрации, безусловно, требует отслеживания на определенном временном отрезке. С той или иной погрешностью эти изменения может фиксировать и CR4, и HHI, и MOCDI; зачастую для полноты картины их просто применяют в комплексе. Например, если известные доли лидеров составляют 40 %, 20 %, 15 % и 10 %, а всего в отрасли присутствуют 8 игроков, то CR4 будет равен 85 (высокий уровень), HHI – 2325 (высокий уровень), MOCDI – 822 (выше базового значения в 1,85 раза). Но вычисление этих трех показателей не вызывает затруднений при одном важном условии – наличии объективных данных об объеме выручки всей индустрии, в которой представлены изучаемые предприятия, поскольку рыночную долю любого отдельно взятого участника можно определить только относительно всей их совокупности, взятой за 100 %. К сожалению, как показывает практика, это условие имеет место не всегда и не везде.
В то же время, поскольку медиарынок является сдвоенным рынком товаров и услуг, выручка все же не может являться единственным критерием оценки уровня концентрации. Значение имеет и объем аудитории, аккумулируемой СМИ, что во многом определяет конкурентные позиции медиапредприятий. Но здесь вопрос уже заключается в том, что применительно к медиаиндустрии не очевидно, какой из двух показателей является главным. Очевидно, что свое значение имеет и количество СМИ, контролируемых холдингами. По идее, самое полное представление о распределении сил между участниками медиарынка могла бы дать некая корреляция совокупных объемов их выручки, аудитории, а также численности СМИ, формирующих эту аудиторию и выручку. Однако на данный момент такого универсального инструмента измерения концентрации не существует.
* * *
Концентрация сегодня является одной из ключевых тенденций развития медиаиндустрии во всем мире. Наличие этого процесса объясняется самой природой рыночных экономических отношений. Независимо от форм собственности и бизнес-моделей этот процесс идет во всех доступных направлениях, прогресс технологий стимулирует появление новых мультимедийных предприятий, глобализация усиливает связь национальных медиарынков с транснациональными медиаструктурами. Наращивая свою коммерческую мощь, уже существующие лидеры медиарынка неуклонно сокращают число самостоятельных СМИ. Негативные стороны концентрации, конечно, несправедливо было бы игнорировать, но и считать ее априори деструктивной было бы неверно. Это объективное явление, имеющее свои причины и закономерности развития. И очевидным является тот факт, что нынешняя мировая медиасистема во всем ее многообразии сформировалась не в последнюю очередь благодаря процессу концентрации, в рамках которого происходит не только купля-продажа уже существующих, но и создание новых СМИ.
§ 2. Статистика медиарынка России
Медиаэкономические исследования в современной России постоянно сталкиваются с одной системной проблемой – нехваткой достоверных релевантных данных о состоянии национальной медиаиндустрии и, в частности, СМИ. Речь идет прежде всего об отсутствии количественных показателей отрасли в целом, а также образующих ее секторов и многих предприятий. Безусловно, важной причиной тому является вполне сознательно и одновременно весьма стихийно поддерживаемая непрозрачность медиаиндустрии, что, в свою очередь, объясняется отсутствием традиции публичной отчетности и наличием неформальных экономических отношений. Но даже если бы проблема низкой транспарентности была бы полностью решена на уровне отдельно взятых предприятий, составить точную картину развития всей медиаиндустрии в цифрах оказалось бы весьма затруднительным по ряду уже чисто формальных причин.
Очевидно, что отраслевая статистика может успешно вестись в том случае, если существует сама отрасль. Но для любого учета также крайне важно, чтобы существование реальное соответствовало существованию номинальному (незарегистрированный субъект хозяйственной деятельности де-юре не является таковым). Для российской медиаиндустрии ключевой проблемой, конечно, является не нелегальность бизнеса, а путаница в отраслевой идентификации имеющихся экономических агентов. Под идентификацией мы подразумеваем систему четких единых правовых критериев, по которым интересующую нас группу предприятий можно выделить в самостоятельную отграниченную общность.
Сегодня все существующие в России издатели, телерадиовещатели, информационные агентства, распространители печатной прессы, операторы неэфирного телевидения, интернет-фирмы, рекламные агентства, рекординговые, полиграфические и кинематографические фирмы образуют де-факто отрасль национальной экономики как определенную совокупность предприятий, производящих и распространяющих однородный (конечно, условно) продукт на основании однородных (также условно) технологий. Часть этих организаций входят в отраслевые гильдии и ассоциации: АКАР, АКТР, АРПП, ГИПП, НАТ, РАР, РАЭК и пр. Существует самостоятельное отраслевое Министерство связи и массовых коммуникаций (до 2008 г. в структуре Правительства РФ функционировали отдельно Министерство информационных технологий и связи и Министерство по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций), а также Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям (ФАПМК) и Федеральная служба по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор).
Об отрасли говорить корректно еще и потому, что российским законом «О средствах массовой информации» (1991) был уточнен и наделен новыми характеристиками тип предприятий, обеспечивающих на экономическом уровне деятельность СМИ (Ст. 7. Учредитель, Ст. 18. Статус учредителя, Ст. 19. Статус редакции, Ст. 21. Статус издателя). Сами СМИ как таковые субъектами экономической деятельности, как это трактовалось в союзном законе «О печати и других средствах массовой информации» (1990), не являются. Закон допускает, что учредителем СМИ может быть не только частная или государственная организация, но и гражданин или объединение граждан. Но на практике это встречается довольно редко, и в этом случае физическим лицам так или иначе приходится заключать договор с юридическим лицом (или индивидуальным предпринимателем), которое берет на себя решение всех хозяйственных вопросов. То есть медиабизнесом все равно занимается некая организация (ИП, ООО, ЗАО, ОАО и пр.).
Учет СМИ ведет профильный отраслевой регулятор – Роскомнадзор. В Перечне наименований зарегистрированных СМИ автоматически фиксируются и все организации-учредители. Если организация получила лицензию на вещание, она попадает в Реестр лицензий на деятельность по телерадиовещанию. Безусловно, существует проблема несовпадения наименований: СМИ и предприятие-учредитель, а также предприятие-лицензиат могут называться совершенно по-разному. Но все же если СМИ юридически существует, то имеется возможность определить, какая организация стоит за ним. Более серьезную проблему представляет то обстоятельство, что одна организация в России имеет право учредить несколько СМИ. Поэтому количество СМИ и количество учредителей просто не совпадает. Кроме того, официальное число зарегистрированных СМИ не всегда дает представление о реальном количестве СМИ, выходящих в свет, так как имеют место и фиктивные организации-учредители.
Но самая неразрешимая проблема учета заключается в другом. Вся совокупность субъектов экономической деятельности, представленных в медиаиндустрии России, делится на две различные группы: предприятия, имеющие зарегистрированные СМИ, и предприятия, не имеющие зарегистрированные СМИ. Это разграничение особенно очевидно в сегменте телевидения. Его образуют не только предприятия-вещатели, но и предприятия, производящие аудиовизуальный контент для вещателей и операторов (телестудии, продюсерские центры и пр.). Подобным организациям в принципе нет необходимости регистрировать СМИ и получать какие-либо лицензии, и, следовательно, под действие законодательства о СМИ они не подпадают. В таком же положении находятся и предприятия, издающие печатные СМИ тиражом менее 1000 экземпляров, а также, например, рекламные агентства, киностудии, дистрибьюторские и полиграфические фирмы (последним нужны лицензии, но по другому профилю). И в связи с этим возникает большая статистическая лакуна: предприятия, не имеющие зарегистрированных СМИ и специальных лицензий, не числятся в перечнях и реестрах Роскомнадзора, поскольку просто находятся вне его юрисдикции. Но совершенно очевиден тот факт, что деятельность таких предприятий имеет самое прямое отношение к медиаиндустрии, они являются ее полноценными, хотя и неучтенными регулятором участниками.
Во избежание еще большей неопределенности на данном этапе уточним, что к предприятиям медиаиндустрии мы относим организации, занимающиеся генерацией, агрегацией или дистрибуцией медиапродуктов (или одновременно всем вышеперечисленным). Так, медиапредприятием является и книжное издательство, и киностудия, и типография, и распространительская сеть, и оператор неэфирного телевидения. Но, поскольку эти типы организаций все же не специализируются на выпуске СМИ, они не будут находиться в фокусе нашего внимания. Мы также выносим за скобки ряд предприятий индустрии связи (например, операторов фиксированной и мобильной телефонии, пейджинговой связи, интернет-провайдеров, курьерские службы), для которых работа с «упакованным» медиапродуктом как таковым не считается профильной и обеспечивающей основной доход. Конечно, индустрия связи является смежной по отношению к медиаиндустрии (достаточно оценить роль почты в распространении печатных изданий), а с течением времени технологическое взаимопроникновение двух отраслей становится все более очевидным, но сейчас такое, безусловно, небесспорное разграничение поможет установить хоть какие-то рамки для интересующей нас реалии. По той же причине нами также не рассматриваются предприятия, оказывающие услуги в области связей с общественностью и маркетинга в широком смысле слова.
Итак, обращение к главному органу, регулирующему деятельность СМИ, не помогает решить задачу точной идентификации и учета всех предприятий медиаиндустрии. В задачи Федеральной налоговой службы (ФНС) этот вопрос также не входит. По идее, сводной информацией о данной отрасли должна обладать Федеральная служба государственной статистики (Росстат). Но здесь возникает проблема с применением Общероссийского классификатора видов экономической деятельности (2001) – отрасль, согласно ОКВЭД, просто не признана таковой, она «размыта» и «раздроблена». Достаточно сказать, что слово «медиа» и даже словосочетание «средство массовой информации» в разделах и подразделах объемного статистического документа не встречаются ни разу. Формально предприятиям медиаиндустрии на данный момент могут соответствовать более сорока различных видов (кодов) экономической деятельности, отнесенных к пяти совершенно разным частям классификатора (см. Табл. 2).
Такие виды деятельности, как издание газет, издание журналов, книгоиздание, полиграфия и рекординг, расположены в ОКВЭД вместе и относительно компактно. Раздел D. «Обрабатывающие производства» содержит подраздел «Целлюлозно-бумажное производство; издательская и полиграфическая деятельность». Этот подраздел содержит такие коды, как 22.11 «Издание книг»; 22.12 «Издание газет, в том числе рекламных», 22.13 «Издание журналов и периодических публикаций», 22.14 «Издание звукозаписей»; 22.21 «Печатание газет»; 22.31 «Копирование звукозаписей» и пр. Нельзя не обратить внимания на тот факт, что издательская, полиграфическая и рекординговая деятельность, согласно ОКВЭД, отнесены к обрабатывающим производствам. Но их прямое соседство с целлюлозно-бумажной отраслью, по крайней мере, обосновано производственной практикой.
Распространение газет, журналов, книг, дисков, кассет и пластинок, согласно ОКВЭД, отнесено к Разделу G. «Оптовая и розничная торговля; ремонт автотранспортных средств, мотоциклов, бытовых изделий и предметов личного пользования». В подразделе «Оптовая торговля, включая торговлю через агентов, кроме торговли автотранспортными средствами и мотоциклами» находятся коды: 51.18.22 «Деятельность агентов, специализирующихся на оптовой торговле книгами»; 51.18.23 «Деятельность агентов, специализирующихся на оптовой торговле газетами и журналами»; 51.43.22 «Оптовая торговля техническими носителями информации (с записями и без записей)». Подраздел «Розничная торговля, кроме торговли автотранспортными средствами и мотоциклами; ремонт бытовых изделий и предметов личного пользования» включает коды: 52.12 «Прочая розничная торговля в неспециализированных магазинах»; 52.47.1 «Розничная торговля книгами»; 52.47.2 «Розничная торговля газетами и журналами».
При этом распространение изданий по подписке уже отнесено в классификаторе к Разделу I. «Транспорт и связь». В подразделе «Почтовая и курьерская деятельность» содержится код 64.11.14 «Прочая деятельность почтовой связи». Раздел I также включает подраздел «Деятельность в области электросвязи». Здесь сдержатся коды для операторов эфирной и неэфирной телевизионной связи, радиосвязи, а также интернет-провайдеров: 64.20.12 «Деятельность в области документальной электросвязи»; 64.20.21 «Деятельность в области передачи (трансляции) и распределения программ телевидения»; 64.20.22 «Деятельность в области передачи (трансляции) и распределения программ звукового радиовещания». Важно отметить, что кодов для вещателей в данном разделе нет.
Далее, если идти по порядку, в Разделе К. «Операции с недвижимым имуществом, аренда и предоставление услуг» находится подраздел «Деятельность с использованием вычислительной техники и информационных технологий». Сюда отнесено все, что связанно с созданием интернет-ресурсов и производством мультимедийного контента: 72.40 «Деятельность по созданию и использованию баз данных и информационных ресурсов, в том числе ресурсов в сети Интернет»; 72.60 «Прочая деятельность, связанная с использованием вычислительной техники и информационных технологий». В Разделе К также имеется подраздел «Предоставление прочих видов услуг», в котором находится важнейший код 74.40 «Рекламная деятельность».
Наконец, собственно телерадиовещание, производство аудиовизуального контента, кинематография и работа информагентств отнесены к обширному Разделу О. «Предоставление прочих коммунальных, социальных и персональных услуг». По соседству с политическими и религиозными организациями, бюро ритуальных услуг, прачечными и парикмахерскими находится подраздел «Деятельность по организации отдыха и развлечений, культуры и спорта», который содержит коды: 92.11 «Производство фильмов»; 92.12 «Прокат фильмов»; 92.13 «Показ фильмов»; 92.20 «Деятельность в области радиовещания и телевидения»; 92.40 «Деятельность информационных агентств». Раздел О также содержит группу кодов 92.3 «Прочая зрелищно-развлекательная деятельность». В ней объединены различные виды творческой деятельности, так или иначе связанные с медиаиндустрией. Правда, точно такие же коды могут иметь и организации, не попадающие в категорию медиапредприятий (например, дома культуры и клубы). При этом не исключено и то, что ряд предприятий медиаиндустрии могут иметь и другие коды, расположенные в многочисленных подразделах ОКВЭД с наименованиями «Прочая (прочие)…».
Таблица 2. Виды экономической деятельности в медиаиндустрии России
Источник: Общероссийский классификатор видов экономической деятельности ОК 029-2001 (КДЕС Ред.1). Введен в действие постановлением Госстандарта РФ от 6 ноября 2001 г. № 454-ст.
Таким образом, можно констатировать: на сегодняшний день российская медиаиндустрия не является статистически самостоятельной, что обусловлено самой структурой ОКВЭД. Дополнительная трудность заключается в том, что по закону организация может иметь сразу несколько видов экономической деятельности. В связи с этим многие предприятия располагают своим «набором» кодов, некоторые из которых зачастую не относятся к их реальной деятельности, что, естественно, еще больше усложняет ситуацию с учетом. И запрос в Росстат по всем вышеперечисленным разрозненным кодам может дать информацию не о предприятиях, действительно относящихся к медиаиндустрии, а обо всех предприятиях, просто имеющих данные коды.
Если же проводить идентификацию по основному виду экономической деятельности, то возникает другая сложность. Изначально основным видом экономической деятельности предприятия считался тот, который был заявлен при регистрации первым. Таким образом, любая организация, выбравшая первым код 22.12 «Издание газет, в том числе рекламных», признавалась издателем газет, даже если она не выпустила в свет ни одного номера. И наоборот, казуистика деловой практики показывает, что, согласно регистрационным документам, у реального медиапредприятия первым видом экономической деятельности вполне может числиться непрофильный. Например, 73.10 «Научные исследования и разработки в области естественных и технических наук» или 72.10 «Консультирование по аппаратным средствам вычислительной техники». Подобных случаев спорной самоидентификации в рамках ОКВЭД можно найти десятки. И парадокс уже заключается в том, что объективно известные организации, чья принадлежность к медиаиндустрии является совершенно очевидной, по формальному признаку могут почти (или совсем) не иметь к ней отношения.
