Руслан Альфридович Самигуллин
Гонка героев
– Да есть немного, – согласился Артур, усаживаясь за кресло прямо перед барной стойкой.
– Эээ, а я тебя знаю – повернувшись к Артуру, пьяным голосом, еле ворочая языком, промямлил сидящий рядом пьянчуга.
Не обращая внимания, Артур одним взмахом опустошил полную рюмку. Тут же по телу начало разливаться долгожданное тепло и спокойствие. Он был в своей тарелке.
– Слышь, я с тобой разговариваю, козёл – заплетающимся языком вновь пробурчал сосед по стулу.
Артур не обращал внимания. За дальним столом сидела компания и что-то бурно обсуждала, постоянно жестикулируя и выдавая крепкие словечки. С десяток пустых бутылок стояло у них под ногами и ещё несколько катались по полу.
– Да я тебе отвечаю, в этом году они начнутся раньше, – голосил бас какого–то верзилы.
– Да ты всё гонишь, – ответил ему более тонкий по интонации, но не менее противный голос второго.
– Я тоже слышал, говорят там даже будет нечто новое, но что именно, держат в секрете до открытия гонки, – подхватил спор третий.
Замахнув вторую рюмку, Артур спросил Анатолия:
– О чём те парни?
– Ах эти, – вздохнул бармен, – они весь вечер только и делают, что спорят про эту глупую игру. То и дело трындят о том, что в этом году её якобы должны начать раньше, будет нечто и всё в таком духе…
– Ммм, – многозначительно хмыкнул Артур, глядя, как наполняется очередная рюмка и как по её краю стекает янтарная капля.
– А что ты о ней думаешь, Толь? – хоть Артур и до боли в печёнке не любил эту тему, однако алкоголь на пустой желудок сделал своё дело.
– Чушь всё это, – с неприязнью ответил бармен, – кровь ради запудривания мозгов у народа – вот что это. Жестокость одних и глупость других на потеху быдлу перед экранами головизоров.
– Да, – согласился Артур и вновь поднял очередную рюмку. – Народ всегда был и будет глупым стадом.
– Ну стадом – не стадом, это уж не нам решать, с чуть заметным осуждением пробурчал Анатолий и тут же спросил: – Я тут слышал что вы на днях опять митингующих разгоняли?
– Да, – заметно захмелев ответил Артур, ставя пустую рюмку на стол, – опять эти голодранцы за мир во всём мире выходили, не забывая при этом разнести пару зданий и сжечь с десяток машин. Но ты заешь, как в старой доброй поговорке: «Бороться за мир – это всё равно, что заниматься любовью, пропагандируя девственность», – сказав это Артур громко рассмеялся.
Анатолий его не поддержал, лишь смерил своим обычным взглядом и потянулся за очередной бутылкой. Бармен уже давно привык к своей неизменной роли слушателя чужих мнений и бесконечной тирады душевных переживаний клиентов.
– Эй ты, козёл, – вновь проснувшись, промямлил сосед по стулу и небрежно положил руку на плечо предмету своего пьяного интереса.
Резким движением Артур схватил пальцы руки пьяницы и с хрустом вывернул кисть, заставив грохнуться со стула и завыть от резкой боли.
– Никогда не называй меня козлом, – сквозь зубы процедил Артур.
– Ааа, больно, – только и смог выдавить из себя вмиг протрезвевший мужчина, – я же это, ну, ты ж понимаешь, как бы… – запинаясь, бормотал он, пытаясь оправдаться.
– Арти, на сегодня с тебя хватит, – покачав головой произнёс Анатолий, демонстративно убирая пустую рюмку.
– Да, пожалуй, ты прав – согласился Артур, отпустил незадачливого пьяницу и, встав с кресла, немного пошатываясь, направился к выходу.
Гулкие возгласы вновь пронеслись по бару. Они исходили от сидящей за дальним столом компании. Прямо перед ними висела плазменная панель. На её огромном экране вместо очередной рекламы никому не нужной ерунды включили нарезку самых эпичных и глупых моментов из последних эпизодов шоу «Гонка героев».
– Ты смотри, смотри на этого придурка, – голосил один из них, тыча пальцем в экран.
На экране как раз шёл эпизод, как два сезона назад оставшийся последним в живых участник старался оторваться на угнанной спортивной машине от преследовавших его броневиков, даже не подозревая, что прямо за поворотом его встретит самый что ни на есть настоящий танк. Выстрел и вместо «героя» остались пылающие обломки, ярко разлетающиеся в разные стороны под хохотание пьяного быдла.
– Не повезло ему, – заливаясь смехом подытожил один из них.
– Да он просто трус, я бы на его месте задал им жару, – подхватил другой.
– Ну-ну, да ты бы наложил в штаны, как только увидел первого охотника, – улыбаясь, добавил третий, и вся компания громко захохотала.
Артур осуждающе посмотрел в их сторону и, проворчав себе под нос что-то нечленораздельное, вышел из бара.
На улице уже светало. Диск солнца понемногу поднимался из-за горизонта, но висевшая над городом вечная дымка смога не позволяла ему одарить землю своим теплом.
Дорога до дома не заняла и пяти минут. Обветшалая панельная высотка так привычно разглядывала пустую улицу зевающими окнами. Звон ключей, открытая дверь, лай соседской собаки – всё казалось далёким и абсолютно пустым в унынии одиночества, так старательно прикрываемым часами алкогольного забвения.
Как были сняты ботинки, штаны и рубашка осталось за кадром внутреннего сознания. Желанная кровать нежно окутала тело и погрузила в царство спокойствия и призрачного счастья, царившего за гранью реальности на противоположной стороне бытия.
Глава 2. Все мы люди
Сон был единственным местом, где душа находила спокойствие. Там отступали тревоги, порой даже снились прекрасные сны. В них не было боли, нищеты, страданий и мук. Мир казался совершенно иным. Полная противоположность реальности манила и затягивала, заставляя поверить в своё существование. К сожалению, сон был прекрасен ровно настолько, насколько и оказался хрупок. Подобно хрустальному бокалу он разбился на бесчисленное количество блестящих осколков, разлетающихся по твёрдой поверхности холодного пола. Даже звон, звучащий в голове, показался настолько реальным, что противиться ему не хватило сил. Мощный рывок, сопровождаемый сильным ударом, вырвал из томительного забытья. Артур мгновенно открыл глаза, но ещё один удар чем-то твёрдым заставил его свалиться с кровати и рефлекторно закрыть лицо ладонями.
– Ааа, проснулся, сучёнок? – в ушах прозвенел знакомый голос, тот самый, что ещё не успел забыться в постоянном потоке новых звуков.
– Дядя Боря, по-моему этот урод попросил ещё! – злорадствуя, выпалил Кирилл и, замахнувшись деревянной битой, вновь ударил Артура.
Сильнейшая боль сковала мышцы и разнеслась по всему телу. Над ним склонились те самые полицейские, которых он встретил ночью, но сейчас они были одеты в черные куртки. Их лица оставались открыты, значит, скорее всего, они не боялись случайных свидетелей. На поясе у обоих поблёскивали новейшие модели плазменного оружия, которое ещё только-только начало поступать в силовые структуры. Достать такие игрушки на чёрном рынке было просто невозможно, а уж вынести из участка, не сдав под охрану, и вовсе считалось уголовным преступлением.
Основным достоинством этого оружия было то, что с его помощью стрелок не оставлял абсолютно никаких следов. Ни одна баллистическая экспертиза никогда не сможет доказать причастность его владельца к тем или иным преступлениям, не говоря уже об оставлении гильз на месте кровавой расправы.
К сожалению, рассуждать сейчас, откуда у этих двоих с собой служебное оружие, было некогда.
– Что ты делаешь? – окровавленными губами и прошептал Артур.
– Что я делаю? Что делаю, мразь? – заверещал Кирилл, – ты, сука, полез не в своё дело, ты унизил меня, и это тебе слишком дорого обойдётся!
Очередной удар не заставил себя ждать.
– Ну как, а?! Ещё хочешь? Сейчас ты так же уверен в том, что поступил правильно?
– Я не позволил тебе просто так убить человека, – страшная боль мешала говорить. – Остановись пока не поздно…
– Ты ещё думаешь мне указывать, тварь? – вновь воскликнул срывающийся противный голос, – я на всегда заткну твой поганый рот!
Полицейский размахнулся и со всей силы ударил Артура в то место, где мгновение назад находилась его голова. К удивлению, дубинка лишь отскочила от твёрдого пола, так и не достигнув желанной цели.
Перекатившись по полу, Артур оказался рядом с прикроватной тумбой. Не раздумывая, он поднял её и кинул в удивлённого столь стремительной реакцией противника. Расколотые об его голову доски полетели во все стороны.
– Ааа… – закричал Кирилл, на миг потеряв ориентацию в пространстве, – стреляй в него!
Плазменные выстрелы гулким эхом пронеслись по коридорам ещё спящего дома. Хрустальная ваза, до этого мирно стоящая на подоконнике, с тонким звоном разлетелась сотнями осколков. Этот звон пронёсся в голове Артура совершенно привычно и знакомо. Словно тоже самое он и видел в своём сне. Как жаль, что боль настойчиво уверяла в реальности происходящего.
Сгустки ионной плазмы вырывались из ствола орудия стараясь пронзить цель чудовищной температурой. Их звучание значительно отличалось от старомодного порохового выстрела и скорее походило на шипение ядовитой змеи. К сожалению для самого стрелка, все выстрелы прошлись мимо. Даже сам Борис не понял, как за его спиной возник Артур и схватил за шею, пытаясь обездвижить и выхватить пистолет.
Кровь из рассечённого лба заливала дикие, выпученные от ярости глаза Кирилла. Не разбирая ничего, он выхватил своё оружие и несколько раз выстрелили в направлении звука.
– Я убью тебя! – кричал он, продолжая судорожно нажимать на курок. – Ты сдохнешь, тварь!
Тяжёлые удары от гасящих энергию пуль проходили по телу Бориса выжигая плоть. Его фигура стала невольным щитом, вставшим между Артуром и смертью. Плазма с лёгкостью прожгла бы и его, к счастью, пистолет не был выставлен на полную мощность, дабы не переполошить спящих соседей.
Одного движения хватило на то, чтобы поймать выпавший из рук Бориса пистолет и сделать единственный выстрел. Удивлённые глаза Кирилла навсегда застыли в непонимании и ужасе. Его лицо перекосила отвратительная гримаса, а из отверстия во лбу брызнула багровая кровь. В комнате повисла мёртвая тишина. Всё стихло так же внезапно, как и началось. Стало слышно даже, как за разбитыми окнами подвывал осенний ветер.
Вся комната оказалась перевёрнута вверх дном, а в центре лежало два бездыханных тела. Едкий запах гари от плазменных снарядов и запечённой крови резко ударил в нос. На крики и звуки выстрелов начали стягиваться встревоженные соседи. Входная дверь оказалась выломана, и из проёма виднелись взгляды испуганных и в тоже время любопытных людей. Одеты они были в чём попало. Кто-то, видимо в спешке, только и успел натянуть на себя полосатую пожелтевшую майку, другой оказался в старом махровом халате, ещё двое и вовсе практически в одних трусах. Впрочем, сейчас это было совершенно не важно. Истинный интерес для них представляло творившееся ещё минуту назад кровавое действо. Процветающая повсеместная жестокость уже практически никого не удивляла, но натура человека никогда не перестанет интересоваться чужими трагедиями.
– Вызовите полицию! – небрежно крикнул Артур толпящимся у его квартиры зевакам и направился в ванную, пытаясь остановить кровь из рассечённой раны.
_______________________
Не прошло и десяти минут, как за окнами раздались привычные гудения полицейских автомобилей и карет скорой помощи, а над домом взвился боевой дрон-перехватчик.
Грохот тяжёлых металлических ног вперемешку с топотом более лёгких ботинок не заставил себя ждать.
– Туда, – за дверью раздался голос одного из соседей, скорее всего, указывающего полицейским нужную дверь.
– Полиция новой Москвы, – выламывая остатки двери, произнёс электронный голос штурмового робота, – руки вверх, вы арестованы, любое неповиновение немедленно приведёт к смерти.
Помимо него, в квартиру вломился целый отряд до зубов вооружённых людей. Спорить с ними или доказывать штурмовому роботу свою правоту сейчас было, мягко говоря, преждевременно. Артур покорно лёг на живот, сложив руки за спиной.
– Это он? – спросил незнакомый, но уже человеческий голос.
Ответа Артур не услышал. На его запястьях хрустнули браслеты силовых наручников и мгновенно вкололи дозу релаксанта, дабы обездвижить и без того намертво скованные руки.
– Прогрессивные технологии, чёрт, – про себя выругался Артур, почувствовав лёгкое покалывание и предательски приятное онемение в конечностях. – Никогда не думал, что придётся самому вот так испытать нечто подобное. Это всё ерунда, лишь временная мера, – мысленно говорил сам себе, стараясь при этом сохранять хладнокровие.
Собрав все свои силы в кулак, и Артуру скорее всего удалось бы разорвать стягивающее поле наручников. Благо силовые показатели искусственного протеза руки позволяли это сделать. Но был ли в этом смысл? Податься в бега и жить словно крыса были не лучшим вариантом. К тому же оборона от явного нападения никогда не считалась преступлением. Уж в этом-то он точно не сомневался.
Мощные захваты штурмовых роботов подхватили его и поволокли на выход из квартиры. Артур не сомневался, что после недолгого разбирательства всё встанет на свои места. И, получив ни к чему не обязывающие извинения, он будет отпущен на все четыре стороны, да ещё и крошечную премию получит.
– А этих куда? – спросил чей-то голос из-за спины, скорее всего рассматривая лежащие на полу трупы.
– Этих вези в морг, они нам ещё понадобятся, – скомандовал другой.
Его тон и фраза показались необычными в подобной ситуации, но думать об этом сейчас не было ни желания, ни возможности. Любопытные взгляды соседей по подъезду облепили Артура и полицейских роботов, непринуждённо волочивших задержанного.
– А я тебе говорила, что он из этих, – настоятельно, со свойственной жёнам укоризненной манерой пробубнила подошедшая дама, на волосах которой виднелись разноцветные бигуди.
– Да–да, я не раз видела этого пьянчугу, – подтвердила взявшаяся из неоткуда бабка, – ошивается тут со своими бабами, поделом тебе наркоману…
– Расступиться, дайте дорогу, разойтись по своим квартирам, – электронным голосом, абсолютно без интонации проговорил робот, спускаясь по узким лестничным маршам.
Прямо возле подъезда стоял полицейский фургон, переливаясь синими и красными фонарями.
– Почему они не уточнили моего имени, номера моей идентификационной карты? – мысленно спрашивал сам себя Артур, пока его грузили в кузов.
Неприятная вонь мочи и блевотины царила внутри. Всё было обито металлическими листами и ребристыми решётками из толстой арматуры. Прямо перед ним встал робот, удерживая в руках автомат. На его лице, хотя можно ли это назвать лицом? Скорее, на том месте, где должно быть лицо, сверкали несколько тусклых лампочек и объективы тактических камер мониторинга. Почему-то именно сейчас Артуру захотелось увидеть перед собой пусть и суровое, но всё же человеческое лицо.
Фургон тронулся с места. Пока они находились в пути, Артур постоянно думал, анализировал сложившуюся ситуацию. На первый взгляд всё было достаточно просто и понятно. Но, с другой стороны, столь внушительное внимание в виде штурмовых роботов, направленных на его захват, вызывало подозрения. За почти двадцать лет службы ещё ни разу ему не доводилось видеть эти устройства при обычном бытовом конфликте, пусть даже и со стрельбой. Уж слишком криминогенная обстановка творилась вокруг, чтобы вот так просто разбазаривать силы. Чаще всего эти машины использовали для подавления вооружённых восстаний, прокатившихся несколько лет в самых больших городах нашей Родины, но угасших столь же стремительно, как и начавшись.
Машина мчалась по полупустым в утренний час проспектам бесконечного города. На улицах практически никого не было. Ночные банды и мелкие воришки уже забились по своим логовам и ночлежкам. Добропорядочные жители ещё только просыпались, дабы отправиться на набившую оскомину работу. И только колонна спецавтомобилей выделялась из общего трафика. Где-то там, по ту сторону железной обшивки автомобиля, тусклое солнце освещало собой жёлтые пейзаж давно вступившей в свои права осени. Его лучи иногда пробивались внутрь фургона, осторожно касаясь кожи и холодного металла. Они украдкой сползали по броне робота и весело перепрыгивали на хмурое лицо Артура.
– Вот и новый день, – подумал он.
_______________________
Взвизгнув тормозами, машина остановилась. Дверь фургона отворилась, и сквозь проём полился свет утреннего солнца.
– На выход, – скомандовал начальник караула и, не церемонясь, схватив за ворот куртки, вытащил Артура из кузова.
– Полегче, – огрызнулся тот, давая понять, что подобное обращение его не устраивает.
Хоть сейчас и не стоит направо и налево во всё горло кричать о том, что он тоже является сотрудником силового ведомства, но и терпеть унижения и явную грубость тот не собирался. В ответ полицейский что-то хмыкнул, но всё же отпустил ворот куртки.
Артура отвели в комнату для допросов. Он хорошо знал это место. В здании, где располагался его участок, было точно такое же. Некогда абсолютно белая комната сейчас больше напоминала грязный чулан. Стены уже давно потеряли всю белизну и теперь больше казались грязно-жёлтыми, а местами и вовсе лишёнными какой бы то ни было краски. Свет лампы нарочито был приглушенным, что ещё больше усиливало давящий эффект. Артуру не раз доводилось видеть, как людей, страдающих клаустрофобией закрывали в подобном помещении и заставляли признаваться в немыслимых грехах, тем самым улучшая статистику самих правоохранителей. За исключением металлического стола и стула мебели больше не было. Без лишних слов его усадили на стул и пристегнули к нему ещё одной парой силовых наручников.
Ждать долго не пришлось. Пару минут спустя, в помещение вошёл незнакомый человек. На вид ему было около пятидесяти. Морщины и аккуратная седина придавали и без того серьёзному лицу ещё больше важности и статуса. На плечах поблёскивали полковничьи погоны и нашивки центрального департамента новой Москвы.
– Назовите Ваше имя, – не церемонясь начал полковник, вальяжно расхаживая перед столом, всем своим видом давая понять, кто хозяин положения.
– Артур Громов, старший сержант, личный номер 3725…
– Достаточно! – резко оборвал полковник. – Вы осознаете всю тяжесть совершенного Вами преступления?
– Это была самооборона, – твёрдо заявил Артур, не поддаваясь на провокации.
Многие годы службы научили его всем хитростям допросов. И просто так признаваться в том, чего не совершал, дабы помочь закрыть очередное муторное дело своим коллегам, он решительно не собирался.
– Самооборона говоришь, – почти сразу перейдя на «ты», продолжил полковник, – ну с этим мы, конечно, разберёмся. А теперь расскажи мне, товарищ Громов, откуда в квартире, где нашли два трупа наших лучших оперативников, взялся почти килограмм синтетических наркотиков и с десяток упаковок пластичной взрывчатки?
Артур оторопел. Все его надежды на быстрое разбирательство рухнули в одно мгновение. Мир немного зашатался и начал затуманивать сознание, но, взяв себя в руки, он постарался сдержать нахлынувшие эмоции.
– Полнейшая чушь! – воскликнул Артур, – эти подонки ворвались ко мне, чтобы поквитаться за ночное дежурство. Я не дал им убить человека, вот они и…
– Ну-ну, ночное дежурство, – с сарказмом повторил полковник, – теперь скажи, что ты тут совершенно не причём и злые полицейские решили просто так подставить простого мирного гражданина. А если я расскажу, что именно ты и пытался вчера совершить теракт и уничтожить пусть и старую, но всё же рабочую телевышку? Или что ещё хуже, с помощью неё ты собирался транслировать преступные призывы к восстанию?
– О чём вы? – неуверенно спросил Артур, пытаясь понять суть слов настойчивого обвинителя.
– А то ты не догадываешься? – продолжил полковник. – Когда полиция начала погоню, ты оказал ей яростное сопротивление и скрылся. Благо ненадолго, – усмехнулся обвинитель, – ты даже не представляешь, в какие игры играешь. За смерть двух полицейских тебе грозит высшая мера. Уж в этом–то можешь не сомневаться.
– Я сотрудник полиции Новой Москвы, моё имя Артур Громов, меня подставили, – как можно убедительнее заявил Артур и для пущей уверенности ударил металлическим кулаком по столу, сделав в нём небольшую вмятину.
Обвинителя это совершенно не смутило. Даже факт того, что ещё секунду назад вполне исправные силовые наручники оказались бессильны, не произвёл совершенно никакого эффекта.
– Подставили сотрудники… – насмешливо повторил полковник, – да ты знаешь, сколько раз за день я слышу подобный бред? Каждый убийца, каждый террорист, каждый хренов несостоявшийся революционер говорит одну и туже фразу, что его подставили. Судя по всему, мне теперь остаётся только похлопать тебя по плечу, пожелать всего хорошего и отправить домой, ты так себе это представляешь?
Артур с нескрываемой яростью смотрел на ведущего допрос офицера, однако никаких активных действий не принимал. Сейчас это было лишнее и могло только навредить. Гораздо важнее было собрать как можно больше информации, а уж потом, не торопясь принять нужное решение.
– А нет, – хитро прищурившись, продолжил полковник, – не просто отпустить, это же будет некультурно с моей стороны, ещё лучше если я приду к тебе домой, уложу спать, подверну одеяло и прочитаю на ночь сказку? Хера лысого, ублюдок, ты меня понял?
– И всё же, меня подставили, – не обращая внимания на оскорбления, ответил Артур, – те двое пришли, чтобы поквитаться со мной за прошлый вечер, об этом можете прочитать в моём рапорте.
– Рапорте, – усмехнулся полковник, – нет никакого рапорта, сынок, и ты не работаешь в полиции, мы опросили все департаменты новой Москвы, разослали кучу запросов, тебя там никто не знает.
– Это бред! – не выдержав, выпалил Артур, – мой личный номер 372…, – сильный удар в лицо помешал закончить фразу.
– Заткнись, гнида, – теперь уже совершенно другим, холодным тоном прошипел полковник, – ты обвиняешься в убийстве двух офицеров полиции, хранении наркотиков и терроризме. Каждое из предъявленных обвинений грозит смертной казнью, но ты умудрился собрать целую коллекцию, с чем я и поздравляю!
– Я не виновен! – только и сумел повторить Артур, пока очередной удар не заставил упасть со стула.
– Увести эту сволочь, – скомандовал полковник, и в мгновении ока в комнате оказались ещё трое полицейских.
Подхватив лежащего на полу человека, они, не церемонясь, поволокли его в камеру.
– Не дёргайся, а то хуже будет, – приговаривал идущий впереди сержант. – Говорят, ты нашего там завалил, это большая ошибка.
– Я и есть ваш, меня хотели убить, я полицейский, – бормотал Артур.
– Ну да, а я Ленин. – грубо ответил сержант, – Заткнись и не заставляй нас сделать тебе больно.
– Я говорю правду, позвоните в мой участок, назовите фамилию Громов и вам подтвердят кто я такой.
Не ответив, сержант развернулся и сильно ударил в живот резиновой дубинкой. Дыхание мгновенно перехватило. Ноги начали подкашиваться, но сильные руки полицейских не дали остановиться или упасть. Одним выверенным ударом Артур в мгновение ока мог сломать шейные позвонки ударившего его полицейского, однако это лишь усугубило бы его положение.
– Нет, сначала нужно всё хорошенько обдумать, – бурчал себе под нос Артур, непроизвольно считая количество шагов и запоминая извилистые повороты.
– С террористами разговор короткий, таких как ты тут презирают, но, к счастью, долго это не продлится, – удовлетворённо высказался сержант, – вот мы и пришли, – добавил он.
Раздалось режущее ухо скрежетание металла. Дверь камеры с трудом распахнулась, приветливо принимая нового жильца.
– Пошёл, – рявкнул сержант и Артура силой впихнули внутрь.
Он упал на холодный пол. Дверь за его спиной мгновенно захлопнулась и послышался звон ключей, проворачивающих тугой замок. Мысли в голове проносились с огромной скоростью. Перемешиваясь и сворачиваясь в неописуемые фигуры, они были почти недосягаемы и в тоже время совсем близко. Сильная боль и страх не позволяли мыслить логично. Всё кажущееся элементарным вдруг приобрело странную неописуемую форму.
– Кто это у нас здесь? Новый постоялец? – неожиданно раздался незнакомый голос, – Гордый бунтарь или попавшийся на очередном убийстве маньяк, а, нет… ты, наверное, просто невиновный, да, невиновный, просто невиновный, как и я, – подытожил голос, согласившись со своими же железными аргументами.
Собрав силы в кулак, Артур встал с пола. Всё тело изнывало от усталости и тупой боли. Он оглядел камеру. Она оказалась вполне типичной, если не принимать во внимание усиленную защиту маленького окошка и титановую пластину входной двери. Конечно, сбежать отсюда, проковыряв ложкой стену, как в каком-то старом фильме, который Артур смотрел ещё будучи ребёнком, уже не получится. В центре камеры стоял вмонтированный в пол металлический стол с деревянной лавкой. Справа от входа прямо в полу виднелось отверстие, служившее сортиром, а в дальнем углу стояла двухъярусная металлическая кровать. На её вершине, словно на троне, восседал чернокожий парень и пристально рассматривал своего нового соседа.
– Я тебя спрашиваю, мудила, кто ты такой? – повторил незнакомец.
– Артур, меня зовут Артур, и, если ты ещё раз назовёшь меня плохим словом, я утоплю тебя в очке унитаза.
– Да ладно, ладно, – сменив тон и улыбаясь продолжил тараторить парень, – я же это, ну ты знаешь, просто пошутил, так сказать, хотел завести светскую беседу.
В его голосе совершенно не чувствовалось злобы. Он не вызывал отвращения или чувства вражды. Само по себе это не являлось чем-то сверх необычным, но только не для самого Артура. Очень редко подобные фокусы, а уж тем более с арестантами, не вызывали желания хорошенько приложиться к улыбающейся физиономии.
– Сейчас у меня нет настроения шутить, – огрызнулся Артур, – я тут по ошибке, так что новые знакомства мне сейчас не нужны! Понял?
– Не кипятись, я сам сюда только сегодня заехал, а так я вольная птица, – дружелюбно пробормотал чернокожий парень.
На первый взгляд ему было около тридцати-тридцати пяти. Чёрная кожа ярко выделялась на фоне белёсой штукатурки стен камеры. Его хрупкая, но одновременно гибкая и, можно было сказать, атлетичная фигура вначале показалась довольно несуразной. В добавок этот странный парень обладал яркими зелёными глазами и искренним взглядом, который никак не уживался с тюремной робой, болтающейся на нём как на вешалке.
Спрыгнув с кровати, парень подошёл к Артуру и, протянув руку, представился:
– Милен, да, Милен, так меня зовут.
– Я тебе уже сказал, что новые знакомые мне не нужны, – грубо ответил Артур и, даже не подумав жать протянутую руку, повалился на свободную койку.
– Ну и нравы, – одёргивая руку буркнул Милен и вновь взобрался на второй ярус.
Воцарилась тишина. Однако она не была той тишиной, в которой порой приятно побыть каждому, рассуждая о чём-то приятном или действительно важном. Сейчас она давила не хуже автомобильного пресса, созданного утилизировать приходящие в негодность старые машины, всё чаще заменяемые флаерами. А касательно нашей «любимой» страны – просто приходящие в негодность и заменяемые пешими прогулками под проливными дождями и снежными буранами.
Не прошло и пяти минут, как чернокожий парень попытался вновь завести беседу.
– А я тебя знаю, да знаю, – произнёс он, – ты тот полицейский, что не позволил им убить меня также, как они хлопнули моего друга. Конечно, из-за тебя я оказался здесь, но и на том спасибо, тут немного лучше, чем в сырой могиле, да и кормят не настолько отвратительно, как на воле, да, на воле…воле…Хочу на волю…
Краем уха Артур слышал странный монолог сокамерника, его жалобы на суровую реальность и несправедливость бытия, но сейчас мозгу требовался только сон и ничего более. Мгновение спустя он уже погрузился в томительную пучину беспокойного забвения, прерываемого лишь ужасными кошмарами.
