Руслан Альфридович Самигуллин
Гонка героев
Глава 4. Нет пути назад
– Громов, на выход, – раздался противный голос из коридора и лязгнули механические затворы.
Дверь распахнулась.
– Ну что, брат, похоже, сегодня будет долгий день, – улыбнувшись, проговорил Милен и, спрыгнув со своего насиженного места, похлопал сокамерника по плечу, – удачи!
Артур уже почти привык к странным выходкам своего товарища по несчастью, порой они казались ему забавными. Милен был странным парнем, может отчасти грубым, глуповатым, ворчливым, но всё же в нём было нечто доброе, нечто незримо притягивающее других людей. Но в целом, не исключено, что это было обманчивыми эмоциями. Чувством, возникающим у людей лишь когда они попадают в безвыходную ситуацию, в которой любой человек, встречающийся на нелёгком пути, становится чуть ближе, даже вопреки здравому смыслу.
Артур остановился и кинул через плечо:
– И тебе удачи…
Его вели по нескончаемым коридорам и витиеватым лестницам. Силовые наручники больно сдавливали запястья, не давая ни на секунду забыть, что он здесь никто иной, как пленник. Не более чем очередная жертва огромного бездушного механизма, шестерёнки которого перемалывают всех, кто попадается на их пути.
Всё заседание прошло как в тумане. Строгий судья преклонного возраста и внушительных размеров, облачённый в чёрную мантию, искусно делал вид, что внимательно слушает стороны, но по факту то и дело всматривался в планшет, лежащий на его столе. Картинки полуобнажённых девиц, извивающихся в весьма пикантных позах, то и дело сменяли друг друга на экране. Судья то хмурился, то наоборот немного улыбался, при этом не забывая кивать в такт пламенной речи прокурора. Зал суда был не сказать, что полон, однако практически все свободные места оказались заняты абсолютно не знакомыми Артуру людьми.
Все они пристально, с плохо скрываемым осуждением смотрели в сторону обвиняемого. В их глазах ясно читалось осуждение столь бесчеловечного поступка. Перед глазами мелькал прокурор, с пеной у рта рьяно доказывающий виновность подсудимого во всех смертных грехах лишь с целью получить очередную звёздочку на погоны. Звучал тонкий голосок адвоката, старающийся убедить присяжных в том, что подсудимый в полной мере осознал вину и раскаивается, моля о пощаде и вечном заточении в неволе.
Куча несостыковок и смутные показания разных свидетелей даже не насторожили судью, не говоря уже о пересмотре дела. По ходу судебного разбирательства выяснилось, что двое полицейских были вынуждены отправиться на задержание преступника, который ночью совершил ограбление кондитерской лавки, но сумел скрыться, оказав сопротивление представителю власти. В ходе задержания оба полицейских были хладнокровно убиты гражданином Громовым. Также в деле имелись письменные показания соседей по дому, в которых подтверждалась отрицательная характеристика подсудимого и его непомерная тяга к алкоголю и антиправительственные взгляды.
– Какая чушь, – сквозь зубы процедил Артур, глядя на безразличный вид федерального судьи, – мрази…
Информация о том, что он до того рокового утра и сам являлся полицейским, вне всякого сомнения, в деле не фигурировала. Скорее, наоборот, там было ясно и чётко написано единственное слово – безработный, а это значило – бездельник и потенциальный преступник.
Представление цирка шапито, как его окрестил про себя Артур, закончилось настолько же очевидно, насколько заканчивается какая-нибудь мыльная опера про влюблённых, нашедших в конце последней серии друг друга. Вопреки призрачным надеждам, коими сам себя лелеял Артур, приговор оказался суровым. Волей судьи и кучки абсолютно не заинтересованных людей, пришедших на заседание в надежде получить хоть какие-то кредиты на еду и наркотики, Артур был приговорён к смертной казни в федеральной тюрьме Новой Москвы.
– Ну вот и всё, – с тоской подумал он, – механизм правосудия сработал, все довольны, все на выход…
Страха не было. Отчаяние не пришло. Скорее, наоборот, настало неописуемое чувство пустоты и бессилия. Словно всё вокруг потеряло всякий даже мимолётный смысл. В один момент всё в этом мире стало неважным, словно незримый кукловод выключил свет в каморке деревянных кукол, одной из которых сейчас стал и сам Артур. Даже положенное по регламенту последнее слово не было предоставлено. Да и был ли в нём смысл? Громкий удар маленького молоточка решил исход заседания, и все участники начали расходиться.
– Ну пойдём, дружок, теперь ты не наша забота, – ехидно сказал один из подошедших охранников и подтолкнул Артура к выходу из зала.
Он не сопротивлялся. Хотелось как можно скорее оказаться на открытом воздухе. Покинуть это затхлое помещение и в последний раз оказаться не окружённым стенами. Глупые мечты несчастного человека.
Его конвоировали по замысловатым коридорам и, наконец, вывели из здания на парковку служебного транспорта, где радушно ожидал встречный караул федеральной тюрьмы.
– Забирайте это отребье, – по-будничному пробубнил начальник охраны и передал конвоирование своим коллегам.
Артуру на мгновение показалась довольно знакомой фигура одного из встречающих людей в зелёной форме тюремных служащих. На них были надеты специальные кевларовые жилеты, а лица скрывали чёрные маски. Яркие нашивки с изображением колючей проволоки и высоких сторожевых вышек ясно свидетельствовали о конечном пункте назначения.
– Идём, – грубо скомандовал один из них, – карета подана, нехер тут прохлаждаться.
Диск неумолимо скатывающегося за горизонт солнца скрылся за шпилями огромных серых небоскрёбов. На улице стояла промозглая осенняя погода. Пронизывающий ветер качал провода и огромные билборды навязчивой рекламы, в которой утопала безликая столица. Мелкий противный дождь накрапывал с безграничного свинцового неба, словно оплакивая участь мелких людишек, живущих под ним. Но даже эта унылая картина, особенно после долгого времени, проведённого в камере, не вызывала отвращения. Артур остановился, наслаждаясь запахом прелой листвы, сбиваемой дождевыми каплями с засыхающих деревьев. Он хотел почувствовать лёгкое дуновение ветерка, ласкающего загрубевшую кожу, но уткнувшийся в спину ствол автомата ясно дал понять, что времени наслаждаться жизнью больше нет. Впрочем, как и самой жизни.
Прямо у здания был запаркован грузовик службы конвоирования и два патрульных автомобиля полицейского департамента. Несколько вооружённых людей стояли возле них и приветливо покачивали оружием в руках, указывая на то, что любая попытка к бегству не приведёт ни к чему хорошему, лишь к очередной грамоте за поимку или предотвращение побега особо опасного преступника.
– Не хватает красной дорожки, чтобы почувствовать себя VIP фигурой первой величины, какой-нибудь смазливой кинозвездой или на крайний случай голосистой певичкой, – подумал Артур, но решил деликатно промолчать.
– Грузи его, – скомандовал один из автоматчиков и распахнул кузов автозака.
Привычные ароматы пота и мочи вновь ударили в нос, заботливо приглашая наслаждаться ими до самого конца поездки.
– Давай-давай, нехер тут думать, мы за тебя уже всё подумали, – грубо заголосил автоматчик и, схватив Артура за шиворот, подтолкнул в кузов. – Ну, а ты что стоишь как истукан? – автоматчик обратился к охраннику, выводившему осуждённого из здания, – давай полезай к нему и, если начнёт дурить, ты это, – он показал какой-то странный жест, и тут же добавил, – ну ты знаешь, при попытке к бегству напишем.
Сопровождающий Артура человек молча кивнул и ловко забрался внутрь. Дверь кузова закрылась. Зарычал мотор и машины тронулись с места под вой полицейских сирен.
Окон в кузове не было, и видеть, где они проезжают, было невозможно. Сейчас Артур отдал бы всё, лишь бы последний раз взглянуть на грязные улочки своего родного города. Увидеть простых людей, живущих хоть и нищей, но всё же свободной жизнью. Было странным, ведь ещё пару недель назад он даже не задумывался о подобных мелочах. Не замечал тех мелких моментов, из которых и складывается прелесть жизни. Наверное, именно об этом чувстве и говорят люди, находящиеся на смертном одре – чувстве радости самых элементарных вещей, проходивших мимо без остатка и внимания. Сложно было передать весь спектр эмоций отчаяния и горечи, испытываемой Артуром.
Силовые наручники продолжали монотонно гудеть, больно сжимая затёкшие запястья. Сидевший прямо перед ним охранник очень странно косился на небольшую металлическую дверь, отделяющую кузов грузовика от кабины, где сидел водитель и сопровождающий его офицер.
– А теперь время шоу, – до боли знакомым голосом бросил охранник и сорвал чёрную маску с не менее чёрной кожи лица.
Совершенно необъяснимо как, но им оказался Милен. Удивлению не было предела, особенно принимая во внимание то, что он остался в наглухо закрытой камере тюремного блока департамента полиции. Но Артур привык всегда в первую очередь верить глазам, а уж потом допытывать сознание в поисках рационального объяснения происходящего. Сейчас времени на всё это не было. Милен вскинул автомат и разрядил половину обоймы, буквально расплавляя замок клетки.
– Что за…? – не успел закончить фразу сидящий впереди офицер, как получил по лицу стремительно распахнувшейся створкой решётки и рухнул на пол.
Водитель уже хотел было нажать на педаль тормоза и дёрнуть руль вправо, прижимаясь к обочине, но раскалённый ствол автомата почти мгновенно возник возле его виска.
– Мы едем дальше! – как можно свирепее и твёрже скомандовал Милен.
Не решаясь оказать сопротивление, водитель тут же вернулся на свою полосу и выровнял скорость. Грузовик ехал ровно в центре колонны. Спереди и сзади, сверкая яркими сине-красными сигналами, мчались патрульные автомобили. Огромные пробки, растянувшиеся на нескончаемые километры, были бичом всех современных мегаполисов. Усталые лица их водителей привычно угрюмо провожали взглядом три автомобиля с громким сиренами, мчащиеся по выделенной полосе.
– 372, у вас всё в порядке? – раздался голос в рации.
– Так точно, всё хорошо, 372, – не растерявшись ответил Милен.
– 372, мы слышали хлопки, приказываю остановиться, – не унимался голос.
– Тревога! – неожиданно вскрикнул водитель прямо в радиоэфир.
– Чёрт… – выругался Милен и ударом приклада вырубил его, одновременно перехватывая руль.
Грузовик дёрнулся в сторону и чуть было не опрокинулся от резкого манёвра. Встречный поток в панике бросился в рассыпную, сигналя клаксонами и мигая фарами. Лишь по счастливой случайности им удалось в считанных сантиметрах разминуться с тяжёлым танкером, неторопливо плывущим по автостраде.
– Ну что ты расселся, друг? – крикнул в кузов Милен, пересаживаясь на водительское сидение, – неужели ты думаешь, я и дальше буду всё делать только в одиночку?
Артур не нашёл, что ответить.
– Ключи от наручников у того парня, – Милен указал на лежащего прямо в проходе офицера, – давай уже шевели булками, да-да шевели, сегодня наш день, яяяхххууу!
Он вновь резко дёрнул руль и до упора вжал в пол педаль газа. Грузовик взревел словно дикий буйвол, снося с дороги идущую вереди патрульную машину, что пыталась прижать их к обочине. Та на огромной скорости вылетела с дороги и уткнулась носом в бетонное ограждение.
В радиоэфире раздался испуганный крик:
– 372, приказываю немедленно остановиться, иначе мы открываем огонь!
– Ну-да, ну-да, – пробухтел Милен, глядя в зеркало заднего вида.
Тем временем, нащупав ключи, Артуру удалось скинуть так сильно сдавливающие браслеты силовых наручников. Руки затекли и по началу даже не чувствовались кончики пальцев, но сейчас это были сущие пустяки по сравнению с заваренной ими кашей.
– Как ты смог выбраться из камеры? – спросил Артур, – ты же должен быть в тюрьме…
– На это нет времени, мой друг, – улыбаясь ответил Милен. – Забери у него оружие и постарайся скинуть хвост, а не то нам обоим, ну ты понял, –привычный жест ладонью по шее и улыбка завершили не то просьбу, не то приказ.
Артур поднял пистолет и машинальным движением проверил боезапас. Крошечное табло рукояти пистолета указывало на полный боекомплект, но одновременно предупреждало об отсутствии разрешения на использование оружия гражданским лицом. К счастью, Артуру не составило абсолютно никакого труда обойти хитрую систему блокировки. Уж слишком много лет он прослужил в рядах доблестных правоохранителей.
– Мастерство не пропьёшь, – подумал Артур, усмехнувшись, когда на рукоятке пистолета мигнула зелёная лампочка.
Не без труда ему удалось открыть замок и распахнуть створку задней двери фургона. Полицейская машина держалась позади, метаясь из стороны в сторону и стараясь обойти грузовик. Артур прицелился и сделал несколько выстрелов по колёсам. Пули должны были перебить лёгкую покрышку, но бортовой компьютер системы безопасности автомобиля успел среагировать и выставить защитные экраны.
– Чёрт, – выругался Артур, глядя как пули отскакивают от титановой брони.
В ответ тут же раздалось несколько выстрелов, пули которых ушли в сторону, не задев грузовик.
– Ну мы ещё посмотрим, кто тут лучший стрелок, – бросил Артур и перевёл пистолет на автоматический огонь.
Машины мчались на огромной скорости, лавируя между встречным потоком. Ни светофоры, ни сигналы других участников движения не могли остановить погоню.
– По нам стреляют, стреляют, – верещал в рацию полицейский, – срочно нужна помощь, сейчас!
Перекрёсток за перекрёстком оставались позади. Ещё несколько выстрелов из пистолета попали в цель, но не смогли серьёзно повредить полицейскую машину. Артур как мог старался не попасть в водителя. Несмотря на это, в замен получал щедрые очереди из автомата. К счастью для беглецов, тюремный фургон был оснащён неплохим бронированием и без особого труда выдерживал прямые попадания из штурмовой винтовки. Без сомнения, разрабатывая столь нужные правоохранителям технологии, создатели машины даже не предполагали, чем обернётся их излишняя забота о безопасности.
– Направо, давай направо, – крикнул Артур, стараясь занять как можно более выгодную позицию для ведения огня.
Милен, не раздумывая, выкрутил руль, и машина, визжа горящей резиной, устремилась к выезду на кольцевую дорогу, опоясывающую собой столицу.
Прямо на въезде их ждала ловушка из наскоро выставленных поперёк дороги патрульных автомобилей.
– Держись! – предупредил Милен и ещё крепче обхватил руль. Сигнал системы, предупреждающей о неминуемом столкновении, противно зазвенел в кабине. Ремни безопасности автоматически вжали водителя в кресло. Автоматика торможения уже хотела начать принудительную остановку, но Милен вовремя сумел дотянуться до кнопки отключения. В их сторону полились сверкающие в огне выстрелов смертоносные кусочки металла, с громкими хлопками разбиваясь о кузов несущейся на встречу машины.
Осознав, что преступники не остановятся, полицейские бросились в разные стороны. Рыча металлическим сердцем, тяжёлый грузовик с оглушительным грохотом врезался в баррикаду, раскидывая патрульные машины, словно гигантский шар для боулинга раскидывает лёгкие кегли. Искорёженные автомобили отлетали в разные стороны, осыпая лежащих на асфальте людей кусками стекла и пластика. Сильный удар сбил Артура с ног и чуть не выбросил из кузова через распахнутую створку. Вслед за уносившимся грузовиком посыпались выстрелы. Они напоминали детские хлопушки, удаляющиеся с каждым мгновением всё дальше и дальше.
– Кажется, прорвались, – радостно вскрикнул Милен ровно в тот момент, когда прямо перед грузовиком вздыбился асфальт. Покрытие дороги в мгновение напомнило исполинского змея, тело которого раскинулось по всей линии горизонта. Куски земли, словно мелкая шрапнель, полетели в лобовое стекло, заслоняя обзор.
– Это ещё что!? – испугано воскликнул Милен, пытаясь высмотреть источник опасности.
Артур мгновенно понял, что странный звук, который изначально показался далёким шелестом листьев, принадлежит лёгкому армейскому беспилотнику.
Очередной взрыв ракеты раздался у правого переднего колеса и чуть было не опрокинул тяжёлую машину. Милену с трудом удалось вовремя вернуть управление и миновать столкновение с рядом идущим автопоездом. Чёрное тело стальной птицы пронеслось прямо над дорогой. Блеск кузова в лучах заходящего солнца сверкал огненными вспышками, ослепляя глаза.
– Мы у них на прицеле… – заверещал Милен, глядя на то, как боевая машина, развернувшись, вновь принялась пикировать прямо на шоссе.
К тому моменту Артур уже смог добраться до кабины.
– По моей команде выворачивай руль вправо, – холодным тоном скомандовал Артур, – ты меня понял?
Милен лишь молча кивнул и вжался в руль, стараясь объезжать несущийся со всех сторон встречный транспорт. Тем временем приборы наведения беспилотника взяли цель на сопровождение. Несмотря на то, что она двигалась в плотном потоке вечерних заторов, боевая система наведения без труда могла найти её даже с расстояния в несколько десятков километров, а уж уничтожение таковой является делом техники.
Когда цель оказалась захвачена, а система получила разрешение на уничтожение, две ракеты сошли с креплений и понеслись прочь, оставляя за собой белые дымные дорожки.
– Сейчас! – закричал Артур и резко дёрнул руль, опережая реакцию Милена на долю секунды.
Возможно, именно это и спасло их от неминуемой смерти. В последнее мгновение грузовик дёрнулся вправо, резко меняя траекторию. Идущий рядом с ними бензовоз, к сожалению, не обладал подобной манёвренностью. Одна из ракет попала прямиком в цистерну. Чудовищный взрыв раздался прямо посреди магистрали. Огромный столб огня, будто вырвавшегося из жерла вулкана, озарил вечернее небо. Вслед за этим всё вокруг заволокло чёрным дымом. Ещё несколько машин охватил пожирающий огонь, создавая цепную реакцию и хаос.
Тем временем грузовик службы конвоирования съехал с основной магистрали и направился в сторону жилых секторов восточных трущоб мегаполиса.
– Кажется, получилось, – радостно заметил Милен, глядя в зеркала заднего вида.
В них не было видно ничего, кроме огромного столба чёрного дыма, вздымающегося вверх на несколько километров. Надежда почти мгновенно сменилась разочарованием, перерастающим в ужас. Нечто чёрное вновь блеснуло на фоне чудовищной катастрофы и направилось прямо в сторону беглецов.
– Не получилось, чёрт, не получилось! – В панике закричал Милен, – Он сейчас нас догонит.
– Не сбавляй скорости, двигайся только вперёд, мы прорвёмся, – как можно увереннее заявил Артур, и, подняв валявшуюся на полу обойму от плазменного пистолета, направился к задней двери.
По расчётам Артура ракет остаться больше не должно, но бронебойные снаряды встроенной пушки без труда превратят любую цель в решето, так что действовать необходимо стремительно. Вновь распахнув заднюю створку кузова и прицелившись, он открыл шквальный огонь по стремительно приближающейся машине. Поток автомобилей уже был не настолько плотный как на шоссе, и это давало пространство для манёвра. Их грузовик метался из полосы в полосу, то и дело стараясь объезжать сигналившие им легковушки и фургоны.
– Там тоннель, – радостно воскликнул Милен, устремляя машину прямо к въезду.
Но радость оказалась недолгой. Не хватило каких-то считанных метров. Грохот тяжёлых выстрелов буквально в клочья разорвал колёса грузовика. Машина, слегка качнувшись, спустя всего лишь мгновение, дикой лошадью встала на дыбы и опрокинулась. С жутким скрежетом и яркими выбивающимися из-под кузова искрами её протащило по асфальту с десяток метров.
Мир перевернулся несколько раз. К горлу подкатила рвота, а острая боль сковала тело.
_______________________
Артур увидел Анну. Она была как всегда прекрасна. Точь в точь как в тот день, когда они познакомились. Кажется, это было где-то в парке. Совершенно обычный день перестал быть таковым, когда их взгляды встретились. Они приблизились в неистовом танце чувств и эмоций. Артур почувствовал её томное дыхание. На душе стало необычайно легко и приятно. Прикосновение её пальцев по огрубевшей и покрытой глубокими морщинами коже лица отдавались в сердце приятными отзвуками, заставляющими его биться чаще. Вокруг раскинул свои ветви тернистый лес. Они стояли на опушке, обнявшись и наслаждаясь багровым закатом далёкого светила. Её глаза бездонной синевой прожигали в сердце не заживающую рану. Рану, которую совершенно не чувствовалось, рану, которая впитывала странные ощущения давно потерянной любви, вновь нахлынувшей с новой силой.
– Я люблю тебя, – прошептали его губы, и он подался в надежде поцеловать Анну.
Её палец, прижатый к губам, остановил его.
– Ты справишься, я знаю, – ласково и при этом в абсолютно не свойственной её характеру манере прошептала Анечка, – только не сейчас, только не тут, тебе нужно идти, ты должен…
– Его уже не вернуть!
Она провела рукой по лицу, заставляя прикрыть глаза. Взамен тихо шуршащей под натиском лёгкого ветерка опушки таинственного леса Артур услышал громкие крики людей. Их были сотни, а может и тысячи. Какофония душераздирающих голосов больно резала слух. То и дело повсюду вспыхивали адские огни далёких пожаров. Звуки выстрелов, плачь не родившихся младенцев. Если бы Артур был верующим человеком, то непременно решил, что оказался в самом настоящем аду.
– Блин, чёрт подери, возможно именно это место и предначертано в конце пути, кто знает? – решил для себя он и постарался осмотреться.
Вместо лёгкости забвения пришла боль. Страшная боль, ставшая уже чем-то привычным и совершено неотделимым от повседневного существования. Повсюду продолжали кричать люди. Их было не так много, как в видении, но именно их крики заставили сознание вернуться в суровую реальность.
Грузовик службы конвоирования лежал на боку. Из его кабины вырывались огненные языки алого пламени. Ещё несколько искорёженных автомобилей оказались разбросаны перед въездом в тоннель. Судя по звукам, в них ещё оставались раненные люди. Повсюду творился хаос и неразбериха.
– Ты жив, друг? – раздался знакомый, ставший уже почти родным голос.
Это был Милен. На его теле висела разодранная форма сотрудника тюрьмы, но в целом он казался вполне невредимым.
– Я уж подумал, что тебе каюк, – улыбаясь, он изобразил закатывающиеся глаза.
На темнокожем лице это выглядело жутковато, но времени на дурачество не было. Милен подхватил Артура, помогая подняться на ноги. Совсем рядом загудели полицейские сирены и загрохотали выстрелы.
– Они уже здесь, нужно уходить в тоннель, – Милен кинул взгляд на приближающихся со стороны въезда вооружённых людей, – там у нас возможно будет шанс.
Нога жутко болела и Артуру приходилось всё время прихрамывать, однако врождённая сила воли и внутренний страх не давали остановиться. Несколько неприцельных выстрелов брызнуло в их сторону. Яркие лучи плазменных снарядов тяжёлых автоматов осветили полумрак исписанного граффити тоннеля.
– Ого, похоже они и вправду взялись за нас всерьёз, – подметил Милен, взглянув на очередную вспышку, – я и не знал, что теперь полиции разрешено использовать подобное оружие.
– Разрешено только в крайних случаях, – буркнул Артур и сделал несколько ответных выстрелов из своего пистолета, дабы хоть как-то замедлить преследователей, – а мы, судя по всему, именно таким случаем и являемся!
Выходы из тоннеля мгновенно оказались оцеплены вновь прибывающими экипажами полиции, стянутыми со всего города. В небе вновь показались патрульные беспилотники и флаеры центральных государственных телекомпаний, ищущих материал для вечернего выпуска новостей.
– Сюда, – Милен указал на ничем не примечательную дверь служебного тоннеля, уводившего куда-то вниз.
Дверь оказалась заперта, но одного единственного выстрела хватило, чтобы сбить ржавый замок. Зев старинного, давно не обслуживаемого, тоннеля уходил в бездонную черноту. Извиваясь винтом, хлипкая лестница спускалась вниз и растворялась во тьме. Выбирать времени не было, и беглецы исчезли в тоннеле, предварительно забаррикадировав за собой дверь.
Мгла давила со всех сторон. Затхлый запах сырости и плесени пропитывал узкие своды тоннеля. Противные пищащие крысы бегали повсюду. Их маленькие тушки мягким ковром устилали всё, куда бы не ступила нога Артура. Постепенно глаза начали привыкать к темноте, но ни единого источника света не было. Словно они оказались в бескрайнем космосе, не имеющем ни границ, ни времени, ни смысла.
– Ты хоть знаешь, куда мы идём? – спросил Артур, стараясь стряхнуть очередную крысу, намертво прицепившуюся к его ботинку.
– Туда, где нас для начала не пристрелят, – отшутился чернокожий парень, совершенно невидимый в царившей темноте.
Существует расхожее мнение, что если чернокожий парень улыбнётся во мраке, то будет видно лишь его белоснежную улыбку и белки глаз, однако с реальностью это не имеет ничего общего. Кроме давящей темноты вокруг не было ничего, за что можно было ухватиться и понять реален ли окружающий мир.
– Как ты смог выбраться из камеры? – поинтересовался Артур, стараясь хоть как-то завязать разговор, – Как оказался среди охранников? И вообще, кто ты такой?
– Это долгая история, – словно улыбаясь во тьме, проговорил Милен, – с детства улица научила меня быть наблюдательным, быстрым и никогда не надеяться на удачу. Всё, что я знал в жизни – это голод, боль и лишения. Я никогда не имел дома и любимых. Всю жизнь приходилось выживать вопреки всему. Любая слабость непременно приведёт к смерти, а пожить я ещё хочу, да, хочу, хочу…
– Я тебя понимаю, – согласившись, добавил Артур.
– Чёрта лысого ты меня понимаешь, – огрызнулся Милен, – из-за таких как ты и этих ублюдков из правительства мы обречены на всё это. Посмотри на них, посмотри, в какой роскоши живут эти сволочи в то время, как нам приходится жрать ошмётки из мусорных баков? А вы словно ручные псы охраняете их богатство взамен на подачки своих хозяев.
– Я защищал народ, – холодно ответил Артур, – я защищал закон.
– Народ, закон, какие громкие слова маленького человека, блин, вот ты и оказался с народом, – не унимался собеседник, – теперь ты увидишь плоды своих трудов.
– Ты так и не ответил мне, как у тебя получилось выбраться из камеры? – ещё раз спросил Артур, настойчиво требуя ответа.
– Дело техники. – успокоившись, произнёс Милен и продолжил рассказ о подвиге, которым и сам гордился. – Со второго яруса кровати было прекрасно видно все перемещения дворовых охранников, кроме того, пока ты спал своим сладким сном и, посапывая, портил воздух, я перетёр куском бечёвки прут решётки. Предупреждать тебя заранее было слишком опасно, да и к тому же я не до конца был уверен, можно ли было тебе доверять. Когда тебя увели на суд, я смог перебраться на крышу, оттуда в комнату ожидания конвоя. Ну а дальше просто не повезло одному парню, что пошёл справить малую нужду. Он так и не узнал, что прилетело ему в голову…
– Хм, видимо, я недооценил тебя, – хмыкнул Артур, – но тебя бы и так отпустили, кража – не такой страшный проступок как побег, зачем ты пошёл на всё это?
– Они никогда меня не отпустят, – горестно сознался Милен.
– Почему?
– Им известно, что я знаю, где находится сопротивление, и они сделают всё, чтобы я выдал эту информацию, а потом заставят вздёрнуться прямо в камере.
– Сопротивление? – удивился Артур, – это всё чушь, какое ещё на хрен сопротивление?
– Это не чушь, – обиженно хмыкнул Милен, – тысячи людей объединены лишь одной целью – перевернуть устои насквозь прогнившего общества и вернуть надежду простым людям.
– Ты говоришь о революции?
– Я говорю о справедливости.
– Только не в этой стране, чёрт, – Артур запнулся о какую-то железку и чуть было не грохнулся в растекающуюся на полу жижу.
– Постой, ты слышишь? – Милен мгновенно остановился, прислушиваясь к далёкому гулу.
– Что это? – замерев и тоже прислушавшись, спросил Артур.
– Да это же звук поезда…
– Поезда?
– Ну, метро, ёлки-палки, – радостно заявил Милен, – кажется, у нас появился шанс.
Пройдя ещё по меньшей мере около пятисот метров, они вновь оказались возле двери. Лучи тусклых ламп казались ярче тысячи солнц, больно ударив в привыкшие к тьме глаза. Металлическая перегородка не была закрыта, а лишь оказалась завалена кучей старого и никому ненужного хлама, горы которого стали привычной картиной всего метрополитена. Навалившись всем телом, вдвоём им удалось отодвинуть часть мусора и выбраться из тоннеля. Перед глазами оказалась унылая картина полузаброшенной станции. Повсюду были всё те же обветшалые своды, некогда расписанные яркими и наверняка красивыми рисунками, от которых остались лишь измазанные грязью и красками блеклые напоминания. Ютясь как можно ближе друг к другу, на перроне лежало множество бездомных. Их помутневшие от алкоголя и наркотиков взоры без какого-либо интереса скользнули по взявшимся из ниоткуда и перепачканным грязью оборванцам.
И вправду, вся тюремная роба Артура, а вместе с ним и костюм офицера конвоирования Милена, сейчас больше напоминали лохмотья и прекрасно сочетались с грязными лицами их владельцев.
– Мы справились, – выдохнул Милен и похлопал по плечу своего бывшего сокамерника.
– Да, – устало подтвердил Артур, оглядывая платформу станции.
– Похоже, тут наши дороги расходятся… – Милен протянул испачканную грязью руку, – глядишь, может быть, пути ещё пересекутся, друг.
Артур молча пожал её и направился к краю платформы. Гул приближающегося поезда и поток толкаемого им по туннелю воздуха обдали станцию. При всём своём унынии она оказалась вполне себе действующей и это не могло не радовать, ведь теперь шансов затеряться в необъятном мегаполисе становилось на порядок больше.
Не долго думая, он сел в первый же вагон и, особо не разбирая направления, двинулся навстречу неизвестности.
