Captains Courageous – Редьярд Джозеф Киплинг
Этот не очень знаменитый у нас роман Киплинга вовремя попался мне в детстве – он был под одной обложкой с «Островом сокровищ», что обеспечило ему довольно большой интерес среди меня. У меня осталось очень яркое впечатление от текста, ощущение смены ролей. Формально это роман воспитания, но в известной мере за преображением нахального юнца проглядывает что-то другое, что-то более фундаментальное для Киплинга.Примерно в те же годы я читал советские детские книги о Древнем Риме. В одной из них точно была история про то, как юный Цезарь попал к пиратам, вел себя корректно, но сурово, а затем, как и обещал, поймал и казнил своих пленителей. В детстве мне не приходило в голову сравнивать эти две истории, однако теперь мне кажется, что у них очевидно много общего. И Цезарь, и Харви из богатой семьи, оба путешествуют по морю, оба попадают к людям ниже себя по социальной лестнице. Герой Киплинга вроде бы не дотягивает до высоких моральных стандартов Цезаря, но легко усваивает труд, на изучение которого простые люди тратили все свое детство и юность. Вот он уже на первых ролях на шхуне «Мы здесь», вот ему уже предлагают остаться на шхуне, так как он удивительно хорош.Нет ли здесь очередного, маленького такого, но все же ощущаемого извода бремени белого человека? В таком свете рыбаки со шхуны на банках восточного побережья Америки под пером Киплинга не сильно отличаются от собирательных «людей Востока». Это, выходит, классовое чувство, а не только национальное/расовое? У меня, кажется, самого был похожий момент, когда я помог работникам салона связи объяснить на английском швейцарской туристке почему у нее не включается российская сим-карта, а работники салона стали предлагать мне работу у них. Не знаю, что чувствовали Цезарь и Харви Чейни, а мне было очень неловко.Но в детстве я не замечал эти хитрые намерения Киплинга. Я пытался понять шкипера Диско Тропа, его удивительное чувство трески и куда меньшее понимание людей. Мне было не очень понятно – сколько же сможет притворяться Харви? В этом плане Киплинг сделал финал куда сентиментальнее, чем античные историки про Цезаря, да еще и изрядно растянул его. Нужно было бы в духе Гоголя оборвать повествование на том моменте, когда все понимают, что рассказ Харви о сотнях долларов карманных денег не был бредом ударившегося о борт парохода юноши. Немая сцена, занавес. Но Киплинг куда слезливее. Любопытно, что эту часть память не запомнила вообще, оставив только приключения на борту «Мы здесь».P.S. Иллюстрации Челака привычно прекрасны
Как же Киплинг любил показную романтику! Эта повесть, шедшая довеском к Острову сокровищ в книге моего детства, как нельзя лучше демонстрирует это. В первую очередь это классический образец воспитательной прозы, эталон превращения заносчивого подростка в настоящего моряка. Но для Киплинга это лишь повод для написания. Причина же в желании перенести на бумагу и сделать популярным труд рыбаков на Большой Ньюфаундлендской банке. Любил он такой нарядный и красивый труд, с непосредственным результатом, с сильными и волевыми людьми. А еще он любил Америку. Он видел в американцах новую кровь для своей страны, которая представлялась ему дряхлой. Их напор и энергия нравились Киплингу, их некоторая неотесанность и простота много обещали. Эта его любовь любопытно перекликается с похожим ощущением, которое пытался передать Оскар Уайльд в Кентервильском приведении , подход к молодой, материалистически настроенной, но все же такой своей нации.Но, как всегда, идеологические причины не помешали Киплингу нарисовать привлекательную картинку морского братства, простых людей со своими печалями и проблемами, которые раскрываются в напряженном труде, умеют отдохнуть и попеть, душевно чисты, хоть порой и грубы. И да, в книге 1897 года есть место мультикультурализму. Кок – негр, родившийся там, где говорят на гэльском. И других языков, кроме разве что ломанного английского, он не знает. И рассказывает мальчишкам о льдинах и холоде.Дикий мир ловли рыбы, без тралов и других приспособлений XX века, с пассажирскими пароходами, безнаказанно ломающими шхуны и устремляющимися дальше. P.S. Попавшийся мне перевод 1904 года неизвестного переводчика (т.е. такого, о котором ничего не известно) К.А. Гумберта ужасен. Пропуски, оставленные неясными места, неверное прочтение географических названий – приходилось то и дело обращаться к оригиналу, который уже перешел в общественное достояние. Апофеозом стало то, что переводчик не смог опознать в английском слове 'squid' кальмара и наворотил абзац про жуткую рыбу, пускающую струю чернильной жидкости. Халтура была и в начале XX века.
Сложно сказать хоть что-то о книге, которая совершенно не зацепила. Самое печальное в ней то, что главный герой слишком резко меняется, нет возможности проследить его развитие. А ведь сюжет завязан как раз на том, что избалованный подросток преображается в волевого человека, имеющего цель в жизни.По сути, мы получаем рассказы о буднях рыбаков, плавающих туда-сюда по океану. К сожалению, написано не слишком увлекательно и познавательно. Сложно даже представить, кому можно было бы посоветовать эту книгу.