Розмари Роджерс
Связанные любовью
Глава 2
Суррей, Англия
На первый взгляд два джентльмена, прогуливавшиеся по традиционному английскому парку, казались поразительно схожими между собой.
У обоих – иссиня-черные волосы, с очаровательной небрежностью падавшие на лоб. У обоих – резкие, угловатые черты, доставшиеся от матери, урожденной русской. У обоих – восхитительные синие глаза, лишившие рассудка не одну женщину. И наконец, под одеждой у обоих крепкие, подтянутые тела.
При ближайшем, однако, рассмотрении выяснялось, что кожа у старшего, нынешнего герцога Хантли, заметно темнее, а плечи чуточку шире, чем у его брата, Эдмонда, лорда Саммервиля. Объяснялось это необходимостью присматривать за обширным поместьем и, как следствие, регулярным пребыванием на открытом воздухе. Черты Стефана отличались тонкостью и указывали скорее на элегантность, а не на силу.
Физические различия, однако, не шли ни в какое сравнение с различиями в характерах.
Эдмонд всегда – или, по крайней мере, до недавнего времени, когда женился на Брианне Куинн, – был человеком беспокойным, мятущимся, тогда как Стефан всецело посвятил себя поместью и людям, от него зависевшим. Эдмонд был обаятелен, пугающе смел и легко выходил из себя. В свое время, будучи советником Александра Павловича, он не раз – причем добровольно – рисковал собственной шеей. Стефан же отличался немногословностью, держался в тени и старался не привлекать к себе внимания. Цветистой лести он предпочитал неприкрашенную правду, вследствие чего чувствовал себя уютнее в обществе своих арендаторов, а не соседей-аристократов.
Объединяли братьев острый ум и верность как друг другу, так и всем тем, кто от них зависел.
Забота о брате и привела Стефана в Хиллсайд в то весеннее утро.
Шагая по саду, приведенному в достойный вид после пятнадцати лет небрежения, он то и дело поглядывал исподтишка на молчаливого, как обычно, Стефана.
– Значит, гостья прибыла? – осведомился старший брат.
Предвидя неизбежную лекцию, Эдмонд сдержал улыбку.
– Прибыла.
Отбросив претензию на обходительность, Стефан перешел прямо к делу.
– Не понимаю, почему ты позволяешь Александру Павловичу распоряжаться твоим временем, – рыкнул он, обходя кучку обрезанных веток. – Ты же больше не состоишь у него на службе.
– Советником короля Георга я не был вообще, но это не мешает ему прибегать к моим услугам, – напомнил Эдмонд. – И не только к моим, но и к твоим тоже.
Замечание брата Стефан пропустил мимо ушей, хотя король Георг и впрямь донимал его бесконечными требованиями. Внимание его привлекли две женщины, вошедшие в сад со стороны пребывающего не в лучшем состоянии домика, построенного в стиле итальянского архитектора Палладио.
Узнать Брианну было нетрудно – ее выдавали ярко-рыжие волосы и легкая, торопливая, совсем не подобающая леди походка. Во многих отношениях – и прежде всего импульсивностью и беспечностью – Брианна походила на Эдмонда.
Задержав взгляд на супруге – сердце омыла знакомая теплая волна нежности, – он не сразу обратил внимание на вторую женщину, изо всех сил пытавшуюся не отстать от леди Саммервиль.
– Это она? – спросил Стефан.
– Да. Мисс Софья. В этот момент вторая женщина повернула голову, и Стефан замер, захваченный врасплох.
Дело было не в какой-то особенной красоте.
По крайней мере, не только в ней.
Она была прелестна. Золотые, как солнце на рассвете, волосы, алебастровая кожа, изящная фигура, достоинства которой подчеркивало зеленое платье со скромным вырезом и короткими рукавами.
Но более всего его поразила четкая, выразительная линия профиля и соблазнительный изгиб губ. Он мог бы поклясться, что глаза у нее цвета летнего неба.
– Боже. Эдмонд усмехнулся:
– Мила, да?
– Мила. И… кого она мне напоминает?
– Отца. Тут не ошибешься, – согласился Эдмонд. – Как жаль, что он успел жениться до знакомства с ее матерью. Мария стала бы настоящей царицей и, возможно, дала бы Александру Павловичу необходимую силу, чтобы противостоять дворянству и проводить реформы, которых он так желал во времена молодости.
– Бабушка никогда не позволила бы ему жениться на провинциалке, у которой нет ничего, кроме красоты и хитрости.
Эдмонд покачал головой:
– Нельзя недооценивать решительную женщину. Она способна на многое.
– Вот почему я предпочитаю женщин стеснительных и скромных, – спокойно возразил Стефан. – Жизнь с ними намного спокойнее.
Эдмонд состроил гримасу:
– Скучно. Стефан снова повернулся к женщинам.
– Мисс Софья к нам надолго?
– Своих планов она не раскрыла. Он на это и не рассчитывал.
– Если император хотел ввести внебрачную дочь в английское общество, посылать ее в такую глушь не имело никакого смысла.
– Лондонский сезон заканчивается, – хитро усмехнулся Эдмонд. – Да и зачем подавать прелестную Софью вместе с другими прелестными дамами, если можно устроить так, чтобы она стала единственной достойной женщиной под боком у неженатого герцога?
– Ты думаешь… – Стефан покачал головой – предложенное братом объяснение представлялось слишком уж очевидной хитростью. – Нет. Даже Александр Павлович не настолько безыскусен, чтобы так откровенно ловить меня на свою дочь.
– Возможно, но у нее есть мать, которая именно так и могла поступить.
– Нет. Эдмонд вскинул бровь.
– Откуда такая уверенность?
– Я не затворник, и кое-какие лондонские сплетни до меня все же доходят. Насколько можно судить, княгиня хотела бы выдать дочь не иначе как за принца.
Эдмонд пожал плечами:
– Богатый английский герцог – козырь постарше, чем разорившийся правитель какого-нибудь захолустного княжества, которое всего лишь пятнышко на карте.
– А если княжество может поставить императору верных трону солдат? – возразил Стефан. – При всех моих достоинствах у меня нет армии, предложить которую я мог бы для поддержки императорского трона.
– Армии у тебя нет – верно, но ты имеешь влияние на английского короля. А это самый могущественный союзник.
– Наш король неоднократно выражал русскому царю свое неодобрение.
Эдмонд усмехнулся, весьма довольный собой. Он лучше многих понимал и знал, как пугает брата одна лишь мысль о том, что кто-то выйдет за него ради титула.
– Может быть, это жест примирения со стороны Александра Павловича.
– Тогда ему следовало отправить ее в Лондон, – проворчал Стефан. – Нисколько не сомневаюсь, что она легко обвела бы короля вокруг пальца.
Эдмонд прищурился:
– Откуда у тебя такие подозрения в отношении бедняжки?
– Я не забыл твою последнюю попытку вмешаться в российские дела. – Стефан нахмурился. – Вы с Брианной едва не погибли.
– Ну, в том не Александра Павловича вина.
Спорить Стефан не стал. Заговорщики намеревались свергнуть царя, и Эдмонд, как обычно, оказался в самой гуще событий.
– Возможно, ты и прав, но он все же рисковал не своей головой, а твоей. Я не хочу, чтобы ты снова ввязался в какой-то переплет.
Эдмонд обнял брата за плечи:
– Не беспокойся. Насколько я смог понять – и это немало меня удивило, – Софья начисто лишена честолюбивых амбиций своей матери и не склонна увлекаться авантюрными комбинациями в духе отца.
– Хмм. – Стефан не отличался легковерностью, убедить его в чем-то всегда стоило немалых усилий, но сейчас он видел, что Эдмонд не настроен прислушиваться к его предупреждениям. – Она хотя бы сознает, что вторглась в чужую жизнь?
В глазах Эдмонда вспыхнули озорные огоньки.
– Ты хорошо меня знаешь и должен понимать, что, когда я хочу побыть с женой наедине, мне никто и ничто не помешает.
– Верно, – с неохотой признал Стефан. – Сам не раз и не два оказывался в ситуации, когда в Хиллсайде мне указывали на дверь, не позволив даже допить портвейн.
– Когда-нибудь, дорогой мой брат, ты и сам окажешься на моем месте и все поймешь.
– Извини, но роду Хантли вполне достаточно и того, что уже один из них ослеплен страстью. – За шутливым тоном чуть слышно прозвучала глухая нота одиночества. Эту тайну Стефан старался держать в себе. – Подумай о нашей репутации.
– Чью именно репутацию ты имеешь в виду? Мою, легкомысленного вертопраха, или твою, скучного землевладельца, интересующегося больше коровами, чем женским обществом? – поддел брата Эдмонд.
– Скучного? Ну уж нет, – запротестовал Стефан. – Я всегда считал, что Бог даровал мне толику остроумия.
– Не прибедняйся, остроумием ты не обделен, вот только, к сожалению, демонстрируешь его редко. Тебе нужно почаще выбираться из Мидоуленда. А иначе, боюсь, заплесневеешь, как и твои книги.
Стефан отстранился от брата – разговор принял нежелательный оборот. Он скорее вонзил бы кинжал в сердце, чем дал Эдмонду почувствовать, как завидует обретенному тем счастью.
Впрочем, если уж кто и заслужил счастье, так это Эдмонд.
– Мои книги вовсе не заплесневели. И я тоже.
Ощутив перемену в настроении брата, Эдмонд пристально посмотрел на него.
– Думаю, тебе не помешало бы освежить навыки светского общения.
– Ага, теперь я начинаю понимать твой хитроумный замысел. – Стефан попытался отвести разговор от себя. – Хочешь, чтобы я занимал нашу русскую гостью, пока ты будешь развлекаться с молодой супругой.
– Я забочусь исключительно о тебе.
Произнесено это было столь благочестивым тоном, что Стефан невольно рассмеялся и вдруг обнаружил, что они больше не одни. По спине пробежала дрожь, но уже в следующее мгновение он взял себя в руки и, улыбнувшись в удивленные зеленые глаза Брианны, с усилием перевел взгляд на стоявшую рядом с ней женщину.
Грудь как будто перехватило обручем – чистые, изумительно ясные голубые глаза смотрели на него с простодушной невинностью.
Боже. Прислав эту женщину, Александр Павлович как будто ответил на его невысказанную мольбу. Софья воплощала в себе все, о чем только мог мечтать мужчина. Незамутненная чистота сочеталась в ней с сияющей красотой, пробуждающей примитивное желание: подхватить на руки, утащить и… Кто бы не поддался этим чарам?
Увы, не устоял перед ними даже Стефан.
И лишь когда Брианна осторожно откашлялась, герцог поймал себя на том, что таращится на русскую гостью, как какой-нибудь деревенский дурачок. Мысленно обругав себя за непростительную слабость перед обольстительной сиреной, он решительно перевел взгляд на леди Саммервиль.
– Доброе утро, Стефан, – с лукавой улыбкой сказала она.
– Милая Брианна. – Он взял ее руку и поднес к губам – пусть братец поревнует. – Как всегда, ваша красота освещает мой день.
Эдмонд отреагировал предсказуемо и тут же хозяйским жестом обнял супругу и привлек к себе. Оба знали, что Стефан относится к Брианне как к младшей сестре, но в каждом мужчине живет собственник, и не все реакции можно контролировать.
Возможно, именно этим и объяснялся тот странный факт, что, даже не глядя на Софью, он ощущал на себе невинный взгляд синих глаз и волнующий аромат жасмина.
Что поделаешь – инстинкт.
К счастью, нехарактерное для брата замешательство осталось без внимания со стороны Эдмонда.
– Стефан, позволь представить мисс Софью. Это мой брат, герцог Хантли.
Сердце заспешило куда-то, но выбора не оставалось, и Стефан повернулся к гостье, элегантно исполнившей положенный реверанс.
– Ваша светлость… – Голос у нее оказался низкий, с легким, едва уловимым акцентом.
Его ответный кивок граничил с грубостью. Стефан не собирался отказываться от подозрений на том лишь основании, что Софья казалась ангелом во плоти.
– Надеюсь, вам нравится в Суррее?
Она ответила ослепительной улыбкой. В ней ослепляло все.
– Очень, спасибо. Лорд и леди Саммервиль самые радушные хозяева, какие только могут быть. И я уже открыла для себя красоту английского пейзажа.
– Английский пейзаж, должно быть, немного скучен в сравнении с Петербургом. Насколько мне помнится, этот город предлагает молодым и красивым женщинам куда больший выбор развлечений.
Она пожала плечами, чем привлекла его внимание к изящной шейке, перехваченной нитью превосходного жемчуга.
– Мне больше нравятся покой и тишина. – Она слегка прищурилась, словно отыскивая в его лице намек на недоверие. – И, честно говоря, я рада, что нахожусь в деревне, где можно насладиться теплом вашего лета.
Он растянул губы, изображая улыбку, и, взяв ее за руку, повел по мощеной тропинке. Нужно быть очень осторожным, не спугнуть ее, не оттолкнуть.
– Вам нравится нежиться на солнышке? Как кошечке?
Она напряглась, замешкалась, словно застигнутая врасплох его прикосновением, но тут же справилась с замешательством и, скопировав его фальшивую улыбку, прибавила шагу.
– Да, вы правы. Я и впрямь чувствую себя домашней кошкой. – Софья повернула лицо к солнцу. – В Петербурге я редко выхожу на улицу, не закутавшись в шаль.
– Какая жалость… скрывать такую чудесную кожу… – Взгляд его сам собой скользнул по тонким, нежным чертам. – Под лучами солнца она словно алебастр.
– Вы смущаете меня, ваша светлость.
– Почему это?
Она стрельнула в него взглядом.
– Мне говорили, что вы, в отличие от брата, предпочитаете практичность очарованию.
– Похоже, в последнее время меня изображают каким-то унылым занудой. А я и не догадывался, насколько скучен.
– Практичность не скучна. Стефан вскинул бровь, удивленный ее резким тоном.
– Нет?
– Совсем наоборот. – Она снова улыбнулась. – Леди Саммервиль говорила, что у вас лучшая библиотека во всем Суррее.
– Интересуетесь книгами?
– Мама считает, что даже слишком. Будь у меня такая возможность, я бы с большим удовольствием проводила вечера у теплого камина с хорошей книгой, чем посещала бесконечные балы, которые так обожает русский свет.
Сердце встрепенулось. Предпочитает книги развлечениям? Нет. Не может быть. Гостья из России разыгрывает какой-то спектакль, и интерес к книгам всего лишь часть ее роли.
– Весьма необычное увлечение для молодой леди.
– Не соглашусь с вами.
– Вот как?
– Скорее дело в том, что молодых леди редко спрашивают, чего они хотят на самом деле.
Он прищурился. Хмм, красива и умна. Следовательно, опасна.
– Туше.
– Простите. – Она смущенно потупилась. – Я слишком часто говорю то, что думаю.
– Мне не за что вас прощать. Я предпочитаю прямоту и искренность. – Он сделал ударение на последнем слове. – И в доказательство моей искренности предлагаю вам свободно пользоваться моей библиотекой в любое удобное для вас время.
Она сбилась с шага и даже немного покраснела.
– Спасибо, ваша светлость. Вы очень добры.
Довольно странная реакция на мало что значащее приглашение. Он ведь не сделал ничего особенного, кроме простого жеста гостеприимства.
– Дело не в доброте. Возможно, вам действительно приятны тишина и покой, но проводить все время в компании Брианны и моего брата не самое вдохновляющее занятие. Молодожены, бывая вместе, склонны забывать о присутствии третьего. Должен же у вас быть какой-то запасной вариант.
– Они так увлечены друг другом.
– Влюблены до безумия.
Стефан обернулся. Эдмонд и Брианна стояли возле пребывающего в плачевном состоянии фонтана, являя собой образчик счастливой семейной пары: Брианна склонила голову на плечо мужа, рука которого нежно поглаживала спину супруги. Тем не менее от Стефана не укрылось озабоченное выражение на лице брата.
– Завидую, – пробормотала, вздохнув, Софья. – Не так часто встречаешь женщину, которой позволено выйти замуж по любви.
– И еще реже мужчину.
– Правда? – Она взглянула на него с искренним недоумением.
– Вы удивлены? Почему?
– В моем представлении джентльмен вашего положения и состояния может жениться на любой женщине по собственному выбору.
– Вы живете в Петербурге, мисс Софья, и должны понимать, сколь вероломен бывает двор.
– Вероломен?
Он пожал плечами.
– Приняв одно предложение на бал и отклонив другое, вы обидите половину палаты лордов. Поговорите с одной служанкой на секунду дольше, чем с другой, и ваш дом наполнится слухами. Не дай бог пригласить в Мидоуленд пару друзей и обойти вниманием их незамужних сестер, кузин или просто знакомых. Сделать же кому-то предложение все равно что…
– …спровоцировать еще одну Войну роз, – закончила она ровным голосом, в котором почти затерялась насмешка. – Что ж, весьма благоразумно оставаться неженатым и не лишать честолюбивых отцов и жадных до титулов матерей надежды выдать за вас свою дочурку.
Он снова улыбнулся, но теперь уже открыто, по-настоящему. Вопреки всем подозрениям, она вовсе не спешила очаровывать притворной лестью, но демонстрировала остроумие и непринужденность.
– Вы украли мою мысль.
– Так вот почему вы сторонитесь света?
Похоже, Брианна уже успела выразить свое недовольство его нежеланием принимать бесконечно поступающие приглашения.
– Это лишь одна из причин. – Он помолчал. – И… Впрочем, я лучше оставлю свое мнение о свете при себе.
– Почему?
– Вы ведь для этого приехали в Англию, не так ли? Чтобы быть представленной английскому обществу?
– Я… Моя мать решила, что это пойдет мне на пользу.
– Но не вы?
– Я ведь здесь, да? – Небрежный тон, каким это было сказано, плохо сочетался со стоическим выражением.
Странно. Разве ее отправили в Англию против воли? Впрочем, никакого значения это не имело. Стефан уже решил, что, если гостья попытается привлечь брата к участию в очередной авантюре императора, он просто выставит ее из Суррея.
– Вот, значит, как. Довольно странно.
– Что же здесь странного?
– В Лондоне много русских дипломатов. Ваша мать могла бы ввести вас в лондонский свет более традиционным способом.
К такому повороту она была готова и ответила с улыбкой, глядя ему в глаза:
– Моя мать очень упряма, но далеко не глупа. Увы, я не унаследовала ее таланта легко сходиться с незнакомыми людьми. Она, конечно, надеется, что, живя у лорда и леди Саммервиль, я обрету новых знакомых и не доставлю при этом больших хлопот.
– Хмм. Она вопросительно выгнула бровь.
– Да?
– Просто подумал, что вам очень повезло. Если бы Эдмонд не женился, ваш визит в нашу страну мог бы и не состояться.
Стрела попала в цель – глаза сверкнули возмущенно, а Стефан довольно усмехнулся про себя при этом первом признаке подлинного чувства.
– Вы могли бы и не указывать на те неудобства, что создал мой приезд для лорда и леди Саммервиль, – раздраженно ответила она. – Я прекрасно понимаю, что они лишь недавно поженились и мое присутствие в некотором смысле стесняет их.
– Уверен, они рады принимать вас у себя.
– Да?
– Конечно.
Она поджала губы.
– Я пыталась убедить мать, что время выбрано не самое подходящее, что я обременю его светлость, но она настояла на своем.
– А вы всегда делаете то, что приказывает мать?
Взгляд ее ушел в сторону и остановился на розовом кусте, а Стефан получил возможность полюбоваться чистой линией ее профиля.
– Не всегда, но семейный долг, ваше высочество, требует жертв. Даже от женщины, считающей себя разумным, здравомыслящим существом.
Удивленный этим неожиданным признанием, Стефан нахмурился. Уж не понимать ли это так, что ее послал в Англию император?
– Семейный долг?
– А, вот вы где, – вмешался Эдмонд, подходя к брату с загадочной улыбкой. – Я убедил Брианну вернуться домой и не сомневаюсь, что она с удовольствием составит вам компанию.
– Разумеется. – Софья с облегчением ухватилась за спасительный предлог и поспешила попрощаться.
– Ваша светлость.
– Мисс Софья.
Едва дождавшись его кивка, гостья повернулась и устремилась к дому.
Стефан проводил ее задумчивым взглядом. Знакомство с этой женщиной обернулось всплеском самых противоречивых чувств, разобраться в которых еще только предстояло.
Кто такая эта мисс Софья?
И почему он вдруг так остро ощутил отсутствие будоражащего аромата жасмина?
– Мог бы, по крайней мере, попытаться очаровать бедняжку, – протянул Эдмонд.
– Я ей не доверяю, – бросил в ответ Стефан, но не добавил, что кроме недоверия эта странная женщина вызвала и другие эмоции. – Думаю, ее прислал сюда император. Непонятно только для чего.
– Даже если ты и прав, мне вполне по силам защитить свои интересы. – В голосе Эдмонда прорезалась решимость. – Императору можно поставить в вину многое, но он достаточно умен, чтобы понимать, что случится, если Брианна как-то пострадает.
– Вопрос в том, сумеешь ли ты защитить себя самого.
Эдмонд пожал плечами:
– Я учусь. Стефан с улыбкой сложил руки на груди.
– Значит, мне не показалось?
– Не показалось? Ты о чем?
– Я, может быть, необщителен и скучен, но не мог не заметить, что ты окружил супругу двойной защитой.
Эдмонд удивленно взглянул на брата:
– Мой бог! Я и забыл, что за маской степенного землевладельца прячется самый проницательный из всех известных мне людей. От тебя ведь ничего не утаить, да?
– Может быть, очень немногое.
Эдмонд фыркнул и покачал головой:
– Тебе повезло, что ни король, ни царь не догадываются об этом таланте. В противном случае они бы просто так тебя не отпустили.
– Ты тоже не лишен талантов, – усмехнулся Стефан. – И один из них – уклоняться от ответов.
Эдмонд тяжело вздохнул и состроил невеселую гримасу.
– Брианна вроде бы забеременела, но пока говорить об этом слишком рано.
Стефан хорошо понимал беспокойство брата. Первая беременность Брианны закончилась тем, что она потеряла ребенка. Не дай бог пережить такое еще раз. Однако Брианна молода и здорова. Ничто не мешает ей благополучно выносить дитя.
Он похлопал брата по плечу.
– Прими мои поздравления, брат. Эдмонд кивнул, но не улыбнулся.
– Серьезно?
Стефан не сразу понял, что Эдмонд имеет в виду предложение, которое он сам сделал Брианне несколько месяцев назад. Тогда, зная, что подвел подругу детства, он посчитал своим долгом взять на себя заботу о ее будущем. Слава богу, она выбрала Эдмонда.
– Иначе и быть не может. Вы с Брианной предназначены друг для друга. Кроме того, вы избавили меня от необходимости жениться. Теперь у меня будет настоящий наследник. Ты лишь удостоверься, что это мальчик.
– Боюсь, я уже ничего не могу сделать. – Морщинки беспокойства на лбу у Эдмонда разгладились, губы тронула озорная улыбка. – А кроме того, ты будешь глупцом, если удовлетворишься ролью холостяка.
Стефан вопросительно вскинул бровь.
– Это еще почему?
Эдмонд рассмеялся:
– Сомневаюсь, что мне одному суждено попасть в плен женских объятий. Тебе это тоже грозит, дорогой братец.
