Роман Сергеевич Лагутин
Частицы. Книга 3. Запретный остров
– О, боже, как пить-то хочется! – прохрипел Владимир.
– Мне тоже, – согласилась девушка. – А на яхте полно свежей прохладной воды и много разной еды.
Владимир, после слов Элизабет, жадно проглотил слюни. Он, в отличие от Моррисона, привык всегда хорошо питаться и выражение: «вынужденная голодовка», было плохо ему знакомо, а его смысла он вообще не понимал и не хотел понимать.
Да, пусть Владимиру повезло в жизни немного больше, чем Рою, но зато Моррисон оказался куда более приспособленным к столь затруднительной ситуации. Но если они все выберутся отсюда, то заживут – каждый в свое удовольствие, и поговорка: «Каждому по способности, каждому по уму», будет для них в дальнейшем неактуальна.
Как говорится: «Лучше один раз провести водопровод к дому, чем всю жизнь ходить за водой к реке!»
Рой понимал, что когда они будут волочить лодку к воде, паук догадается об их плане и уже ни что не помешает ему попытаться атаковать напрямую, а когда он осознает, что им больше нечем обороняться – просто порвет их на части. «Может все пройдет гладко? Нет! Точно – нет!»
Владимир уже устал понапрасну беспокоиться и шел спокойно, глядя себе под ноги.
А вот Элизабет переживала не меньше Моррисона. Ей что-то почудилось, и она резко оглянулась назад, затем спокойно вздохнула и пошла дальше. Рой тут же оказался рядом.
– Не волнуйся, – сказал он. – Я тебя в обиду не дам.
Элизабет улыбнулась его наивным словам. Как же он сможет одолеть монстра, если вдруг придется столкнуться с ним лицом к лицу. Такой паук будет не по силам даже самому могучему человеку на земле. «В том числе и группе людей с ним не справиться».
Какое-то время путники продолжали идти молча, чтобы сохранить немного сил на грядущие события. Они шли и шли, стараясь не думать о том, сколько еще осталось до заветного места, и о чудовище, которое, скорее всего, будет их там поджидать.
– Жаль, что мы с тобой познакомились в такой сложной ситуации, – не выдержав тишины, сказал Моррисон девушке, устало плетущейся рядом с ним. – Я бы хотел, чтобы мы встретились в другом месте – там, где не так страшно и опасно.
– Боюсь, что в другом месте и в другое время, ты бы во мне разочаровался, – призналась Элизабет, наградив его мимолетным взглядом. – До того как приплыть сюда, я была другой и вся моя жизнь была другая. Мои мысли, чувства и эмоции являлись полной противоположностью нынешним. Единственное, что осталось во мне неизменным – стойкость перед любыми сложностями.
Моррисон не отводя взгляда от девушки, жадно внимал ее словам.
– Есть кое-что очень важное, чему я здесь научилась. – Элизабет внимательно посмотрела на Роя и продолжила: – Я наконец-то убедилась, что внешность зачастую бывает очень обманчивой. Кажущийся бесперспективным человек, на самом деле способен на многое, а те, кто мнил себя героями, на самом деле слишком слабы. – Ее взгляд молниеносно выстрелил во Владимира, вновь поникшего лицом.
Русский не обратил никакого внимания на ее слова. Он был слишком занят своими мыслями.
Вознаградив Роя самой теплой улыбкой, она отвернулась и устремила свой непоколебимый взгляд далеко вперед.
Моррисон прекрасно понял значение всех произнесенных ею слов, но не обиделся. Не важно, что она могла подумать о нем раньше. Самое главное, что она думает о нем сейчас. И то, что она думает – ему, безусловно, нравится.
Они очень много говорили в течение всего пути и поэтому большая часть сил уже покинула их измученные тела. Но шагать немо, они тоже не могли, потому что тишина и постоянный страх – способны свети с ума любого.
К всеобщей радости, расстояние до поворота было благополучно преодолено. Паук так и не показался людям на глаза. Путники не были уверены, но догадывались, что его поблизости и не было. Похоже на то, что у него для этого имелись очень важные основания.
Радость от того, что оставалось идти, по меньшей мере, часа два, никого не пробудила изъявить желание сделать хотя бы пятиминутный привал.
«Ну да, – подумал Рой. – Даже и предлагать не стоит. По настоящему отдохнуть мы сможем только тогда, когда окажемся на яхте Оливера».
Глава 19
Почему бы пауку не оставить нас в покое?
Зачем продолжать преследовать нас?
Разве отличительная черта разумного существа
не в том, что оно способно подавить в себе
животный гнев и безудержную ярость?
Я не понимаю.
«Слова Владимира, адресованные
Моррисону»
В считанных метрах от яхты Оливера – побережье Дайменд клавс
– Твой план провалился, насекомое! – заликовал Владимир, увидев вдалеке, колыхающийся на кротких волнах, тускловатый свет единственного опознавательного прожектора. «Значит, где-то неподалеку должна быть и лодка», – подумал русский, предвкушая скорое утоление жажды прохладной чистой водой и насыщение обильной пищей.
– Рано радуешься, Владимир, – сказал Моррисон, подозревая недоброе. – Мы все еще находимся на острове, и говорить о нашем спасении пока что несвоевременно!
Владимир никогда не любил паникеров, а сейчас предупредительные слова Роя были совсем некстати: расстройство взяло верх над мимолетным позитивом в его мыслях.
Через несколько метров путники остановились. Яхта колыхалась вдалеке, прямо напротив них. Об этом свидетельствовал и свет сигнального прожектора.
– Именно здесь мы и высадились, – сказала Элизабет. Она взглянула под ноги, в надежде обнаружить след от волочимой по песку резиновой лодки.
Не следа.
Девушка обернулась назад и всмотрелась в ближайшие кусты, а Владимир проследил за ее взглядом. Рой продолжал смотреть на яхту, едва заметную в далекой темноте, и попытался навскидку оценить расстояние до нее.
– А что это такое?! – спросил русский тоном, который говорил: «Неужели этот хлам и есть та самая резиновая шлюпка?» – Элизабет, прошу тебя, скажи, что это всего лишь шутка, и что это не та лодка, которая должна доставить нас на яхту!
– Да… к сожалению, это она и есть, по крайней мере была ею когда-то.
– Черт! – Владимир упер руки в бока и гневно сплюнул. – Мы опять в заднице.
– Еще в какой! – подтвердила Элизабет.
– Нам из нее пока что еще и не удавалось выбраться, – проговорил Рой. – И я не понимаю, почему вы так этому удивились. Вы что, думаете этот монстр дилетант? Ошибаетесь! Он хитроумная машина для убийства и хорошо знает, за какие ниточки нужно дергать, чтобы деморализовать жертву.
Владимир затрясся от злости, вызванной осознанием того, что ничего нельзя изменить.
– Я, не задумываясь, убью этого монстра, когда у меня в руках окажется ружье Оливера.
– Владимир, ты забыл одну очень важную вещь – его невозможно застрелить.
Мужчина так уставился на Моррисона, словно говорил: «Ты меня еще плохо знаешь!» – Мне же удалость причинить ему вред от пистолета. Думаю, при помощи ружья, я сделаю ему гораздо хуже.
– Но для начала нужно доплыть до яхты! – отрезала Элизабет.
Рой не стал продолжать стоять столбом на месте и впустую разглагольствовать о своем негодовании. Впрочем, он не испытывал столь сильного стресса, который с трудом уже переносил Владимир. Он сделал несколько шагов в сторону уцелевших фрагментов резиновой шлюпки и, остановившись, принялся разглядывать их.
Владимир задумался и состроил такое лицо, как будто до него только что дошло что-то очень важное.
– На твоем месте, я бы не стал так близко приближаться к этим плотным кустам. За ними может скрываться кто угодно. Ты понимаешь, кого я имею в виду?
– Спокойно, Владимир. Ближе я подходить не стану. К тому же я считаю, что, если бы паук был здесь, мы бы его уже заметили.
Непонятно почему Моррисон вообще это сказал. Ему самому собственные слова показались совсем неубедительными. Он направил озадаченный взгляд на подозрительные кусты, а после сделал шаг назад.
– Хотя бы двигатель уцелел, – повнимательнее осмотрев останки лодки, рапортовал Моррисон.
– Ну и на кой он нам сдался без самой шлюпки?! – раздраженно фыркнул Владимир. – Куда мы его вставим? В задницу?! А потом прыгнем в воду и поплывем? Не сработает!
– Если бы у нас были инструменты, – неуверенно проронила Элизабет. – Хотя бы мачете, можно было бы соорудить плот.
– На это тоже ушло бы слишком много времени! – рявкнул русский. Владимир, в свете произошедших событий, больше не в силах был проявлять терпение. – Я плохо плаваю, – скромно признался он.
– Так вот в чем дело! – удивилась своему открытию Элизабет. – Теперь стало понятно, откуда взялась эта паника.
Моррисон повернулся лицом к соратникам и соответственно спиной к подозрительному кустарнику, перед которым лежали останки шлюпки.
Владимир насупился. У него было множество мыслей по любому поводу, но он больше ничего не сказал. Мужчина осознал, что был немного резок со своими преданными друзьями по несчастью. Они не бросят его в полном одиночестве на пляже: один на один с пауком и со смертью, которую тот несет почти каждым своим появлением.
– Простите меня. Не понимаю, что со мной случилось здесь. Раньше я был таким рассудительным и спокойным. Думал, что смогу выдержать все что угодно. А теперь все чаще и чаще срываюсь. Этот остров изменил меня, в корне поменял мое сознание.
– Он всех нас в какой-то мере изменил, – сказал Рой, стоя в нескольких метрах напротив единомышленников. – Не переживай так сильно, Владимир, я тебя хорошо понимаю.
Подобные слова произвели на русского большое впечатление. Он поймал себя на мысли, что обязательно обнял бы Моррисона и благодарно похлопал бы его по спине, если бы тот сейчас стоял перед ним на расстоянии вытянутой руки. Приблизиться к месту, вызывающему у него подозрение, он не решился.
«А он не такой уж безнадежный грубиян, как я изначально считала», – подумала Элизабет, смерив Владимира заинтригованным взглядом.
Моррисон на мгновение задумался, вглядываясь вдаль моря, в том направлении, где продолжал сверкать сигнальный прожектор яхты Оливера.
«Если яхта все еще цела – значит, паук ее не может разрушить. Она далеко от берега, ему до нее не допрыгнуть. Монстр не боится воды, но плавать он не умеет. Он, конечно, при желании сможет дойти до нее по дну моря, но опять же, подняться на поверхность ему не удастся – он слишком тяжелый для этого».
Элизабет пристально посмотрела на него. Рой заметил до боли знакомый вопросительный взгляд и не дал ей повода затеряться в обилии животрепещущих вопросов, которые ютились в ее хорошенькой головке.
– Она так далеко и одновременно так близко! – он кивнул в сторону моря. – Вот только как мы туда доберемся – вплавь? Нет! Владимир не умеет плавать, а оставлять на этом острове в одиночку мы никого не будем.
В глазах Элизабет под лунным светом блеснула лаконичная мысль.
– Возможно, мы могли бы вдвоем с Владимиром остаться на берегу, – предложила она.
Рой бросил на нее тревожный взгляд. Она поняла, что Моррисон опасался за ее безопасность ничуть не меньше, чем за жизнь Владимира, а может даже больше.
– А разве на яхте есть еще одна шлюпка? – поспешил Моррисон задать свой вопрос.
Он понимал, что соль разговора совсем не в этом, а в том, чтобы подвести судно как можно ближе к берегу и бросить спасательные круги. Но в этом случае присутствует большой риск: паук может воспользоваться этим и добраться до судна даже раньше, чем до него доплывут Владимир с Элизабет. А это будет уже совсем не хорошо.
Элизабет ничего не сказала и лишь отрицательно покачала головой.
Владимир, по очереди, тупо посмотрел на них обоих.
– Я никак не вникну, о чем вы тут толкуете. Нужно просто кому-то догрести до яхты и подплыть на ней поближе к берегу – вот и все дела.
Моррисон отвел взгляд от Элизабет и быстро заморгал, как будто что-то попало ему в глаз, и это была не соринка, а осколок от стрелы купидона, угодившей ему в сердце.
– С таким делом связаны большие риски. Мы можем лишиться и этой яхты. Что, если паук явится именно в тот момент, когда я начну подплывать к берегу?
Владимир робко промолчал. Спорить и доказывать, что паук уже давно забыл про них, было нелепо, ведь он приходил сюда. Он разорвал лодку, чтобы они не смогли добраться до яхты. Само собой разумеется, для последней расправы он обязательно нагрянет.
Люди еще и не подозревали, что монстр намного ближе, чем они думают, он следит за ними. Он так близко, что если бы сделал хотя бы один шажок и вытянул передние педипальпы, то смог бы прикоснуться к одному из них. И лишь чрезмерная осторожность, которую альфа-паук приобрел относительно недавно, сдерживала его от резкой атаки.
Паук на этот раз решил действовать медленно – не спеша.
– Надо получше спланировать последовательность действий, – сказал Рой. – Если в цепочке событий будет скрываться хотя бы одно слабое звено, выбирать не придется…
А пока он это говорил, за его спиной, через листву кустарника, протяжно тянулись синие придатки восьмипалого монстра.
В сантиметре от смерти
Владимир был очень рад, когда увидел, что Моррисон собирается подойти к ним. Ему станет гораздо спокойнее, как только Рой сойдет с того места, где в данную минуту стоит. Ох, не нравились Владимиру эти подозрительные кусты позади товарища.
Рой сделал первый шаг к соратникам и начал приближаться. Он вышел из темноты, которую над ним создавала пышная крона кокосовой пальмы. Лунный свет осветил ровные контуры лица Моррисона, а его спутники смогли разобрать на нем символ абсолютного спокойствия.
Уже скоро эта спокойная гримаса напрочь исчезнет с его лика.
Незавидная уравновешенность Владимира постепенно начала расслаиваться. И чем ближе подходил товарищ, тем сильнее возникало чувство опасности. Пока не видел проблемы, русский чувствовал себя взволнованно, но относительно спокойно, а когда Рой немного отклонился от курса, он понял, в чем дело.
Сначала Моррисон спас себя сам. Помедли он еще возле останков шлюпки, придаток монстра, находившийся в сантиметре от его спинного мозга, лишил бы Роя возможности двигаться на весь остаток жизни, если бы он пережил следующие пару минут. Что вряд ли…
Затем дикий возглас Владимира отсрочил гибель товарища.
Мужчина, заметив синюю стекловидную конечность, тянущуюся из глубины кустов, заорал соратнику предупредительные слова.
– Рой, быстро в воду! – Схватив девушку за руку, Владимир затащил ее в море по пояс. Холодная вода подействовала отрезвляюще.
Судя по тому, что Моррисон не последовал громогласному ору иностранного сподвижника, свидетельствовало о его полнейшем недопонимании. И в этом, кстати говоря, не было ничего странного.
Увидев позади себя отвратительную конечность, Рой не на шутку испугался. Он не собирался умирать, особенно теперь, когда у него в кармане лежал редчайший алмаз на несколько миллионов долларов. Он, ловко изогнувшись, словно тугая пружина отпрыгнул в сторону, а через мгновение на том месте, где он только что стоял, оказался паук.
Моррисон верно догадался уйти с опасного пути. За долю секунды, после рывка Роя, альфа-паук взмыл в воздух и, выпрыгнув из плотных кустов, оказался на пляжном песке. Человеческие следы оказались аккурат под его головогрудью.
Представив, что стряслось бы с ним мгновение назад, Моррисон тяжело сглотнул и принялся подниматься на ноги, крепко хватаясь пальцами за шершавый ствол пальмы. Приняв более удобное – вертикальное положение, он повернулся лицом к восьминогому оппоненту, держа на вооружении лишь кучу вопросов в собственных мыслях.
«Что будет со мной в следующую секунду? Где Владимир с Элизабет? Останутся ли они, в конечном счете, живы?»
Если бы все мысли, которые в тот момент проносились в голове Роя, могли бы сыграть функцию автоматной очереди – паук вряд ли остался бы невредимым.
Паук не спешил приближаться. Моррисон, незаметно для монстра, уперся левой ладонью в шершавый ствол пальмового дерева, которое стояло прямо позади него. Когда наступит удобный момент, Рой обязательно воспользуется случаем и, оттолкнувшись от пальмы, побежит к воде. Дерево жестко давило ему в спину, хотя если учитывать тот факт, что оно неподвижно – Рой сам с силой упирался в него.
Пышная крона пальмы чуть слышно шелестела над его головой от легкого прибрежного ветерка.
Паук, конечно, знал, что человек ему не сможет ничего противопоставить с физической точки зрения, но все же, он не спешил с уничтожением – он опасался. Несмотря на то, что люди слабы, у них есть один очень весомый приоритет над другими существами – мощный интеллект, который способен быстро анализировать информацию и находить самые невероятные пути выхода из неудобной ситуации.
«Люди – существа слишком спонтанные. Никогда не знаешь, что у них на уме. Они не привыкли долго и скрупулезно планировать, их наиважнейший критерий – незамедлительное решение проблемы «здесь и сейчас». Единственное создание в природе, жаждущее сиюминутного результата».
Пристально глядя на неподвижную фигурку светящегося синевой паука, Моррисон трясся от страха. Внезапно туман в сознании будто бы рассеялся, и он почувствовал, как шершавый ствол кокосовой пальмы сильно врезался ему в спину. Он немного расслабился и чуток выпрямился. Только сейчас Рой понял, в каком неудобном положении находился в течение нескольких минут. Его правая мышца бедра импульсивно задрожала от долгого напряжения. Левая педипальпа могучего монстра возбужденно дрогнула. Похоже на то, что он почувствовал мышечные спазмы стоявшего перед ним человека. До сей поры, паук никогда не придавался столь продолжительному изучению существа, прежде чем убить его.
Эти люди, его очень интересовали. Они были такими же разумными, как и он сам. В последний раз, когда он встречался с людьми, у него не было возможности хорошенько изучить их повадки. Теперь, такая возможность есть. Но в итоге он все равно безжалостно уничтожит их. А приобретенные знания пригодятся ему для последующих подобных встреч.
«Если я сейчас что-нибудь не придумаю, – в уме взмолился Рой. – Паук точно убьет меня!»
Если он сделает неспешное провокационное движение, монстр успеет его поразить одним из своих стекловидных придатков, прежде чем Рой успеет совершить следующий шаг. Моррисон уже успел убедиться, насколько паук быстрый. Любой уважающий себя ковбой позавидует его скорости. Из всего этого следует, что нельзя медлить и осторожничать. Лучшим вариантом будет – действовать быстро. При удобном случае, естественно.
«На хитрость он тоже не поведется, – в уме смекнул Рой. – Да и какая к черту хитрость, в голову ничего разумного не приходит! Если это не патовая ситуация, то значит – полнейший проигрыш».
Моррисон невзначай подумал, что их молчаливая баталия напоминает безмолвие дуэлянтов перед первым выстрелом. Вот только кто из них двоих сделает первый выстрел – первый шаг?
Паук медленно приподнял передний придаток и послал в направлении Моррисона сокрушительный удар. Рой незамедлительно среагировал на внезапную атаку. Оттолкнувшись левой ладонью от ствола пальмы, он отпрыгнул в сторону и, совершив профессиональный кувырок, вскочил на ноги.
Если бы паук мог выражать эмоции, сейчас он бы как минимум усмехнулся человеческому проворству.
«Какие же вы люди – забавные создания». – Так можно было бы охарактеризовать мысли восьмипалого монстра. Паук, без признака на агрессию, уставился в направлении оторопевшего человека.
Моррисон застыл, словно каменное изваяние.
«Вы хоть и сообразительные животные, но недостаточно дальновидные, что бы ускользнуть от меня». – Паук неспешными шагами начал постепенно подступаться к Рою.
Моррисон, тяжело дыша, отсчитывал в уме последние секунды своей жизни. А когда монстр оказался на расстоянии двух метров от него, Рой, под гнетом безвыходности, пошел на беспрецедентный шаг, который на первый взгляд, возможно, покажется не совсем разумным действием. Он, машинально нагнувшись, взметнул в направлении синего чудовища искусственный столп песчаной бури.
Что знал этот паук о человеке? Оказалось, что ничего не знал. Людей невозможно изучить, потому что они – непредсказуемые.
Пока Рой черпал руками мягкий песок и швырял его в направлении паука, тот агрессивно отмахивался от потоков песчаной пыли. Такой поворот событий сбил монстра с толку, и он не сразу понял, что следует сделать в следующую секунду. А когда осознал, было уже поздно.
Моррисон зачерпнул последнюю порцию песка, а после, словно проворный хищник, отскочил в сторону. Через мгновение, сквозь пелену песка выскочила восьминогая громадина и приземлилась на прежнее место Роя. А сам Моррисон отбежал чуть поодаль этого места.
О безопасности можно было только мечтать в данной ситуации, но Рой не унывал. Он уже был рад и тому, что паук находится за пределами чрезвычайно опасной зоны. Дистанция в десять метров могла оказать весомую поддержку на пути к выживанию. Если паук совершит очередной прямой ход ладьей, то Рой не останется стоять на месте и сделает очередной косой ход слоном. На этом острове, как и в шахматах, единственный способ победить – совершать разумные ходы и правильные телодвижения.
«Боже мой! – подумал Рой. – Что, если паук переключит свое внимание на Владимира? С ним ведь Элизабет.
У Моррисона на душе сделалось скверно. Возобновленное беспокойство поселилось в его сердце. А паук почувствовал это волнительное колебание во всеобщем эфире окружающего пространства. Он понял, что это был страх, но не за самого себя, а за кого-то другого – дорогого сердцу человека.
«Кстати, интересно, где они?» – Моррисон не отводя взгляда от массивного стекловидного тела паука, внимательно прислушался к окружающим звукам.
Тут Рой догадался, что товарищи прячутся в темноте воды, не освещенной лунным светом. Ночное светило переместилось с верхних краев черного неба, ближе к линии горизонта, и теперь белый призрачный свет извечного спутника земли частично исчезал за верхушками пальм и столетних высоких деревьев. Моррисон услышал нехарактерный звук прибрежной волны. Он осознал, что это Владимир с Элизабет перемещаются в воде к более безопасному месту.
Паук, после неудачной попытки нападения на человека, продолжал неподвижно стоять на месте и невозмутимо изучать испускаемые Моррисоном в пространство флюиды психической энергии.
«Если я их слышу и знаю предположительное местонахождение, – размышлял Моррисон, с опаской наблюдая за монстром. – То он и подавно знает, где их искать. Надеюсь, Владимир понимает, что застать паука врасплох в любом случае не удастся».
Рой оказался перед выбором: бороться с пауком до конца и погибнуть, или сбежать от него – попытаться укрыться в воде. С первым случаем все было предельно ясно, а что касается второго варианта, Владимир с Элизабет не будут благодарны Моррисону за то, что он привел к ним большую синюю, восьминогую проблему.
Неужели все, что сейчас происходит – это правда?! В этот момент Рой не хотел доверять своему сознанию. Временами оно выкидывало еще те фокусы. А сейчас происходящее смахивало на уже знакомый самообман. Возможно, всего этого на самом деле нет. Но, даже если так, лучшим будет не проверять: действительно ли нынешнее положение вещей – самая настоящая реальность.
«А может, паук пытается дождаться, когда Владимир с Элизабет выйдут на берег, чтобы расправиться со всеми разом?»
Со стороны джунглей послышался шелестящий звук упавшего с пальмы кокоса. Паук от неожиданности встрепенулся. Он был слишком поглощен вниманием к сложившейся ситуации. Посторонний звук вывел его из психологического равновесия. А прежняя внимательность мгновенно улетучилась.
Моррисон воспользовался этим моментом и, в мгновение ока, пулей сорвавшись с места, спрятался за песчаным бугром, из которого торчала старая пальма. Лежа на песке, он поймал себя на тревожной мысли: «Я на самом деле сделал все это незаметно или мне всего лишь показалось? И вообще, зачем я это провернул? Ведь эту тварь подобным образом обмануть не удастся. Он же как-то нашел нас в комплексе перевалочной базы. Неужто тут он оставит меня незамеченным?
Моррисон, взяв собственное сознание под щепетильный контроль, прервал неугомонные бесперспективные размышления. Все это уже не имеет значения. Решение принято: нужно идти до конца. Единственная здравая мысль: «Паук теряет терпение и соответственно осторожность. А значит, нужно всеми силами тянуть время».
«Скоро рассвет, – понадеялся Рой. – Я это знаю, и паук это понимает. Если он не поспешит прикончить нас в течение этого часа, то он больше никогда не сможет этого сделать. Если только, конечно, он не самоубийца!»
Ну что ж, уже недолго осталось. Все, что так интересует Моррисона относительно паука, он сможет выяснить в ближайшие шестьдесят минут.
Своевременное участие
Лунный свет едва касался пляжа, а ближайшая морская гладь и вовсе погрузилась в не просветную темноту.
Владимир ненавязчиво задел Элизабет по плечу. Та вздрогнула. Все то время, пока они стояли по пояс в воде, девушка с широко раскрытыми глазами следила за страшной ситуацией, разворачивающейся на пляже. Она очень переживала за Роя, но ничем не могла ему помочь.
– Что будем делать? – тихо спросила она стоявшего рядом с ней Владимира. – Нам надо его как-то выручить».
«И желательно без ущерба для себя», – подумал русский.
Элизабет, не получив незамедлительного ответа, взглянула на него. Владимир, почувствовав ее вопросительный взгляд, кивнул ей.
– Давай потихоньку попробуем еще пройти вправо. Затем выйдем на пляж и постараемся как-нибудь отвлечь паука с тыла.
– Давай сделаем это и поскорее, – шепотом проговорила Элизабет. – Потому что если мы и дальше будем тут стоять и бездействовать, то нас скоро останется только двое!
– Да уж! Тонко подмечено, Элизабет.
– Если он расправится с Роем, – ей тяжело было это говорить. – Мы следующие в его списке продуктов.
– Я не записывался в паучье меню, – шепотом отрезал Владимир.
Они оба знали, что монстр вряд ли является плотоядным, о чем и свидетельствовали многие факты. Но привыкли сопоставлять понятие: «убийство животным», с чувством голода.
– Тогда не стой на месте, а двигай задницей, – прошипела Элизабет. – Выполним все, что ты там придумал.
«А что я придумал? – поразмыслил Владимир над словами девушки. – Да ничего существенного. Выйти на берег и отвлечь чудище от Моррисона – это даже не план, а скорее самоубийство».
Владимир решил оставить сознание Элизабет в покое до лучших времен. Он не стал спорить о том, что его недавнее предложение плохо продумано и требует пересмотра. Русский решил так: сперва отдалиться подальше от паука, выйти на берег, потом, глядишь, может быть, и получится что-то толковое. Нельзя раньше времени судить о догадках, ведь истина покажется только тогда, когда переступишь на следующую ступень. Две фигуры сдвинулись с места и зажурчали в воде. Их усталые выбившиеся из сил ноги отказывались аккуратно шагать в вязкой жидкой субстанции. Временами они оба по очереди оступались и, создавая всплески воды, погружались в нее с головой. Это бесило Элизабет, но тяжелые ботинки скользили по каменистой поверхности дна. Примерно через несколько метров сложного пути, они свернули к берегу, и когда под ногами, сквозь резиновую подошву, почувствовался мягкий ровный песок, они с облегчением вздохнули.
– В следующий раз я не пойду на такое рискованное мероприятие, – признался Владимир, выползая на берег.
Элизабет тяжело дыша, лежала рядом. Она пристально посмотрела на русского. В ее взгляде читалось недопонимание.
– Я говорю не о нашей нынешней затее, а обо всем вместе взятом: о том, что любопытство взяло верх над моим разумом, а он, поддавшись самообману и жадности, убедил других людей в стоящем деле… И они погибли…
– Но оно ведь и вправду оказалось стоящим, – отдышавшись, сказала Элизабет. – Разве не так?
Владимир настороженно оценил мимику девушки на предмет уловки в ее словах.
Поняв, что та говорит серьезно, он ответил:
– Да, но какой ценой!
– Я тебе скажу честно. – Девушка уселась в позу Будды. – Если бы все началось сначала, я все рано бы пошла на это.
Владимир расслабился, внимательно слушая ее слова.
– Ты и не представляешь, какой унизительной жизнью я жила до этого. Спасибо родителям алкоголикам! – Девушка состроила ироничное лицо. – Мне казалось, что мой путь беспросветный, и ничего хорошего не предвидится в моей до безобразия скромной жизни. – Она поднялась на ноги. – Я благодарю бога за то, что познакомилась с Дэвидом за месяц, перед тем как узнала от него о твоем замысле. Этого времени мне хватило, чтобы добиться от него полного доверия.
Владимир тоже поднялся с песка.
– Я даже не знаю, что на это сказать, – скромно проронил он.
– Да, я понимаю, что не очень хорошо поступила по отношению к Дэвиду, но он – спасибо ему за это – дал мне билет в новую жизнь. И спасибо Оливеру, и его команде. Он не взял с меня ни цента. На слово поверил о несметных сокровищах Дайменд клавс.
Внезапный яростный писк прервал их затянувшуюся трогательную беседу.
Элизабет, в ожидании мужественных слов, воззрилась на русского.
Владимир, пресекая нарастающий страх, самоотверженно произнес:
– Пора выручать друга, детка. – Прежде чем двинуться к намеченной цели, он, посмотрев в глубину ее чарующих глаз, согласно кивнул, как бы выражая тем самым полную солидарность со всеми ее словами.
Вскоре они уже вышли из прибрежной темноты на освещенный синевой более опасный участок пляжа. Прямо перед ними рисовалась душераздирающая картина: Моррисон стоял в нескольких метрах от паука и держит в руках крупный плод кокосовой пальмы. А возле самого паука лежал еще один, точно такой же.
«Наверное, поэтому монстр так раздраженно заверещал, – подумал Владимир. – Рой, обороняясь, швырнул в него этим своеобразным шаром для боулинга. Как бы он еще больше не разозлил паука столь эксцентричной выходкой».
Владимир, приложив не малые усилия, взял себя в руки, а Элизабет, нервно осматриваясь по сторонам, проявляла нетерпение.
– Рой, держись, мы тебе сейчас как-нибудь поможем, – выкрикнул соратнику русский. «Только вот как?!» – в уме спросил он сам себя. – Главное, не делай резких движений. – Эй, ты – восьминогий ублюдок, а ну-ка посмотри-ка на меня. – Владимир раздраженно чертыхнулся, когда понял, что паук не проявляет к нему никакого интереса. – Я к кому, по-твоему, обращаюсь, ты – стеклообразный кусок коровьего дерьма?
– Господи, Владимир, какого черта ты делаешь?! – взмолилась Элизабет, ударив русского кулаком в бицепс. – Ты же привлечешь к нам внимание паука!
– Я знаю! – резче, чем ему бы хотелось, ответил он девушке. – Так и задумано!
«Ну, зачем же он так громко орет? – напряженно думал Моррисон относительно Владимира, глядя на неподвижно застывшего перед собой паука. Он очень переживал за Элизабет. – Хотя, если им удастся отвлечь его от меня, я, логично, воспользуюсь этим: устремлюсь к воде. Затем, что есть сил, погребу к яхте, а потом… Что буду делать потом, подумаю после…»
