Роман Александрович Чернявский
Желчь
У подножия была лужа с водой! Ноги сами понеслись к ней. Я был рад, как ребенок, это был шанс протянуть тут еще пару дней до прибытия помощи. Спуск был крутой, и спуститься по-человечески у меня не получилось. Нога подвернулась, и я покатился вниз. Песок засыпался куда только можно и куда нельзя, плюс я отбил ребра, но мне было все равно.
Эта было большое пятно грязи на желчном покрывале пустыни, но как я был ему рад! Я расстегнул портфель, достал бутылку с водой и приложил к горлышку футболку, чтобы фильтровать грязь. Правой ногой я почувствовал прохладу. И кто бы мог подумать, что это – ЗЫБУЧИЕ ПЕСКИ. Какой я дебил! В тот момент, когда моя нога была уже по колено в них, мне вспомнилось, что буквально месяца два назад я смотрел какую-то передачу про путешествие, развалившись на диване, и в ней говорили: – НИКОГДА НЕ ПОДХОДИТЕ К ТАКИМ ЛУЖАМ, ЭТО НЕ ЛУЖИ! ЭТО ЗЫБУЧИЕ ПЕСКИ!
Я дернул ногу на себя, но, не удержав равновесия, полетел прямо в эту лужу. Какой неожиданный поворот.
Правая часть моего тела была в песке. Я знал, что нельзя паниковать, надо действовать аккуратно, без резких движений, но, как ни странно, тело мое сковал страх, и началась паника. Я начал судорожно дергаться и уходить все глубже в песок. Вот он, момент, когда все мои старания выжить в этой проклятой пустыне сошли на нет. Я не понимал, что происходит, но у меня начало получаться. Через 30 секунд я ощущал правой рукой уже более твердую поверхность. Вцепившись что есть силы в рыхлый песок пальцами, я стал вытягивать себя из этой ямы. Рука мгновенно устала, мышцы гудели, я окончательно ослаб, но боролся, как мог. Песок засосал меня уже по плечи, но у меня получилось дотянуться и второй рукой до нормального песка.
– Неет. Я здесь не останусь! – сквозь зубы прорвались звуки.
Двумя руками я начал тащить свое оставшееся тело на «берег». И вот я уже по пояс торчу из этой грязевой лужи, перебирая ногами и карабкаясь по раскаленному песку руками, как будто взбираюсь по скале, у меня получилось. Не отдыхая, я сразу начал подниматься по бархану, в голове не было мыслей, мне просто хотелось как можно скорее добраться до самолета. Говорят, в экстренных ситуациях из-за всплеска адреналина человек может перевернуть машину, перепрыгнуть через двухметровый забор, вот и я сюда шел где-то часа два, а возле самолета оказался не больше, чем за половину часа. Ноги подкосились, и я рухнул на свое спальное место. Повезло еще, что не началась песчаная буря, тогда бы эта история больше походила на дерьмовый анекдот.
Грязь на мне застыла моментально, и, уже лежа, я почувствовал, что подмышки, шею и пах я стер в кровь, пока шел. Жгло адски, сухой песок на ранах заставлял меня завыть от боли, но я сдержался. Мне стоило только встать, и одежда слетела с меня за секунду. Было так жалко тратить воду из-за своей тупости, чтобы промыть все раны, но что поделать. Тут из обломков вышел Баако.
– Что… Что здесь происходит? – делая отрывистые паузы между словами, спросил он.
Я вздохнул и в красках, не скупясь на детали, рассказал ему все.
– Ладно, с кем не бывает.
Я заметил, как он еле улыбнулся, но это было на миг.
– Иди, посмотри в чемоданах, во что переодеться, и подходи ко мне, – он сразу поменялся в лице и после долгой паузы сказал. – Пока ты грязевые ванны принимал, я тут кое-что сделал.
– Хорошо, дай мне пять минут.
Переодевшись, я вышел на другую сторону от обломков, и передо мной предстала картина.
Баако, стоявший ко мне спиной, а перед ним в три линии аккуратно уложены и накрыты около ста тел наших, уже бывших, соседей по рейсу. Площадь, которую они занимали, навскидку была равна четверти футбольного поля. Мы стояли и молчали около пяти минут, пока я не прервал это желтое безмолвие.
– И что теперь, м? – на глаза накатывались слезы.
– Теперь только ждать, если в течение двух, ну максимум трех дней нас не найдут, мы окажемся рядом с ними.
