Родион Александрович Вишняков
Эволюция
– Ты права, дитя. Более подробно о каждом из направлений магии, а также о влиянии каждого из драгоценных камней в обоих случаях мы с вами поговорим в следующий раз.
– Магистр! – слово взял ученик Фелс. – Почему деревья катамфе растут только на земле племени орков? Неужели нельзя выращивать их в Свободных землях?
– К сожалению, и этот вопрос пока остается без ответа. Ученые полагают, что все дело в земле, на которой проживает народ орков. Время покажет. А мы с вами заканчиваем на сегодня наш урок.
– Привет, Фелс! – Ретар возник рядом с идущим по коридору школы учеником. Урок у магистра Марбора закончился с небольшим опозданием, и подошедшему ничего не стоило дождаться открытия дверей класса и заметить в выходящей толпе нужное лицо. – Как дела?
Фелс, не останавливаясь, с опаской покосился на него через плечо.
– Нормально, Ретар. А что?
– Да есть разговор к тебе…
– Я спешу, – торопливо бросил Фелс, ускоряя шаг, что среди потока учеников, выходящих из классов, оказалось затруднительно. Что-то в этом неожиданном разговоре не понравилось ему с самого начала. Он отчетливо уловил не то что бы опасность, но чувство сильной тревоги, не сулившие ему ничего хорошего. Оставаться и выяснять не было никакого желания. – У меня нет времени на разговоры.
– Успеешь. – Путь ему неожиданно преградил выскочивший непонятно откуда Тин. На него тут же налетела пара девочек. – Идем в сторону, – Тин крепко взял за руку Фелса. – Не будем мешать остальным.
– Да что вам от меня надо? – Фелс попытался высвободиться.
– Иди сюда, кому говорят! – Ретар схватил ученика за вторую руку и помог Тину оттащить его в сторону.
– Тин! – сзади раздался удивленный голос Ании. – Вы что делаете?
– Привет! – Мальчишка почувствовал, как его лицо непроизвольно расплывается в улыбке. – Ничего. Просто поговорим.
– Отпустите его!
– Ания, – вмешался Ретар, – мы просто поговорим и отпустим.
Вдвоем с Тином они отволокли сопротивляющегося Фелса к окну, где их молча поджидал Церит.
– Привет.
– Привет, – Фелс, освобожденный от цепкого захвата двух учеников, хмуро смотрел на Церита.
– Дело вот в чем, – продолжил Ретар. – Нам сейчас Церит рассказал, что ты говорил, будто недавно пил сок из фляжки, и предлагал ему самому это сделать.
– Ну, говорил, – Фелс насупился и опустил голову, глядя на него исподлобья.
Тин молча смотрел на него, не в силах понять, куда клонит Ретар. Чего он хочет добиться? То, что Фелс не отказывался от своих слов, уже хорошо. Но что будет дальше? Не мог понять этого и сам Фелс, переводивший настороженный взгляд с одного мальчишки на другого.
– Говорил? – Ретар подступил ближе к Фелсу.
– Да! – воскликнул последний.
– И что, пил сок уже много раз?
– Ну.
– Покажешь? – улыбнулся Ретар.
– Что показать? – Фелс то ли сделал вид, что не понял, то ли действительно не сообразил, к чему клонит юный маг.
– Как ты пьешь сок, – улыбка Ретара сделалась еще шире и ехиднее. Он сунул руку внутрь складок мантии и извлек небольшую флягу. – Покажешь?
– Зачем?
– Хочу увидеть. Думается мне, что ты просто наглый врун, который хотел обмануть Церита и заставить его выпить сок.
– Ничего я не врун!
– Тогда пей, – Ретар протянул флягу Фелсу. Тот отпрянул, но уперся спиной в каменный подоконник. – Пей давай! – Ретар шагнул к нему, продолжая протягивать флягу.
– Отстань от меня!
– Пей, кому говорят! Или скажи, что ты трус и врун! Прямо здесь! При всех!
– Хватит! – решила вмешаться Ания, видя, что дело зашло слишком далеко.
– Подожди, Ания, – Ретар придвинулся к Фелсу почти вплотную и вытащил пробку из горлышка фляги. – Держите его, ребята! Сейчас он во всем сознается.
– Если вы хотите отравить этого никчемного ученика, предлагаю сделать это в лесу, – раздался совсем рядом резкий насмешливый голос. – Так вы избавитесь от необходимости вытаскивать труп за ворота.
В следующую секунду Слирд отвесил обернувшемуся Ретару болезненный подзатыльник, вырвал флягу у него из рук и оттащил ученика от вжавшегося в камень Фелса.
– Обо всем происходящем я доложу магистру Марбору. Он сам решит вашу участь. Я буду настаивать на том, чтобы вас вышвырнули не только из школы, но и из самого Калантора. Ваша необдуманная шутка чуть было не привела к тяжелым последствиям для ученика, если не к его смерти. Возможно, она была спланирована заранее, и тогда вас следует обвинить в попытке убийства. Рекомендую хорошенько обдумать сказанное. Пошел вон.
Фелса словно ветром сдуло. Красный, с широко раскрытыми от ужаса глазами, он бросился бежать по коридору под сочувственные либо осуждающие взгляды целой толпы свидетелей.
– Вас, ученик Ретар, – Слирд перевел надменный взгляд на замершего мальчишку, – ждет новый смотритель библиотеки. Она уже получила от меня мысленное уведомление о вашем неуемном желании помочь ей в наведении порядка. Советую отменить все назначенные на сегодняшний вечер дела. Вашу флягу с водой можете также прихватить. Попробуйте напугать ею кого-нибудь еще.
Не обращая больше внимания на Ретара, Слирд резко развернулся. Сгрудившаяся за его спиной толпа обучающихся прыснула в стороны, создавая живой коридор, по которому магистр, не задержавшись ни на мгновение, быстрым шагом направился прочь.
– Получил? – гневно спросила подошедшая к притихшему Ретару Ания.
– Отстань, – только и буркнул тот в ответ.
– Зачем ты накинулся на Фелса? – не унималась она.
– Он убеждал Церита попробовать сок! – вмешался Тин. – Ты что, не слышала?
– Тин Эксорд, – Ания повернулась к «заступнику», и в него впился разгневанный взгляд, казалось, готовый прожечь дыру. – Я все слышала! И не могу понять только одно: почему у тебя не хватило смелости вмешаться?
– Так я… – Тин раскрыл рот на начале фразы, но закончить ее не смог. Постановка вопроса завела в тупик, оставив его стоять с открытым ртом.
– Тебе должно быть стыдно! Я ухожу.
Ания развернулась и решительным шагом направилась прочь от троицы друзей по опустевшему после окончания стычки коридору.
– Но мы же хотели сегодня посмотреть на эльфа! – красный от смущения и злости Тин все еще не хотел признавать поражение.
– Я тебя не держу! – обернулась на ходу Ания. – Можешь идти куда хочешь!
Какое-то время мальчишки продолжали стоять на месте. Наконец Тин растерянно посмотрел на Ретара:
– Чего это она?
– Девчонка, – махнул рукой тот.
– Нет, ты мне объясни! Что я сделал не так?
– Даже не пытайся понять. Одному Богу известно, что творится у них в головах.
– А у тебя что? – Церит прервал не интересный ему диалог. – Во фляге вода была?
– Конечно, – усмехнулся Ретар. – Я же не такой дурак, как ты.
– А если бы Фелс решил из нее выпить?
– Не решил бы.
– А если бы решил?
– Сказал бы, что это сок катамфе, – пожал плечами Ретар. – Фелс все равно не знает, какой он на вкус.
– Он должен быть чрезвычайно сладким, – Церит с сомнением посмотрел на друга.
– Ты в этом уверен?
– Да.
– Откуда ты знаешь?
– Так ведь… – Церит замялся. – Магическая энергия, дающая сильнейший всплеск внутренних сил, всегда содержится в соке сладких плодов. Вишня там, манго… И остальные.
– Которые произрастают в Свободных землях и в штатах, соседствующих с ними. Так?
– Ну, да.
– И только катамфе растут на земле племени орков. Чтобы привезти их сюда, нужно приготовить на обмен множество дорогих и ценных вещей. Ни мне, ни моей семье, да и никому из нас они не доступны. Их приобретает магистериум и распределяет по необходимости среди магов, если сочтет, что предоставленные ими доводы для употребления столь дорогого и сильного сока обоснованы.
– Тогда откуда он мог взяться у тебя? – не унимался Церит.
– Да что ты пристал? – взвился Ретар. – Не стал бы он рисковать и пить. Он трус и болтун, только и всего.
– Пойдемте со мной, – предложил Тин.
– Куда? На эльфа смотреть?
– Ага.
– Я не пойду. Мне сегодня из-за этого труса идти в библиотеку. Иначе Слирд съест меня, как полурослика.
– А я уже обещал родителям помочь в одном важном деле, – добавил Церит.
«Врет, – подумал Тин. – Специально сказал, что дело важное. А что это за дело, наверное, сейчас усиленно придумывает. Ну и ладно. Не хочет – пусть не идет».
Тин решил, что сбегает сегодня ночью один. Заблудиться в лесу все равно не получится: где начинают жить эльфы, там появляются Следы. А с ними все хорошо видно. По ним, кстати, он эльфа и найдет.
Мальчишку озарила внезапная догадка. Он не просто найдет эльфа, а еще попросит у него что-нибудь для Ании. Что-нибудь невероятно красивое и редкое. Тогда она точно простит его и помирится с ним.
– На вашем месте, – знакомый голос за спиной заставил Тина вздрогнуть и замереть от накатившей волны страха, – я бы не стал искать встречи с эльфами. Их влияние на ваш неокрепший, плохо соображающий мозг может привести к самым пагубным последствиям.
Незаметно вернувшийся Слирд, ускорив шаг, обогнал троицу друзей. Мальчишки, вновь замерев на месте, смотрели вслед его развевающейся мантии. Наконец край плаща растворился в полумраке дальнего конца коридора, примыкающего к винтовой лестнице, ведущей в башню.
– Пойдешь? – спросил Ретар Тина, не глядя на него.
– Попробую. Мне это нужно.
– Я бы не стал, – вставил свое мнение Церит.
– А я тебя больше и не зову.
Глава шестая
– Дело совсем пустяковое, – Слирд посмотрел на читающего его мыслеобразы Марбора. – С моей стороны будет вынесено прошение об избрании меры наказания для ученика Фелса, но исключать его из школы не нужно. Вполне вероятно, его магический потенциал раскроется через несколько лет и магистериум получит в свое распоряжение действительно сильного мага. Думаю, сам страх от осознания тяжести совершенного им и последующее наказание будут гарантией того, что в дальнейшем ученик Фелс не совершит чего-либо подобного.
– Я доверяю вам, Слирд, – старый магистр глядел на него по привычке исподлобья. – И считаю ваши доводы обоснованными, а решение – мудрым. Что с остальными?
– Остальные меня мало интересуют. Из них не выйдет ничего выдающегося. В итоге Калантор получит обычных магов для повседневных нужд Свободных земель. Мы, конечно, продолжим их обучение, но… – магистр завершил фразу молчаливым покачиванием головы.
– И все же присматривайте за ними, Слирд.
– Непременно. Пока они обучаются у меня, я сделаю все, чтобы уберечь их от любых опасностей.
– Благодарю за честность и прямоту. Теперь же, если ни у кого нет никаких вопросов, я хочу перейти к более серьезным делам. Нам необходимо пересмотреть ряд моментов, касающихся увеличения обмена с жителями подгорного царства. Как нам стало недавно известно, запрет на проход кого бы то ни было через границу Алевора, введенный неожиданно и без объяснения каких-либо причин, недавно был продлен на неопределенный срок.
– Нам так и не удалось узнать, из-за чего произошло столь непонятное изменение во внешних связях гномов, – взял слово сидящий за круглым столом магистериума Гнолар. – На основании отсутствия результатов магической разведки я делаю единственный логический вывод: причина находится под землей, в катакомбах возводимого гномами города Элдариол. То обстоятельство, что никто из живущих сейчас на поверхности сынов Марина не несет в себе мыслей о правдивом состоянии дел, повествует о том, что все причастные к тайне также спустились под землю, во избежание утечки информации.
– Может быть, они защищают свой ум, как это делают правители человеческих королевств? – спросил Фортан. – Диадема тайны – эта вещь охраняет разум своего владельца от любого магического воздействия.
– Достопочтенный Фортан несколько переоценивает могущество гномов. – Густой, тяжелый голос Карагала вознесся над столом заседания, легко перекрыв остальной шум. – Пусть у них достаточно металла для выковки обручей всем желающим, но камень тайн – весьма редкий самарант. Если бы нахождение его в природе было столь же частым, как мысли о его заполучении, мир уже давно был бы для нас нем.
– Вы правы, – Фортан легким поклоном головы признал свою ошибку. – Но это до сих пор не объясняет, почему гномы изолировались от нас. Никто из магов Калантора за все время существования Свободных земель и торгового союза с гномами ни словом, ни делом не дал усомниться в нашей порядочности. Почему они нас боятся?
– Они боятся не нас, – Карагал коротко махнул рукой. – Гномы боятся всех. Причина, по которой они закрыли границу, может стать известна людям, полуросликам, оркам. Если ты хочешь сохранить тайну от всех, тебе следует не говорить об этом никому.
– Ведомо ли кругу магистериума, насколько сильно упал объем товара, добываемого гномами для продажи? – слово наконец взяла шестой член совета – Витейра. – Нам необходимо решить вопрос, касающийся не причины, а следствия. Количество самарантов, доставляемых в торговый поселок у границы Алевора, снизилось. Связано ли это обстоятельство с тайными делами гномов, я не знаю. Но я знаю то, что нам необходимо решить вопрос об увеличении своих собственных запасов драгоценных камней. В первую очередь – для возрастающего потока больных людей и жителей Свободных земель.
– А чем объясняется предполагаемое вами, уважаемая Витейра, увеличение количества больных? – Слирд перевел взгляд с Карагала на нее. – Быть может, вместо того чтобы искать пути решения проблемы, вы выскажете нам свои предположения относительно самой проблемы? Они же могут быть ошибочны.
– Они не ошибочны, Слирд. – Витейра задрала вверх подбородок.
– Так расскажите же нам, почему мы должны ожидать притока заболевших людей и магов? Готовится большая война, и лично вас посвятил в свои тайные планы глава одной из противоборствующих сторон? Насколько мне известно, единственная причина, которая может быть здесь уместна, это идущая до сих пор борьба за трон в одном из соседних штатов. Но она длится уже достаточно долго, и все, кто там мог пораниться, уже пришли к нам.
– Можете язвить сколько угодно, Слирд. Но вы забыли о постоянно увеличивающемся объеме брожения фруктов. Сейчас, когда весна и лето выдались более чем благоприятными, а количество земель, отведенных плодоносящим деревьям, увеличилось на многие и многие метры…
– Магистр Витейра, – перебил старую женщину Карагал, – прошу прощения, что встрял в середину вашей речи, но я более не намерен ждать. Уважаемый магистериум! Позвольте донести вам одну смелую мысль, которая кардинальным образом изменит все наше существование. Я предлагаю с этого дня не заниматься исцелением тех, кто повредил свой организм воздействием яда, который содержится во всех напитках, полученных путем брожения и варки. Вам всем хорошо известно, что пиво, вино и подобные им вещи оказывают пагубное влияние на весь организм. Это не ранение, полученное в результате войны или труда, и не переутомление, когда от малейшего магического воздействия больной испытывает значительное облегчение. Здесь дела обстоят по-другому. Каждый из нас знает, сколь коварен яд, к которому привыкают люди. Он не только делает их зависимыми, но и распространяется по всему телу, оседая в нем навечно. Однократное его применение уже влечет за собой необратимые последствия, которые никто из нас не в силах повернуть вспять. В результате, из-за все возрастающего потока отравленных, Калантор теряет огромное количество самарантов, не говоря уже о том, что множество магов оторваны от своего труда.
– Что вы хотите предложить? – настороженно спросила Витейра.
– Я хочу перестать заниматься бессмыслицей. Надеюсь, меня поддержит большая часть собравшихся здесь, но я хочу видеть результаты своего собственного труда. Пусть и в отдаленной перспективе.
Карагал замолчал. В помещении магистериума воцарилась тишина. Одни из присутствующих молчали, обдумывая услышанное, другие не находили слов, пораженные высказыванием вслух столь чудовищной мысли.
– Что вы такое говорите? – наконец тихо воскликнула Витейра. – Вы хотите оставить обращающихся к нам за магической помощью без этой самой помощи?
– Я хочу перестать вмешиваться в естественный ход процесса. Если человек, орк, кинос или иной представитель малого народа настолько глуп, что осознанно уничтожает свой разум и тело постоянным приемом яда, стоит ли мешать ему? Он сам выбрал свой путь. Главная беда в том, что глупцы травят себя ядом длительное время и взывают к нашей помощи лишь тогда, когда накопленный внутри них яд становится причиной различных недугов. Наша магия не в силах изменить губительное действие яда и лишь отсрочивает гибель отравленных, продлевая мучения. Да, им становится легче, поскольку действие магии имеет место быть. Но что они делают в дальнейшем? Вместо того чтобы забросить пагубную привычку, они продолжают пить вино и пиво, тем самым осознанно сводя на нет все наши старания. Их разум уже не в силах сопротивляться, сделавшись заложником пристрастия к яду. Где логика? Уважаемые магистры, покажите, ибо я не вижу ее здесь.
– Это искажение правды.
– Это и есть правда. Вы хотите заботиться о сегодняшнем дне. Я же предлагаю задуматься о дне завтрашнем. О том времени, которое наступит через один малый круг лет. Вы думаете о людях, которые стекаются под стены Калантора из соседних земель, прекрасно зная о том, что ни один маг не сможет отказать им в просьбе. Я же хочу заботиться о следующем поколении тех, кто будет жить в Свободных землях. Уважаемый магистериум, примите мою идею. Запретите использовать магию для борьбы с ядом и помогать отравленным, приходящим сюда за помощью.
– Вам их не жалко? – Гнолар усмехнулся.
– Мне жалко несчастных детей этих безумцев. Именно они рождаются, неся в своем теле и разуме яд, вкушенный их неразумными родителями. И даже если они окажутся мудрее своих предков, это ничего не изменит. Вы все должны хорошо помнить, что стало с родом государей Эленаров и их людьми.
– Причина проклятия так и не была найдена, – сухо возразила Витейра.
– Причина – нет. Но следствие… Магические эманации проклятья Эленаров несут на себе отпечаток, схожий с ядом вина. Думаю, что в дальнейшем, при употреблении яда многими поколениями людей, наши потомки смогут воочию увидеть всю схожесть картины. И вы знаете, что она будет ужасной.
– Но ведь можно объяснить им! – воскликнула Витейра.
– Не вижу необходимости, – отрезал Карагал. – Каждый принимает решение сам. Они выбрали свой путь, и мы не в силах его изменить. Живя среди нас, они мешают дальнейшему развитию магии.
– Что вы хотите этим сказать? – Фортан заинтересованно посмотрел на Карагала.
– Никто из присутствующих не даст мне соврать. Обратимся к задокументированным источникам. В книгах нашей библиотеки зашиты знания и наблюдения многих малых кругов лет. Вы, как и я, можете проследить совершенствование магических способностей и их усиление. Все это стало возможным благодаря длительному существованию Свободных земель и нашего города, в частности. На протяжении многих лет сюда стекаются те, кто находит в себе способности к магическому обучению. Любовный союз двух магов зачастую приводит к появлению в их семье ребенка с магическими способностями. Дальнейшие поколения потомственных магов только усиливают вероятность появления вожделенного многими дара. И все было бы хорошо, если бы не одно обстоятельство. Мысли некоторых магистров прошлого дают предположение о причине проклятия Эленаров – отсутствии в его изолированном штате притока так называемой «свежей крови». И я предполагаю, что мысли магистров прошлого имеют под собой некую обоснованность. А посему, чтобы избежать бед в будущем, и в наших Свободных землях необходим приток новых и здоровых людей. Благо человеческие штаты окружают нас кольцом.
Когда Первые маги создали Калантор и провозгласили тем самым появление Свободных земель, они ратовали за развитие и совершенствование магии во всех ее проявлениях. Так не настало ли время решительных, пусть и жестких мер? Мы более не станем вмешиваться в судьбу тех, кто, я повторяю, осознанно выбрал путь саморазрушения. Уважаемые магистры, ответьте себе на один вопрос. Кто из магов подвержен смертельной привычке осознанно травить себя ядом? Никто. Ни один из носителей магического дара не станет этого делать, ибо магические способности и присутствие внутри организма яда в любом количестве несовместимы.
– Магов удерживает боязнь потерять свой дар! – воскликнула Витейра.
– Мне не важно, что будет держать людей подальше от употребления яда: страх или разум. Мне важен результат.
Слирд встал со своего места, подошел к окну башни. С высоты отчетливо была видна центральная площадь с огромными солнечными часами в центре. Солнце уже начало клониться к закату, и длинная черная тень подбиралась к отметке с девятью крупными камнями. Еще немного – и наступит межвременье.
На его памяти, никогда еще члены магистериума не приходили с первого раза к единогласному мнению. Всегда все заканчивалось, а вернее, начиналось жаркими спорами. И почему все именно так? Некоторые из сидящих здесь не видят или же не хотят замечать очевидных вещей. И почему их прозвали магистрами, когда в этом слове заключена сама суть этого понятия! Первая часть, естественно, подразумевает мага, а вторая есть производная от слова «история». И именно магистрами могут именоваться маги, вмещающие в своей памяти неисчислимое количество историй о своих делах и свершениях. Нужно прожить достаточное количество лет, постоянно совершенствуя свой магический потенциал, чтобы накопить изрядное количество собственных деяний, о которых можно в дальнейшем поведать. Так почему же они не замечают очевидного? Или же они настолько мудры, что зрят в более далекие времена, чем он?
– Уважаемый магистериум, – Слирд повернулся к смотрящим на него с любопытством и недоумением, – прошу прощения, но я вынужден оставить вас по неотложному делу. Мое мнение по озвученному вопросу я сообщу чуть позже.
Ания так и не вышла. Он зря прождал ее на противоположной стороне улицы, напротив входа в ее дом. Это было лучшее место для обзора из окон. Она не могла не заметить, что он там стоит.
За то время, пока Тин ждал в надежде, что девушка передумает и все-таки пойдет с ним в лес, мальчишке несколько раз казалось, что оконная занавеска отодвигалась в сторону. Словно кто-то там, в доме, подходил к стеклу и смотрел на улицу.
Между тем начинало приближаться межвременье. Ждать эту глупую девчонку, которая обиделась на него непонятно за что, смысла более не имело. Нужно было действовать.
Тин побежал вдоль улицы, ведущей к одним из четырех городских ворот. Сейчас самое главное – успеть выскочить до того как на землю опустятся густые сумерки и начнут зажигать городское освещение. Это послужит сигналом охране, и тогда ему придется ждать еще один день. Он должен увидеть эльфа сегодня! Он не может ждать еще один день! Ему нужно помириться с Анией.
Сейчас необходимо добраться незамеченным до городской стены. Любой встречный взрослый может задаться вопросом, куда это так торопится юный житель при надвигающемся межвременье. И хорошо, если попадется незнакомец. Ему всегда можно сказать, что Тин спешит домой. А вот если дорогу преградит кто-то, кто знает его лично…
Надо добраться, а дальше он уже придумает, как ускользнуть от городской стражи. Потом он добежит до леса, и по свечению Следов, которые будут хорошо видны в ночной чаще, найдет эльфа.
Хорошо, что в такое время на улицах почти не встретишь жителей.
– Вы все-таки решили отправиться на поиски эльфа? – Знакомый голос, раздавшийся рядом, уже в третий раз за этот день заставил Тина подпрыгнуть от неожиданности и застыть на месте. В следующую секунду из погрузившегося в темноту переулка навстречу ему шагнул Слирд. – Признаюсь, до сегодняшнего дня я не питал иллюзий относительно ваших умственных способностей. Теперь же мои догадки полностью подтвердились. – Взгляд магистра задержался на глазах ученика всего на одно мгновение. – Ваша подружка проявила большее благоразумие, чем вы. Мне искренне жаль ее, если она и дальше будет намерена связать свою жизнь с вами. – Слирд взял Тина за плечо и развернул в противоположную сторону от городских ворот: – Я провожу вас в замок. Судя по мыслям ученика Ретара, он не успеет один навести порядок в библиотеке.
Ретар открыл глаза. Несколько раз поморгал и сел, хмурясь и вертя головой по сторонам. Рядом посапывал спящий Тин, который появился здесь с наступлением межвременья. Его помощь оказалась как нельзя кстати.
Когда за пару часов до захода солнца Ретар оказался в библиотеке, его встретила молодая маг Цеета, представившаяся хранителем этого пыльного и плохо освещенного помещения.
«А она красивая, – пронеслось в голове. – Очень красивая. Надо будет сюда почаще наведываться».
Окинув поздоровавшегося мальчишку взглядом и усмехнувшись, молодая маг велела ему приступать к избавлению многочисленных полок от скопившейся пыли.
– Начнешь от входа, а закончишь в дальнем конце, – Цеета указала рукой направление, после чего посмотрела на стоящего перед ней мальчишку еще раз и, поразмыслив мгновение, спросила: – Ты уже умеешь читать?
– Медленно, – ответил Ретар, не сводя глаз с облегающей грудь ткани балахона. – Но буквы все знаю.
– Отлично. Тогда идем со мной.
Маг развернулась и направилась в глубину комнаты. Ретар торопливо шел за ней, глядя по сторонам на казавшиеся бесконечными деревянные стеллажи, вздымающиеся в высоту, как пик Норгентила. В свете расставленных вдоль прохода нескольких закрытых светильников к юному ученику тянулись свертки неимоверного количества книг. Если убираться здесь одному, то до утра времени точно не хватит. Хорошо, что эта потрясающая маг решила найти для него какое-то другое занятие. Менее однообразное и скучное, чем смахивание пыли с бесконечного числа полок.
– Мы пришли. – Цеета внезапно остановилась и повернулась к чуть было не врезавшемуся в нее Ретару. – Смотри. Вот здесь несколько ящиков с книгами внутри. После того, как закончишь с уборкой, разложи их по полкам. Следи за тем, чтобы книги размещались строго по первым буквам имен их авторов.
Когда Цеета ушла, мальчишка растерянно запустил руку в один из набитых свертками ящиков. Вытащил первый попавшийся и, подойдя ближе к огню, раскрыл книгу.
«Записки Вентава из Калантора, странствующего наймита, о распределении магии и влиянии ее на мир Йос».
Ретар вздохнул и, свернув книгу, швырнул ее обратно в ящик. Она должна будет лежать на полке, где все авторы начинаются на букву «в». Кто вообще такой этот Вентав?
Впрочем, не важно. Надо поторопиться, а то можно не поспеть. Тогда придется приходить сюда еще и завтра. А попадаться на глаза этой хранительнице Ретару уже расхотелось. Слишком легко и быстро она находит для него новые поручения. Чего доброго, еще заставит книгу ткать или вышивать под диктовку какого-нибудь очередного Вентава.
Как помнилось из истории мира, в давние времена мудрый Бог, спустившись с неба на землю, помимо всей остальной бесконечно огромной мудрости, подарил людям знание о производстве так называемой бумаги – хрупкой и недолговечной материи, на которой можно было выводить буквы и записывать все, что происходит вокруг.
Это был воистину бесценный дар, ибо он позволял сохранять на много малых кругов лет накапливаемые развивающимся народом открытия и умения. Но сие знание развития так и не получило. Слишком сложным оказался рассказанный великим Богом процесс создания этой самой бумаги. Материал неизменно оказывался сырым, темным и чрезвычайно хрупким. Он мгновенно портился от воды и боялся огня. Доверять ему свои мысли никто не хотел. Но, чтобы не отказываться от наставления Бога вести свою собственную историю, было принято решение использовать для создания книг ткань, получаемую из выращиваемого растения – хлопка. Засеянные им обширные поля в теплом климате Йос позволяли получать растительный материал для производства ткани практически в неограниченном количестве. Тем более что сам процесс создания ткани и краски для нее, также поведанный людям Богом, был не в пример проще и доступнее, чем производство бумаги.
Ретар прислушался. За стеной библиотеки явственно послышался топот ног и какие-то крики. Тут же закралось подозрение, что подобный шум и послужил причиной его пробуждения.
Резкий удар обрушился на входную дверь.