Роберта Вустерова
Застрявшие, или Почём кошачье мурлыканье?
…Я высчитывал, сколько зондов придется вызвать, чтобы разом накрыть весь город и разыскать сборщика металлолома за 5 – 6 часов, когда дверь в бюро содрогнулась от сильного удара. Следующий удар снес ее с петель, и в комнату ввалился небритый детина со спортивной сумкой в руках. В сумке что-то попискивало.
Глаза детины остановились на Мурзике.
– Ты! – злобно произнес гость. – Вот!
Он расстегнул сумку, пошарил в ней пятерней и со словами «Ну, зараза! Все еще царапается» поставил на стол крохотного, чрезвычайно пушистого и белого, как рафинированный сахар, котенка. Он выглядел таким нежным, милым и беззащитным, что даже мне захотелось его погладить. Котенок мяукнул и уселся на прайс-лист.
– Щас, – сказал детина, снял с руки часы и постучал по циферблату. – Четыре минуты.
Я взглянул на Мурзика. Уставившись на часы, он нервно шевелил кончиком хвоста. Это мне не понравилось.
– Десять секунд, девять, восемь, семь, – повел детина обратный отсчет. – Шесть, пять, четыре, три…
На счете «ноль!» раздался громкий хлопок, и котенок исчез в плотном белом облачке. В комнате повеяло ароматом жасмина. Когда облако рассеялось, вместо котенка на прайс-листе высилась куча обглоданных куриных гузок.
В следующее мгновение меня оглушили крики с трех сторон. Хорошо различалось только «ой-ой-ой», которое издавал вжавшийся в стул господин Сидоров. Голоса детины и Марсика сливались в один, я не мог разобрать ни слова.
Я вспрыгнул на стол, сунул передние лапы в рот и издал боевой клич горгулий Кассиопеи. Да-да, знаю, что ученые КотоЭпсилона-460рр отрицают их существование, уверяя, что аборигены Кассиопеи вымерли много веков назад. А на деле я однажды просидел у них в плену долгих 86 дней и много чему научился.
– Говорить будете по очереди, – объявил я в наступившей тишине. – Сначала вы, – я показал на детину. – Потом Мурзик. Потом господин Сидоров, если у него, конечно, найдется что сказать, кроме «ой!». Вопросов задавать не буду. Выкладывайте сами.
– Если бы не твое чистоплюйство, мы давно бы отсюда выбрались, – заорал Мурзик вне очереди и замахал перед моим носом лапами. – Грабить нельзя, обманывать нельзя. А я не хочу торчать на Земле вечность. Я сделал что мог. И он, – Мурзик показал на детину, – в накладе не остался.
– Не гони порожняк, – заорал детина. – Я не в накладе? Да они только сначала держались месяц. Потом неделю. А последние – всего сутки. Вся партия – коту под хвост. – Детина покосился на меня, но злость не давала ему сдать назад. – Все восемь – фьюить! Я даже скинуть их не успел. Этот, – детина показал на гузки, – был последним.
Я сразу все понял. Естественно, не хватало деталей, но они были неважны. Мурзику так хотелось побыстрее выбраться с Земли, что он втайне от меня приспособил Барсиковскую «мясорубку», биоконвертер, к производству мяукающих живностей. В лице детины мой друг нашел партнера, который сбывал товар и делился доходами. Чем больше процветал бизнес, тем энергичнее эксплуатировался биоконвертер. Производство котиков забирало много энергии, и его источник питания начал садиться. (А я-то ломал голову, что с ним происходит.) Это сказалось на качестве, в смысле на продолжительности существования продукта. Котики из последней партии испарились совсем быстро. И детина, наплевав на конспирацию, явился в бюро с претензиями.
– Командор! – Стоя на задних лапах, Мурзик дрожал от напряжения. – Я заработал достаточно, чтобы выкупить у господина Петрова почти все детали. Не хватает чуть-чуть. Но думаю, – он оглянулся на детину, – мы договоримся.
Я посмотрел на часы. Немного времени у нас в запасе было, а когда мы с помощью зондов найдем Кешу Петрова, деньги пригодятся. Не пытать же его, в самом деле, кухонным ножом.
Договорились они быстро. Детина согласился взять вместо котиков органические продукты, не требующие больших энергетических затрат. Из мусорного бака «Кучерявого барашка» извлекли необходимые ингредиенты, и Мурзик с детиной засучив рукава занялись производительным трудом.
Побрызгав на господина Сидорова минералкой, чтобы быстрее пришел в себя, я наблюдал, как они вкалывали. Одна мысль не давала мне покоя. Каким бы гениальным программистом ни был Мурзик, настроить биоконвертер на производство сложных млекопитающих, длительность жизни которых измерялась многими днями, он не мог. А это означало, что к тайному бизнесу приложил лапу Барсик. Но ведь не задаром же?
Прошло немногим более получаса, и небритый детина, расплатившись с Мурзиком, пристроил на место выбитую дверь и удалился, волоча за собой плотно набитую органикой спортивную сумку. Мурзик пошел за заначкой, которую прятал в секретном месте, и пообещал мне на обратном пути привести с собой Барсика. Я уселся напротив господина Сидорова и попытался уговорить его уйти – на сегодня прием закончен. Но клиент на уговоры не поддавался, тряс головой и так цеплялся за стул, что я решил: если он и уйдет, то вместе с нашей мебелью.
Закрыв глаза, я сосредоточился на плане по зондированию. В наступившей тишине было слышно, как лопаются пузырьки минералки. Несколько минут ничего не происходило. Потом издалека донеслись возбужденные голоса. Главный программист и главный инженер миссии спорили о чем-то, временами переходя на взвизгивания. Голоса приблизились. Скрипнула дверь. Не переставая переругиваться, голоса вплыли в комнату и умолкли на высокой ноте.
В следующую секунду мои глаза помимо моей воли распахнулись от страшного грохота. Передо мной стоял господин Сидоров. Стул, с которым он не хотел расставаться, валялся далеко у стены на боку со сломанной ножкой. Трясущейся рукой клиент показывал на Барсика и что-то бормотал себе под нос.
Я прислушался.
– Кот, – шептал клиент. – Рыжий. В одном белом носочке.
«Надо было сильнее на него водой брызгать, – огорчился я. – Совсем крыша поехала. Возись теперь».
И тут господин Сидоров прошептал слово, которое я уже слышал этим утром:
– Эксклюзив…
Немедленно произошли две вещи.
У главного программиста миссии дернулся кончик хвоста. У главного инженера миссии приподнялась и опустилась шерсть на загривке. Приподнялась лишь на мгновенье. Но мне хватило и его.
– Вызывали? – спросил Барсик. – Мурзик говорит, мы сегодня улетаем?
Я молчал, осмысливая увиденное.
Барсик перевел взгляд на господина Сидорова и ухмыльнулся.
– Командор, если вам не до меня, я пойду? Вы же знаете: я встроил ИИ в сотейник шеф-повара. Так он забарахлил. Не шеф-повар, ха-ха, – искусственный интеллект. Хотелось бы отладить его до отлета.
Не дожидаясь разрешения, Барсик начал отступать в дверной проем.
– Стоять! – прошипел я. – Никто не двинется с места, пока я не разберусь.
В моей голове замелькали все странные моменты, все подозрения сегодняшнего утра.
Я вспомнил, как переполошился Мурзик, когда господин Сидоров заговорил со мной об эксклюзивных услугах. Мурзик определенно что-то скрывал. После визита небритого детины я решил, что тайна моего друга раскрыта и она – в его подпольном бизнесе. Но о нем господин Сидоров даже не догадывался. Иначе не грохнулся бы в обморок при виде кучи костей, в которые превратился котенок. Тогда о чем он меня спрашивал? И почему при слове «эксклюзив» хвост вроде как уже разоблаченного Мурзика по-прежнему вздрагивает?
Мой мозг снова зачесался от мысли, что без помощи Барсика Мурзик не смог бы настроить биоконвертер на массовое производство котят. Особый зуд вызывало понимание, что за свою помощь гениальный инженер слупил с коллеги что-то весьма существенное.
Перед моим мысленным взором возникла недавняя торжествующая ухмылка Барсика. Уже зная, что у нас теперь есть деньги, чтобы выкупить у сборщика металлолома все компоненты нуль-транспортировщика, он скалился так, будто был уверен, что деньги нам не пригодятся. Будто знал, что Кеша Петров исчез. Но ведь я мог вызвать зонды – главному инженеру миссии было об этом хорошо известно. И все равно он скалился. Он не сомневался, что зонды Кешу Петрова не отыщут. Кеша Петров стал – о, Боги Вселенной! – невидимым для зондов?!
А еще Барсик взъерошил загривок при слове «эксклюзив». Он отлично знал, о чем говорит клиент.
Я глубоко вдохнул, досчитал до десяти и начал атаку с Мурзика.
– Никогда не думал, что у моего лучшего друга может быть от меня столько тайн. Ты все еще скрываешь что-то важное. Я даже догадываюсь, что.
Подпрыгнув на месте, главный программист распушил хвост.
– Мы же во всем разобрались, – вскричал он. – Да, я кое-что провернул, виноват. Зато – вот! – Он потряс банкой из-под маринованных огурцов. – Вся сумма в наличии.
