Роберт Юрьевич Сперанский
Иммунный ответ
– Есть движение к дому,– безэмоциональным голосом предупредил компьютер.
– Так давай к окнам и будь наготове. – скомандовал я жене, наблюдая за экраном,– Потом я тебе объясню как все непросто.
К дому не спеша ехал джип Судзуки, номера местные, но, помня подслушанное указание Николая Александровича, я был уверен, что это по нашу душу.
« Ну а что? Дом вроде неприступен. Пойду, поинтересуюсь, какого рожна им надо? – подумал я, вышел из дома и направился к границе охранного периметра, который подъезжающие видеть не могли, но меня увидели, благодаря снятому мною фильтру «невидимости».
– Hi, Сan I help you? – спросил я вылезшего с пассажирского сидения молодого человека спортивного вида.
– Hi, We are lost. Haw can we get to the Town ?– улыбаясь спросил он, подходя ко мне так что, между нами осталось не более двух метров и невидимый охранный периметр .
Сзади раздался звук открываемой панорамной двери, я обернулся и увидел, что вопреки моему указанию, жена вышла на крыльцо, держа руку за спиной.
« Ну, я тебе всыплю»,– пробурчал я про себя, снова поворачиваясь к «заблудившемуся туристу».
А вот дальше все пошло не по плану, все ж таки работали против нас профи. Водитель выскочил из машины с каким то предметом в руках вроде автомата, с большим круглым стволом, из которого с каким-то свистящим шипом в нашу сторону выбросило мощное облако или газа или чего наподобие.
« Дьявол! Преграда то только против предметов, воздух же через периметр проникает», – мысленно простонал я и провалился в черноту…
Глава 3 Волк меняет шерсть, а не натуру
Второй раз за прошедшие сутки приходится приходить в себя от химической дряни. На этот раз, видимо, применили что-то не столь «ядерное», в отличие от того чем угостил меня господин Маняев. Перед лицом на расстоянии нескольких сантиметров подрагивала внутренняя поверхность палатки камуфляжного цвета. Руки надежно были зафиксированы у меня за спиной модными в последнее время пластиковыми стяжками, за спиной слышалось гудение какой-то аппаратуры. Мое пробуждение не оказалось не замеченным.
Меня достаточно невежливо взяли за плечо и развернули на 180 градусов.
Поморщившись от яркого света лампы, направленной в лучших традициях мне прямо в лицо, и поморгав, я увидел улыбающегося «спортсмена» из Судзуки:
– Welcome! Haw are you? Или для удобства все-таки перейдем на родную речь? – насмешливо произнес он.
– Спасибо за приглашение, но как говорил Володя Шарапов в гости по доброй воле ходят, а не силком тягают,– прищурившись от несносного света лампы, с трудом выговаривая слова, ответил я,– и, если не трудно, уберите свет.
– Какие мы нежные, – буркнул «спортсмен», но лампу отвернул в сторону,– Ладно, сидите спокойно.
И отвернувшись, отойдя ближе к входу в палатку, зашептал что-то в пискнувшую рацию. Из шепотного доклада я уловил несколько слов и понял, что рапортуют по команде о моем пробуждении.
– Ну что, сейчас с Вами будут беседовать, так что советую не дергаться и без всяких штучек,– предупредил меня собеседник.
В глазах его я увидел беспокойство. Значит, все-таки опасаетесь неисследованного явления в виде меня.
– Ладно, все будет прилично, не беспокойтесь,– умиротворяюще протянул я,– какие там штучки, после двух инъекций Вашей химии до сих пор все конечности как ватные. Ладно, что с женой? Если не гостайна, конечно.
– Здесь она. Жива, здорова,– немного расслабившись, ответил «спортсмен», и отвернулся от меня, но так, чтобы я оставался в поле его зрения, и стал что-то набирать на клавиатуре.
« Ну что же, хочешь быть сильным – притворись слабым»,– решил я, вспомнив старую мудрость и, прислонив голову к стене палатки, со стоном попросил:
– Воды дайте, если можно ,– и подзакатил глаза, одновременно воображаемым лезвием перерезая пластик ручкой удавки.
Спортсмен нагнулся под стол, видимо за водой, и тут же, получив усиленный Вселенной резкий удар моей растопыренной ладони по затылку, до которого я и не дотронулся, мешком обвалился на пол.
« Ну, подождем вызванное начальство»,– решил я, понемногу приходя в себя и растирая затекшие руки.
Убедился, что мой несостоявшийся страж дышит, затолкал спортсмена подальше под стол, прикрыл стулом, развернув его спинкой к столу, затем сел на свое «арестантское место» и приготовился убрать руки за спину при чьем-нибудь появлении.
Ждать пришлось минут двадцать, видимо начальство располагалось в одной и оставшихся трех палаток, а передвигаться открыто по территории «потенциального противника» наши оппоненты не решались.
Наконец послышались осторожные шаги, вжикнула входная молния, и в палатку пригнувшись, вошел коренастый мужчина средних лет, одетый также на спортивный манер, на голове у него красовалась бейсболка с логотипом одного из клубов НБА. Скользнув по внутренности палатки взглядом, вошедший удивленно вдернул брови, видимо удивившись моему одиночеству, и поднес небольшую рацию к губам. Розыски в радиоэфире моего отсутствующего стража были явно излишни и, памятуя, что физический контакт с моими возможностями вовсе не обязателен, резко выбрасываю вперед ребро ладони с мысленной точкой удара по переносице вошедшего и вижу, как что-то явно не мягкое вбивается в намеченную часть головы противника.
« Это становится уже привычным»,– отмечаю я про себя, наблюдая, как мягко он оседает на пол и валится на бок, роняя кепку с головы.
Приподнимаю его, обхватив сзади, усаживаю на стул, ноги моего пленника располагаются рядом с лицом продолжающего пребывать в нирване спортсмена. Так, где тут у них спецсредства? Догадываюсь обыскать спортсмена, нахожу у него в кармане куртки вместо искомого, пистолет. Система мне не известна. Но главное не это. Главное то, что сие нужно было сделать сразу после обездвиживания клиента. Ругаю себя, на чем свет стоит. Но что же поделать, если такие ситуации в последнее время я видел лишь в боевиках, и то случайно, поскольку телевизор не жаловал. Осмотрев незнакомое мне оружие, нахожу фиксатор обоймы, вытаскиваю ее, с некоторой заминкой нахожу предохранитель, проверяю его и выбрасываю все это добро подальше от входа в палатку. Так, хватит терять время на поиски. Представляю современные «наручники» (хорошо, что не нужно в простой «бытовой магии» знать состав пластмассы) и материализую их сразу на запястьях пленника, заведенными за спину, и уже туго затянутыми. Дальше также творю и пузырек с нашатырным спиртом, после материализации которого, отвинчиваю колпачок и убеждаюсь, что «натянутая четверка» в средней школе по химии дает о себе знать, поскольку спиртом из пузырька точно отдает, но явно не нашатырным. Господи, как же с ментальным преобразованием в материальное трудно, химическая формула содержимого была механизму ВВ предложена явно не та, а может в их мире и нашатыря то нет. Зачем-то вытираю пузырек, прежде чем выкинуть его, от пото-жировых выделений, то есть от отпечатков пальцев, как их величают в науке криминалистике, хотя при желании получить их для этой структуры преследователей не составило бы труда, да и личность моя противной стороне уже известна. Так пора бы привести «языка» в чувство. Ладно, если посчитают, что мой метод «пробуждения» к допросу негуманен, придумаю что-нибудь иное в случае «осечки». Представляю пару проводков с бытовым напряжением вольт этак в 220, и мысленно касаюсь ими около паховой области пробуждаемого. Как говорится эффект нулевой, так как, что такое ток электрический тоже знаю весьма общо, хотя может это тоже ограничение ресурса по гуманизму. Все ж таки представления об оном могут у меня и ВВ быть разные. В настоящее время я не обороняюсь, не спасаю себя или других, может, поэтому и нет реализации? Ладно, руки не больные, и я хлещу будущего собеседника по щекам. Ну, вот старый, добрый способ. Глаза его открываются, взгляд приобретает осмысленность и упирается в меня.
– Не советую издавать громкие звуки,– спешно предупреждаю очнувшегося.– Представьтесь.
– Да пошел, ты…– шипит допрашиваемый, имеющий явно восточные черты лица, дергаясь в бесполезной попытке освободиться от пут.
– Не хами,– командую я, одновременно делая ему вакуумные удары ладонями по обоим ушам. Концентрации, необходимой для качественного исполнения такого весьма болезненного приема в моих ладонях явно не хватает, но воображение, материализуясь, явно делает удар эффективным.
– Ууу!– взывает он, широкоскулое лицо его перекашивается от боли.
Не давая опомниться, наступаю ему подошвой на пах и, надавливая весьма грубо, продолжаю:
– Отвечай быстро, пока не стал кастратом. Имя, звание, подразделение, твоя должность!
– Капитан Уйгуров, подразделение «Бета», СВР,– понимая, что выпендриваться не в его интересах, быстро отчитался мой подопечный, кривя губы от боли.
– Замечаю, что врешь, в штанах у тебя сразу глазунья,– рычу я.
Боже, как легко вспоминается ремесло, хотя в те благословенные времена прибегать к нему приходилось не часто. Да и психика у людей осталась прежней, тупо «молчавших партизан» для не своего блага, встречать мне не доводилось:
– Кто старший в группе?
– На этом участке я,– помедлив, отвечает Уйгуров.
– Зона твоей ответственности по объекту «Логово»? Кому докладываешь? Непосредственно подполковнику, Николаю Александровичу?
Уйгуров, явно не ожидавший такой осведомленности, сникает:
– Нет. Подполковнику только в случае чрезвычайной ситуации по сотовому. Текущий доклад дважды в сутки с передачей записей наблюдений, если в объекте было движение.
– Когда было установлено внешнее наблюдение? Какое оборудование используется, вооружение, численность группы,– про численность я спросил для проверки, может капитан отошел от шока и хочет меня запутать.
– Наблюдение установлено два дня назад, вооружение стрелковое -пистолеты, две машины легковых в аренде, коптеры , взрывчатка пластид, численность восемь человек,– старательно перечислил Уйгуров.
«Установление наблюдения совпадает с датой получения мною приглашения от Идрисовича».– подумал я и продолжил:
– Кодовое слово, обозначающее связь под контролем?– вопрос я сопроводил многозначительным давлением ступни.
– После слова «прием» добавить «это я»,– совсем сник Уйгуров и закусил губу.
– Ничего нового не придумали со времен оных,– посетовал я и, протянув к губам Уйгурова рацию, скомандовал,– прикажешь привести сюда мою жену, шаг в сторону от текста – и ты в царстве вечной охоты. Вперед.
– Первый – Третьему. Доставить на точку два объект «Лайма»,– скомандовал Уйгуров в протянутую мной рацию.
– Молодец, имеешь шансы,– похвалил я его, отключив клавишу передачи,– мне-то какое прозвище придумали?
– «Тойво», – ответил Уйгуров.
– Ясно, для местного колорита,– хмыкнул я.– Какие указания в отношении «Тойво» и «Лаймы»?
– Захват, нейтрализация, обыск дома, изъятие аппаратуры, доставка на точку резидентуры, дальше не моя зона ответственности,– стремясь сохранить первичные половые признаки, доложил Уйгуров.
– Каким образом произвели захват, можешь начать с момента применения паралитика,– этот вопрос не давал мне покоя, поскольку до сих пор я не мог понять как меня и жену физически изъяли из-под периметра охраны.
– «Тойво», ну то есть Вы,– поправился Уйгуров,– после применения «изделия» потеряли сознание и скатились прямо к моим сотрудникам, жена Ваша подбежала к Вам, ну и тоже практически сразу потеряла сознание. А потом мы рассредоточили вас по точкам, попытались произвести обыск в доме, но туда проникнуть не удалось, видимо из-за задействованной Вами аппаратуры неизвестной физики. Поэтому после доклада по инстанции было получено указание провести допрос «первой» степени в полевых условиях, хотя изначально планировалась доставка без приведения в сознание.
– Насчет моего допроса мне все известно, – злобно ощерился я,– а…
– Нет! – вскинулся Уйгуров, восточные глаза его округлились, видимо, я хорошенько придавил его гениталии,– супругу Вашу хотели допросить уже исходя из результатов полученной от Вас информации.
– Сейчас сам узнаю. Врешь мне, значит, врешь в последний раз, – зловеще протянул я.
Представив в воображении еще одну удавку, я спеленал ноги капитану, не забыв наколдовать для него садо-мазохистский шарик с резинкой по окружности головы для «выключения звука» и повязку на глаза. Покончив с командиром «омерзительной семерки», я увидел небольшой бинокль с электронной начинкой и, найдя соответственно on/off в виде рычажка, стал осматривать окрестности в поисках конвоируемой жены. Ага, уже недалеко идет моя «Лайма», руки стянуты, но не за спиной, а спереди. Сзади «конвоир», также как и остальные спортивно-туристического одеяния и возраста отдыхающего под столом спортсмена. Дожидаюсь когда конвоир, достаточно невежливо, втолкнул жену внутрь палатки, и отправляю его в царство Морфея коротким рубленным ударом ладони в область шеи, сопровождаемым ментальным ускорением с поправкой «не насмерть». Пришедший занимает бывшее мое «арестантское» место. Прикрываю жене рукой рот, уши то у Уйгурова пока работают. Освобождаю ее от удавки, быстренько разрезав пластик ментальным ножиком, беру за руку, и мы покидаем «точку два».
На улице уже вечерело, но по-балтийски медленно, замечаю недалеко знакомый Судзуки, возвращаюсь в палатку и обшариваю карманы джинсов спортсмена, дышащего по прежнему ровно, нахожу искомый брелок и , мстительно пинаю на прощание Уйгурова, который что-то промычал в ответ из-под своего красного порнографического шарика.
– Давай к машине,– командую жене,– и быстро, пока остальные не прочухали.
«Лайма» молодец, не задавая лишних вопросов, бежит к джипу. Я за ней. Втапливаю кнопку старта, рывком дергаем с места, надо побыстрее добраться до «Логова». Хоть сей хуторок и в глуши, но дороги между деревнями все ж таки хоть и узкие, но асфальтированные, поэтому, вывернув с поля на дорогу, ведущую к дому, педаль вжимаю в пол.
– Ох, что же дальше,– напряженно спрашивает жена.
– Сейчас до дома, потом срываемся отсюда подальше, там подумаем,– сквозь зубы отвечаю я.
Посередине лобового стекла мгновенно распускается цветок входного отверстия от пули с характерным, бьющим по ушам, звуком. От неожиданности я слетаю с дороги, срабатывают навыки юношеского увлечения автогонками « по бездорожью и разгильдяйству», и лишь поэтому наше авто не переворачивается, а утыкается мордой в древовидные кусты, где и глохнет высветив на табло различные, горящие красным значки неисправностей «первого уровня» опасности. Времени пристегиваться ремнями безопасности при побеге не было, поэтому я хорошо прикладываюсь многострадальной головой о стойку, хорошо хоть сознание при мне.
