Роберт Юрьевич Сперанский
Путь, указанный извне
ВМЕСТО ВВЕДЕНИЯ
Не всем, а людям, интересующимся нашим ментальным устройством и духовной составляющей, известно, что она состоит из двух компонентов или частей. А именно: разума, как логически-следственной машинки, и подсознания. В последнем есть все, что имеется в окружающем нас мире и вообще во Вселенной. Но вот ведь беда. Закрыто оно для несведущих и закрыто наверняка не просто так. Ибо незрелый индивидуум может натворить немало бед и причинить вред нашему миру неизмеримо больший, нежели спятивший орангутанг в гипермаркете, если сможет работать с подсознанием просто так, запросто, не достигнув определенной духовной и ментальной зрелости. В таком случае он будет опасен, как тот же орангутанг, только еще обвешанный гранатами.
Однако иногда мы соединяемся с нашим подсознанием и черпаем из него капли информации будущего или даже воплощения желаний. Эта новелла не будет посвящена разбору и какой-то научной или околонаучной проработке сих явлений. Она публикуется, скорее всего, как дневник событий, которые произошли с автором, благодаря такой вот случившейся у него связки с подсознанием, увидев картину в котором, а впоследствии ее осознав и продумав, он решил проверить осуществимость увиденного в своей реальной земной жизни.
Следует сказать, хотя это до сих пор вопрос спорный, но чаще всего соединение с нашим подсознанием происходит в таком физиологическом состоянии как сон. В определенной фазе его, которая случается и формируется далеко не каждый раз, происходит соединение сонного сознания и подсознательной составляющей. Это впоследствии может именоваться и вещим сном, и прозрением, и предвидением. Однако в таком вот случае Вам просто удается из множества вариантов будущего выбрать тот, который осуществится потом в реальности. Механизм такого взаимодействия неизвестен, и вряд ли будет познан в ближайшем будущем, несмотря на всю мудрость Востока, посвятившего этому массу учений и немного подступившемуся к порогу этого Мира и науке Запада с его технологиями…Но впрочем вернемся к нашим событиям.
БАШНЯ
Об этом сне я никогда бы не вспомнил, если не привиделось мне сегодняшней ночью его продолжение. Ведь, как правило, мы редко помним увиденное в сновидениях, а если что поутру и вспоминаем, то недолго храним это в своей памяти, по крайней мере, не на главных ее полках, а скорее в самых потаенных ее уголках. Но сегодня, находясь в глубокой фазе сна, когда я оказался в этом непонятном помещении, неизвестно где расположенном, я сразу вспомнил, что уже был здесь не так давно, и приключилось со мной в нем вот что:
Помещение, в котором я находился, было явно старым, даже скорее древним. Оно не выглядело обветшалым, от него именно веяло стариной и каким-то непонятным для меня предназначением, в нем были коридоры, имеющие форму окружностей, из чего следовало, что расположены они были, скорее всего, в башне, достаточно большого диаметра.
По этим коридорам и я ходил, осматривая их содержимое, которое представляло собой, скорее всего, Музей. Но музей, не посвященный какой-то конкретной тематике, это было собрание всего, всего случайного что ли… Вот я прохожу мимо миниатюрных фигурок каких-то рыб, изготовленных весьма искусно, далее идут большие стенды с предметами старины в виде кусочков керамики, сломанных монет различных стран и эпох. Это то, что я запомнил точно, остальное слилось в какую-то цветную размытую массу, без конкретики. Однако ж, в конце одного из этих округлых коридоров я упираюсь в дверь, наглухо запирающую проход. Из таблички на двери следует, что дальнейшее посещение возможно только в водолазном костюме, который следует взять, обратившись к смотрителю зала, поскольку далее помещение будет затоплено водой. Не особенно этому удивившись, я прохожу в каморку смотрителя, который, скучая, кивает мне на стену, где висят различные водолазные костюмы. Отвлекаясь, хочу пояснить, что ранее никогда я не пребывал в подобном одеянии под водой, даже общедоступным дайвингом на курортах не баловался…
И вот я уже в водолазном облачении шествую по части того же коридора, полностью затопленного водой. Вода не очень чистая и прозрачность ее оставляет желать лучшего. Поэтому эта часть путешествия вызывает у меня скорее раздражение, поскольку практически ничего невозможно разглядеть в этой взвешенной мути. Наконец я понимаю, что куда идти непонятно, что, похоже, я заблудился в этом коридоре, а может уже и лабиринте коридоров. Мутная взвесь в воде становится гуще, практически меня уже окружает темнота, из-за которой приходится двигаться на ощупь. И вот, нащупав какой-то проем в степе, за которую я держался рукой, решаюсь свернуть в него, надеясь, что видимость улучшится. Однако, помещение куда я вошел, было тупиковым, а видимость в нем практически отсутствовала. Я вспоминаю, что на шлемах водолазных костюмов, как правило, должны быть фонари освещения. Протягиваю руку, ощупываю поверхность своего шлема. Действительно в области передней части, имеется утолщение, весьма похожее на фонарь. Также ощупью нахожу в верхней части что-то типа кнопки, нажав на которую, зажигаю свое подводное освещение. В рассеивающемся луче видно только кружащиеся кусочки толи водорослей, толи какого-то мха. Осмотрев тупичок, в который я попал, разворачиваюсь к выходу. Тут же цепляюсь ногой за что-то на полу и мягко падаю в толщу ила, подняв целое грязевое облако, которое меня окутывает так, что толк от фонаря сводится на ноль. Чтобы подняться, упираюсь руками в пол. Правая рука попадает во что-то мягкое. В водолазной перчатке, да еще и в темноте не могу понять, что это такое. Тяну на себя, оно подается. Зажимаю кусок ткани или иного материала, на свету разберемся, встаю и через несколько шагов оказываюсь в круговом коридоре. Ну вот! С фонарем, да еще без этих летающих перед лицевым иллюминатором частиц ила, совсем другое дело! Смотрю на свою добычу. Это мешок, на вид из плотной кожи, ранее, видимо, туго перетянутый у горловины веревкой, которая сейчас, истлев, бессильно обвисает. Мне достаточно одного движения водолазной перчатки, чтобы она отпустила свою добычу и мягко опустилась на дно, а вернее сказать, пол. Открываю мешок, он три четверти полон каких-то брусков. Поскольку я нахожусь в воде, то вес их особо не чувствуется. Беру один из них, тру перчаткой, убирая наслоения грязи и ила. В свете фонаря появляется желтый свет. Золотые слитки что ли? Эмоций ( с поправкой, что все происходит во сне) особых не испытываю, но задумываюсь, что мне делать с такой добычей. Идти обратно, значит сдать ее смотрителю, что будет глупо. Ибо где я непонятно. И скорее всего в этом месте мироздания нет российского закона о двадцатипятипроцентном вознаграждении нашедшему клад. Так что вместо истлевшей веревки затягиваю горловину мешка найденным неподалеку куском проволоки. Обратно захожу в тупичок, пробираюсь в самый его дальний угол, там прячу мешок, стараясь утопить его поглубже в толще иловых наслоений…
Вот собственно и все, что было в том (забытом) сновидении. И, скорее всего, я бы никогда о нем более не вспомнил бы. Ежели бы недавно, также находясь во сне, вдруг не увидел его продолжение…
Опять та же внутренность, той же башни. Я нахожусь в том же коридоре, но уже не один. Со мной мой друг с университетских времен – Владимир. И мы также идем по музейному хранилищу, оглядывая уже виденные мною стенды.
– Если бы были средства, то из этой разрухи можно было сделать конфетку! Все восстановить, реставрировать и осмотреть подземную часть, которая, как говорят, изобилует лабиринтами, – говорит Владимир, наклоняясь над очередным стендом.
И тут передо мною возникает картина, виденная ранее.
– Постой-ка! – говорю я ему. – Нужно кое-что проверить. Иди за мной.
Володя (не удивляясь, что опять-таки объяснимо пребыванием во сне) идет за мной. У знакомой двери с предупреждающей надписью мы идем к смотрителю и облачаемся в водолазные костюмы. И вот мы уже на месте моего схрона. Я, ощупью, нахожу мешок. Выхожу в коридор, где меня, посверкивая головным фонарем, ждет Владимир. Общаться мы не можем, но я ему показываю содержимое мешка и жестами поясняю, что это предположительно золото. Володя тщательно обтирает один из брусков, на нем видна маркировка латинскими буквами, причем написание готическое, что навевает на мысль о достаточно древнем происхождении найденного. Жестом вопрошаю своего спутника, что же нам дальше делать. Судя по его предидущему поведению, в этом месте он не впервые. Владимир прячет брусок обратно в мешок. Мы туго перетягиваем горловину тем куском проволоки. Владимир идет дальше по коридору – я за ним. Мешок с сокровищем у меня в руках. Если бы мы были не под водой, такой вес золота наверняка оттянул бы мне руки. Вдруг Володя останавливается и упирается плечом в стену коридора, которая должна быть внешней стороной башни. От его усилия кирпичи мягко осыпаются наружу. Мы вместе расширяем отверстие и шагаем в сделанный нами выход. Последнее, что я запоминаю, перед тем как проснуться, это солнечные лучи. Толи мы вышли на дно освещаемое солнцем, толи покинули водную среду, этого я не разобрал. Сон прерывается…
Да, наверное, это просто две завлекательные истории, посетившие меня во сне. Да, они связаны логичностью моих действий в обоих эпизодах. Но стоит ли предавать этому значение? После второго эпизода, проснувшись, я наскоро набросал в приложении заметок моего мобильного телефона краткое содержание увиденного, потому как не был уверен, что поутру опять сия информация не вернется куда-нибудь в подсознание, из которого, похоже, она и появилась.
Уже на следующий день, размышляя об увиденном в двух снах, с учетом того, что проблематикой ментального, как уже писалось выше, я стараюсь заниматься серьезно, решаю поговорить обо всем с Володей. А может быть ему что-либо известно об этом здании, ведь он часто бывает в той части европейского континента, где вполне может находиться эта старинная полузатопленная башня, в которой, чем черт не шутит, лежит спрятанный мною мешок с золотом. Я беру трубку, звоню Владимиру и договариваюсь о встрече.
ТАМОЖНЯ
– Ну, вот собственно и все, – заканчиваю я свой рассказ о сонных своих похождениях.
Володя молчит, переваривая услышанное. Я беру чашку с кофе и убеждаюсь, что остатки его безнадежно остыли. Машу официантке, чтобы продублировать заказ бодрящего напитка.
– Тебе повторить? – спрашиваю я друга, отвлекая его от раздумий.
– А? Что? – возвращается он в реальность кафешки, где мы с ним назначили встречу. – Да, конечно. Слушай…все это, конечно, может быть увлекательным твоим сновидением, а может иметь и какую-то неясную пока реальную основу… Но, позволь спросить, прежде чем я сообщу тебе свое мнение?
– Спрашивай, без проблем!
– Не помнишь ли ты случайно того, что предшествовало тому первому (забытому) сну? И что было в день перед сном вторым? А в частности, не общались ли мы с тобой в этот день, хотя бы по телефону?
– По поводу первого эпизода ничего тебе сказать не могу по причине того, что и само содержание сна было забыто. А по поводу второго – абсолютно точно, что мы с тобой накануне не общались. Я и сам продумывал – не нашли ли отражение в этих фантасмагорических видениях впечатления моего прошедшего дня!
– Ты сам ведь тоже частенько колесишь по Европе, и насколько я знаю, тоже любишь осматривать здания старины, особенно средневековые?
– Да думал и об этом! Но из похожего у меня лично есть только одно место на территории бывшего Ливонского ордена, сиречь в современной Эстонии. Там разрушенный замок стоит на берегу моря, есть и чудом более-менее сохранившийся бастион округлой формы, который можно принять за башню из сна.
– Вот как? Отчего же ты решил проговорить это все со мною? Мое ведь притяжение в путешествиях по Европе лежит совсем в противоположной стороне! Тем более, что я совершенно не могу прикинуть тобой увиденное к какому-либо конкретному месту!
– Видишь ли, если бы второй эпизод случился по подобию первого, то я и беспокоить тебя не стал бы. Но твое появление ясно говорит, если, конечно, увиденному можно как-то доверять, о том, что в предложенном варианте (полагаю, предложенном через меня нам обоим) ты играешь такую же равную и важную роль, как и второй участник событий, то есть я. Ведь именно ты находишь место выхода. Назовем это порталом.
– Расскажи кому-нибудь, о чем мы сейчас на полном серьезе беседуем, вывод у слушателя был бы однозначен – Желтый дом по нас плачет, и нам там уже прогулы ставят, – вздохнул Володя.
– Хм, если бы мне привиделся кто-то другой, а не ты, то и разговора не было бы. Может, я бы и отправился на свой страх и риск в приблизительно подходящее под увиденное место, чтобы убедиться в очередной раз в грубой материальности окружающего нас мира, не найдя ничего в том месте кроме тины Балтийского моря да дерьма случайных туристов. А если в этом оказалось бы что то большее… – я запнулся, – ну, тут уж как Провидение решило бы. Ты же, человек творческий, не зацикленный на парадигме жрать – спать – ср…ть. Поэтому и беседуем мы с тобой сейчас.
– Да, понятно! – отмахнулся он от моих объяснений. – Ты мне скажи, что именно ты решил делать по этому поводу? Отправиться туда и проверить все на месте, ведь так?
– Так, – вздохнул я.– Ты знаешь, за эти десятки лет много чего мне снилось. И с ушедшими беседовал, и в местах чудных бывал…Но не было никогда такой вот конкретики. Поэтому, если ты откажешься, не переживай – пойму, тем паче сейчас, когда мир в задницу закатывается, нам всем не до проверок ментальных посланий. Ну, а если…
– Для начала, – перебил меня Владимир, отпивая вновь поданный нам кофе, – объясни мне про это место, о котором ты упомянул!
– Хорошо…Нашел я его случайно. В те спокойные годы я мотался из своего городка, от которого, как ты знаешь, всего чуть больше часа до границы частенько в Прибалтику. Редкие выходные я не проводил там, изучая все, что осталось на южном побережье Балтии от былого могущественного Ливонского ордена и сообщества Ганзы. Как-то я свернул с трассы на Таллинн на примыкающую дорогу, поскольку как следовало из описания в одном из источников там находился один из разрушенных замков достаточной поздней эпохи… Эстония страна небольшая и блудить там в общем-то негде. Но в тот раз навигатор повел себя странно: все тащил и тащил куда-то. Причем по моим прикидкам я давно уже должен был упереться в морской берег, поскольку с трассы видел морской горизонт. Однако море все не появлялось, а дорога достаточно приличного качества все петляла и петляла в густом сосновом лесу. Несколько раз я перезагружал навигатор, потом, отчаявшись, набрал в его поисковой строке просто «Таллинн», так как понял, что сегодня мне искомого разрушенного замка не видать. На этот раз навигатор, покрутив картинку, показал, что мне нужно развернуться и двигаться в обратном направлении, что впрочем было логично. Я уже собрался было последовать его указаниям, как увидел грунтовую дорогу, уходящую под прямым углом в лес. Этот поворот был снабжен даже витиеватым указателем, на котором что-то было написано либо по-эстонски, либо по-шведски. Интернета в этом месте не было, так что задействовать приложение для перевода я не мог. Я решил обследовать эту дорогу, пообещав себе, что если минут через десять-пятнадцать лесная чаща не закончится, развернусь и поеду себе до столицы, не испытывая судьбы. Но страхи мои оказались напрасными. Правда, не через пятнадцать минут, а через где-то полчаса я выкатился по уже простой деревенской дороге, поросшей посередине густой травой к берегу моря. И действительно на самом берегу стояли развалины замка. По виду очень старые, так что угадывалось лишь общее очертание бывшей постройки Какого-либо жилья или хутора, что нередко в Эстонии даже в отдаленных ее уголках насколько хватало взгляда не наблюдалось. Оставив машину недалеко от замка, на полянке, сплошь поросшей желтым одуванчиком, я пошел обследовать свою находку. Какого-либо человеческого присутствия около развалин я не обнаружил, за исключением остатков рассохшегося, древнего рыболовецкого баркаса. Остатки стен замка покосились, и следовало быть осторожным, приближаясь к ним. Для начала я обошел его кругом на безопасном расстоянии. Оказалось, что со стороны моря берег перед стенами был обрывистым, а глубина моря значительной. Здесь угадывалось по характерным развалинам наличие ранее причала для судов. Вот именно в этом месте и увидел эту, наиболее сохранившуюся округлую башню, немного напоминающую «толстую Марту» замка в Таллинне. После дистанционного осмотра, я, немного осмелев, там, где стены имели, ввиду их разрушения малую высоту, прошел в один из проломов внутрь. Пространство внутри древнего строения сплошь поросло травой. Но ни какого следа человеческого присутствия в виде фантика жвачки или там пробки от бутылки я не нашел. Хотя это можно объяснить и эстонской дотошностью к чистоте. Следует сказать, что информацию об этом месте я получил не с какого-нибудь официального исторического или краеведческого сайта. Информацией об этом месте поделился один из участников археологического форума, весьма приблизительно описав местонахождение. Так вот, двор был пустынен, и только при достаточном воображении и по общим очертаниям можно было предположить назначение внутренних разрушенных сооружений. Башня, о которой я веду речь, была доступна, я видел даже вход у ее подножия. Но пройти в него я побоялся. Не дай бог, обвалится все это на голову! Под ногой у меня что-то хрустнуло с каким-то характерным металлическим звуком. Я поднял достаточно сильно проржавевшую табличку, на которой по-английски был нанесен текст. вроде пояснения для туристов. Хотя буквы были с характерными старыми готическими загибами, а местами и вовсе уничтожены коррозией, я с трудом все-таки перевел, что «место сие было крайним восточным постом Великой римской империи». По отдельным сохранившимся кускам написанного удалось понять, что разрушен замок был русскими и шведскими войсками в период Северной войны и собственно с тех пор находится в забвении. Табличку и сфотографировал и положил на место. В тот день больше ничего не осматривал, что-то жутковато мне стало! Вернулся к машине, и, пользуясь указаниями навигатора, только часа через полтора выехал к дороге – практически уже в предместьях Таллинна. Честно говоря, не очень мне это место понравилось, да и одному возвращаться туда не хотелось. С супругой пару раз пытался добраться до него, когда мы приезжали в Эстонию, но замок как сквозь землю провалился! Была мысль прочесать побережье на лодке, начиная от Силамяэ, но потом началась эпидемия, границы закрыли. Теперь… вот новые напасти, так что больше я там не был.
– Всякие там галлюцинации и прочее изменение восприятия ты, понятное дело, исключаешь? – Володя прищурился.
– Можно, конечно надышаться какими-либо испарениями в лесу или на том же берегу и увидеть это все в галлюцинациях, но… – я вытащил смартфон и показал Володе снимки неуловимого замка, которые как всякий современный человек, обладающий гаджетом, не преминул сделать.
– Да, это действительно доказательство материальности места, о котором ты говоришь,– сказал он, внимательно рассматривая с десяток снимков, на которых, конечно, присутствовала и упоминаемая башня.
Наш разговор длился еще долго, и подробно его пересказывать смысла нет. Он сводился к тому, как нам, учитывая все проблемы с логистикой последнего времени появиться в данном месте и провести поиски, необходимости увязать эту трудную для нас поездку или лучше сказать экспедицию с работой, отпуском и так далее. Необходимо было, учитывая подсказки из снов, запастить аквалангистским оборудованием и так далее. В этот день нам, конечно, ничего решить не удалось. Потом и меня и Владимира закрутила суета повседневных дел, и этот эпизод понемногу затерялся в тысяче обыденных мелочей. Я иногда вспоминал о нашем разговоре и, так сказать, о принятом решении. Но обстоятельства вокруг были сильнее нашего намерения проверить подсказанную мне тайну места. А ведь было до него от нашего Петербурга по большому счету несколько часов езды, при условии, конечно, что это место не будет играть в прятки как в моменты моего появления в этом районе прибрежного леса с женой. Но вдруг, если мы появимся с Владимиром в том районе вдвоем, как было указано во сне, то и само место примет нас по-другому…
Мировые события развивались совсем не в ту сторону, чтобы дать возможность осуществиться нашей экспедиции. И скорее всего, не суждено было нам вернуться снова к этой теме, если бы мозаика нашей жизни не сложилась так, что в один из месяцев этого года мне и Владимиру с семьей не пришлось бы одновременно оказаться в Европе. Оказались мы в практически соседних странах европейского континента и, конечно, не могли не встретиться в одной из них. В разговоре мы снова возвратились к теме посещения тайного местечка в Эстонской республике.
– Послушай! – Володя сейчас уже покрытый южным загаром, был более энергичен, чем во время первой нашей встречи по теме экспедиции, к чему, видимо располагал имеющийся избыток свободного времени. – Ты как сам-то не загружен делами?
– Да собственно, наверное, как и ты, в основном нахожусь в режиме отдыха. Но полагаю, что в ближайший месяц вряд ли что изменится, и возникнет необходимость нашего возвращения в Северную Пальмиру.
– Самое время в таком случае проверить на деле твое Послание! – Володя пригубил ледяного вина, которым мы наслаждались, спрятавшись от южного зноя на тенистой веранде.
– Согласен! С учетом получения мною обновленной визы с шенгенскими правами, мы можем отправиться хоть ближайшим рейсом в Таллинн. Арендовать там авто и проследовать в береговую точку! – я тоже поневоле заразился Володькиным энтузиазмом.
– Ну да! Все необходимое найдем на месте! Ну что, значит, определяемся…
Оговорив дату нашей встречи в аэропорту, мы отдали должное заказанным напиткам и более к основной теме разговора не возвращались…
– Да уж, разница с югом по климату более, чем ощутимая. – сказал Володя, наглухо застегивая на молнию свою кожанку, отворачиваясь от злого балтийского ветра.
Мы находились около здания Таллиннского аэропорта, ожидая, когда нам погонят арендованную по интернету машину.
– Зато, ощутим наш родной климат, до Петербурга отсюда по прямой триста с чем-то километров! – возразил я, тоже задраивая молнии своей одежды.
Минут через десять ожидания к нам подкатил наконец-то арендованный «Рено» с неизменной надписью «RentCar» по борту.
– Может, все-таки возьмете инструктора? – в очередной раз спросил нас сотрудник центра проката подводного снаряжения, поскольку мы имели неосторожность поинтересоваться приведением оного в действие.
– Нет-нет, к нам на месте подъезжать наш фройнд, он есть заниматься дайвинг профессиональ, – старательно изображая баварский акцент, отоврался по-русски Володя, так как, учитывая специфику арендованного оборудования и наше происхождение лучше было в современных международных условиях соблюдать инкогнито.
– Еще с полчаса езды и будем сворачивать, – внимательно осматривая прилегающую к шоссе местность, произнес я.
– Ты уверен, что мы разберемся с этой грудой подводного снаряжения? Насколько я помню твой рассказ, интернет в том месте не ловит! – резонно заметил Владимир.
– Точно! Сейчас остановимся на вон той площадке для отдыха и скачаем инструкцию из Сети в память телефонов! – спохватился я.
И вот уже змеится между сосен дорога. Та же самая, по которой я уже единожды добирался до заветного места или просто похожая на нее? Надеюсь, если не сегодня, то за время нашего пребывания в прибалтийской республике мы разрешим наш вопрос. А если мы убедимся в том, что там просто старые развалины бывшего замка римской империи, что ж, это будет для обоих еще одним доказательством материальности нашей реальности без ментальных изысков. И это, конечно, будет в какой-то мере доказывать ограниченность и конечность жизни человеческой, что совсем не радостно.
– Ну что, долго еще?! – нетерпеливо спрашивает Владимир, жадно вглядываясь в растительность за обочинами дороги.
– По времени вроде бы лесная дорога должна уже появиться, – отвечаю и сбрасываю скорость, памятуя о том, что указателей о наличии отворота не будет.
Но еще десять минут проходит в спокойной езде.
– Вроде был какой-то просвет! – неуверенно говорит Владимир.
Я торможу и начинаю плавно сдавать назад. Черт! Действительно, похоже, тот самый отворот! Вон даже табличка на столбе на месте, только покосилась еще больше.
– Ну, с Богом! – говорим мы оба.
Я сворачиваю в лес, и мы потихоньку пробираемся к цели нашего путешествия. Замок, как и морское побережье, появились и в тот раз неожиданно. Как будто лес выстроился в этом месте по прямой линии, пересекая которую, тотчас же въезжаешь на полосу побережья, где на фоне морской синевы горбатятся остатки древнего замка.
– Надо бы переодеться в походное! – замечает Володя, выгружая из багажника баллоны с сжатым воздухом, ласты, маски и прочие предметы подводного снаряжения.
– Угу, – отвечаю, – для начала сделаем разведку, может оборудование и не понадобится. Вдруг найдем там обыкновенный каменный тупик, и на этом наше приключение закончится!
