Rimma Snou
Грешный шепот дождя
– Почему любимый? У них общий бизнес? – становится вдруг интересно, что же их связывает.
–– Ты не знаешь?
– Нет, просвети.
– Значит, слушай. Эти двое – лошадки темные. Поговаривают, что они увлекаются… как бы сказать-то тебе? Жестким сексом в общем. Групповым. В клубе каком-то их видели, ну, по интересам. – она уверенно кивает, стряхивая пепел мимо урны. – И проекты всяческие, торговые в основном, но Шатанов занимается еще чем-то, он в рекламе как хрюн в апельсинах.
– О-оо… – протягиваю. Я и про негрупповой-то не особо в курсе, а тут… Предпочитаю обойтись без комментариев, ибо мое лицо и без того говорит о многом. Мне в принципе не особо надо, чем они занимаются, главное, что эта «парочка Твикс» будоражит мое воображение.
– Ну, ты не тушуйся! Ты молодчинка! – Наталья убегает, вспомнив о чем-то важном, едва затушив окурок.
И что мне теперь делать с этой информацией? К какому месту приставить? Такие интимные моменты из жизни руководства и бродят по офису, как притча во языцех!
Добредя до кабинета, я пытаюсь дать описание процессам в проекте Шатанова, но что-то мой запал утихает. Ребра побаливают, усталость, а еще я осталась без обеда, поэтому сейчас, в половине пятого вечера весьма стоило бы согласиться на кофе. К счастью, Коренев больше не вызывает меня, кипя самоваром у себя в кабинете, и я, крадучись, иду к кофейному автомату на этаже. Немного мелочи, ловкость рук и вот он, заветный горячий стаканчик в руках! Разворачиваюсь, но передо мной возникает огромная фигура Шатанова.
– А-аах! Господи… – подпрыгиваю на месте, стараясь удержать напиток.
– Как лестно, однако. Все же предпочту по имени. – бархатно отвечает мужчина, обвивая меня рукой за талию.
Больно, поэтому не могу сдержаться и морщусь, пытаясь увернуться. Выражение лица меняется, и он уверенно берет меня под локоть, уводя к кабинету. Не могу ничего ответить, поглядывая, как капли горячего напитка стекают с пальцев, и просто подчиняюсь. Ну, не слопает же он меня? Он-то обедал.
– Этот? – спрашивает, едва бросив взгляд, и открывает дверь.
– Извините… – начинаю, чтобы вежливо выпроводить его, но в этот момент, он забирает у меня стаканчик и требовательно разворачивает к себе лицом.
Я упираюсь в его предплечья ладонями, задыхаясь от волнения. А мужчина одним махом собирается задрать на мне тонкую худи, чуть наклоняясь, чтобы заглянуть сбоку. До меня не сразу доходит, что происходит, но я уверенно вырываюсь от него, возвращая вещь на место.
– Что Вы себе позволяете? – говорю, стараясь вложить хотя бы негодование в эти слова.
Он сразу понял, что мне больно, и метнулся в кабинет, выяснить это.
– Тебя били? – злобно цедит сквозь зубы, указывая на мой бок.
Еще утром я отметила, что синяк приличный и все еще «свежий», багровый.
– Это Вас не касается. – опускаю глаза, чтобы не грубить.
– Ты позволяешь, чтобы с тобой так обращались? – в медовых глазах плещется протест и бешенство.
– Н-не могу… сказать…
– Твой парень? Мужчина, с кем ты встречаешься?
– Нет, это… это не Ваше дело, – я все еще пытаюсь протестовать сама. – Не надо меня пытать, пожалуйста.
До меня доходит, как жалко я сейчас выгляжу, и слезы сами катятся из глаз.
– Эй… – он поднимает мое лицо за подбородок, внимательно изучая, и стирая слезы своей огромной ладонью. – Так не должно быть, знаешь?
– К-как? Быть… – бормочу, пропуская вдох под его пристальным взглядом.
– Тебе не смеют причинять вред. Обратись за помощью. – от его металлических слов по коже разбегаются мурашки, и ноги отказываются меня держать. – Ты обедала? – касается моего подбородка волевым жестом, фиксируя его и заставляя смотреть прямо на него.
Как бы я не бодрилась, а происшествие в субботу утром выбило меня из колеи. Полуголодная, размазанная эмоциями и чувствующая себя брошенной, разменянной, я снова пускаю слезы, переводя взгляд ниже, зависая на губах Шатанова. Они немного пухлые, ярко очерченные, идеально розовые в обрамлении волосков темной бороды. Судорожно сглатываю с задранным вверх подбородком, и дотрагиваюсь рукой до запястья мужчины, давая понять, что мне так не удобно.
– Нет. Купила себе кофе. – отпускаю его руку и двигаюсь на свое место за столом. – У меня еще рабочий день не кончился.
– Во сколько?
– М-мм?
– В котором часу ты заканчиваешь?
– В шесть.
– Тогда в восемнадцать десять я жду тебя на паркинге. Если не дождусь – пойду искать. Мы перекусим в кафе и обговорим новый проект.
– Но как же… этот? Он же не закончен? – спрашиваю удивленно, косясь на свои лексические кульбиты в электронном документе.
– Его закончит Коренев по твоим базовым рисункам. Меня интересует уже новая разработка. И это серьезный деловой ужин, ясно? – его взгляд немного грубый, безапелляционный, каким я не видела его еще.
Да, собственно, что я вообще знаю о нем? Киваю, боясь ляпнуть лишнего. Мне хочется пойти с ним в кафе как нормальной девушке, но реакция собственного тела пугает. Его голос и тон не терпят отказа, но как же я должна вести себя с ним, если не вижу в нем коллегу? Хотя отправляясь на свидание с Дмитрием я тоже так считала… Как любой девчонке мне захотелось большего, но тот и не пытался зайти дальше невинных бесед. Шатанов же, не раздумывая, собирался минуту назад задрать на мне одежду, чтобы видеть, почему мне больно. Забота или собственническое отношение? От этих мыслей по коже невольно пробегает мороз, и я ёжусь, словно замерзла. Этот Шатанов, скорее ШаЙтанов…
Усаживаюсь с кофе в кресло, поджимая ноги. Ну, и приключения!
– Ксю? Ты пропала, – огорченно говорю подружке. – У меня тут такое…
– Не иначе как завела себе кусочек удовольствия? – она что-то жует, отвечая в гаджет.
– Два. Скажи, это совсем не нормально?
– Да, ладно! Скромняга-Эля и два? – девушка на том конце связи, наверное, подпрыгнула и уронила телефон, судя по грохоту. – Погоди, Эль. Реально?
– Директор и его дружбан мне работу предложили, сначала на полставки, потом уже… Ну, в общем, зарисовки им понравились. Предлагают раскручивать им проекты.
– Офигеть, подружайка! Вот это ты себя пристроила!
– Ну, еще не пристроила. Думаю, сомневаюсь…
– А чего тут думать! Во-первых, работа по специальности, это не подносы таскать в забегаловке. Ты карьеру начинаешь! А во-вторых, два уже лучше, чем один. Правда, у тебя и одного-то… Слушай, так ты еще…
– Даже не начинай. Не трави душу! – обрываю ее, прямо представляя как она удивлена.
– Тогда не теряйся, скажу я тебе. Рано или поздно… Тут главное, чтобы тебе этого хотелось, и чтобы мужчина был опытный.
– У меня потеют ладони от твоих слов. – иронично бурчу.
– Ханжа. Избавься от своей проблемы, пока она не проросла в башке, а то будешь как твоя маман.
– Господи… Нашла, о ком напомнить!
– А ты задумайся. Как раз прекрасный повод…
– Ах, Amour, toux, fumée et argent ne se peuvent cacher longtemps! (с франц. Любви, кашля, огня и денег от людей не утаишь!)
– Ни черта не поняла, но давай, дерзай. Ой, Артем пришел. Ну, пока-пока!
Вот за что я люблю Ксю, так это за краткость! Типа сила мысли победит! И как же я должна предаваться той самой любви, не имея ни малейшего представления… точнее, как раз и имея одни представления?! От просмотра порно, да, признаюсь, пробовала смотреть, у меня трясутся руки и дергается глаз, потому что представлять себя на месте тех девушек, так стыдно и страшно!
Глава 5
Эля
Ведомая инстинктом отнюдь не самосохранения, я спускаюсь на лифте в подземный паркинг и медленно следую вдоль рядов машин. Любопытство и страх, как в хорроре, зашкаливают так, что не различаю собственное дыхание от стука сердца. Какой у него авто? Думаю, черный хищный седан. Нет, у желтоглазого тигра может быть только… огромный MERS GLX 400, темно-серебристый в тусклом свете парковочных фонарей. Наверное, так ему легче маскироваться… Делаю шаг, но мотор урчит недовольно, мигнув фарами. Он меня видит и играет. Еще шаг, урчит, ждет. Приближаюсь к машине, рассматривая водителя, но стекло тонировано. Останавливаюсь в нерешительности, но тут меня догоняет… Радецкий, подмигивая непринужденно и беря за руку, утягивая за собой. Он по-хозяйски открывает пассажирскую дверь и усаживает меня на заднее сиденье, забираясь следом.
– У меня тоже встреча в этом ресторане, поэтому с Вами доберусь! – выдает, бросая кейс на переднее сиденье.
Замечаю, что за рулем сам Шатанов, и глупо пялюсь в темное окно. С другой стороны, будь у него личный водитель, я засела бы сейчас между ними двумя!
– Чего стоим? – интересуется Богдан.
– Сейчас сирена отвоет, а то категорически громко. – отвечает, рассматривая меня в зеркало заднего вида.
– Вы смотрите на меня?
– Ну, да. Ты думаешь громко. Меня глушит. – невозмутимо накрывает своей иронией.
Краснею в темноте, потирая лицо руками. Вот же шутник чертовый! Знает, что ляпнуть, как взрыв посреди поля!
– Эль, Рустам слишком прямолинеен. Не сердись на него за это, окей? – мягко поясняет Радецкий, удобнее устраиваясь и по-хозяйски откидывая голову на сиденье. Оно высокое и удобное, даже учитывая задний ряд. Еще бы! Тачка люкс-класса, а я тут как панно на лобовушке!
Киваю головой, но все же не понимаю, что делаю в такой тачке между двумя мужчинами. На мне строгие одноцветные джинсы, дешевые кеды, тонкий худи с капюшончиком, а вот мужчины… одни только костюмы чего стоят, а еще замечаю, что у обоих дорогущие часы со сложными циферблатами. Это такая фишечка новомодная, время видно на бесконечно звонящем гаджете, но котлы должны быть на месте!
– С такими комфортнее за границей, со сменой часового пояса, – поясняет Богдан, поймавший мой взгляд. – Ты играешь на каком-нибудь инструменте?
– О, нет! Если только на нервах маман. С этим мне удалось побороться в свое время, и капелька свободы осталась моей.
– Если струну гитары или скрипки при настройке перетянуть, то будет искажено звучание либо струна просто лопнет. – вкрадчиво и низко произносит Богдан.
– К чему это? – приходится даже нахмуриться, чтобы уловить какую-то тоненькую подколку. Точно, подколку! Этот хищник просто не может говорить иначе!
– К тому, что ты напряжена до инсульта. Выдохни. Мы просто едем в кафе. Ты подготовила отличные рисунки, поэтому заслуживаешь хороший ужин в приятной атмосфере. И никому и в голову не приходило, обидеть тебя. – он вздыхает, – Кроме тех людей, которые применяют к тебе силу.
Мне снова мерещится, или лицо мужчины приобрело металлический оттенок? Он дотрагивается указательным пальцем до виска, подпирая ладонью лицо, но смотрит мимо меня. Шатанов уже доложил, что я реагирую на боль в боку. Предатель! Зачем ему… им это? Какая разница этим боссам, что в принципе на моих боках? Слишком много вопросов, которые я постесняюсь задавать.
Мы останавливаемся у огромной многоэтажки на Смоленской площади. Прогуливаться здесь еще можно, но вот заходить в заведения не хватит и целой среднестатистической зарплаты. Вывеска White Rabbit приглашает нас внутрь, но мы оказываемся сначала в лифте. Как из машины, меня принимают мягкие большие ладони, сопровождая, прикасаясь мимолетно. Выйдя из лифта, я невольно охаю от того, где оказываюсь. Вот уж по истине «Кролик…» Шестнадцатый этаж, стилизованный под волшебное местечко. Роскошные люстры, изысканная мебель, невероятной красоты светильники, старинные канделябры, огромные часы, деревянный замок как посреди детского магазина и… высота. Огромный город простирается перед нами, занявшими угловой столик.
Не кафе, а ресторанище! – приходит в голову мгновенно. Невообразимо дорого. Невообразимо страшные амбалы на выходе из лифта. Взгляд скользит по какой-то бумаге-грамоте на стене и цепляется за слово «Michelin». О, да! Это точно не поставщик автошин! Один из самых дорогих и пафосных ресторанов столицы. Поверить не могу, что оказываюсь здесь, да еще и в такой компании…
