Замешательство – Ричард Пауэрс

– Знаешь, бывает такое: общаешься с дурачком и сам начинаешь тупить?

– Знакомое чувство. Очень знакомое.

– А вот если играть в какую-нибудь игру с умным противником, ты и сам начинаешь делать лучшие ходы.Ричард Пауэрс умный противник. Хотя, судя по отзывам, читатели не то, чтобы умнеют от общения с его прозой. Скорее испытывают замешательство, вынесенное в заглавие, и отвечают агрессией по типу: «Чо, потырил у Киза идею и думаешь, самый умный?» И это еще реакция продвинутого читателя. Блогерка со многими тысячами подписчиков вовсе видит проблему в том, что отец отказался подсадить ребенка на ингибиторы обратного захвата серотонина. Вот-де, отрицал чудеса фармакологии, и что из этого вышло. Что ж, каждый способен увидеть столько, сколько позволяет его кругозор.На самом деле «Замешательство» устроено куда сложнее выбора: глушить пацана с девятилетнего возраста антидепрессантами или попытаться найти альтернативное решение его проблемы. И даже сложнее истории разгонки идиота до гения с последующей деградацией, хотя параллели с «Цветами для Элджернона» не просто очевидны, но намеренно подчеркиваются героями. В неменьшей, если не большей степени этот роман стоит соотнести с «Дзеном и искусством ухода за мотоциклом» Роберта Пирсига и «Бездной Челленджера» Нила Шустермана. Хотя в «Верхнем Ярусе» и Generosity самого Пауэрса тоже немало ключей для понимания этой непростой истории.О фабульном слое книги я могу рассказать лишь часть завязки не хочу заспойлерить сюжет, это не детектив и не триллер, но интрига здесь важна Роман только появился в русскоязычном пространстве – спасибо Наталии Осояну за прекрасный перевод и отдельное спасибо за атрибуцию примечаниями о звукоподражательной орнитологии – и его еще ждет встреча с читателем. Итак, недавно овдовевший муж и отец, безумно любивший свою эко-активистку жену Алиссу, остается с девятилетним сыном Робином и всеми прилагающимися к нему сложностями.У мальчика некое расстройство аутичного спектра, осложненное острым, до болезненности, интересом к проблемам экологии. Вымирающие растение и животные не менее важны для него, чем собственная жизнь, он как человек без кожи, способен впасть в истерику, увидев людей, глазеющих на семейство медведей – потому что это стыдно, развлекаться зрелищем других разумных существ, как в цирке уродов. Что уж говорить о кадрах хроники коровьего бешенства. Каково жить с таким ребенком? Да это просто ад. В придачу к гиперчувствительности, Робин еще и не умеет контролировать эмоции, легко впадает в ярость и становится агрессивен в ответ на давление.Отец, астробиолог, который создает программу, позволяющую исчислить варианты развития жизни на планетах видимого радиуса, основываясь на данных о спектральном анализе свечения звезд. В нынешних условиях наука ради науки, в случае прорывных технологий – возможность найти максимальное землеподобие. Впрочем, о прикладном применении речи не идет, а новый президент с его агрессивным утилитаризмом, продавливает через конгресс законы, все больше ориентированные на интенсификацию экономики, сокращая ассигнования на науку. То есть, мужику и так нелегко, а тут такая головная боль с бесконечными вызовами в школу, где над Робином смеются, он отвечает вспышками ярости. И это не вариант советской школы: «И без родителей не приходи!» Там система контроля с возможностью отторжения от родителя, не справляющегося с обязанностями, налажена четко.То есть – не найдешь решения, ребенка заберут в систему усыновления. И в этом аду появляется просвет – возможность поучаствовать в экспериментальной программе нехимического улучшения эмоционального интеллекта сына направленным воздействием нейроволн Алиссы. Запись сканирования ее ментограммы, сделанной на пике формы незадолго до убившей ее аварии, есть у ее друзей ученых. Удивительно, но улучшения начинаются сразу: мальчик спокойно засыпает, ведет себя ровно, легко оправляется от словесных стычек с одноклассниками, после просит перевести его на домашнее обучение и аргументированно доносит необходимость этого до отца.Дальше – больше, сведения о нем, вопреки усилиям Тео, просачиваются в интернет и Робин становится мемом, а это уже возможность влиять на умонастроения и совсем другой уровень аудитории, до которой можно донести важные мысли. Однако лучшее часто бывает врагом хорошего, и в обществе потребления, где тиран у власти понемногу сращивает законодательную, исполнительную и судебную ветви – правильнее не быть слишком заметным. Пауэрс в романе на двух персонажей – камерном, по сравнению с масштабным многофигурным «Верхним ярусом», рисует не менее сложную, в деталях даже более яркую картину деградации общества, скатывания в тоталитаризм, странно узнаваемую в наших реалиях.Это сложный роман, проблематика которого включает экологию, нейрофизиологию, повсеместные проблемы с психическими расстройствами, и – будем честны – деградацию, откат по всем фронтам, который сейчас во всех сферах во всем мире. Пауэрс не миндальничает со своим читателем, его книги не гладят по шерстке, не говорят: «Это не вы такие, это жизнь такая». Нет, они как раз подводят к мысли, что это мы такие эгоистичные, тупые и равнодушные.Несколько слов о переводе. Богатую звукопись Ричарда Пауэрса нелегко передать – на русском, ни «Верхний ярус», ни «Замешательство» не околдовали меня как в свое время его проза в оригинале. Аудиокнига,начитанная Ильей Дементьевым хороша, но чуть меньше надрыва и достоевщины пошло бы ей на пользу.

Тео Бирн – астробиолог в мире недалекого будущего, где в школах запрещено преподавать эволюцию, а наука пользуется еще меньшей популярностью, несмотря на то, что мир находится на грани экологического коллапса. Он недавно потерял жену и теперь пытается в одиночку воспитать своего 9-летнего сына Робина, который подвергается издевательствам в школе и склонен к приступам ярости.Тео изучает возможность существования жизни на других планетах, и повествование пестрит мирами, которые он ищет вместе с сыном. Возможно, именно эта врожденная вера в исследование и воображение делает его открытым для новой терапии – нейрофидбэка, которая накладывает отпечаток мозговой активности одного человека, его эмоций на мозг другого.Отчаявшись вылечить неуправляемый гнев и печаль своего сына без применения психоактивных препаратов, Тео соглашается записать Робина на экспериментальную терапию, которую проводит друг его жены. Мозговые волны, которые Робин учится имитировать, – это волны его умершей матери, которая была жизнерадостным человеком, любимая всеми.

В течение года угрюмый, необщительный, эмоционально неустойчивый ребенок, становится счастливым мальчиком, любопытным и любящим.Когда чудесное преображение Робина становится достоянием СМИ, под угрозой оказывается надежда на исцеление – эксперимент больше не являются личными.Читатели, знакомые с романом Даниела Киза «Цветы для Элджернона», безусловно, найдут много общего между Чарли и Робином. Тонкая нить надежды, за которую цепляются отец и сын, разрушается из-за постоянного страха неизбежного, который навевает повествование, с его целенаправленным и намеренным включением «Цветов для Элджернона».Книга довольно медитативна. Честно признаюсь, временами «научные» включения меня утомляли. Но если вы терпеливый читатель, то в конечном итоге вы получите трогательный роман о хрупкости нашего мира и хрупкости наших сердец, о неистовой любви отца к своему сыну.

Ричард Пауэрс после 30 лет творчества прогремел на весь англоязычный мир своим медитативным экологическим романом об истреблении лесов – Overstory (Пулитцеровская премия, 2019). Но на русском языке мы его начинаем читать с последней на данный момент книги – «Замешательство» (2021). И сразу – точное попадание.У американца получился очень лаконичный и поэтический роман с глубоким подтекстом, в котором он мастерски отразил любимые темы: наука, прогресс, защита окружающей среды, с одной стороны, а с другой – страсть человечества к саморазрушению, абсурдные нормы в обществе и неспособность, глядя в далёкий космос, решить простые проблемы здесь, на Земле. При этом все параллели крайне не завуалированные, вы встретите здесь Грету Тунберг, Дональда Трампа и не только, хотя и под другими «вывесками».Основной конфликт в романе, который постоянно апеллирует к классике в виде «Цветов для Элджернона» Дэниела Киза, вполне будничный и понятный нам: инновационная терапия, которая уже помогает сотням человек и, в частности, сыну главного героя, должна быть свёрнута, потому что без бумажки, заверенной чиновниками, ничто в этой жизни не может существовать. Больше спойлеров не будет, но о последствиях легко догадаться. Впрочем, это лишь один из множества конфликтов, вдоволь рассыпанных по страницам небольшого романа: от экологических и социальных до футуристических с личностью покойного, спрятанной в компьютере и доступной для общения.Что несомненно удалось Пауэрсу, так это не превратить весь клубок противоречий и критику общества в трагедийный остросоциальный роман навзрыд. Благодаря поэтичности и лиризму, которые выражаются в основном в прекрасной игре «придумай планету и опиши жизнь на ней» (она пунктиром проходит сквозь текст), становится гораздо проще раскрыть темы, не скатившись в стандартную драму.А финал и вовсе выглядит нейтральным или даже осторожно-оптимистическим, где бескрайний космос уподобляется нашему внутреннему. И последний оказывается богаче, чем сто миллиардов звёзд. Разве это не так? Роман с долгим послевкусием.