Раф Гази
Татары на Волге
…Во время этого путешествия мы посетили 150 больших московских крепостей, начиная от московской крепости Терек над берегом Хазарского моря, до Балухана, Аждерхана, Атры, Казани, Сарая, Мужик-кермана и до берегов реки Идиль, реки Джайик и до Турецкого Перекопа, а также прочие местности.
Они (черкесские татарки-нагайки) даже известны как красавицы из Темрюка в областях Казань, Алатырь, Астрахань и в городе Сарае.
УЛУС ДЖУЧИ
Чингиз-хан отдал своему старшему сыну Джучи Баю страны Балыкхан, Казань, Булгар, русские и казацкие земли. Так как Джучи Бай был самодержавным ханом, его впервые нарекли ханом. Он постепенно стал первым шахом в мире, подчинил московского короля и обложил его данью. Но на Крымском острове царствовал на суше и на море великий король генуэзских франков, заблудший злодей. Он не склонил головы перед ханом. Тогда Джучи-хан пришел на Крымский остров с огромным войском, подобным морю. Не давая пощады и передышки, он… день ото дня захватывал крымское государство из рук генуэзских франков.
ПОЧЕМУ ЧЫНГЫЗХАН НЕ ПРИНЯЛ ИСЛАМ
(ЛЕГЕНДА, КОТОРУЮ В ВИДОИЗМЕНЕННОМ ВИДЕ ПРИВОДИТ И АБУЛ ГАЗИ В СВОЕЙ КНИГЕ «РОДОСЛОВНАЯ ТАТАР»)
Святой Столп Пророчества послал к этому Чингиз-хану святого сахаба по имени Муаз бен Джебель.
…Когда было прочитано письмо "Ислам – поклонение Истине", посол предложил Чингиз-хану принять ислам.
Чингиз-хан спросил: "О Муаз бен Джебель! А что это за учение последнего арабского пророка, который оказал нам честь?" По воле Божией [посол] объяснил религиозные обряды, правила и ограничения ислама и привел благородный аят: "Твори молитву и подавай милостыню".
И когда он объяснил его величеству обязанности, Чингиз-хан сказал: "Ах, как хорошо! Как прекрасно то, что повелел Бог, Творец земель и небес! Я согласен с теми пятью правилами, что ты назвал. Это хорошие правила, которые повелел исполнять Бог".
Муаз сказал: "А обычаи, что предписал наш Пророк, следующие: совершать 5 раз намаз по 2 и 4 раката, обрезать бессмысленную крайнюю плоть".
Таким образом Муаз бен Джебель усердно растолковал все обычаи, одобряемые и обязательные молитвы и омовения, все условия и ограничения при чтении молитвы.
Чингиз-хан сказал: "И это хорошо! Какое чистое учение, какие прекрасные обычаи, обряды и молитвы! Но обрезание – это плохое правило. В нашем государстве если человек прольет хоть каплю крови другого человека, мы того человека убиваем. Потому что в нашей стране холодные зимы и есть болезнь ташаныш. От ранки на руке или голове человек умирает. А особенно если у человека повреждена вена, то он обязательно заболеет болезнью ташаныш.
А если этому человеку 70, 80 или 100 лет? Мы же накажем их, если скажем: обрезайте крайнюю плоть. Даже сумасшедший не согласится на это. Обрезавшийся человек обязательно умрет. К тому же, если мы обрежем наших невинных [детей], мы наш народ искореним. Если весной я еще и согласился бы на обрезание, то в зимнее время в нашей стране это неприемлемо".
Муаз бен Джебель сказал: "Но то место, которое надо обрезать, бесполезная плоть. Когда совершаешь омовение, его совершенно невозможно очистить, в таком виде нельзя находиться в присутствии доброго народа, такая это бесполезная плоть".
Чингиз-хан сказал: "Творец мира, создавая 18 тысяч миров и род Адама, ничего бесполезного не создал. Он сотворил все со своей извечной мудростью. И человека Он создал могучей рукой со всем, что в нем есть. Неужели Он не знал, что создает бесполезную плоть?" – так он сказал, возражая Муазу бен Джебелю и задавая вопросы.
И снова сказал Чингиз-хан: "Бог назначил 5 намазов. Какое это прекрасное повеление! Но у вас есть еще дополнительные намазы, а это ослабит людей. О странник, когда же человек будет заниматься делом, чтобы содержать себя, жену и семью?..".
И опять сказал Чингиз-хан: "О, Муаз! Кааба – дом Божий. Ты говорил, что состоятельному человеку нужно хоть раз в жизни там побывать. Это очень хороший закон – одновременно и посещение святыни, и торговля, и путешествие. Но мы слышали от своих отцов и дедов, что Всевышний Бог не может быть в доме, в туче или в шести лицах. Он – безупречный, бессмертный и вечный, и у Него нет местонахождения. А теперь вы назначили Богу место! О Господи, если я увидел бы или увижу Бога, который находится в доме, я тут же уйду".
Муаз сказал: "Не увидишь. Но Бог приказал так: "Да обойдет вокруг Дома древнего способный проделать этот путь". Он повелел, чтобы состоятельные люди приходили в Его дом и совершали хаджж".
Чингиз-хан сказал: "По воле Божией отправиться в эту дорогу и посетить святое место, по-моему, хорошее путешествие. Но от моего города Балыкхана до Божьего дома на берегу Красного моря – дорога на целый год. А на этой дороге есть 7 падишахов, моих мощных врагов. Я нападу на их государства, пройду их и достигну Мекки. Но это предприятие столь же трудное, как и обрезание.
А с обычаем держать пост раз в год я согласен. Это мудрое повеление Бога. За долгую жизнь человек ест-ест, пьет-пьет, и в его теле скапливается много гнилой желчи, черной желчи, слизи и крови. Но если один месяц в год он попостится, появившиеся за 10 месяцев в теле различные болезни уничтожатся и исчезнут, и он станет здоровым. Даст Бог, я завтра же начну поститься, это прекрасное повеление Бога. Народу во всех моих странах я пошлю приказ радоваться и веселиться в месяц Рамазан, соблюдать пост. А чтобы 5 раз молиться, я прикажу построить мечети.
Ты сказал, что Всевышний Бог повелел подавать милостыню. Это очень хорошее повеление. Это повеление я принимаю. Человек, обладающий богатством Каруна, копит его, копит. Но достойный человек отдаст сороковую часть имущества беднякам – это хорошая вера".
Одним словом, Чингиз-хан принял все установления Бога, кроме благородного хаджжа и обрезания…
… Чингиз-хан сказал: "Мы – люди общины. Только что удостоившись чести узнать веру ислама, я знаю, что Бог – един, и Пророк – истинный. А обычаям, о которых ты рассказал, мы научимся у какого-нибудь факиха, которого привезем из Бухары".
Услышав это, Муаз бен Джебель разгневался и забыл научить Чингиз-хана словам единобожия и веры, молитве: "Выйдя из тщетной веры и войдя в веру истинную, я верю, в святого Ису, раба Божиего, и его мать, деву Мерьем, и в четыре Книги" (шахада). В гневе он вскочил на коня и, преодолев множество трудностей, прибыл в светлую Медину.
ОПИСАНИЕ ЯЗЫКА НАРОДА КРЫМА
Хлеб – кумадж, ляпа (рисовая каша) – пушфа, похлебка – оян, масло – май, ахладская груша – кемертме, кызылджа [ягода] – чум, таз – салабчи, медный кувшин – кумган, стакан – чомлек, глиняная чашка – аяк, кувшин-мешребе – булдук, стакан среднего размера – меленрик, стакан с двумя ручками – куш-кулак, солома – тупан, курица – чападж, гриф – койкенек, ястреб – каргы, дикий сокол – бойтерек, коршун – топалкен, сокол-шахин – лячин, сокол-доган – карчига, перепелка – будне, воробей – тургай, куропатка – куджукен.
Серый конь – бурал алаша, бурый конь – чабдар ат, рыжий конь – джейран ат, чалый конь – боз ат, вшивый конь – агырмак, молодая лошадь – алаша, жеребенок – тайлак, резвая [лошадь] – джукуркен.
Рожь – арш. Брат – акай, мать – аби.
Есть ли у тебя раб? – шуре бар мы? Девушка – девке, простая женщина – мария. Стой – тохта. Хороший – яхши. Плохой – яман.
Чума его ударь – атмаджа борсун.
Добрый молодец, да бу¬дет много еды – батыр джигит аш болсун.
Старый человек – карт киши. Согнувшийся – чонкелькен.
Что я ни делаю, сердце мое падает – нейлейен конгуль дюшер.
Я прошу тебя [выйти замуж] за себя – озюмке сени сорамэн.
Много – коп. Сушеная просяная мука – талкан. Молоко кобылы – кымыз. Айран из йогурта – язма.
Приятель, есть буза? – бузка бар мы конак?
Задница – джукур. Скажу то, что хочу – нейлем бар айитайим.
Молодец, дайте мне колчан – быр садак берчи манга джигит.
Пусть будет его плетка – шейдякны биле болсун.
Крепость – керман. Падишах – хан. Высочайший указ —джарлык, йарлык.
Деревня – сала. Горные леса – бедженик. Есть человек – бар киши.
Добрый человек, да будет легкой твоя дорога – батыр киши, джолун болсун.
Да будет так – алай болсун. Золото – кызылга.
Пойдя в поход – акына барып. Если я найду имущество – доюм булгунда.
У меня есть, что дать – бергеним бар.
Бог свидетель – Челяб таныгандыр.
Если мы захотим хороших девушек – джахши девкелер тилерсек.
Идите в наше войско – кошумуза кельчипи.
Сам знаешь, молодец – озюн билир батыр.
Куда ты идешь, собака? – кайда барасын тентек.
Я тебя убью – озюни сокарым.
Пусть тебя найдет чума и ударит – озюни атмаджа тапсын борсун.
Не ходи, молодец, тебя убьет пуля – озюни сокар мултук джукурма джигит.
Мужской половой орган, у образованных людей – кутак.
Педераст – кётлюк.
Раб – шура.
Я твой рот и твой нос сделаю, как ягода кизил для собаки – тебя самого – ирнини бурнуну чум йемиш итэ ошатарым – сенин озюню.
У них есть много сот тысяч разнообразных старинных выражений. Но мы решили, что много их записывать нет нужды и удовольствовались таким вот бестолковым словарем.
Действительно, татарский язык – древний и великий. Этот крымский язык (вышеуказанные примеры) можно понимать. Но там есть улу-ногаи и кичи-ногаи, шейдяки и узак-ногаи, и, короче говоря, много сот ногайских родов. У всех них есть 12 языков. Они языки друг друга понимают через талмаша, то есть через переводчика. (Заметим в скобках, что Эвлия Челеби преувеличивает различия в языках, если поднапрячься, все описываемые им диалекты более-менее понятны, в этом может убедиться каждый, кто знаком хоть с одним тюркским языком – прим. автора).
Крымские татары-бадраки не могут понять ни единого выражения разных ногайских языков. А для улу-ногаев язык городских ребят – как язык птиц, а для тех ногайский – тоже какой-то странный язык, и они его не понимают. Однако среди ногаев есть грамотные и остроумные мурзы. Чтобы никто не узнал об их тайнах, они разговаривают на своем, непонятном чужому, языке.
О ЯЗЫКЕ НОГАЙЦЕВ
Хотя выше писалось «татарский язык» и [ногаи] – татарский народ, но они имеют отличные от [татарского] язык, термины и слова.
Во-первых, счет денег таков: \\ 1 – бир, 2 – икиф, 3 – уш, 4 – терт, 5 – беш, 6 – алты, 7 – джедди, 8 – секиз, 9 – токуз, 10 – он.
Аллах – чалаб, Аллах – чарадан [джарадан), пророк – йылавадж, мы встретили – джулукдук, стрелок – садаклаб, воинские доспехи – сават, в броне – кубели, счастливый джигит – зор джигит, путешествие – чабул, он кладет – джуюр, тяжелый груз – куш казан, оглан – шуре, так близко – мена (муна) джоктур,
я просил – бир баш уртум, я молился – тувалар ясадым,
мои слова – айтым вар, скажу-ка я – айтайим,
пьяный человек – джекюр киши,
да укажет Аллах путь – алай джул берсин,
я имею сыновей – шурелерим бар,
мои работники – карашиларым,
спешить – дуюм оланда [или] туюм булгунда ашыкман (ашыкмак),
каша – пунга (путга) аши,
дерево – терк.
