Радима Даниевна Сумбулатова
Неугасающий маяк
На одном паблике я прочла вот эти строки:
Тебе 16.
Ты на трамвае едешь в школу, бегая от контролеров, потому что эти жалкие 35 рублей для тебя большие деньги. Постоянно куда-то бежишь. Из корпуса в корпус, на метро, на электричку, на автобус. Хочется умереть на какой-нибудь очередной остановке.
Пьешь растворимый кофе, дешевый, из пакетика, и надеешься, что в следующий раз тебя от него не стошнит.
Рисуешь пальцами на замерзшем стекле, ждешь ответа от того самого человека и надеешься, что с этим д/з и на этот раз пронесет.
Составляешь в голове список того, что надо сделать, купить, выкинуть. Или кого выкинуть. Последнее зависит от обстоятельств.
Начинаешь смотреть видео про психические проблемы, потому что походу сам уже не справляешься со всем этим в своей жизни.
Мечтаешь о том, чтобы, наконец, завалиться на какую-нибудь тусу и разговаривать о жизни с кем-то, кого видишь первый раз.
Равнодушно глазеешь на знакомый до тошноты пейзаж за окном электрички. Считаешь минуты до приезда.
Тебе 16.
Ты лежишь на кровати и думаешь о том, чтобы хоть что-то сделать, но не можешь заставить себя даже встать. Утром идешь выпить нормальный кофе. Хотя бы раз в день. Думаешь, когда же это все, черт возьми, закончится.
Понимаешь, что никогда.
В 3 часа ночи ложишься спать, а вставать в 5 утра.
У тебя недосып, и ты хлещешь по несколько чашек кофе в сутки.
Строишь планы на жизнь, а потом закрываешь глаза и понимаешь, что все равно ничего не добьешься.
На следующий день снова все то же.
Тебе 16.
Одиночество. У тебя приступы хандры, но ты все равно никого особо не хочешь видеть. Начинаешь прогуливать школу, потому что устал, морально и физически.
Мечтаешь дожить хотя бы до зимы и не вылететь из школы.
Листаешь новостную ленту, и тебя бьет током от оповещений в вк, потому что все еще надеешься на что-то, но потом понимаешь, что это опять пишет не тот, кого ждешь.
Тебе не хватает денег, а у родителей просить стыдно, не знаешь, как жить дальше.
Тебе 16.
Ты ешь неправильную пищу примерно раз в несколько дней, обещая себе, что этот перекус – последний. Обсуждаешь на уроках чью-то личную жизнь и опять вспоминаешь, сколько тебе нужно сделать, чтобы не выгнали из школы.
Опять листаешь ленту в вк в надежде, что это поможет отвлечься.
Опять ждешь того, кто не придет, и думаешь о том, что твоя жизнь катится к чертям.
Тебе 16.
В наушниках играют песни, ты стоишь около школы и рассчитываешь встретить хоть кого-нибудь возле нее, чтоб не стоять одному, но ты опять опоздал на урок, а значит, все уже внутри и всё, что тебе остается – лицезреть многоэтажки на противоположной стороне и стараться не вдумываться в слова песни.
Ты юн, ты молод, и перед тобой открыты все двери. Но от этого смешно до истерики. Так, что начинаешь задыхаться от смеха.
Тебе 16
И тебе кажется, что 17 никогда не исполнится.
Я надеюсь, что тебе все же удастся выйти из той ситуации, в которой ты сейчас находишься. Но помни одно. Суицид – это не выход.
Вы, наверное, подумали, что в этой непонятной книге, у этой непонятной героини вовсе и не было подруг. Как же так? И почему автор упустил тот момент? Позволь тебе напомнить…
– Кстати, я Лиза.
Да, именно, мы переключаемся на тот момент, когда за Мэри заступилась ее одноклассница по имени Лиза.
.
– Мэри. Спасибо, что заступилась за меня, не знала, что учителя могут быть настолько придирчивы.
– Да она одна такая. Как говорится, в семье не без урода.
– Я предпочитаю не пользоваться жаргонными словами.
– Привыкнешь к этому со временем.
– Надеюсь, что нет…
– А пойдем со мной на улицу? Прогуляемся, я покажу тебе местность, кажется, ты новенькая не только в школе, но и в городе.
– Ну, да.
– Вау, это крайне необычно, особенно для той, что живет тут всю жизнь. Не только город, даже дом не меняла за эти 16 лет.
Школа оказалась довольно большой, высокий забор ограждал ее от внешнего мира. Казалось, за ним кипит жизнь.
Мы с ней сблизились за этот короткий промежуток времени, даже стали лучшими подругами.
– Ты на обед?
– Да.
– Тогда я вместе с тобой.
Она тоже любила читать, смотреть фильмы. Приглашая ее к себе, я запасалась разными сладостями, и мы проводили вечера вместе. Позже за ней приезжала мама, а иногда она вовсе оставалась у нас ночевать.
Как говорилось в одном фильме – один напиток против всего мира. Так и мы пили кофе. Она не очень любила кофе, но потом привыкла, и мы стали называть его лучшим напитком в мире. Ну и конечно, благодаря этому напитку, мы бодрствовали ночами.
Я была очень рада тому, что нашла человека, который связал со мной свою жизнь.
Пока не наступил 51 день.
Все рассказы о дружбе пессимистичны, ибо рядом с дружбой всегда присутствует предательство. Нет, не всегда, подумаете вы, и я, пожалуй, соглашусь. Жаль только, что в моем случае так и было.
51 день.
Утро было озарено лучами яркого солнца. Спускаясь по лестнице, я напевала песню Селены, «who says,who says you’r not perfect». Я любила эти строки с того момента, как в первый раз услышала их. Мама ушла раньше меня, и я могла не завтракать. Встала на весы, они показывали строго 47.5, рост 165. Это было жалкое зрелище, но мне нравилась моя худоба. Собрав мусор в пакет и закинув рюкзак за спину, я вышла на улицу. По пути избавляясь от мусора, я направилась в школу.
– Привет, маленькая, – услышала я насмешливый голос парня, который учился в параллели.
– Хочешь прогуляться?
Снова непонятные звуки за спиной.
Зашла в класс. Все смотрели на меня и смеялись. Не понимая в чем дело, я уселась на свое место. Перешептываясь и показывая друг другу что-то на телефоне, они целый час посмеивались. Явно надо мной. Потом прозвенел звонок. "Где же Лиза?"– возник в голове вопрос. Она обычно звонила мне перед началом занятий.
Выходя из кабинета, я увидела толпу школьников, среди них были Лиза и Адам, мой тогдашний друг.
– Ты, оказывается, та еще романтичная особа.
Опять смех.
– Я не понимаю, о чем это вы.
– Вот о чем.
Монитор чужого телефона стоял у меня перед носом, и на нем были скриншоты нашей с Адам переписки.
– Откуда ты это взяла!?
Я откинула чужой гаджет в сторону.
– Откуда я взяла? Да это, наверное, ты скинула всем. Откуда оно может еще взяться? – заорала девица в ответ.
Адам направился к выходу. Я за ним.
– Адам, ты же понимаешь ,что это не я? Я никогда не стала бы… Ты же веришь мне, Адам?
На этих скриншотах было личное. Адам жаловался на семейные проблемы. Все до мелочей.
– Адам, я никому в жизни не показывала нашу переписку, я не знаю, как такое могло произойти.
– Отойди от меня. Я не хочу с тобой говорить.
Молчание резало слух.
Слезы вместо многих слов.
– Я не верю тебе. Можешь даже не оправдываться.
Можно ли назвать оправданием то, что мы говорим от сердца? Ведь сердце лгать не может…
Прошло несколько дней. Я, наконец, догадалась, как были сделаны скриншоты. Я так же поняла, что эти скриншоты Лиза отправила себе с моего телефона. С целью распространить. Но она не могла даже предполагать, что я узнаю обо всем, ведь это было практически невозможно.
Я просидела дома почти 2 недели, понимая, что ждет меня в школе. Невзирая на это я отправилась туда, будто ничего и не было, и будто шторм прекратился в один миг.
– Добрый день, простите за опоздание, можно сесть?
– Садись.
С распростертыми объятиями никто не встречал. Будто за эти несколько дней вся школа опустела.
– Привет, Мэри.
Ко мне пересела Лиза…
– Мне очень жаль, что это произошло с тобой, может ты сама отправила кому-то эту переписку. Странно все как-то.
Злоба впитывалась в каждую клетку моего худощавого тела и раздирала на части все живое.
– Да, действительно странно.
И ни слова больше. Хотелось разнести все вокруг, кричать о том, какой стервой она оказалась, взять ее за волосы и забить до смерти.
Но я держала себя в руках.
Нужно было подойти к директору и на ходу придумать объяснение моему 2-х недельному отсутствию.
– Прошу прощения, я могу зайти?!
– Да, конечно.
Это был мужчина лет 42, с темными волосами и с темно-синими глазами. Взгляд всегда строгий.
– Я не ходила в школу 2 недели и хотела бы объясниться.
"Что же придумать, может осложнение? Тогда нужно принести справку от врача. Может машина сбила? Ведь нет никаких ушибов"
– У меня к вам нет никаких вопросов.
– Что? – с удивлением переспросила я.
– Ваша одноклассница Джерси мне все объяснила в этой записке, – сказал он, протягивая мне клочок бумаги.
Кто такая Джерси? Ах, да. Тихоня по имени Джерси, незаметная девушка, серая мышь. Казалось бы, что она может кому-то объяснить, ведь мы с ней только здоровались. Или… Да, здоровалась с ней только я одна… И все же было непонятно…
Открыв листок, я прочла следующее:
"Пожалуйста, освободите от занятий Мэри, ее маленькое сердце разбито…"
Мир подо мной пошатнулся.
Человек должен уходить без объяснений. Я не стала говорить Лизе, что мне известно, чьих рук это дело, хотя и могла. Могла доказать всем, что меня подставили. Тем, кто упрекал меня. И в первую очередь Адаму. Но когда мир избавляет тебя от ненужных людей, ты должен просто поблагодарить его, не вдаваясь в подробности.
Я так и сделала…
P.S Я как автор не хотела причинять боль своей героини Мэри, ибо, как бы странно это не звучало, все, что испытывала она, проходило через меня. И мне было больно так же, как и ей…
Мне не хватало всех. Людей в моей жизни было много, но все же пустота внутри растягивалась на километры. Я не замечала их. Это, наверное, потому, что мне не хватало тебя…
Исписывая блокноты до ужасного состояния, у меня выработалась привычка сжигать их. Сжигать так, как в средние века сжигали письма с известием о войне, зная, что мрак поглотит их жизнь, как огонь бумагу.
23 года.
Мэри.
К изменениям привыкаешь быстро, не важно, работа это или что-то другое. На выходные дни была запланирована уборка, но вдруг пришла в голову идея навестить бабушку. Ехать надо было довольно долго, стоять в толпе за билетом на поезд, терпеть людей, которые "проскакивают" вне очереди. Но все же. Решение было принято.
Деревня была такой же, как и пару лет назад. Обычно с кузиной они приезжали ко мне, и я была уверена в том, что моему приезду она будет сильно рада.
– Бабушка, можно войти?
Несмотря на свои годы, она не могла без дела сидеть на месте. То вязала, то занималась какими-то домашними делами.
– Марианна, ты ли это? Каким ветром тебя занесло? – засмеялась она.
– Заходи скорей, как я рада тебя видеть!
Ее объятия будто соединяли разбитые "родными" людьми кости, и на душе вновь становилось легче.
– Рассказывай, как у тебя дела? Слышала, ты нашла себе новую работу?!
– Да, теперь я работаю в университете. Как ты себя чувствуешь?
– Не жалуюсь. Старость – это не болезнь. Стараюсь, как могу, перетерпеть оставшиеся годы.
– Не говори так, Ба, если и ты уйдешь, кто у меня останется?
В ответ молчание.
– Знаешь, очень сложно вставать по утрам и понимать, что ты пережила своих детей…
Она была моей единственной опорой…
Готовясь к предстоящему дню, я очищала свою голову от ненужной информации, чтобы не заразить других.
Заходя на пару, я достала из папки свою тетрадь и начала читать лекцию. После приветствия студенты по привычке брались за ручки, не было необходимости их принуждать. Писали все, кроме одной девочки.
Смотря в сторону, она думала о чем-то.
После пары я попросила ее соседку по парте задержаться.
– Я что-то не так сделала? – спросила она сразу же.
– Да нет. Все так. Просто я хочу задать тебе один вопрос, но с условием, что это останется между нами.
– Конечно. Можете не сомневаться во мне. О чем вы хотели спросить?
– Дина…
– А что с ней?
– Вот именно. Я заметила, что она ведет себя странно. Не пишет на моих парах и даже не проявляет признаков жизни.
– Она мне ни на что не жаловалась. Даже не знаю…
– Ладно. Можешь идти, спасибо.
– Не считайте меня любопытной, но я случайно подслушала их разговор с сестрой.
– Ты же понимаешь, не хорошо подслушивать чужие разговоры… Так о чем они говорили?
– Это вышло случайно, честное слово. По-моему, отец собирается уйти от них…
История повторялась…
Книгу переписывали снова…
Судьба смеялась над нами…
Разбивались чужие сердца…
Я не знала, где она живет, и не могла подойти к ней и спросить обо всем прямо. А что спрашивать-то? Ведь все и так было понятно. Кто мог ее понять лучше, чем я? Вопросительные знаки брали за горло. Спросив адрес у ее подруги, я отправилась к ним домой…
Звонок у них не работал.
Стук в дверь.
– Кто это там?
Передо мной стояла полноватая женщина лет 50-ти в фартуке. Это, скорее всего, была домработница.
– Вам кого, девушка?
Я понятия не имела, как зовут ее отца.
– Эм, мне, пожалуйста, мистера…
– Митчела?
О, да. В психологии этот метод срабатывал почти всегда, эта долгая пауза спасла меня в тот момент.
– Да, я пришла к Митчелу.
– А его сейчас нет дома. Он на работе, у себя в офисе.
– Не могли бы вы дать мне адрес этого офиса? У меня к нему срочное дело по работе.
– Да, конечно, записывайте…
Надев солнцезащитные очки, я на такси поехала в офис, чтобы поговорить с отцом Дины. Я лелеяла надежду, что мне удастся все изменить.
– Мистер Митчел, к вам пришла девушка, говорит, что по срочному делу. Речь идет о вашей дочери. Впустить?
– Да, зовите.
Зайдя в кабинет, я увидела его растерянное лицо. Он направился в мою сторону
– Что случилось с Диной? С ней все в порядке?
– Да, успокойтесь, пожалуйста, – ответила я.
– А по какому вопросу вы тогда хотели со мной поговорить? – спросил он удивленно.
– Я знаю, что вы хотите уйти от своей семьи…
Молчание.
Молчание – дороже золота, есть такая часто используемая цитата. Но в данной ситуации молчание обернулось бы мукой…
– Кто вам такое сказал? Дина?
– Да нет, что вы… Я об этом узнала чисто случайно. Так это правда?
– Вы не понимаете… – проронил он.
– Все не так просто, – продолжал он, с видимым усилием подыскивая слова.
– Понимаю, – вымолвила я.
Он уперся в меня взглядом.
– Не так уж и просто идти по жизни, – продолжила я, – понимая, что у тебя нет отца. Он, конечно, есть, просто его нет рядом. Ходит где-то, занимается своими делами, не зная, как без него рушится мой мир. Снова и снова рушится то, что я стараюсь строить своими силами, не надеясь на поддержку. А мысль – "Вот бы со мной был папа" – все же не оставляет.
