Радима Даниевна Сумбулатова
Неугасающий маяк
Непросто ложиться спать с вопросами в голове: "Почему он ушел?", "Почему так легко оставил?". Или – «Когда он успел меня забыть?».
И утопая в собственном поту, я не могу понять, о какой любви он с рождения твердил мне?
Митчел замер. То ли задумался, то ли слушал внимательно. Но видно было, что ему небезразличны мои слова.
–Я понял… Даже подумать не мог, что это так повлияет на Дину. Спасибо вам. Вы открыли мне глаза. Я сегодня же исправлю эту ситуацию…
Я чувствовала гордость и одновременно великую радость.
Если бы кто-то так заговорил с тобой, может быть, и ты передумал бы. Папа…
Я сегодня вспомнила о тебе. Если только когда-нибудь забывала.
Я не хожу по нашим проспектам, стараюсь избегать улицы, на которых мы гуляли когда-то вдвоем. Мое сердце со временем восстанавливает свой прежний ритм, но один только Бог знает, как я скучаю по твоим глазам.
Я забываюсь среди толпы, но даже целая толпа из 7 миллиардов лиц никогда не смогут заменить мне тебя.
Выпивая вишневый сок и закусывая его фруктами, я вспоминаю привкус наших отношений. Вчера я говорила с тобой. Но лишь через пару часов поняла, в той комнате тебя вовсе не было…
Я забываюсь среди толпы, но даже целая толпа из 7 миллиардов лиц никогда не смогут заменить мне тебя.
"Я шлю тебе письмо с надеждой, что ты прочтешь его. Изнемогая от тоски по тебе, записываю эти строки. Как ты там? Удалось ли тебе отпустить то, что мешало жить? И как часто оно возвращается в твои сны?
Я надеюсь, что ты нашла себя. Ибо в противном случае письма не было бы в твоих руках, и ты не читала бы его.
Ведь ты всегда была у меня такой сентиментальной. Сажась смотреть фильмы, я точно знала, что надо прихватить с собой полотенце и вытирать твои слезы.
Ты была моим светом.
Не находя меня дома, ты, наверное, задумывалась о разных вещах. Я очень рада тому, что ты не знала о моих частых визитах в клуб душевнобольных, хотя сама таковой не являлась. Душа начала болеть в тот момент, когда я увидела то письмо, скомканное и брошенное в мусорное ведро. Как и мои чувства, все те чувства, что я хранила в шкатулке, запирая от посторонних глаз.
Он пожалел, наверное.
Твой папа любил тебя, моя хорошая. И я никогда не стала бы говорить о нем плохо, ведь он был твоим отцом. Наверное, у него были какие-то причины или все так сложилось. Ведь в жизни всякое бывает. Не держи на него зла. Все в этой жизни проходит.
Я видела, как ты с каждым днем теряла интерес к школе, оценки были тому подтверждением. Я всячески пыталась скрыть эту депрессию в себе, чтобы она не поразила тебя. Жаль, что она перешла в болезнь.
Постоянные лекарства. Лекарства, что я прятала в разных уголках нашего дома. Сдерживая стоны. Запираясь в комнате.
«Мама, с тобой все хорошо?!»
Этот вопрос давил на меня невероятно. Сквозь слезы, сквозь приступы кашля, я отвечала тебе: "Да, со мной все хорошо, не переживай". Ведь я знала, сколько еще тебе придется пережить.
Попытки были бесплодны. Врачи, собрав все анализы, какие только можно было, сообщили мне плохую новость. Оставался один месяц. Мир казался таким необозримым.
Почувствовав близость смерти, человек начинает все больше думать о жизни. Как же оставить вас с мамой, как же оставить все те знания, что не успела приобрести, все эти наряды, вкусная готовка, аромат духов, мечты о путешествиях.
Я очень хотела путешествовать, Мэри. Не хватило времени. На самом деле времени было так много, но мне не хватило. Как и многим на этой земле.
Я оставила миру дом. Моим домом была ты.
Записывая ручкой тебе посыл в будущее, я хочу, чтобы ты знала, не было и секунды, чтобы я не думала о тебе.»
По моим щекам струились слезы, наполняя моей печалью огромные мешки под глазами. Моя мама заботилась обо мне даже после того, как перестала существовать. Умирает ли человек, если он живет в сердце?
"Я была счастлива. В последние моменты своей жизни я радовалась тому, что у меня есть ты, моя Мэри."
Ее письма стали для меня спасением. Перечитывая их вновь и вновь, я понимала, что они излечивают мою душу.
Как маяк помогает суднам, чтобы они не сбились с пути. Так и ты, Мама. Ты навсегда останешься моим негаснущим, вечным маяком.
Я оставила миру дом. Моим домом была ты.
Джерси.
Помните ту девочку, которая помогла Мэри? Да, Джерси. Именно так ее звали. Так вот.
– Джерси, подожди,– после уроков я подошла к ней, чтобы поблагодарить.
– Мэри? Привет. Как ты себя чувствуешь?
– Теперь хорошо. Я подходила к директору и узнала, что ты объяснила причину моего отсутствия. Спасибо тебе. Ты себе представить не можешь, как ты меня выручила.
– Да нет, все хорошо. Не стоит благодарностей.
Светло-коричневые глаза то опускались к земле, то поднимались на меня. Скромная девушка, умеренная во всем.
– Пойдем, поедим? Если ты не против.
– М-м… Конечно, не против.
Так они познакомились с ней и подружились. После предательства люди сторонятся новых знакомств. Но на такую подлость Джерси не способна. Это ясно без слов.
Лиза.
– Ты видела ее лицо? Бедная, подумала, что Адам достанется ей. Мечты, мечты, мечты. Размечталась моя подружка.
– Ну да. Ты одна достойна его. Пусть не выпендривается.
– Нашла себе подругу новую и ходит с ней везде, небось, и ее приглашает к себе домой. Смотреть эти тупые фильмы. Мне приходилось все время читать те книги, что читает она. Для того, чтобы находить общие темы для разговора.
– Так ты ее подставила?
– Шутишь? Это было проще простого. Даже маленький ребенок смог бы ее одурачить. Да в этом нет ничего такого. Подумаешь.
– А зачем все это?
– Теперь я налажу отношения с Адамом. Убрала я мусор с пути. Учись, подруженька.
Но автор не мог все так просто оставить.
Ведь бумеранг возвращается. Око за око. Жизнь умеет ставить на колени.
– Мэри! – зовет меня кто-то за спиной.
Это была Джерси. Она подбегает ко мне, пытается что-то рассказать.
– Можешь себе представить?! – от спешки не может собраться с мыслями.
– Успокойся. Говори уже!
– Подожди. Дай отдышаться.
Я набралась терпения.
– Так что? Может, заговоришь уже?
– Я только что была в столовой и там, где собираются звезды школы, какая-то ссора. Подумаешь, не мое дело, подумала я и решила пройти мимо, пока не увидела там Лизу.
– Что она там делала?
– Оказывается, ее так называемая подруга Маргарет записывала все их разговоры. Как она признается в том, что подставила тебя. Там еще много чего и о других. Подключив диктофон к колонкам, запись включили в столовой, разослали по контактам. Ты представляешь, что теперь ее ждет? Это же позор на все оставшиеся школьные годы.
В коридоре вдруг послышались женские голоса.
– Как ты могла? Я тебе доверилась!
– Я тебя тысячу раз предупреждала. Думаешь, мне приятно было слышать твои оскорбления в чужой адрес. Ты ведь говорила, что в этом нет ничего такого. Теперь ты видишь, какого это, когда предаешь не ты, а предают тебя?!
Со слезами на глазах Лиза посмотрела на меня. Я отвернулась.
Школа оставила горький след в жизни каждого из нас. И если тебя не предавали, пора задуматься, может предателем был ты?!!!
Мэри подружилась с группой, в которой преподавала, все они стали одной большой семьей.
Я перечитывала письма мамы. Было пролито немало слез. А те письма, что были адресованы отцу, я с улыбкой бросала в огонь, который сжигал все написанное. Как хорошо, что он еще сжег и то, что пожирало меня изнутри.
