Пётр Анатольевич Безруких
Контракт на два дня. Трилогия. Книга первая. Солдаты другой страны
***
Когда туман рассеялся, Лёша огляделся. Они стояли на огромном поле, поросшем дикой травой. Далеко позади виднелась опушка довольно густого соснового леса. Был вечер, солнце клонилось к закату. Минут двадцать ничего не происходило. Он видел, как вдалеке собралась группа старших командиров и пытается сориентироваться на местности. Наконец поступил приказ: системам ПВО занять боевые позиции и приступить к отслеживанию целей, все цели на расстоянии 10 километров уничтожать; всем подразделениям начать передислокацию в лес вместе с техникой; технику замаскировать и развернуть лагерь; вокруг лагеря организовать боевое охранение.
Лёша выделил в охранение одну роту. Она выдвинулась вперёд по полю метров на пятьсот и скрытно заняла позиции. Остальные погрузились на машины и поехали к лесу. Через час, когда ему с ребятами наконец-то удалось более или менее разместить и замаскировать в лесу технику и имущество, а также установить палатку центра управления связью, поступил новый приказ: развернуть системы связи и радиоперехвата; организовать запись всех радиосообщений на центральный сервер командования; интегрироваться в местные системы связи; установить системы видеонаблюдения за периметром.
В кромешной темноте они отправились устанавливать антенны и ретрансляторы, монтировать камеры и тянуть кабели на своем участке ответственности. Когда наступило утро, практически всё было сделано. Лёша вошёл в палатку, начал соединять кабели и настраивать оборудование. Замигали индикаторы приборов, и он включил сканирование эфира – в наушниках оглушительно раздался голос Левитана:
– От Советского информбюро! В течение ночи на третье июля продолжались ожесточённые бои наших войск с мотомеханизированными частями противника на Борисовском направлении и в районе Кременец, Зборов, Тернополь. На остальных участках фронта происходили ночные поиски разведчиков и бои местного значения.
Так для Лёши Орлова началась Великая Отечественная война. Утром в лагере возникло оживление. Очень быстро распространился слух, что из Москвы приехала делегация, и не кто-то там никому не известный, а легендарные генерал Жуков и нарком Берия. Эти фамилии были на слуху у всех, кто родился и вырос в России в XX и даже в XXI веке. Эти фамилии стали легендарными, причём одна со знаком плюс, а другая – со знаком минус. Если бы не приказ всем оставаться на своих местах, который благоразумно отдал комендант лагеря генерал-майор Урманцев, то все бы точно побежали посмотреть на героического Жукова и ужасного Берию в одном флаконе.
Но судьба оказалась благосклонна практически ко всему личному составу лагеря. Гости задержались у них надолго. Их везде сопровождал заместитель руководителя операции по безопасности комиссар госбезопасности 2-го ранга Емельянов. Вместе они ездили по лагерю на автомобиле, ходили пешком, осматривали технику, разговаривали с командирами и всё фотографировали. Для этого привезли с собой фотографа, обвешанного камерами с ног до головы. Зашли они и к ним на пункт управления связи.
– Товарищи командиры! – объявил полковник Валерий Вадимович Зайцев, командир их полка связи.
Все встали по стойке смирно.
Жуков и Берия начали расспрашивать Зайцева про оборудование, как оно работает, его возможностях. Зайцев подробно рассказывал о каждой системе. Лёша, как и все другие офицеры на пункте управления связи, внимательно наблюдал за гостями. Жуков выглядел довольно хмурым, очень серьёзным на вид и немногословным; каких-либо признаков героической личности Лёша в нём не обнаружил, сколько ни искал. Берия же, наоборот, казался очень живым, общительным и весёлым человеком, очень приятным в разговоре, и никаких злодейских черт в нём почему-то не наблюдалось.
«До чего же могут извратить реальность народные легенды! Буквально всё наоборот», – подумал Лёша в конце, когда посетители ушли.
По его мнению, Жуков больше подходил под описание злодея, а Берия – под образ положительного героя.
Гости обошли и объехали весь лагерь. Сначала им показали бронетехнику. Завели танк Т-14М, в него сел генерал Жуков, и его катали на танке по опушке леса. Затем Жукова и Берию посадили в БМП и тоже довольно долго катали по полю. Жукову дали автомат АЕК-973М с голографическим прицелом, и он начал стрелять по птицам, сильно проредив местную колонию ворон. Последние остались крайне недовольны, но вынуждены были быстро ретироваться из-под обстрела, неся страшные боевые потери.
Берии решили продемонстрировать возможности противотанкового ручного гранатомёта. Долго искали муляж, чтобы он соответствовал броне танка. Наконец ребята сгоняли на свалку в пяти километрах, нашли там и привезли здоровенную металлическую болванку. Кое-как сгрузили болванку с машины и прислонили к дереву. Было бы, конечно, интересно узнать, как они её грузили на свалке и не заработали себе грыжи. Это был здоровенный ржавый кусок железа толщиной сантиметров тридцать, видимо, выброшенный с какого-то промышленного предприятия города Можайска, который находился всего в двадцати километрах отсюда.
Лаврентию Павловичу дали гранатомёт и долго рассказывали, как им пользоваться. Потом они с инструктором отошли метров на двести от болванки, и Берия, опустившись на одно колено, прицелился и пальнул. Граната попала точно в центр мишени. Раздался оглушительный взрыв, вокруг этого места зашатались сосны, и одна из них, сломавшись, медленно упала. Берия бросился к болванке, увидел в ней дыру и за ней – три ствола сосен, пробитых кумулятивной струей. Одна из них, самая тонкая, переломилась и упала. Ликованию Лаврентия Павловича не было предела.
Потом играли в учебный бой, смотрели возможности вертолёта Ка-52, который показал фигуры высшего пилотажа и снес залпом старый заброшенный сарай километрах в пяти от леса. Через некоторое время система ПВО С-400, которая находилась на боевом дежурстве, внезапно выпустила две ракеты, которые с грохотом улетели на запад. Гости тут же пошли осматривать систему. Уехали они часов около шести вечера, а лагерь продолжал гудеть, обсуждая этот визит высокого начальства.
Ночью в Москву ушёл один КамАЗ с оборудованием и охрана на «Тигре» в качестве сопровождения. Весь следующий день провели, ничего особенно не делая. Подразделения ПВО и связисты попеременно дежурили, а остальные болтались по лагерю, мучаясь от безделья. Травили похабные анекдоты, рассказывали про свои похождения на стажировках, кто-то вспоминал свою жизнь до начала службы по контракту. Ближе к вечеру Лёшу вызвал к себе полковник Зайцев. Стало понятно, что командование операции наконец-то договорилось с руководством СССР, и началось движение.
***
Лёшу назначили командиром соединения в составе его батальона связи, а также группы охранения, состоявшей из отделения мотопехоты на тяжелой БМП и двух отделений разведки на двух армейских «Тиграх» (СМП-2)14 с пулемётами «Корд» и гранатомётами АГС-30 на крыше. Он получил приказ: доставить колонну с оборудованием и техникой в штаб юго-западного фронта; по прибытии на место дислокации обеспечить командование фронта оперативной интерактивной бесперебойной связью с войсками фронта; развернуть вдоль всей линии фронта системы РЭБ15, обеспечив непрерывный радиоперехват и подавление радиосвязи противника. Из дополнительного вооружения соединение получило по двадцать пулеметов «Корд» и ПТУРС16 «Корнет», а также десять ПЗРК17 «Игла». Однако начальство настоятельно рекомендовало по возможности экономить боеприпасы, особенно ракетные, и куда попало ими не пулять без острой необходимости.
Лёша составил маршрут движения. Им предстояло проехать 1200 километров. Дорога лежала на юго-запад до Гомеля. Там начиналась прифронтовая зона, и двигаться следовало вдоль линии фронта на юг. По имевшейся на тот момент оперативной информации, линии фронта там просто не было, а существовали лишь фрагментарные очаги сопротивления разрозненных частей Красной армии. Поэтому имелась реальная угроза прорыва противника глубоко в тыл с окружением всех частей и соединений, находившихся в прифронтовой зоне. То есть почти пятьсот километров им предстояло ехать в сложнейшей обстановке.
По пути следования колонна могла в любой момент встретить наступающие части противника и вступить с ними в бой. Кроме этого, существовала реальная опасность дружественного огня по колонне отходивших частей Красной армии и частей НКВД, контролировавших прифронтовую зону, так как обмундирование, вооружение и техника не были известны красноармейцам и могли вызвать подозрение.
Однако, как сказал ему Зайцев, информация о предстоящем прохождении секретной колонны уже доведена до командующих дивизий. Но на фронте царили такой бардак и неразбериха, что, вероятнее всего, к моменту их проезда о них никто знать не будет. Если же хоть что-то из приборов и техники попадёт в руки противника, это означает полный провал операции. У Лёши на этот случай, как у разведчика, имелась капсула с цианистым калием. При угрозе попадания секретной техники и оружия к немцам он должен был сообщить в штаб операции. После этого попытаться самому всё заминировать, взорвать и сжечь. Если это не получится, то должны вылететь Су-34, загруженные бомбами с напалмом и выжечь всю местность, где эта техника находится.
Кроме этого Алексей получил приказ уничтожать без предупреждения любые части и подразделения, которые будут препятствовать движению колонны, чьи бы они ни были, советские или германские. До Гомеля должны были добраться быстро по хорошей дороге и в относительной безопасности. От Гомеля двигаться предписывалось только по ночам, без фар, по приборам ночного видения. В светлое время суток останавливаться в крупных лесных массивах, тщательно маскироваться и выставлять боевое охранение. Не контактировать по возможности ни с кем – ни с местным населением, ни с военными.
Задача казалась сложной. Он понимал, что от пехотных частей противника численностью до батальона они ещё отобьются, но если встретят танковые подразделения вермахта, те колонну уничтожат. И если их обнаружит немецкая авиация, то от них тоже только мокрое место останется. Пока все грузились, Лёша со своим заместителем, старшим лейтенантом Денисом Кругловым, обдумывал схемы движения колонны. Проблема состояла в том, что охранять колонну и, если что-то случится, принимать бой придётся самим связистам. В ребятах Лёша не сомневался, все отслужили по году либо в морской пехоте, либо в десантных войсках, боевой опыт у них был.
Остановились на следующем варианте. Впереди поедут разведчики на двух «Тиграх», а за ними тяжёлая БМП, и, если что, примет на себя первый удар. В случае занятия правильной позиции она сможет удерживать танки и пехоту противника, пока хватит боезапаса, а за это время колонна успеет отойти. У немцев нет оружия, способного пробить броню тяжелой БМП, а снаряды её пушки пробивают всю немецкую бронетехнику. Но если они закончатся, то БМП станет бесполезна. Поэтому взяли дополнительно 600 бронебойных 53-УБР-281У и 400 осколочно-фугасных 53-УОР-281У снарядов к её пушке, загрузив их в КамАЗ. За БМП на расстоянии в 500 метров пойдут 30 автомобилей КамАЗ-6350 и КамАЗ-5350. Из них 20 с прицепами, восемь со станциями РЭБ и два автозаправщика с горючим в самом конце. При этом вся техника имела пиксельный камуфляж и небольшие красные звёзды на бортах.
Доложили своё решение Зайцеву, и тот его одобрил. Выехали в половине одиннадцатого вечера 4 июля, когда стемнело. В эту ночь планировали доехать до Гомеля. Дорога оказалась неплохая, лежал асфальт, двигались в глубоком тылу, поэтому строжайшей маскировки решили не придерживаться. К шести часам утра рассчитывали проехать километров пятьсот. После этого нужно было заезжать в густой лес и маскироваться – начинала действовать немецкая авиация. Но если их план удастся, то утром они уже будут километрах в ста пятидесяти от Гомеля. Эта первая ночь не обещала проблем, требовалось только ехать как можно быстрее, насколько позволяла дорога. Лёша собрал всех, кому предстояло ехать за рулём, и объяснил задачу. Ровно на половине пути предусмотрели смену всех водителей.
Гнали всю ночь, и самой большой помехой стали колонны военной техники, идущих к фронту. Все они были тихоходными, двигались со скоростью не более сорока километров в час, в то время как они ехали под восемьдесят. Приходилось останавливать колонны, выставлять на встречке кордоны и обгонять, поэтому время всё же потеряли. На свой страх и риск Лёша продолжил движение до восьми утра, когда они наконец доехали до Довска. Это место, где дорога поворачивала на юг в девяноста километрах от Гомеля. Фронт уже находился в 50—60 километрах западнее от них. Становилось очень опасно, в любой момент могла появится авиация противника. Результаты её действий начали попадаться им по дороге ещё километров за сто – на обочинах валялись сгоревшие машины. Найдя подходящий лесной массив, сразу же свернули в лес и начали всё маскировать. Они с Денисом выбросили антенну радиосвязи, связались со штабом и доложили, что добрались без происшествий, а также своё местоположение.
Лёша выставил боевое охранение и стал наблюдать за окружающей обстановкой. Дорога осталась километрах в трёх от леса, в котором они укрылись. Движения по дороге практически не наблюдалось, так, одна-две машины в час. Буквально через полчаса после того как они заехали в лес и замаскировались, в небе появилась немецкая авиация. Она чувствовала себя как дома – летали самолёты-разведчики, бомбардировщики, появлялись истребители. Никто этому не препятствовал, советская авиация полностью отсутствовала. Лёше стало как-то не по себе. Он приказал ребятам взять ПЗРК и занять позиции по периметру, а всем остальным укрыться и не мельтешить. Если немцы их заметят, то тут же разбомбят.
Так и просидели весь день в лесу в напряжении, не сомкнув глаз. Ни одного советского самолёта за этот день не увидели. Только тут они с Денисом осознали, как плохо всё у Красной армии. Ближе к девяти часам вечера немцы полетели ужинать и спать, а Денис приказал дозаправить машины и готовиться ехать. Лёша решил, что больше рисковать, как сегодня, не будет, и в шесть утра они должны замаскированными находиться в лесу на стоянке. Поэтому времени на движение у них оставалось совсем мало, всего шесть часов за ночь, а хорошая дорога обещала скоро закончиться. Если немцы тут регулярно бомбят дороги, то дальше пробираться по воронкам быстро не получится. Значит, в лучшем случае, за ночь они смогут продвинуться не более чем на двести километров, то есть ехать ещё три ночи.
Проблема заключалась ещё и в том, что им требовалось объехать Гомель, а это дополнительный крюк километров тридцать по просёлочным дорогам. Поэтому, как только стало достаточно темно, чтобы их стало невозможно заметить с самолёта, они тронулись, но уже без фар. Через три часа, перед Гомелем, съехали с дороги вправо на просёлок и двинулись по ухабам в объезд города. Тряслись часа полтора, а потом снова вернулись на дорогу.
Под утро разведчики встретили отряд НКГБ18 из десяти человек. Командир отряда, младший лейтенант госбезопасности лет тридцати, оказался придурком. Видимо, наслушался рассказов про немецких диверсантов и возомнил себя героем, который их поймает и доставит начальству. Разведчики группу разоружили, набили им морды и повязали. Лёша приказал: всех связать, закинуть в машину и ехать дальше.
Теперь добавилась ещё одна забота – охранять, кормить, поить и в туалет водить сотрудников госбезопасности. Ночи летом короткие. В пять часов утра начало светать. Проехали всего 205 километров, и нужно было искать место для стоянки. Слышалась канонада, фронт находился совсем рядом. Лёша доложил в штаб операции и запросил обстановку. Долго ждал ответа. Выяснилось, что в штабе не владеют текущей оперативной информацией на этом участке фронта, в полосе которого он двигался: где свои, а где немцы, никто не знал.
Остановились в лесу. Неудобная позиция – лес маленький, а кругом поля и перелески. У опушки леса находился перекрёсток дорог. Одна дорога со стороны фронта в тыл, а другая, по которой они ехали, вдоль фронта. Замаскировались как смогли, но всё равно что-то беспокоило, Алексей выставил усиленное охранение. Ребята отнеслись с пониманием. С рассветом по дороге со стороны фронта пошли беженцы. Алексей с Денисом стояли за деревьями и наблюдали. Шли в основном женщины с детьми. Мужиков почти не было, только раненые красноармейцы небольшими группами, кто пешком, а кто на телегах. Вдруг у них за спиной раздался детский голос:
– Дядечки, а ви нашi?
Алексей резко обернулся – позади стояли двое детей. Белобрысый мальчик лет десяти в очень поношенной курточке, весь в грязи, с котомкой через плечо, и девочка лет семи, тоже светленькая. Они смотрели на него с удивлением. Лёша поднял очки на каску и спросил:
– А вы кто такие?
– Ми бiженцi, мене звуть Данилко, а цэ сестра моя Олеся, – заговорил мальчуган с сильным украинским акцентом.
– А где ваши родители?
– Мамку нiмцi вбили, вчора бомба впала, і немає більше нашої мамки, – мальчик захлюпал носом, из глаз полились слёзы, сестра тоже принялась реветь.
У Лёши защемило сердце, к такому повороту событий он не был готов.
– А отец-то где?
– Отця у нас немає, його в тюрму забрали давно, сказали, що помер там, – продолжал хлюпать носом пацан. – Дядечки, а у вас їжа є? Ми їсти хочемо дуже!
– Денис, останься, понаблюдай! Пошли! – сказал Алексей детям, взял обоих за руки и повёл к лагерю.
То, что дети оказались внутри охраняемого периметра, было серьёзным происшествием. Если дети прошли незамеченными, значит, мог пройти кто угодно. За это стоило устроить разнос, но Алексей понимал, что это произошло не из-за чьей-то халатности, а из-за того, что все устали и потеряли бдительность.
«Надо иметь это в виду», – подумал он.
Детей накормили, они ели жадно, видимо, были очень голодны. Но как только они наелись, началось самое неприятное. Пацан, увидев доселе невиданные машины, оружие, приборы, начал засыпать его вопросами. Лёша отвечал отговорками и думал, что теперь делать с детьми. Если их оставить тут, они или погибнут с голоду, или опять попадут под обстрел и тоже погибнут. И тут, как будто в подтверждение его мыслей, невдалеке раздалась стрельба.
Лёша передал ребят дежурному по лагерю и быстро побежал к краю леса, где оставил Дениса. Тот стоял всё там же и смотрел в бинокль. Лёша тоже посмотрел в бинокль. Километрах в четырёх от леса в сторону фронта два Ме-10919 утюжили дорогу. По дороге в панике метались женщины и дети, пытаясь хоть где-то укрыться, но поблизости не было даже ни одного дерева, кругом одни поля. Самолёты на бреющем заходили по одному на дорогу и расстреливали мечущихся людей из пулеметов. В бинокль Алексей четко видел, как на землю падают прошитые пулеметными очередями тела женщин и детей. В это время на дороге не было ни одного мужчины. Сердце часто забилось, к горлу подкатил ком, а внутри закипела какая-то животная злость.
Они одновременно опустили бинокли и посмотрели друг на друга. Самолёты улетели в сторону фронта. Лёша с Денисом вернулись в лагерь. Лёша достал флягу, в которой держал коньяк, и спросил Дениса:
– Будешь?
Денис кивнул. Лёша разлил флягу по двум кружкам, и они залпом выпили.
– Не говори ничего ребятам, они ещё успеют озвереть. Ты знаешь, Денис, я стоял в почётном карауле, когда Гиммлер приезжал в город, где я служил, и даже попал с ним в кинохронику.
– Это война, Лёша.
– Это не наша война!
– Это ты так думал, когда подписывал контракт. Как видишь, она стала нашей!
Лёша дождался, когда начало темнеть, и распорядился дозаправить машины. Позвал всех командиров и приказал рассадить по машинам наблюдателей, чтобы смотрели во все стороны. Похоже, им предстояла самая сложная ночь. Как он понял из утреннего разговора со штабом, в этом месте фронта просто не существовало. Они могли нарваться на кого угодно: и на немцев, и на наших. Как только стало совсем темно, колонна начала движение.
Детей он решил взять с собой, отправил их на лежанку водителей в кабину КамАЗа, там они и устроились, допекая его вопросами, пока не уснули. Ехали в напряжении. Около двух часов ночи разведчики остановили колонну и доложили, что на дороге впереди стоят три танка. Танки – наши Т-34, но кто на них, неизвестно, и есть ли экипажи, тоже неизвестно. Однако дорогу они перегородили и их не объехать. Лёша приказал разведчикам выяснить, кто там и что, но постараться это сделать без драки, а сам отдал приказ всем спешиться и занять оборону по периметру колонны.
Минут через десять разведчики доложили, что танки наши, с экипажами, остались без горючего и поэтому стоят. Лёша сказал, что сейчас придёт сам и разберётся. Взял с собой Дениса, и они пошли выяснять, что случилось. Идти пришлось почти километр. Когда подошли, то увидели, что у танков стоят 14 человек. Пятеро были наши разведчики, это показали приборы, значит, остальные – танкисты. Лёша с Денисом возникли из темноты прямо перед танкистами. Лейтенант-танкист сразу же включил фонарик и осветил их.
– Потушите фонарик, лейтенант! – строго сказал ему Алексей. – Вы демаскируете нас! Кто вы такие и откуда?
Лейтенант потушил фонарик, вытянулся по стойке смирно и доложил:
– Командир танкового взвода первого танкового батальона двадцать третьего танкового полка двенадцатой танковой дивизии, лейтенант Тихонов. У танков закончилось горючее, ищем возможность заправить.
– И сколько же вы тут ищете эту возможность, лейтенант? – спросил Алексей.
– Двое суток, товарищ капитан.
– Вы что, тут, на дороге, двое суток торчите?
– Так точно, товарищ капитан.
– Вы что, идиоты? Не могли хотя бы танки в лес загнать?! Как вас немцы не разбомбили, я просто удивляюсь. Где сейчас находится ваш батальон или ваш полк? Вы знаете, лейтенант?
– Никак нет! Не знаю, товарищ капитан, связи нет.
– Так откуда же вы ждёте горючего?
– Мы отправили троих танкистов на проезжавших машинах, кого-нибудь найти.
– И когда это было?
– Вчера утром.
«Всё ясно», – понял Алексей.
Он читал, слушал рассказы, смотрел фильмы про эту войну. Они эту войну изучали в академии, на курсах. Но что творился за бардак в сорок первом году, понял только сейчас. Ему в голову вдруг пришла отличная мысль, что эти танки ему совсем не помешают, а наоборот, усилят боевые возможности колонны. Солярки у него было достаточно, её взяли с запасом. Если заправить танки, то будет очень здорово доехать в их сопровождении до Проскурова.
– Снаряды есть?
– Да, полный боекомплект, товарищ капитан.
– Слушайте мой приказ, лейтенант! Ваш взвод переходит в мое распоряжение. Сейчас мы танки заправляем, и вы едете в составе нашей колонны до штаба Юго-Западного фронта в Проскурове. Вопросы есть?
На лице лейтенанта отразилось изумление, это было видно даже в инфракрасном диапазоне прибора ночного видения. Алексей, видимо, показался ему волшебником, и лейтенант не мог поверить свалившемуся на него счастью. Прошедшие двое суток он не знал, что ему делать. Бросить танки и уйти не мог, зная, что за это ему грозят трибунал и расстрел, а дождаться заправки уже давно отчаялся. Мог только ждать немцев и погибнуть тут вместе с танками.
– Вопросов нет, товарищ капитан! – радостно воскликнул лейтенант.
– Денис! Подгоните заправщик, пусть их заправит. И распорядись, чтобы установили на танки видеокамеры, дальномеры и радиосвязь, – сказал он Круглову.
Денис пошёл обратно к колонне, а Лёша включил на коммуникаторе общую связь и спросил всех:
– Парни! Танкисты, механики-водители есть?
Откликнулись пять человек. Он посмотрел, кто это, выбрал троих и попросил подойти к нему. Из темноты со стороны колонны приблизился шум работающего двигателя КамАЗа. Перед ними возник силуэт заправщика, который остановился в двух метрах от заднего танка. Из кабины выпрыгнул сержант, подошёл к ним и спросил:
– Ну и как я их заправлять буду? Они на всю дорогу раскорячились. Как я к ним подъеду?
– Развернись и подъедешь задом, – сказал Лёша. – Первого заправишь, он по обочине съедет, потом второго и третьего.
Водитель заправщика вернулся и поехал разворачиваться.
– Значит, так, орлы-танкисты! Мы сейчас поедем в колонне, ехать будем до утра без света в полной темноте. Как только рассветет, то сразу в лес и маскироваться. Мы так хорошо видим в темноте, потому что у нас специальные приборы в очках. Командирам танков выдам такие же приборы. Наденете их и будете всё видеть в темноте. Мне слепые танкисты не нужны. Вместо ваших водителей сядут мои, они хорошо с приборами водить умеют, а вы, пока привыкнете, мне все машины гусеницами подавите. Ваши водители пока на месте стрелков-радистов поедут.
Заправщик развернулся и подъехал к танку задом. В это время подошли те ребята, кто умел водить танк. Алексей велел им помочь заправить машины. Связался с Денисом и попросил, чтобы тот принёс танкистам три коммуникатора и три прибора ночного видения. А потом подумал, что имеет смысл подключить их к интегрированной системе ведения боя, которая стоит на БМП, тогда у него получится полноценный танковый взвод. С ним они смогут отбиться от немецкой танковой роты, а оно того стоило. Пусть они сейчас потратят час времени на обучение танкистов, но спокойнее и целее доедут до пункта назначения. Снова набрал Дениса и сказал:
– Три «Ратника» тащите, к системе их подключим.
– Значит, так, командиры танков, сюда ко мне подойдите, – скомандовал он танкистам.
Три человека подошли к нему.
– Сейчас вам принесут нашу форму. Снимете свою, наденете нашу и увидите, что будет. Потом час на учёбу, и двигаем вперёд, – сказал им Алексей.
Заправщик залил первый танк, парень-связист запрыгнул в него и завёл. Двигатель взревел на всю округу и выпустил облако выхлопных газов, так что стало нечем дышать. Танк постоял пару минут и начал съезжать на обочину. Проехал метров двадцать и остановился. Заправщик принялся заправлять второй танк. Денис и ещё двое ребят притащили экипировку и стали помогать танкистам переодеваться. Танкисты сняли с себя всё до трусов. Лёша посмотрел на них – они были какие-то маленькие и худые, кроме лейтенанта, который выглядел крепким парнем.
«Пожалуй, костюмы им великоваты, – подумал Лёша, – и тяжеловаты. Ладно, сейчас подгоним».
Он начал помогать танкистам одеваться, так как те ничего не видели в темноте, и форма была совершенно им не знакома. Одевались долго, за это время заправщик успел заправить остальные два танка, а ребята отогнали их на обочину и стали монтировать на них аппаратуру. Наконец с костюмами справились, и Лёша включил на костюмах электронику. Танкисты ошалели, а больше всех лейтенант. Его, похоже, не покидало чувство, что он попал вместо войны в какую-то сказку.
– Теперь всё видно? – спросил их Лёша, а сам увидел, как на экране его очков они замерцали зеленой подсветкой – значит, система их увидела и идентифицировала как своих.
– Что это за штука? – только и смог вымолвить лейтенант.
– Сейчас вас научат этим пользоваться, и ваши танки смогут щёлкать немецкие как орехи, – ответил Лёша. – Правда, ещё кое-чего не хватает, но этого у нас нет. И без этого сойдёт, немцам мало не покажется. Ах да, ещё забыл. Петлицы со своей формы срежьте, сейчас мы их на новую приляпаем, а то не по уставу получается.
Лёша протянул танкистам перочинный ножик, а Дениса спросил:
– У тебя степлер есть?
Тот порылся у себя в сумке и достал широкий степлер.
«Вот барахольщик! Но зато всегда всё при нём», – подумал Лёша.
Он прицепил танкистам старые петлицы на новую форму с помощью степлера. Это вызвало у них примерно такое же удивление, как внезапное появление чудесной колонны и костюм «Ратник», вместе взятые.
– Слушай, Лёша! Давай-ка им ещё противогазы выдадим. Хотя бы заряжающим. А то они у нас во время боя угорят. Если придётся стрелять, то быстро и много. Ты же знаешь, что в этом танке вентиляция хреновая, и заряжающий угорает после десятого выстрела, – предложил Денис.
– Отличная идея! Как я про это забыл? Тащи три ПМК-4 и покажи, как пользоваться. Денис пошёл за противогазами, а Лёша вызвал по коммуникатору командира БМП:
– Иван! Подойди к нам, ты срочно нужен.
Подошли связисты и доложили, что на танках всё установлено, но больше они сверлить броню не будут, все свёрла переломали. Он их отпустил, отправив по машинам. В этот момент подошёл Иван.
– Вот, Иван, принимай пополнение – три «тридцатьчетвёрки» с полным боекомплектом. Мы им поставили в танки электронику и связь, а на командиров надели «Ратники». За водителей поедут наши связисты. Твоя задача – обучить их пользоваться системой и всё проверить. Даю тебе на всё про всё один час. В половине пятого мы должны двинуться дальше. Долго провозились, но, надеюсь, не зря. Как будете готовы – скажешь. Они поедут за тобой, – сказал он Ивану, а танкистам добавил: – Вот непосредственный командир вашей бронетанковой группы, старший лейтенант Иван Чураков. С ним будете держать прямую связь, его приказы и распоряжения выполнять. Всё ясно?
– Так точно, товарищ капитан, – ответил лейтенант-танкист.
– Всё, я пошёл в свою машину. Жду, Иван, когда будете готовы ехать.
Через пятьдесят минут Чураков доложил, что у него всё готово и они могут двигаться. Алексей отдал приказ начать движение.
«Как это за пятьдесят минут Иван деревенских парней, которые, кроме кобылы, ничего в жизни не видели, пользоваться электронной системой научил? – спросил себя Лёша. – Ну да ладно, через полтора часа встанем на дневную стоянку, проверю».
В эту ночь из-за происшествия проехали всего 160 километров. Очень сильно отстали от графика. Но он считал, что всё сделал правильно. Во-первых, бросать танкистов было нельзя, нельзя было бросать и танки. Во-вторых, он заполучил отличное охранение, и в следующую ночь они всё наверстают, будут ехать теперь быстрее. Надо только днём парней-танкистов по-настоящему обучить пользоваться системой. Они нашли хороший густой лес и, заехав в него, разбили лагерь, замаскировали технику и выставили охранение. Лёша связался со штабом операции и всё обстоятельно доложил. В штабе его действия одобрили, а самого за смекалку похвалили. Оперативная обстановка на участке фронта, вдоль которого они ехали, оставалась ужасной: где наши, а где немцы, никто так и не знал. Закончив говорить со штабом, Лёша пошёл к Ивану.
Дверцы БМП были распахнуты настежь, внутри дрых Иван.
– Ты что это развалился? Подъём! – растолкал он Ивана.
– А что? – открыл тот глаза. – Команда «отбой» была.
– Только не для тебя. Ты думаешь, я поверил в то, что ты за час троих крестьян электроникой пользоваться научил? Быстро вставай и дуй с ними заниматься! Ты что, не понимаешь, мы в любой момент на немецкие танки нарваться можем. Выйди-ка из машины и послушай!
