Полина Нема
Здравствуйте, я ваша мама!
Глава 1
Попаду, не попаду? Замахнулась и выкинула штаны в окно. Они покружили в воздухе и упали рядом с мусорным баком. Следом в окно полетела рубашка и присоединилась к трусам на ветке, не долетевшим до земли. Гордо реет на тополе парус одинокий из семейников. Мой благоневерный домой вернется, а вещи его на улице ждут.
Кто ж знал, что любовница откажется собирать его шмотки?! Я ведь предлагала по-хорошему: собери. Так нет! Мы же беременные, нам же рожать через пару месяцев! Мужика у меня отбила, с весомым семимесячным аргументом домой к нам заявилась, фотки моего без пяти минут мужа показала, разборки устроила, увести из квартиры захотела, но сумку за ним забрать – не для нас: тяжести таскать нельзя.
Как вспомню, как она сидела и рассказывала, что уже была в этой квартире, даже показала розовую тряпочку, которая была закинута за стиральную машину. О ней даже я не знала. Закончился ее рассказ мечтами, как они будут жить с их малышом… Остальное я не дослушала и указала ей на дверь.
Ей повезло, что я человек мирный – выбросила вещи из окна и успокоилась. Жениху так и написала в смс, что может не возвращаться и сразу ехать к своей беременной Жанночке.
Слез не было. Я просто уселась в коридоре, подперев спиной стену. Четыре года жизни отдала тому, кто говорил, что дети ему не нужны. Четыре года счастья, взлетов и падений, ссор и примирений. Мне тридцатник. Детей нет, мужчины нет. И как дальше жить? Годы ведь не вернуть.
– Каролина, открой дверь! – орал жених. – Это ничего не значит, она мне не нужна!..
Если мужик говорит, что ему его ребенок не нужен, то грош цена такому мужику. Делать детей мы любим, а брать ответственность – нет. А что, удобно устроился – одна рожает, другая красивая. И без всяких проблем с пеленками, бессонными ночами и другими послеродовыми проблемами. Я, может, тоже хотела ребенка.
– Каролина, открой дверь, давай поговорим как взрослые люди!
Сережа пытался пробить оборону квартиры ключом, матами и клятвой в вечной любви.
Ой, как изменять – так «она меня околдовала», а как признать себя виноватым и молча уйти – так врубаем режим «взрослые люди».
– Так стань им и уходи! – крикнула ему.
Дверь вновь содрогнулась от удара.
– Каролина, она не предохранялась. Говорила, что пьет таблетки, а сама не пила! Это все ошибка! Она мне не нужна!
Да, зачем предохраняться мужику, если все можно свалить на волшебные таблетки? Угу, это я не предохранялась. Не уберегла свое сердце. И теперь в нем зияющая пустота.
– Открой дверь! – орал Сережа.
– Закрой рот! – отвечали соседи.
– Каролина, я приду завтра, и мы поговорим.
Мне и сейчас нечего сказать. И завтра нечего будет. Есть те, кто выбрасывает вещи, бьет посуду и орет, и им становится легче. А я вот такая. Спокойная и опустошенная. Даже мужские вещи выбрасывала спокойно.
Думаю, Сереженька сейчас ползает по улице и собирает их, а над ним стоит Жанна и тычет пузом ему в голову. Почему с мужчинами так сложно? Почему с одними они заводят детей, а с другими просто сожительствуют без разговоров о будущем? Я попыталась вспомнить все разговоры о детях, которые просто сводились к тому, что мы молодые, нам еще рано, давай встанем на ноги, давай купим машину, давай попутешествуем… Вот видишь, если бы мы завели детей, то никуда не поехали бы…
А родственники говорили – не тяните, рожайте детей. Вот только дети – это не гарантия и не прививка от измены.
То, что четыре года потрачены на Сережу – только моя проблема. Ведь когда-то мы оба сошлись на том, что живем для себя, и дети нам не нужны. Я и Жанночке бы той не поверила, если бы она не показала совместные фотки с ним – оба счастливые, улыбающиеся.
Я потянулась к телефону. Совместная фотка с Сережей тут же была заменена на стандартную телефонную. Позвонить маме, подруге? О, спам от пиццерии!
Единственный мужчина, которого я бы хотела увидеть сегодня – доставщик пиццы. Самой большой. Ведь можно перестать думать о фигуре.
***
Пиццу доставили, я тупо пялилась в телевизор, щелкая каналами. Рядом так не хватало диванодавителя… Зато пицца теперь достанется мне одной.
Как же так? Даже соседи молчали, что к моему кто-то ходит. Хотя у них своя санта-барбара. Интересно, как Сережа представлял себе дальнейшую жизнь? Он будет платить алименты, а жить на мою зарплату?
Жанну я не винила. Хотя и ее вина была. Пришла она сегодня к нам домой, думая, что меня не будет. А я вернулась с работы пораньше. Сюрприз!
Я откусила огромный кусок от пиццы, как вдруг в дверь снова позвонили. Может, сосед? Или мой вернулся? Посмотрела в глазок – никого, опустила взгляд и заметила светлую макушку. Ребенок? Открыла дверь и увидела мальчика лет семи в странной кружевной рубашке до щиколоток.
– Ты моя мама? – с надеждой спросил мальчик.
Это когда бы я успела? Сомневаюсь, что я та женщина, что забыла бы про свою беременность. Теоретически – возможно, если я впала в кому лет семь-восемь назад, судя по возрасту парня.
– Пиццу хочешь? – А что? Мальчик ищет маму, а я прогнала своего мужика с буквой «д» вместо «ж». Увидела мокрые дорожки от слез на мордашке мальца и присела на корточки: – Эй, не волнуйся. Где твои мама или папа?
– П… папа умер. Ты должна пойти со мной, – мальчик схватил меня за руку.
Мир подпрыгнул и приземлился. А вместе с ним и кусок пиццы на… каменный пол. Вот только в моей квартире никогда не было каменного пола! Нет, это точно не моя квартира! Что происходит?! Вслух не спросила, но уставилась на мальчика, с радостью смотревшего на меня.
– Николай…
В комнату ввалился грузный мужчина ниже меня ростом. Эдакий колобок в пиджаке в темно-коричневую и желтую клетку с небрежно торчавшим из кармана платком. В руках у него были пожелтевшие бумаги, скрученные в трубочку.
– Дядя Юстас, – мальчик встал впереди меня, – я маму нашел.
Он вцепился в мою ногу.
– Марина? – спросил толстяк, осматривая меня с ног до головы.
– Каролина, – выпалила. – Вы, конечно, извините, но я не мама этого мальчика.
Юстас глянул на ребенка, прижавшегося ко мне, и перевел взгляд на меня.
– Поймите, у этого парня сегодня умер папа…
– Соболезную, – буркнула искренне. Встретились два несчастья.
– …А мама из вашего мира. Николай сделал отчаянный рывок, чтобы найти ее… и привел вас.
– Так верните меня домой. Я не его мама, – скрестила руки на груди.
Что они тут себе решили? Так, стоп, я же вообще не пойми где. Потому что вот только жевала пиццу у себя дома, а потом бац – и я тут. И отчего-то сомневаюсь, что в родном городе.
– Мы не можем – Николай разрядил кристалл перехода, – развел руками Юстас. – Тем более мальчику нужна мама. Это на время. Иначе его выселят из дома.
– Но я не его мать, неужели этого никто не заметит?
– Не заметят, вы очень на нее похожи. Будь у нас больше времени, мы бы нашли ее, но смерть отца Николая застала нас врасплох. И выбора не оставалось. Тем более покойный завещал найти Марину.
У меня чуть нервный тик не начался. Жаль Николая, но я и дети – это два разных полюса. Я своих иметь не особо хотела, а чужие мне и подавно не нужны. Мне эту мысль уже давно бывший заложил, и я уже срослась с ней. Нет детей – нет проблем. Но, может, пора порвать с этим? И попробовать хотя бы? Ненадолго. Помочь мелкому.
– Я домой смогу вернуться?
– Да-да, конечно, – закивал Юстас. – Как только зарядится кристалл.
Он указал на продолговатый стеклянный предмет под моими ногами.
– Я буду твоим защитником, – сказал Николай, дернув меня за кофту.
Ага, только если не порвет мою последнюю одежду. Я глянула в его глаза, полные слез, однако, лицо его оставалось серьезным. Это не хныканье, это констатация факта.
– Юстас, сами подумайте: схватить первую попавшуюся девушку… А вдруг у меня там ребенок маленький остался?
И тут они оба сделали такое, чего я точно не ожидала – они меня обнюхали!
– Нет. Нету, – утвердительно заявил Юстас.
– Нету, – Коля обнял меня за талию тонкими ручками.
– И все равно вы не имели права! – я прищурилась.
– Я вас прошу, всего лишь на время. Мне так жалко Николая. Если вы не согласитесь… – он замолчал, но в добром взгляде мелькнула угроза, – мальчика отправят в приют, и он лишится наследства.
Да не разжалобить меня детскими слезами! Хотя сердце на миг екнуло. Но, с другой стороны, сыграть чужую маму…
– Хорошо. Сколько потребуется изображать эту вашу маму?
– Хотя бы месяц, пока мы утрясем проблемы с документами.
Кто бы мои проблемы утряс… Сережа ведь вернется, начнет припоминать, что некоторые вещи в квартире его.
– А почему вы не можете взять мальчика?
– Я секретарь отца Николая. Уже бывший, но зарплату мне за этот месяц выплатили, поэтому я еще здесь. И вообще, я не настолько люблю детей. Своих уже вырастил и отпустил в счастливую жизнь, и на одном уважении к покойному воспитывать его сына не буду. Вас со всеми формальностями ознакомлю после похорон. Но главное: как мать Николая вы должны его защитить от его дяди – Клейтона Даффа. Вы с ним познакомитесь на похоронах.
Маленькие глаза Юстаса метались туда-сюда. Он не мог сфокусироваться ни на чем. Хоть работу свою не бросил из-за смерти работодателя, уже радовало.
– Ну вы и козел, – едва слышно выдохнула.
Его глаза остановились и наконец уставились на меня:
– Я не козел, а дракон, – учтиво поправил.
– Вы еще скажите, что здесь есть розовые пони.
– Пони слишком дороги в содержании. Тем более розовые, – ответил он. – Что ж, свою работу я на сегодня выполнил. Всех благ и спокойной ночи.
Он быстро сбежал, будто я его сейчас за шкирку схвачу. Хотя желание было, не отрицаю. Посмотрела на мелкого, но тот лишь плечами пожал и зевнул. Так, ладно. Детям пора спать.
Коля повел меня в комнату. Ничего особенного: две кровати, стол, стулья. Нет, это просто сон. Определенно. Хотя я бы вообще своего ребенка никогда одного не оставила, как бы ни сложилась жизнь с его отцом. Я вот даже своего жениха отдала в новую семью. Измену могла бы простить со временем. Я что, себя не знаю и свою доброту? Женское сердце – оно такое, прощает все. Тем более столько лет вместе прожили. Расставались, сходились, ругались, мирились… Но жить с мужчиной, зная, что у него где-то есть ребенок – все-таки нет. А мне уже тридцать. Жемчужин среди мужчин уже не осталось. Да и я моложе не становилась.
Подумаю об этом потом, иначе сердце разорвется на части. Хотя не удивлюсь, если проснусь дома в кровати в обнимку с коробкой пиццы.
Дорогие читатели приглашаю во вторую книгу серии – Здравствуйте, я ваш папа. Специально для литрес.
Глава 2
Снился мне Сережа. Просил прощения, ползал на коленях, а рядом стояла Жанна с ребенком на руках. Младенец что-то орал, Жанна пыталась его успокоить, а Сережа начал меня трясти. И нет чтоб сказать «любимая, прости», он кричал писклявым голосом:
– Вставай! У нас похороны. Вставай!
Я открыла глаза и резко села. Сфокусировалась на… Николае. Нет, конечно, была мысль, что Жанна мне приснилась, а будит меня сейчас жених, но на огромной кровати сидел ребенок из моего сна с грустными заплаканными глазами и одетый во все черное: рубашка, камзол и штаны. Ворот спереди торчал. Наверное, надел задом наперед. Ущипнула себя за руку и ойкнула от боли. Мне раньше снились разные сны. Но либо я проснуться не могу, либо это все по-настоящему, и я на самом деле согласилась ненадолго стать мамой.
– Мы на похороны опаздываем.
– Твою ж м… – так, при ребенке ругаться нельзя, хотя очень хотелось.
– Дядя Юстас принес платье, – Коля показал на кресло у шкафа из красного дерева. На нем лежала огромная черная копна.
– Воу-воу! Полегче! – я потерла ладонью лицо. – Это не сон?
– Нет.
Так больно на сердце. Будто вставили раскалённый болт и прожаривают на медленном огне. Плохо мне, очень плохо. Аж выть хотелось, как волку на луну.
– То есть ты меня сюда затащил?
Давай, Каролина, соображай быстрее. Вспомни пиццу, вспомни того Юстаса. Может, в пицце было что-то не то? Так, я не дома. Рядом ребенок. Я должна собраться. Хотя если б я поспала еще минут пять, было бы легче.
– Ну пошли уже! – Коля дернул меня за руку, задев мои кудри и выдернув прядку.
– Ты что творишь?! – выдернула клочок волос из его пальцев, он тут же вспыхнул. – Это же мои волосы! Ты меня сюда затащил, и не должна я идти никуда с тобой. Верни меня обратно и ищи свою маму!
Мальчик сжался от моих криков, поник, а по щекам потекли слезы.
Что-то я сильно раздражительная с утра. Еще и на ребенка наорала из-за волос. Не зубы – вырастут. Чувство вины тут же кольнуло сердце. Я коснулась плеча мальчика, а он подскочил с кровати и выбежал из комнаты. Посмотрела ему вслед, коря себя за излишнюю черствость. Ну что мне, так сложно сходить с ребенком на похороны? Он же не виноват, что его все оставили, а родной дядя и вовсе хочет дом отобрать. И тем более не виноват в том, что мой жених обрюхатил другую. Но спали он мне всю прическу, я бы места живого на его попе не оставила!
Стоп! Волосы в руке вспыхнули! Твою бабушку, я еще и в магической стране?!
Я тут же поднялась с кровати и вышла из комнаты догнать мальчика. Но этого не потребовалось – он сидел на полу, как и я вчера, когда держала оборону от Сережи. Коля поднял заплаканное лицо и зло растер слезы по лицу. Нет, все-таки я была бы плохой матерью.
– Иди умойся и рубашку переодень, – я присела рядом с ним на корточки. – Я не должна была на тебя орать, но и ты не должен рвать на мне одежду и волосы. Тем более сжигать их. Мир?
Я протянула руку. Это всего лишь ребенок. Всего лишь ребенок, который может жечь. Всякое бывает в жизни. Я спокойна, даже руки не дрожат.
– Ты пойдешь со мной? – недоуменно спросил он и протянул небольшую, зазубренную со всех краев колбу с желтой жидкостью на самом дне. – Это кристалл перемещения. Я так пришел в твой мир.
– Да, пойду. Но при одном условии… – Я забрала кристалл.
– Каком?
– Ты извинишься. Некрасиво переносить людей в другие миры. Без предупреждения.
Поставить себя надо сразу. Это к родителям дети привыкают, а чужие в их глазах должны выглядеть авторитетно. И хотя б немного лучше относиться к детям. Я не то чтобы совсем против детей и не из тех людей, кто, завидев на улице мамочку с коляской, демонстративно переходит через дорогу, или кто в маршрутке не уступает им места. Я не хотела рожать, потому что так получилось в жизни: если любимый мужчина не хочет детей, то и самой начинает казаться, что они не нужны. И, как выяснилось, хорошо, что не завели… Хотя где-то в глубине души хотелось.
– Меня папа учил никогда не извиняться.
Тяжелый случай. А потом вырастают неизвиняющиеся мужчины, которые ошибок не признают. Обычно из таких тираны и деспоты и получаются. Но, видимо, папа Коли тоже жил без женского внимания.
– Я жду, – скрестила руки на груди.
Я тоже не подарок. И если его отец не захотел воспитать нормального члена общества, а не просто члена, то придется мне взять на себя это бремя.
– Извините, Каролина, – прошептал он едва слышно, еще и голову опустил. Ладно, для первого раза достаточно. – А мы успеем?
– Вот как раз туда мы всегда успеем. Кстати, а тут только вы с отцом жили?
Просто комната огромная и чистая.
– Да. Слуги на первом этаже, но они все ушли после смерти папы.
Ага, им выплатили пособие, но раз хозяина нет, то и работать не надо. Вот так просто взяли и бросили ребенка. Кто бы говорил… Это же маленький, потерянный ребенок, который никому не нужен. Ну, нашел он тетю, которая согласилась остаться с ним, что плохого?
– Ладно. Жди меня, я оденусь.
В черном ворохе, лежавшем в кресле, еле-еле разобрала, где ворот и где юбка. А когда надела, поняла, что одна я точно не завяжу это черное платье в пол с множеством подъюбников. Половину их я оторвала. Атласная ткань приятно скользнула по телу. Осталось только завязать. Только я сомневалась, что у ребенка это получится.
– Я готов! – он ввалился в комнату с сияющей физиономией, но на лице ни тени улыбки.
– А дома вообще никого не осталось?
– Леди Фра – кухарка. Сказала, что у нее по утрам ноги болят, и она не уйдет сегодня до обеда.
– Ладно, идем к кухарке.
Коля шел впереди. Я поддерживала одной рукой декольте, а другой – длинную юбку. А дом реально оказался огромным и пустым. Я вздрогнула от скрипа двери. Вдруг там призрак, а у меня платье упадет? Некрасиво будет.
Мы спустились в кухню, судя по запаху и огромному количеству котлов. На столе лежала надрезанная буханка хлеба и небольшие куски вяленого мяса.
– Смотри, – Коля указал на окно, дернув меня за руку. Или он ее так оторвет однажды, или она станет длиннее. По зеленой полянке в сторону забора, за которым виднелся то ли лес, то ли парк, вперевалочку шла грузная женщина. – Это Фра – наша кухарка.
Ха, вот кто последним покидает тонущий корабль, не дождавшись обеда! Ладно, будем догонять.
– Стойте! – крикнула я, когда выскочила из дома.
Я чуть ли не бежала за кухаркой. Если кто и может мне объяснить, что здесь делать, так это взрослая женщина, а не семилетний ребенок. Она обернулась и посмотрела на меня, округлив глаза. Приподняла юбки и пустилась бежать, аж пятки засверкали. Ха, кто спортом занимался, тот всегда готов к бегу даже на непригодной для этого территории!
– Да стойте же вы! – крикнула я вновь.
Все-таки я быстрее.
– Нет-нет. Бегите из этого дома. И лучше не за мной! – крикнула она в ответ. Но я уже ее догнала и перегнала. Кухарка резко остановилась, запыхавшись. Вытерла вспотевшее лицо фартуком в жирных пятнах. – Милочка, я ребенка покормила, дай мне уйти. Придет дядя, и все, – бормотала она, не сводя глаз с моего лица. – А ты, кстати, кто? Что-то я тебя не узнаю.
– А я уже думала, что вы от смерти убегаете. Я…
– Моя мама! – Коля вновь обнял меня, а я услышала треск ткани. Еще немного – и платье не выдержит.
– Марина? – кухарка нахмурилась.
– Не…
– Да, – кивнул радостно мальчик, и я закатила глаза.
– Вот и чудесно. Ребенку нужна мать, а я пошла, – женщина отвернулась.
– Стойте, госпожа Фра. Вы мне хоть платье завяжите. Я понимаю, что покойникам все равно, как я выгляжу, но там же будут и живые, – я отцепила от себя руки Коли.
Кухарка посмотрела на меня как на сумасшедшую. Хотя я себя по-другому и не чувствовала.
– Ладно, давайте, – ответила осторожно, будто сапер, готовившийся разминировать бомбу.
Я встала к ней спиной, перебросив волосы вперед. Повернула немного голову – вдруг она опять побежит?
– Вы надолго к нам или как в прошлый раз?
А в прошлый раз – это когда было? Из меня будто воздух одним махом выбили, когда она затянула завязки на спине, больно сдавив тело. Грудь аж расплющилась. Пусть горят в аду создатели корсетов!
– Надолго! – ответил Коля, насупившись.
– Пока с наследством не решится вопрос.
– И ты опять бросишь ребенка? – скептически спросила женщина.
– Заберу с собой, – ответила, чувствуя, что хватка ослабла, а грудь сказала мне огромное спасибо и позволила вздохнуть. Коля аж просиял. – Подожди меня в доме, – сказала ему. – Сейчас мы поговорим с госпожой Фра.
Посмотрела на малого, а тот уши развесил. А я чего удумала?! Чужого ребенка с воспламеняющимися возможностями домой забрать?! Не думала, что измена мужа сподвигнет меня вот так кардинально изменить собственную жизнь. Ребенок – это же не на один день, а мне надо отойти от четырех лет отношений.
Мальчик кивнул и побежал в дом.
– Ишь ты. Госпожа! Прям важная персона! Что ж ты его раньше не забрала себе? А только сейчас объявилась? – спросила Фра. – Это он пока мальчик маленький, а как превратится… В общем, раз родила – воспитывай. Мы семь лет жили с этим…
– Полегче, это ребенок…
– И что? Его отец умер, теперь можно, – развела руками кухарка, но в ее глазах мелькнуло нечто отталкивающее. – А что поделать? Мальчику не хватало воспитания, а бывший хозяин все спускал ему с рук. Вот и выросло то, что выросло.
– Это же ребенок! Если отец не знает, как детей воспитывать, так были вы – ст… – я осеклась, заметив грозный взгляд. – Мудрая, опытная женщина.
– Я в кухне работала. Двое выросли при мне, но этого одного не выдержала ни одна нянька. Все сбежали. Не должна была ты уходить от них, но что толку воздух сотрясать?
Да мне самой больно стало от ее слов. Что ж там за мать такая? Язык не поворачивается ее так назвать. Пропустила мимо ушей. А то еще навешают на меня все чужие грехи, но, чувствовала, что наслушаюсь еще возмущений на тему «бросила ребенка». Но лучше слушать незнакомых в другом мире, чем в своем от родственников – и что, что от Сереженьки беременна другая, ты же не хотела детей, вот и получила. Надо было раньше рожать – не изменил бы он с другой. Искренне не понимала – как можно делать ребенка заплаткой для отношений? Это все равно что глубокую рану не зашивать, а лечить перцем. Эффекта ноль, а боль сильнейшая.
– А как до кладбища добраться? Или где тут фамильный склеп?
– Так это… Юстас сказал, что пришлет карету, – усмехнулась госпожа Фра. – Очень даже интересно, чем вы займетесь в первую очередь.
Помимо душераздирательных мыслей?
– Поднимем все документы по выплатам слугам и вернем через суд все, что не было ими отработано, – подмигнула я и направилась к дому.
– Стойте! Стойте! Какие еще документы? Какие выплаты? – кухарка догнала меня.
– Подадим в суд на недобросовестных слуг, – я не сбавляла шаг.
Главное – не поддаваться, а есть тут суд или нет, потом выясню. У меня в голове не укладывалось – бросили маленького ребенка одного, сбежали, а жалованье за месяц вперед получили.
– Слушайте, давайте не будем доводить до суда? Вы себе спокойно езжайте на похороны, а я вам вкусненького приготовлю, а? – запричитала эта Фра.
– Было бы чудесно.
Николай ждал нас на пороге, глядя с грустью то на меня, то на кухарку. Под его ногами валялась игрушка – небольшая лошадка с дыркой на лбу.
– Я могу хлеб с мясом вам нарезать, – сказала Фра.
– Бутерброд? – уточнила я.
– Хлеб с мясом, – махнула рукой женщина. – Драконы любят мясо.
– А вы не дракон?
Юстас вчера говорил, что он дракон.
– Нет. Мы – обычные люди – всего лишь прислуживаем им.
Ну, слава богу, не одна я такая здесь.
Коля уселся на другой край стола и начал играться с крошками, собирая их в кучку и раскидывая. Правильно, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы дом не сожгло.
Хм, если Марина – обычный человек из моего мира, то как она сюда попала? Так, она сюда попала, потому что ее кристаллом затащили. И потом вернулась обратно. Или умерла. В свете последних событий я бы не удивилась, что мальчик остался сиротой. Да, я оптимист по жизни.
Погрузиться в пучину мрачных умозаключений не успела – на пороге появился мужчина с бородой по всему лицу. Казалось, что даже брови – это борода. Вылитый йети. Он осмотрел нас недоуменным взглядом, остановив его на Николае.
– Эй, Николай Дафф! Единороги готовы. Пора выдвигаться, – махнул рукой ребенку. – Фра, а ты что тут забыла? Не уходишь? Говорила ж, что накормишь дите, и чтоб я тебя не ждал.
Я чуть хлебушком не подавилась. Какие единороги? Что я за пиццу вчера заказала? Все дело в шпинате. Больше не буду брать пиццу со шпинатом.
– Нет. У нас тут обстоятельства изменились, – ответила кухарка, покосившись на меня. – Густав, ты отвези наследника и его маму на похороны.
– Ма… – недоуменно уставился на меня Густав, а я помахала рукой и улыбнулась, – …му?
– Да, это моя мама! – подскочил Николай со своего стула. Тот немного покачнулся на двух ножках, но устоял. – Пошли, – потянул меня за руку с бутербродом, который я уронила совсем так же, как кусок пиццы.
Да что ж ты будешь делать с этим мелким? Но ничего – много бутербродов вредно для здоровья.
На улице действительно стояли единороги – крупные лошади с рогом. В упряжке их было две, и обе белые. Я застыла на месте, долго и часто моргая: это же лошадь с рогом! А еще воняло от них, как от настоящих лошадей, и ноги все в грязи.
Я уж хотела подойти к ним, но Коля утащил меня к карете.
Коротко о главном: я в другом мире, ехала в карете, запряженной единорогами, на кладбище хоронить дракона, сын которого называл меня матерью.
Глянула на Колю, который прижался к окну. Так грустно, что он остался один во всем этом мире. Ну, еще дядя есть. Но дядя – это не папа и не мама. Да и кто знает, чего ожидать от него?
***
Кладбище выглядело по-человечески: оградки, аккуратные могилки с плитками. У самих ворот нас встретил Юстас. У сна есть такой закон – если ты встретил кого-то один раз, то во второй раз ты этого человека больше не увидишь. По крайней мере, в моих снах всегда так. Теперь я смело могла утверждать, что у меня нет галлюцинаций. Юстаса я увидела второй раз. Густав с бородой на все лицо и единороги – не плод моего воображения. И еще один закон сна – если он не проходит, значит, это реальность. А в жизни я уже давно поняла одно правило – в любой непонятной ситуации сохраняй невозмутимое лицо. Насколько бы ни было плохо.
– Доброе утро, – грустно улыбнулся Юстас, переводя взгляд с меня на Колю, вцепившегося в мою руку.
Хоть кому-то не все равно на смерть бывшего начальника и на мальчика.
– Доброе, – ответила я.
– Пройдемте за мной. Вскоре уже начнется погребение…
