Полина Люро
Охотник
Кивнул, осторожно погладив вяло жующего старика по спине:
– Что это его принесло на ночь глядя? Ешь, Эрик, не обращай на нас внимания.
Карл был моложавым, симпатичным и улыбчатым мужчиной, ровесником Свена ― они выросли вместе и с детства дружили. Именно брат в своё время посоветовал отцу обратить внимание на талантливого юношу, пристроив того к делу. С тех пор безродный парнишка сделал неплохую карьеру ― из мальчика на побегушках превратился в Главного Управляющего большой компании. Мне он всегда нравился…
– Что вас привело в такое время, Карл? Я сейчас не в том настроении, чтобы обсуждать дела. Сами понимаете…
Он сел напротив, смиренно опустив глаза:
– Знаю, и не посмел бы тревожить Вашу скорбь, но… Скажу прямо ― есть проблема: жена гостит у родителей в соседнем городе и требует, чтобы я немедленно к ней приехал. Видно, что-то срочное. Вот, решил объясниться перед отъездом, коляска ждёт у дома. Уверен, что быстро справлюсь с делами и через пару дней вернусь. Не успеете соскучиться, ― Управляющий обаятельно улыбнулся, заслужив ответную ухмылку:
– Разумеется, не успею, потому что никогда не буду о Вас скучать… ― я взглянул на его спрятанные в перчатки ладони, ― зачем мне это делать, Карл? Вы же приложили руку, ах, простите, «призрачную» лапу к смерти отца и Свена, пусть о Вас скучают городская тюрьма и местный эшафот…
Улыбка сползла с симпатичного лица Управляющего, но он не стал даже отпираться:
– А Вы умнее, чем я думал, Олаф, совсем не похожи на охотника-тугодума, каким всегда казались. Что ж, честно говоря, и самому уже надоело это бесконечное притворство. Ну давайте, спрашивайте ― почему я так поступил? ― он откинулся на спинку стула, закинув ногу на ногу и глядя на работодателя с нескрываемым презрением.
Моё молчание, кажется, его задело, и «лучший управляющий в городе» не выдержал:
– Я ничего не имею против Вашей семьи, Олаф. Старик Юханссон приютил сироту и растил в своём доме, дав возможность подняться из грязи. Отлично! Но этого мало, понимаете? ― Карл неприятно рассмеялся, ― всё банально просто: убив Вас, я стал бы законным наследником. Ваш отец на старости лет решил написать завещание, в котором упомянул и «воспитанника». Ведь внуков у него не было ― пришлось постараться, чтобы ни одна порядочная барышня в округе не посмотрела в сторону сыновей этого дурака.
На моих губах снова заиграла «понимающая» улыбка, хотя рука уже сжимала под курткой кинжал. Похоже, это взбесило его ещё больше:
– Что ты улыбаешься, дебил? Хоть понимаешь, тупая скотина, о чём я говорю? Тебе же только чудом вчера ночью удалось увернуться от особенных «когтей» ― просто подфартило… И почему идиотам всегда везёт?
Я еле сдержался, чтобы не сорваться:
– Вряд ли ты, умник, поймёшь ― но это было не везение, а кое-что другое… Впрочем, уже не важно. Скажи лучше, кто впустил тебя в спальню? Твой сообщник…
Что-то твёрдое и острое кольнуло спину, хриплый голос Эрика вдруг кардинально изменился. Теперь в нём не было старческой немощи ― только холод и боль:
– Это был я, Олаф. Ваш обожаемый старый слуга придумал план и ждал его исполнения долгие годы… Брось кинжал, детка, и подними руки ― мне известны все твои «фокусы».
Кивнул:
– Знаю, Эрик. Я всё ждал, когда же ты проявишь себя. Должен признаться, у тебя просто дьявольское терпение ― столько лет лелеять ненависть и при этом так хорошо играть свою роль. Браво… ― и, усмехаясь, выбросил под ноги бесполезный кинжал, потому что в тот момент чуткий слух Охотника различил тихие шаги за дверью.
Появление в комнате капитана Янссона и его людей стало для заговорщиков полной неожиданностью. Мне и мгновения хватило, чтобы вовремя уйти из-под удара ядовитого наконечника «особенной» трости и оказаться у врага за спиной, прижимая лезвие к его дряблой шее:
– Стареешь, дядя Эрик, реакция уже не та…
Капитан, недовольно сморщив нос, махнул рукой:
– Убери ножик, Олаф. Этот негодяй заслужил быть повешенным на глазах всего города, да и его подельник тоже. Эй, сержант, уведите «парочку» в нашу местную «богадельню», пусть посидят там на воде и хлебе до суда. Завтра я сам их допрошу, и с пристрастием. Олаф, дружище, хочешь поприсутствовать? Обещаю, это будет занимательное зрелище…
Я проводил взглядом брыкавшегося Карла и сникшего в руках неласковых полицейских Эрика, протянув рюмку «чудесного напитка» отца капитану ― для меня теперь просто Густаву, плеснув «божественного нектара» и в свой стакан:
– Не хочу, друг, глаза бы их не видели. Спасибо, что прислал бумаги ― это сразу всё упростило. Кто бы мог подумать, что в нашем доме притаился настоящий змей, сын того самого Харли, когда-то поссорившегося с дедом. Этот ненормальный решил довести «дело» папаши до победного конца, ради дурацкой мести загубив свою бесценную жизнь. А второй сделал то же самое ради чёртовых денег. Что это, Густав? ― мы чокнулись, и, опрокинув в себя обманчиво лёгкую «живительную влагу», он ответил:
