Питер Ньюман
Странник
Глава 6
– Клянусь, если ты прямо сейчас что-нибудь не сделаешь, я пущу пулю в твою пустую башку!
Женщина в бешенстве, гнев не дает ей уснуть. Она отбилась от целой толпы, выжила вопреки обстоятельствам, но сейчас к ней снова подкрадывается смерть. Еще немного, и она истечет кровью, каждый удар сердца выкачивает драгоценную влагу из раны в боку. Спасение настолько близко, что женщина готова закричать. Но вместо этого она тратит последние силы на то, чтобы достучаться до Странника.
Он смотрит на нее, сквозь нее, не фокусируясь на происходящем.
С трудом хватая воздух, она стягивает кольцо-индикатор. Когда палец высвобождается, пульсирующий свет кольца гаснет. Мгновением позже оно пролетает по воздуху, самую малость не задев бродяге ухо, как не задевают его и проклятья, несущиеся следом.
Взгляд детских глаз бегает между ними двумя. Чувствуя беду, малыш изо всех сил участвует в общей суматохе, его страх ничем не уступает отчаянию женщины.
Странник моргает, вытирает пот со лба и заново смотрит на сцену перед собой. Беззастенчивые ерзания окровавленного малыша наконец привлекают его внимание.
– С возвращением! – огрызается Мелкая. – А теперь, если не хочешь, чтобы я тебя убила, ты сделаешь вот что…
Она вздрагивает от его медлительности, гадая, не только ли с речью у него сложности, пока он плетется, собирая инструменты для спасения ее жизни, будто осел, погоняемый плетью ее голоса. Мелкая направляет его к тому, что она назвала «годной дрянью», – медикаментам, которые с приходом Надсмотрщицы сделались буквально на вес золота.
Мелкая деловито втыкает в себя иглу, от неестественного внутреннего напряжения распахивает глаза.
– Ладно, чужак, для начала нам нужно очистить рану. Эти дилетанты использовали пистолеты, стреляющие шрапнелью. Дешевка. Кажется, я только поэтому еще дышу. Бери ручной сканер и пинцет. И не трать заряд, запасных батареек нет.
Его руки колеблются от нерешительности, и терпение Мелкой тут же заканчивается:
– Пожалуйста, просто прекрати! Зубами падальщика клянусь, у меня больше шансов самой себя спасти! Просто возьми вон то зеркало и держи его так, как я скажу, ладно?
Странник кивает, его губы тесно сжаты.
– Только держи ровно.
Химикаты заглушают боль в боку у Мелкой, и она действует быстро, времени привередничать не осталось. Поначалу застенчивые, а потом позволяющие высвобождать себя со все большим рвением, зазубренные куски металла со звоном отправляются в миску. Мелкая зачерпывает горсть дермы и растирает серую студенистую массу по всей ране. Та тут же схватывается, останавливая кровь и сливаясь оттенком со смуглой кожей Мелкой.
– Ну вот, не так уж и плохо, – говорит женщина разом и незнакомцу, и себе. – С запасом химикатов и медтехникой я могу творить чудеса. Эти покойники раньше работали на Надсмотрщицу, так что нам лучше тут больше не торчать. Я не знаю, что происходит, но я, черт побери, уверена, что это твоя вина.
Она тычет пальцем в прислоняющегося к опоре шатра бродягу. Он пристально глядит на нее. Его глаза медленно закрываются.
– Эй, ты?..
Прежде чем она успевает закончить, Странник съезжает по опоре и падает навзничь.
– Ох, просто прекрасно!
Рана маленькая и чистая. Мелкая предполагает, что он отключился скорее от шока, чем от кровопотери.
За свою жизнь она повидала немало тел, каждое со своей историей, и в большинстве своем эти истории удручающе одинаковы.
В глаза Мелкой бросаются несколько вещей. Мужчина носит с собой меч рыцаря-серафима, что сразу же выдает в нем дезертира, но его руки огрубели в равной степени от труда и сражений. Женщина переворачивает ему руки, кожа с обратной стороны ладоней гладкая, волоски на них недавно сгорели. Мелкая отмечает, что язык у незнакомца остался цел.
Она осторожно извлекает пулю. Та вошла глубоко и высвободила всю убийственную мощь, но вокруг раны нет паутинки, говорящей об омертвении кожи. Удивившись, она продолжает обследовать рану, пока не замечает вялый хвостик брюхороя, подогнувшийся Страннику под ребро. Подцепив паразита на маленький крючок, Мелкая извлекает его медленным и плавным усилием, пока ротовая присоска наконец не отрывается. Крошечное существо дымится у нее в ладони, что-то изжарило его изнутри.
Тварь отправляется в миску к шрапнели.
Солнца поднимаются вместе, разделяя небо, как божьи знамена. Мелкая и Странник настороженно выходят на улицу. Мертвый Вентрис лежит ровно там, где и упал, лицом в пыли напротив двери в дом Мелкой. Только без сапог.
С полей доносятся звуки боя. Новости о смерти Надсмотрщицы разнеслись быстро, и люди стремятся воспользоваться ситуацией и отхватить кусок побольше, пока ей не прислали замену. Коза тоже хочет поучаствовать, в предвкушении лучшей добычи она выплевывает матерчатые напальчники. Странник снова крепко держит ее поводок, но коза чует слабость и тянет его на себя. Добивается она лишь того, что ноги бродяги скользят по пыли.
Скрипя зубами, Странник восстанавливает равновесие, и Мелкая кладет ему руку на плечо:
– Козу недаром туда тянет, нам всем нужно что-то есть. Если мы собираемся выжить в пустошах, то нам потребуются припасы для себя и на обмен. С полей можно унести целое состояние.
Он бросает взгляд ей на руку, а потом снова на лицо.
– Что? Прикосновения доставляют тебе неудобство? Несколько часов назад мне пришлось тебе в потроха влезть, и я уж не знаю, что может быть более личным.
Странник мотает головой и кладет свою ладонь поверх ее. Мелкая тут же вырывается и, выхватив пистолет, бежит на крики.
– Живей, незнакомец, у нас есть примерно три часа, пока стимуляторы еще действуют!
Они бегут к обнесенным оградой полям, сопровождаемые взглядами бесчисленных слабых, что решили переждать в укрытиях.
– Похоже, мы не первые! – кричит Мелкая, от принятых химикатов ее голос звучит воодушевленно. Она указывает на низко прогнувшийся участок забора, что образовал нижнюю половину ощерившейся колючей проволокой улыбки. Прорыв перекрыт мостом из людей – охранников, не сумевших сдержать волну жадных до наживы, насадили на ограждение, образовав из них живой ковер. На их скорченных спинах отпечаталось множество следов обуви.
Странник отворачивается.
Он невозмутимо прорезает мечом новый проход через ограду. Проволока разлетается в разные стороны, образуя широкие спирали у них под ногами. Они смотрят, как две противоборствующие армии создают среди хаоса островки сражений. С одной стороны – охранники, с другой – работники. Ни у тех ни у других нет униформ. И те и другие отчаянны. Едиными выглядят лишь мертвые, их фракция уже самая многочисленная. Битва беспорядочна, она вызвана жадностью, а не отвагой. Отважные уже погибли, и груды тел служат защитой для их более осмотрительных товарищей.
Между группами сражающихся есть свободное пространство. С необычайной энергичностью коза находит невытоптанный клочок земли и начинает набивать живот. Мелкая и Странник наполняют мешки драгоценными фруктами и нагружают ими козу. От резких движений и звуков боя просыпается младенец – и тут же выражает недовольство криком.
Странник начинает работать быстрее.
Дремлющий Нерожденный, висящий между изгибающимися над полями трубами, мерно покачивается. Песня умирающих его убаюкивает. Воздух вокруг его раковины дрожит от напряжения, пока что не готовый разорваться.
Выйдя из зарослей пшеницы, к нагруженной козе быстро приближаются трое мужчин, вооруженных острым металлом и ненавистью. Их предводитель едва успевает остановиться. Пистолет упирается ему прямо в лоб.
– Убирайтесь, пока не поздно, – говорит Мелкая. – Потом начну стрелять.
Они бросают быстрые взгляды друг на друга, на женщину, на ее пистолет. Решение принято, и мужчины удаляются прочь.
Странник кивает, на его лице проскальзывает призрак тени улыбки.
– Нечему тут лыбиться, идиот! – кричит Мелкая. – Нам лучше исчезнуть, пока они не вернулись целой толпой.
Они осторожно прокладывают путь через поля. Повсюду лежат тела людей, находящихся на пороге смерти. Они плачут, молят о помощи, о милосердии, взывают к матерям. Младенец просто плачет.
Сосредоточив взгляд на горизонте, бродяга идет вперед. Коза борется с ним по дороге, иногда ухватывая возможность лишний раз откусить желтеющий злак, иногда подчиняясь поводку. Они движутся медленно, земля под ногами топкая и полная обломков камней и мусора, но дальний конец поля становится виден неохотно.
Перед воротами собрались люди. Они стадом столпились вокруг мужчины, бахвалящегося силой при каждом движении. Его мышцы крепки и накачаны химией, он уверенно держит винтовку. От оружия к его рюкзаку тянутся синие кабели, искрящиеся от напряжения.
– Ни с места! – кричит он огрубевшим от сурового образа жизни голосом.
Пистолет Мелкой пристально смотрит на винтовку в ответ, ни один из людей не моргает.
– А ты, похоже, к успеху идешь, Келл.
– Черт побери, Мелкая, это ты? Я слышал, тебя взорвали вместе с твоим домом.
– Не-а, живая еще.
Келл смеется, его спутники подхватывают его жутковатый хохот.
– Это пока что. Кажется, ты пытаешься меня обокрасть.
– Послушай, не нужно накалять обстановку, просто дай нам уйти, и мы больше не доставим тебе неприятностей.
– Может быть, – отвечает мужчина, проводя пальцем без ногтя по щетине. – А может быть, ты для начала нас немного развлечешь, а потом мы вас отпустим.
– Как насчет развлечь тебя новой дыркой в голове?
Среди группы распространяется напряжение, оружие подрагивает в руках.
Странник выступает вперед с открытым мешком, показывая его содержимое, предлагая плату за проход.
– Ну вот, – произносит Келл. – Похоже, твой приятель настроен чуть менее враждебно.
Мелкая сердито смотрит на бродягу.
– Лучшего предложения от нас ты не получишь, Келл. Мы уходим, а тебе достаются товары на обмен, и не нужно рисковать своими людьми в полях. Договорились?
Он демонстративно изображает раздумья.
– Договорились!
Передав мешок, Странник проходит по узкой тропке между последователями Келла, с обеих сторон сталкивается с ними плечами. В кои-то веки послушная, коза следует за ним. Мелкая уходит последней. Пока остальные пробираются к выходу, они с Келлом медленно разворачиваются, не желая упускать друг друга из виду.
Дитя под плащом у Странника толкается и хнычет.
Все останавливаются, сосредотачиваясь на постороннем звуке.
Странник закрывает глаза.
Его хватают за руки и плечи, ребенок начинает плакать громче.
– Так, так, – довольно выкрикивает Келл. – Похоже, у нас новая сделка. Вы отдаете нам…
Первая пуля выбивает винтовку у него из рук, вторая проходит через колено. Келл невольно кричит, заваливаясь вперед.
Пистолет Мелкой утыкается ему за ухо.
– Вот новая сделка. Ты отпускаешь нас сейчас же, или я тебе мозги свинцом начиню.
– У-у-у, сука! Ты сдохнешь за это!
– Не раньше тебя. Прикажи им нас отпустить.
Келл сплевывает на землю, выдерживая новую волну боли.
– Отпустите ублюдков. Вы меня слышали, дайте им уйти!
Рой запачканных пальцев выпускает бродягу из хватки, и он идет вперед, добираясь до ворот.
Мелкая наблюдает за ним. Близится миг, когда ей придется спасаться бегством, но вокруг слишком много людей, а у нее слишком мало пуль, чтобы преуспеть. Времени на слезы и сомнения не осталось, и она стискивает зубы, готовясь воспользоваться моментом.
Она оборачивается, направляя пистолет на тех, кто оказался прямо перед ней. Они расступаются, и Мелкая впрыгивает в образовавшийся проход, сосредоточившись на худощавом хвосте козы, который все еще остается в поле зрения. Ее недолгий полет прерывает осколок камня, он бьет ее в висок и оглушает. Между лопаток ей попадает удар кулака, и Мелкая падает на бледную траву.
Странник понимает, что уже поздно. Его руки тянутся к мечу, но они нагружены. Он хочет со всех ног рвануть Мелкой на помощь, но не может ни оставить малыша на месте, ни подвергнуть его опасности в бою. Опустив голову, он продолжает идти вперед.
Собирающаяся вокруг Мелкой толпа ее растаптывает.
С каждым ударом напряжение в воздухе все нарастает. Люди Келла расступаются. Между ними лицом в грязи лежит тело Мелкой, с ее виска стекает ручеек крови.
Будь она одна, ее смерть прозвучала бы не громче шепота. Она не одна. Многие погибли, и каждая смерть добавляет мощи крику, что не слышен смертным, но доносится до иных миров, где требует ответа.
Воздух над полями разрывается пронзительным воплем, и нечто, которого вовсе не должно было существовать, проявляется внутри раковины. Арки из труб скрипят от увеличившегося веса Нерожденного, пока его цепи не лопаются, обрушивая свой груз на несчастных внизу.
Странник оборачивается всего раз.
Поврежденная раковина Нерожденного раскачивается взад-вперед, расхлестывая жидкость из множества трещин.
Высокие травы колышутся, позволяя мельком рассмотреть новый ужас, что зарождается среди полей. Там, где чудовище находит людей, оно пожирает их, ведомое не избирательной одержимостью древних его вида, но неуправляемым, разрушительным инстинктом.
Потоки воздуха над монстром рябят и закручиваются вихрями, пытаясь вновь сомкнуться.
Большинство людей в полях были взяты врасплох, но те, кто оказался вдалеке, прекратили свою мелочную возню. Оружие направлено на новую цель, мужчины и женщины ненадолго объединяются в желании выжить. Тратятся драгоценные пули.
Голоса затихают, лишь лепечет что-то трава.
С полей никто не показывается.
Меч в ножнах начинает мягко гудеть. Странник кладет на рукоять два пальца, но гул не смолкает. Бродяга уходит прочь, оставляя Блажь Кендалла на произвол судьбы.
Глава 7
Мелкие камни ритмично скрипят под ногами. Солнца с бешеной скоростью несутся по небу, расколотые горы едва заметно уменьшаются за спиной. В их неровной тени мерным шагом проходит Странник.
Младенец плачет не переставая. Ни темнота под плащом и тепло руки Странника, ни покачивание от ходьбы по неровной земле не унимают его безутешных криков.
В Убитых Землях мало пропитания, и потому мешки, полные фруктов и прочей пищи, притягивают тощих существ, снующих среди скал. Постоянно появляются новые виды, затем полукровки, после они смешиваются между собой и дальше, до совершенно неузнаваемых гибридов. Люди больше даже не пытаются давать им названий. Большую их часть сваливают в общие кучи: «еда», «опасность» или «помеха».
В конце концов шаги замедляются, прежде затраченные усилия требуют возмещения, отдыха для усталых ног и отяжелевших сердец. Странник выдавливает сок пеши в обиженно поджатые детские губы. Даже сладкий напиток не в силах вызвать у него улыбку, хотя причмокивание и глотание куда благозвучнее назойливого младенческого плача.
Часы проходят, Странник и ребенок держатся друг за друга, иногда урывая себе краткий миг забытья. Когда малыш дремлет, янтарные глаза бродяги подергиваются.
Нечто дерзает показаться из сумрака, выйти на охоту. Оно движется проворно, остерегаясь опасностей. Короткая перебежка, остановка, снова перебежка, опять остановка. Глаза существа, свисающие с головы на крепких жилистых нитях, подскакивают при каждом рывке. Блестящий язык пробует воздух на вкус, а затем нечто, изо всех сил вращая чешуйчатыми ногами, преодолевает последние несколько метров. Предприимчивый воришка молниеносно мчит к грубой ткани, ища способ пробраться в мешок.
Над его головой движется тень. Она опускается, предваряемая клином белой шерсти, и раскрывается, пока не блокирует созданию путь. Живая, движущаяся пещера.
Ноги лихорадочно бьются в противоположном направлении, но существо не в силах затормозить, инерция отправляет его прямиком в пещерообразную пасть.
Солнца восходят, коза жует.
Поднимается ветер, хлещет им в глаза, разбрасывает влажные комья песка. Странник продолжает идти, закрываясь рукой от бьющих в лицо облаков пыли.
Вдалеке появляются фигуры, будто вырастающие из земли.
Поначалу эти сооружения кажутся обычными укрытиями. Бродяга припадает к одному из них, опираясь на укрепленную жесткими ребрами пластиковую ткань, которая прогибается, но выдерживает его вес. Дышать становится проще, и он осматривается, прощупывая пальцами края конструкции, на которой сидит. Грубый пластик натянут на каркас, выпирающий из земли под сорокаградусным углом. Внешние прутья толщиной пять сантиметров и предназначены, чтобы выдерживать тяжелые грузы. Его рука останавливается, когда добирается до края каркаса, металл там плоский и заостренный.
Его что-то прорезало.
Помрачнев, бродяга продолжает осматриваться. Что-то лежит прямо под слоем песка и грязи, поврежденное настолько, что кажется чужеродным. Крепче удерживая младенца, Странник копает одной рукой.
Наполовину погребенные в грязи и опрокинутые на бок фургоны каравана удается различить не сразу.
Как и тела.
Взгляд Странника останавливается на только что раскопанном лице. Иссохшую кожу горделиво украшают язвы. Нечто высосало из тела всю жидкость, забрало глаза и другие органы. Дальнейшие раскопки позволяют спокойно обыскать труп. Изорванные одежды несуразно, по-клоунски, болтаются на сморщенном теле. Бродяга запускает руку меж слоев одежды, появляются новые запахи. Его лицевые мышцы напрягаются, но он не прекращает искать возможные тайники.
Высвобождает руку, заполучив желаемую добычу – монету. Маленькую, серебристую, сверкающую. Странник пристально ее рассматривает, и его угрожают захлестнуть эмоции. С безупречно гладкой поверхности монеты на него обвиняюще глядят янтарные глаза. Под этим взором Странник теряет самообладание, его захлестывает чувство вины и горечи.
Растревоженный малыш ворочается у него на руках, пока не находит удобное положение. Во сне нащупывает палец бродяги и крепко его обхватывает.
Странник переводит взгляд с монеты на младенца и обратно.
Мрачно кивая, отбрасывает монету прочь.
Когда ветра затихают после часов неистовства и облака замедляют и прекращают свой бег, открывается сцена бесславной гибели каравана. Она выглядит древней, ее состарило воздействие стихий.
По центру, будто пластиковая пирамида, вздымается крыша фургона. Грязь скатывается с поднимающихся створок, которые откидываются в стороны, раскрывая содержимое. Странник выбирается наружу через люк, жмурясь от света полуденных солнц. Он обходит место трагедии. Малыш подвешен у него под рукой, он вцепился в рукав, следя за тем, как пальцы бродяги отсчитывают тела.
Мертвецов должно быть больше, чем пальцев, но это не так.
Под ногами у бродяги что-то хрустит. Отшагивая в сторону, он обнаруживает на земле неровность, которая распластывается под его весом с протяжным хриплым свистом.
Малыш хихикает.
Присев, Странник обнаруживает черный резиновый пузырь размером с его кулак, с подведенными к нему трубками. Запасной прибор для искусственного дыхания, ныне бесполезный. Бродяга встает и швыряет его обратно в грязь, от чего устройство присвистывает вновь.
Младенец смеется громче и тянется на звук.
Странник собирается двинуться дальше, но настойчивое подергивание за воротник заставляет его переключить внимание. Он опускает взгляд на младенца и приподнимает брови, получая в ответ такую же гримасу в миниатюре. Бродяга вытягивает брови чуть выше, но малыш снова в точности повторяет его мимику. Какое-то время оба удерживают позиции. В этом соревновании нет ни ясных правил, ни однозначного победителя.
Обе стороны расходятся, сохранив достоинство.
Тем не менее младенец недоволен. Надавив на руку Странника, он показывает на выброшенный прибор. Победил малыш или нет, он хочет свой приз.
Странник покорно передает искусственное легкое новому владельцу.
Он обыскивает место гибели каравана в поисках ценностей. Среди обломков находит ящик, полный расшитой ткани. Часть отрезает для ребенка – новые пеленки с переливающимися на свету девушками и фантастичными озерами. Часть ткани кромсает длинной полосой, которую складывает в несколько слоев и кладет козе поперек спины. Себе Странник делает шарф, укрывая лицо мягкой тканью.
После обнаруживаются контейнеры с едой, треснувший визор и навигационный комплект. Бродяга как можно выше поднимает его проектор, чтобы улучшить работу полудохлых солнечных батарей. На них проливается солнечный свет, и в ответ навигатор с горем пополам выводит изображение, неполное и в низком разрешении. Карта земель, которых больше нет. Светящаяся голубым полоска отмечает маршрут каравана. Неподалеку расположен Вердигрис, ближайшее место стоянки, которой уже не случится. Дальше на севере горы, а за ними куча бессмысленных значков, будто закрученных в вихре, разрушенные города, которые перестроили и переформировали по воле Нелюди.
Медленно поворачиваясь, Странник рассматривает горизонт в визор. Вдалеке он замечает застывшую, словно камень, фигуру, напоминающую формой человека. Она наблюдает.
Вскоре путники покидают караван и направляются к горам. Они держат быстрый темп, и безымянная фигура остается позади.
Бродяга не расслабляется.
Они все идут, временами останавливаются перевести дыхание, пересмеиваются и даже засыпают на краткий миг, но привала до темноты не устраивают.
Их появление не остается незамеченным. Из трещины в земле показывается любопытная кожистая голова. Местный обитатель рассматривает лагерь путников, но вид этот ему не нравится, и он скрывается под землю.
С первыми лучами солнц бродяга снова смотрит в визор. Вдалеке, там, откуда он пришел, стоят две фигуры. На юго-востоке он видит еще одно очертание, удаленное от первых двух, но выглядящее точно так же.
Хмурясь, он убирает визор. Крохотные пальцы тянут его за воротник, и он опускает взгляд. Ребенок поднимает брови, но в этот раз Странник не отвечает. Он хватает поводок козы и резко дергает его на себя, уводя всех от преследователей.
Потрясенный младенец замирает у него на руках. На детском лице отражаются все возможные выражения. Он пробует снова, со свежими силами – глаза широко раскрыты, брови тянутся ко лбу.
Мельком глянув вниз, Странник едва не расплывается в улыбке, но его внимание тут же переключается сначала на север, потом на юг, и от увиденного в обоих направлениях он мрачнеет. У него из-под ног взлетает пыль, подхватываемая вновь налетевшим ветром.
Его снова дергают за воротник. Резкий взгляд, брошенный вниз, встречен с удивлением, и лицо малыша заостряется, предвещая грозу. Он сердито глядит во все глаза.
На миг они отвлекаются от напряжения, и на лицах расцветают две улыбки.
Они спешат. На них извергаются облака грязи, заслоняя остальной мир. Странник всматривается в затемненную гущу впереди, его глаза слезятся. Он часто оглядывается через плечо, но куда бы он ни посмотрел, везде то же удручающее зрелище.
Впереди возвышается похожее на частокол сооружение из кости, выставленное на обозрение, словно начищенный перед каким-нибудь торжеством доспех. Массивный реберный остов высотой в несколько метров был выстроен своим демоническим хозяином, но сейчас он заброшен. Странник завешивает ребра тканью, сооружая цветастое укрытие. С каждым порывом ветра вышитые женщины выплясывают неистовые па.
Группа выжидает, пока не стихнет ветер, коротая время за едой, отдыхом и доением козы.
Когда снаружи становится спокойно, бродяга, поднявшись, оглядывает горизонт сквозь визор слева направо. Он видит три знакомых силуэта, все еще разделенных, но уже сближающихся. На юго-западе из пыли появляются четвертая и пятая фигуры.
Бродяга разрезает тканое укрытие прямо поперек озер и готовится бежать.
Пыль оседает, и Вердигрис впервые открывается взору. Четыре его башни обрушились, но три непреклонно возвышаются, на их вершинах ярко сверкают громадные диски – золотистые уши, согретые закатными лучами второго солнца.
Между путешественниками и башнями возникает шестая фигура, стоящая слишком низко, чтобы до нее доходил свет.
Странник замедляется, мышцы его лица напряжены. Ловушка.
Охотники подбираются медленно и неизбежно.
Странник часто оглядывается, и с каждым разом они все ближе, но ему никак не засечь их в движении. Пятеро ведут преследование, загоняя жертв на шестого, который дожидается впереди, преграждая путь в Вердигрис, к безопасности. Солнца в небе клонятся к закату, опережая обе группы.
Несмотря на недостаток света, бродяга различает черты фигуры впереди. Это своего рода рыцарь, до гибели бывший из числа серафимов, а ныне воскрешенный как демоническое отражение былого себя. Под его броней незримо клокочет, нарастая, жажда освободиться. Она искажает металл его доспехов, колышет плащ. Из-под шлема клубится дым, выделяющий все швы и трещины.
Коза с непреодолимой стойкостью отказывается сделать хоть шаг вперед. Странник и не пытается ее заставить, он медленно присаживается, оставляя малыша посреди дорожной грязи. Слышен хриплый свист, а после смех. Бродяга не обращает внимания. Поднявшись, он с бесстрастным лицом смотрит на рыцаря.
Их разделяет только тридцать метров, бродяга быстро преодолевает это расстояние. Его меч на боку дрожит в предвкушении. Странник выхватывает оружие. Последний луч солнца озаряет этот краткий миг, окрашивая острие золотом.
В ответ рыцарь поднимает разбухший меч, оружие из искаженного металла и живого нефрита, невообразимое и страдающее.
Позади них, не слишком близко, но и не далеко, раздается эхо. Пять стонов присоединяются к первому, и последним с северо-востока доносится еще более протяжный измученный вопль.
В образовавшейся какофонии никому нет дела до хныканья малыша.
Странник нападает с поднятым клинком. Когда он сближается с врагом, его направленный вниз по дуге удар замедляется, меч с трудом проходит сквозь загустевший от демонского воя воздух, и рыцарь жестко отражает атаку.
В ответ следует мощный, смертоносный выпад.
Бродяга, не дожидаясь удара, отшагивает с резким разворотом и вновь атакует. От доспеха отваливается бугрящаяся пластина. Странник видит открывшуюся плоть рыцаря, пристывшую влажным лоскутом к иссохшим костям.
Рыцарь больше не пытается достать проворного противника, он со стоном обороняется, удерживает его на расстоянии. Рыцарь знает, что не сможет победить. Но ему и не нужно.
Его отряд неумолимо приближается.
Странник делает ложный выпад слева, отходит вправо, пробивает брешь в обороне противника, но не атакует, продолжая двигаться, поворачиваясь быстрее рыцаря. Оказавшись у него за спиной, бродяга наносит низкий удар, с торжественной нотой разрубающий врагу кости и коленные суставы.
Пошатнувшись, инферналь со стоном валится наземь, а Странник за то время уже умчался назад и теперь свободной рукой подхватывает малыша и поводок козы.
Бродяга поднимает взгляд. Враги слишком близко, их чудовищные искореженные мечи уже нависают над ним.
Он бежит. В этот раз коза с радостью подчиняется.
Вердигрис приближается – это вселяет надежду. На фоне его очертаний возникает громадная фигура с оружием наготове, готовая отрезать группе путь к отступлению. Седьмой рыцарь, похожий на остальных, но гораздо крупнее их и более целеустремленный. Новая угроза заставляет Странника ускориться.
Рыцарь неуклюже бросается к нему с выставленным вперед мечом.
Странник ощущает на себе дыхание скорбной песни рыцаря, но минует врага невредимым, не растеряв скорости.
Рыцарь продолжает нестись вперед, не в силах остановиться. Замедляясь, пытается развернуться, но он не способен сравняться со своей юркой целью и вынужден смотреть, как Странник приближается к укрытию за городскими стенами, вне досягаемости его меча. Обозленный рыцарь убирает скорбно плачущее оружие в ножны и вытягивает вперед короткую пику.
Что-то пролетает мимо плеча бродяги, с чавкающим звуком прожигая камень городских ворот. Он разворачивается, выставляет перед собой меч в защитной стойке и продолжает пятиться к воротам. Спустя несколько секунд вслед за первым раздаются новые выстрелы. Странник рассекает заряды в воздухе, их пылающие осколки рассыпаются вокруг. Один поджигает полу его плаща, другой задевает хвост козе.
Пламя разрастается, коза протестует, но они бегут дальше, оставляя следом полосу дыма, пока не исчезают в объятиях Вердигриса…
