Питер Линч
Переиграть Уолл-cтрит
10 000 инвестиционных клубов не могут заблуждаться
Доказательством того, что при рациональном подходе к выбору акций как взрослые, так и дети могут превзойти среднерыночные показатели, являются результаты Национальной ассоциации инвестиционных клубов (NAIC), расположенной в Ройал-Оук, штат Мичиган. Эта организация объединяет 10 000 инвестиционных клубов, в помощь которым она издает руководство и ежемесячный журнал.
В 1980-е гг. большинство членов NAIC превзошли индекс S&P 500, а также три четверти всех паевых инвестиционных фондов. NAIC также сообщает, что в 1991 г. 61,9 % ее отделений показали такие же результаты или даже лучше, чем S&P 500. Шестьдесят девять процентов снова превзошли этот средний показатель в 1992 г. Решающий фактор успеха этих инвестиционных клубов состоит в том, что они инвестируют на регулярной основе, где нет места гаданию, куда пойдет рынок – вверх или вниз, и не допускают импульсивных решений о покупке или продаже, которые на корню губят столько плодов. Люди, автоматически вкладывающие в акции одну и ту же сумму каждый месяц со своих пенсионных счетов или через иные виды пенсионных схем, будут вознаграждены за свое прилежание так же, как и клубы.
Тезис о выгоде регулярных инвестиций подкрепляется следующими расчетами, выполненными по моей просьбе отделом технического анализа фонда Fidelity. Человек, вложивший $1000 в индекс S&P 500 31 января 1940 г. и оставивший их на 52 года, имел бы сейчас на своем счету $333 793,30. Это лишь умозрительный пример, поскольку индексных фондов в 1940 г. еще не было, но он показывает пользу от выбора широкого спектра акций для покупки.
Если бы ежегодно 31 января этот человек добавлял по $1000 к своему первоначальному вложению на протяжении тех же 52 лет, то эта инвестиция в размере $52 000 стоила бы сейчас $3 554 227. Наконец, если бы у него хватало смелости вкладывать еще по $1000 всякий раз, когда рынок падал на 10 % или ниже (за 52 года такое случалось 31 раз), то эти инвестиции в размере $83 000 стоили бы сейчас $6 295 000. Таким образом, стратегия регулярных инвестиций и следование ей несмотря ни на что приносит ощутимую выгоду. И эта стратегия будет еще результативней, если приобретать акции в моменты, когда другие их панически сбрасывают.
Все 10 000 клубов, входящих в NAIC, не отступили от своих стратегий во время Большой коррекции 1987 г. и после нее, когда конец света и крах банковской системы кто только ни предсказывал. Не обращая внимания на апокалиптические прогнозы, они продолжали покупать акции.
Отдельный инвестор может, испугавшись, продать акции и позднее жалеть об этом, а в клубах все решения принимаются большинством голосов. Большинство не всегда право, но в данном случае это гарантирует, что малодушные предложения продавать все же не найдут поддержки у группы. Коллективное принятие решений – одна из главных причин более успешных инвестиций членов клуба в составе группы, чем инвестиций со своих индивидуальных счетов на стороне.
Собрания клубов, на которых происходит обмен мнениями и выносится решение, что покупать, проходят раз в месяц либо у кого-то дома, либо в залах, арендованных в местных гостиницах. Каждый член клуба отвечает за изучение и отслеживание новостей по одной-двум компаниям. Это позволяет избежать необдуманных решений при выборе акций. Никто не может встать и заявить: «Надо купить Home Shopping Network. Я слышал, как один таксист сказал, что это дело верное». Когда человек знает, что его рекомендации затронут кошелек друзей, он склонен тщательно продумывать свои предложения.
Члены NAIC в основном покупают акции развивающихся, неизменно преуспевающих компаний с профессиональным управлением и растущими доходами. Такие акции – кандидаты на многократное повышение стоимости и преумножение первоначального вложения в них в 10, 20 или даже 30 раз в течение десятилетия – не являются чем-то необычным.
За 40 лет работы NAIC усвоила многие из тех уроков, которым меня научил Magellan. Прежде всего, это закон, гласящий что при выборе акций пяти различных растущих компаний три приносят ожидаемый результат, одна сталкивается с непредвиденными трудностями и разочаровывает, а еще одна превосходит все ожидания и демонстрирует феноменальную доходность. Поскольку предсказать, какие акции стремительно взлетят, а какие окажутся убыточными, невозможно, организация рекомендует включать в портфель не менее пяти акций. NAIC называет это «Правилом пяти».
Руководство для инвестора, любезно присланное мне директоратом NAIC, содержит несколько важных принципов, которые можно добавить к репертуару «хора Св. Агнессы». Их можно бубнить, подстригая лужайку, или, еще лучше, проговаривать перед звонком брокеру:
Не берите акций больше, чем вы способны отследить.
Инвестируйте на регулярной основе.
Смотрите, прежде всего, чтобы объем продаж и прибыль на акцию повышались приемлемыми темпами. Во-вторых, убедитесь, что акцию можно купить по разумной цене.
Целесообразно изучить финансовую устойчивость и структуру долговых обязательств компании, чтобы понять, могут ли несколько неудачных лет угрожать ее долгосрочному развитию.
Принимайте решение покупать или воздержаться исходя из того, отвечает ли темп роста вашим целям и выглядит ли цена разумной.
Понимание причин роста продаж в прошлом поможет судить о вероятности сохранения прежних темпов роста в будущем.
Чтобы помочь инвесторам в приобретении более глубоких знаний, NAIC предлагает самоучитель, в котором показано, как правильно рассчитать темпы роста прибыли и объема продаж; как определить, исходя из прибыли, является ли цена акции низкой, завышенной или справедливой; как правильно читать баланс и увидеть, есть ли у компании запас прочности, чтобы пережить трудные времена. Для тех, кто любит работать с цифрами и желает выполнить более сложную домашнюю работу, чем ту, что они делали до сих пор, этот самоучитель послужит хорошим началом.
NAIC также издает ежемесячный журнал Better Investing, где рекомендуются акции перспективных растущих компаний и приводятся свежие данные по их состоянию.
Глава 2
Тревожные выходные
Если вы хотите зарабатывать на акциях, важно сдерживать страх, побуждающий продать их. Значение этого фактора трудно переоценить. Ежегодно выходит масса книг о том, как выбрать акции или отыскать успешный взаимный фонд. Но все эти замечательные сведения бесполезны, если отсутствует сила воли. На фондовом рынке и в диете результат определяет именно твердость, а не логика.
В случае взаимных фондов, когда инвестору нет необходимости анализировать компании или отслеживать поведение рынка, знание часто может оказаться вредным. Человек, не озабоченный состоянием экономики, беспечно пренебрегающий новостями рынка и инвестирующий на регулярной основе, достигает лучшего результата, чем тот, кто анализирует и пытается выбрать удачное время для инвестиций, покупая, когда уверен, и продавая, когда сомневается.
Я всякий раз вспоминаю эту закономерность на ежегодном заседании еженедельника Barron's, когда на выходных группу людей, считающихся экспертами, включая вашего покорного слугу, вовлекают в беспокойные дискуссии. Я принимаю участие в этом мероприятии каждый год начиная с 1986-го. Мы собираемся в январе и в течение восьми часов обмениваемся наблюдениями и советами, большая часть которых публикуется в очередных трех номерах еженедельника.
Поскольку Barron's принадлежит компании Доу Джонса, его офис расположен в новом комплексе компании с видом на правый берег Гудзона в южной части Манхэттена. Фойе по мраморной отделке и высоте потолков не уступает собору Св. Петра[16] в Риме. Посетитель попадает внутрь по движущейся дорожке, похожей на те, что устанавливают в международных аэропортах. Строгая система безопасности начинается с проходной, где нужно предъявить удостоверение личности и сообщить цель визита. Разрешая вход, посетителю вручают пропуск, который он затем обязан показать охраннику около лифта.
После этой проверки вас допускают на нужный этаж. Там следует пройти еще одну запертую дверь, которая открывается кредитной карточкой. Если все в порядке, вы наконец оказываетесь в комнате заседаний круглого стола, хотя стол здесь вовсе не круглый. Прежде он напоминал букву «U», но недавно организаторы сдвинули внутрь одну из сторон так, что получился большой треугольник. Мы, финансовые чародеи, сидим вдоль гипотенузы, а пригласившие нас представители Barron's задают вопросы со стороны основания. Этими дружескими расспросами руководит редактор Barron's Алан Абельсон, острослов, сделавший для финансов не меньше, чем Дороти Паркер[17] для литературы.
Над нами висят микрофоны и мощная обойма из 13 тысячеваттных прожекторов, которые то включают, то выключают для удобства фотографов. В то время как один из них, находясь примерно в четырех метрах от нас, снимает камерой с переменным фокусом, другой (женщина с подушечками на коленях) ползает у нас под носом и фотографирует снизу вверх крупным планом. Помимо фотографов в комнате присутствуют редакторы Barron's, специалисты по звуку и технический персонал, частично прячущийся за стеклянной стенкой. Будь здесь птичьи яйца, от тепла прожекторов над нашими головами из них могли бы вылупиться птенцы.
Вся эта суета затеяна вокруг горстки уже немолодых финансовых менеджеров с седеющими бакенбардами, но нам это нравится. Иногда добавляется какой-нибудь новый участник, а кто-то из прежних исчезает. Завсегдатаи мероприятия: Марио Габелли и Майкл Прайс, оба управляющие весьма уважаемыми и недавно вновь вошедшими в моду фондами, ориентированными на недооцененные, но перспективные компании; Джон Нефф из Vanguard Windsor Fund, который уже был легендой, когда я стал управляющим Magellan в 1977 г.; Пол Тьюдор Джонс, знаток товарных рынков; Феликс Зулауф, международный банкир и любитель сеять панику, который, насколько мне известно, прослыл бы неуемным оптимистом в родной Швейцарии, где люди склонны переживать по любому поводу; Марк Перкинс, финансовый менеджер, с которым я познакомился, когда он был банковским аналитиком; Оскар Шейфер, специалист по «особым ситуациям»; Рон Бэрон, искатель акций, не удостоившихся внимания Уолл-стрит, и Арчи Макалластер, опытный инвестор внебиржевого рынка.
В заседании 1992 г. место Пола Тьюдора Джонса занял Бартон Биггс, председатель совета директоров Morgan Stanley Asset Management и охотник за выгодными сделками по всему миру. Марк Перкинс пришел в 1991 г. на место Джимми Роджерса, которого Barron's приглашал пять лет подряд. Джимми бросил финансовую деятельность и отправился путешествовать на мотоцикле через Китай по древнему «Шелковому пути». Последний раз я слышал, что Джимми вместе с мотоциклом переправился в Перу и ездил по Андам в тысяче миль от ближайшего брокера (после этого он снова всплыл в вечерней деловой программе).
Дружба между людьми обычно завязывается в колледже, в армии, летнем лагере. Нас же объединили акции. Видя Рона Бэрона, я непременно вспоминаю эмиссию акций Strawbridge & Clothier, которыми мы оба владели одно время и слишком рано продали.
Год от года мы стараемся развивать способность к остроумным ответам, чтобы не отставать от шуток Абельсона. В той стенограмме, которая публикуется в Barron's, слова Абельсона помечаются как «Barron's:» или «Q:»[18]. Однако он заслуживает персональной признательности за приведенные ниже реплики. Единственное исключение – замечание Шейфера, которое я включил как не уступающее шуткам Абельсона.
Джим Роджерс: «Я действительно владею одной европейской компанией, Steyr-Daimler-Puch, которая убыточна уже несколько лет».
Абельсон: «А чем еще она вас привлекает кроме убыточности?»
Абельсон (Оскару Шейферу): «У вас есть короткие позиции?»
Шейфер: «Давайте я расскажу еще об одной длинной, а потом о короткой, если я вас не утомил».
Абельсон: «Не больше, чем обычно».
Эд Гуднау (бывший участник, расхваливавший Philippine Long Distance Telephone): «Я понимаю, что качество услуг в провинции не столь высоко. Одна из проблем в том, что нелегко заставить парней чинить линию под огнем снайпера: он ведь и попасть может. Ну а в остальном, они работают вполне стабильно».
Абельсон: «Это вы и называете попаданием в яблочко с длинной позиции?»
Питер Линч: «Мне все еще нравятся мои вложения в бумаги Fannie Mae. Они далеко пойдут».
Абельсон: «Вверх или вниз?»
Джон Нефф (рекомендуя Delta Air Lines): «Что инвестор теряет, покупая авиакомпанию…»
Абельсон: «Или счастливо избегает?»
Майкл Прайс: «Настоящих акций у нас в фонде процентов 45».
Оскар Шейфер: «А остальные 55 % ненастоящие?»
Марио Габелли: «И, как вам известно, я рекомендую Lin Broadcasting уже 20 лет».
Абельсон: «Жаль, что это ей не помогло!»
Марио Габелли: «Я говорю о разноплановом подходе к многоаспектной проблеме».
Абельсон: «Помилуйте, Марио, это журнал для семейного чтения!»
Джон Нефф: «По опыту последних восьми экономических кризисов, при таком падении за первые два месяца квартала… я все это придумываю».
Абельсон: «Как и все Вами сказанное?..».
Круглый стол начинается ровно в полдень и состоит из двух частей. Первая – это общий взгляд на финансовые рынки, когда обсуждаются перспективы экономики и то, стоит ли ждать конца света. Именно эта часть беседы сеет тревогу в наших рядах.
Эти обзорные дискуссии заслуживают более подробного рассмотрения, поскольку ничем не отличаются от тысяч подобных разговоров, которые ведут между собой непрофессиональные инвесторы за завтраком, в спортивном клубе или на площадке для гольфа по выходным. Именно в выходные у людей появляется время для размышлений над тревожными новостями. Новости исходят из телепередач или ежедневной газеты, упакованной рассыльными в пластиковый пакет (возможно, в этом есть скрытый смысл: они пытаются оградить нас от содержимого).
Когда, совершив ошибку, мы извлекаем новости из пакета, перед нами раскрываются очередные доводы в пользу того, что человечество обречено: глобальное потепление, глобальное похолодание, советская империя зла, крах советской империи зла, экономический кризис, инфляция, неграмотность, высокая стоимость медицинских услуг, исламские фундаменталисты, бюджетный дефицит, «утечка мозгов», война племен, организованная преступность, неорганизованная преступность, сексуальные скандалы, финансовые скандалы, сексуально-финансовые скандалы… Даже от спортивных разделов порой тошнит.
Если на человека, не имеющего акций, чтение новостей просто наводит тоску, то для инвестора эта привычка опасна. Кто захочет держать акции Gap, если вирус СПИДа убьет половину потребителей, а озоновая дыра погубит остальных? До этого или сразу после исчезнут тропические леса и западное полушарие станет похожим на пустыню Гоби, а затем, если не раньше, произойдет крах уцелевших ссудо-сберегательных учреждений, городов и окрестностей.
Можно никогда не признаваться себе, что вы решили продать акции Gap, потому что прочли в воскресном журнале статью о последствиях глобального потепления, но именно такая логика выходных дней, действующая подспудно, ведет к шквалу заявок на продажу по понедельникам. Совершенно не случайно понедельники исторически являются днями самых крупных обвалов рынка. И не случайно падения часто происходят в декабре, когда на фиксацию убытков по итогам года из налоговых соображений накладываются длинные праздники, за время которых у миллионов людей появляется лишнее время для размышлений о судьбах мира.
Вот и наша группа экспертов в первой части заседания круглого стола из года в год устраивает «тревожные выходные». В 1986 г. мы волновались о соотношении М1 и М3, о комплексе мер Грэма – Радмана по снижению дефицита, о действиях Большой семерки и о том, начнет ли торговый дефицит сокращаться согласно «эффекту J-кривой»[19]. В 1987 г. мы переживали по поводу краха доллара, демпинговой политики иностранных компаний на наших рынках, ирано-иракской войны, которая вызовет мировой дефицит нефти; по поводу падения интереса к нашим акциям и облигациям со стороны иностранцев; о потребителях, которые залезли в долги и не могут покупать товары, и о запрете президенту Рейгану баллотироваться на третий срок.
Но нельзя все время держать в тревоге всех участников встречи. Кто-то волновался больше остальных, а некоторые из переживавших в один год успокаивались на следующий. Часто пара участников с оптимизмом смотрела в будущее, придавая эмоциональную устойчивость по обыкновению мрачной дискуссии. В действительности годом наивысшего оптимизма относительно перспектив экономики и фондового рынка стал 1987 г., закончившийся известным обвалом на 1000 пунктов. Единственным, кто выражал тревогу в тот год, был Джимми Роджерс. Роджерс известен тем, что продавал акции, ожидая их падения, однако, несмотря на его мрачные предчувствия, на этот и следующий годы он рекомендовал в Barron's лишь несколько коротких позиций. Успешный инвестор не позволяет беспокойству в выходные дни диктовать свою стратегию. Мы – группа влиятельных профессионалов, управляющих миллиардами долларов, которые принадлежат другим людям, – и от одного круглого стола к другому не можем прийти к единому мнению, ожидает ли нас неминуемая мировая депрессия или экономический взлет.
Стоит отметить, что наши тревоги достигли апогея на заседании «Круглого стола» в 1988 г., через два месяца после Большой коррекции. Мы только что пережили обвал фондового рынка и, естественно, в будущем году ожидали следующего. Отсюда вытекает 4-й принцип Питера.
Будущее нельзя увидеть в зеркале заднего вида.
В 1988 г. Феликс Зулауф задал тон вступительным тезисом, дескать, «медовый период 1982–1987 гг. остался в прошлом». Это была самая оптимистичная фраза, сказанная за весь день. Остальное время прошло в спорах, войдет ли рынок в стандартно-«медвежью» фазу с падением индекса Доу – Джонса до 1500 или ниже – либо в разрушительно-«медвежью», которая «сотрет бóльшую часть финансового сообщества и разорит большинство инвесторов по всему миру» (опасения Джимми Роджерса) и повлечет «мировой экономический спад, подобный депрессии начала 1930-х гг.» (предположение Пола Тьюдора Джонса).
В промежутках между тревогами о разрушительно-«медвежьем» рынке и мировой депрессии, мы беспокоились о торговом дефиците, безработице и бюджетном дефиците. Обычно я плохо сплю накануне встречи за круглым столом, но после того заседания мне снились кошмары еще три месяца подряд.
Встреча 1989 г. прошла в несколько более радостном ключе, хотя Феликс Зулауф сообщил, что год Змеи – это нехороший знак в китайской космологии. К заседанию 1990 г. признаков неоднократно предрекаемой депрессии так и не появилось, а индекс Доу – Джонса вновь поднялся до 2500 пунктов. Но мы отыскали новые доводы против покупки акций. К череде бедствий добавился обвал рынка недвижимости. Нас беспокоило, что после роста рынка в течение семи лет подряд (несмотря на Большую коррекцию, рынок закончил 1987 г. чуть выше уровня 1986 г.) снижение неизбежно. Нас волновало, что все идет слишком хорошо! Мои искушенные друзья, люди не робкого десятка, опасаясь, что крупные банки могут стать неплатежеспособными и рухнет вся банковская система, поговаривали о том, чтобы забрать деньги из банков и спрятать дома.
Пессимизм 1990 г. перекрыл пессимизм 1980–1982 гг., когда инвесторы были столь расстроены акциями, что, как только о них заходила речь, переводили разговор на землетрясения, похороны и даже на постоянные и тщетные надежды на Boston Red Sox. В 1990 г. они не просто избегали этой темы – они не скрывали, что ставят против рынка. Я сам слышал таксистов, рекомендующих покупать облигации, и парикмахеров, хвастающих, что приобрели пут-опционы, стоимость которых растет при снижении цены акций.
Я полагал, что парикмахеры – это прослойка населения, никогда не слышавшая об опционах на продажу, но тут они принялись за свой счет заключать эти сложные пари. Если Бернард Барух был прав в том, что следует продавать все акции, когда их начинают покупать чистильщики сапог, то, несомненно, их пора покупать, когда парикмахеры узнают про опционы на продажу.
Чтобы воспроизвести настроение общественности осенью 1990 г., я подобрал несколько не самых безрадостных заголовков в прессе.
● «На этот раз увольнения необычайно сильно ударили по рядам квалифицированных работников», Wall Street Journal, 4 октября
● «Насколько надежно ваше рабочее место?», Newsweek, 5 ноября
● «Еле сводя концы с концами», New York Times, 25 ноября
● «Обвал на рынке недвижимости», Newsweek, 1 октября
● «Дорогая аренда жилья, возможно, удерживает молодежь от найма отдельной квартиры», Business Week, 22 октября
● «Кризис в жилищном секторе ударил по рынку отделки жилых помещений», Business Week, 22 октября
● «Каким образом обвал рынка недвижимости угрожает финансовым институтам», U. S. News, 12 ноября
● «Кризис жилищного сектора, начавшийся три года назад на Северо-востоке, теперь охватил всю страну», New York Times, 16 декабря
● «План по сокращению дефицита имеет туманные перспективы в Конгрессе и не является панацеей», Wall Street Journal, 1 октября
● «Экономика США в полосе неопределенности», Wall Street Journal, 3 декабря
● «Потребители увидели будущее и впали в депрессию», Business Week, 10 декабря
● «Руководство по выживанию в тревожную эру», Newsweek, 31 декабря
● «В состоянии ли еще Америка конкурировать?», Time, 29 октября
● «Останется ли ваш банк на плаву?», U. S. News, 12 ноября
● «Сможете ли вы конкурировать? Северная и Южная Америка все больше отстают. Что можно сделать для ускорения развития?», Business Week, 17 декабря
В довершение всего началась «война в пустыне». Из телекамер, двигающихся по залам для брифингов в Пентагоне, миллионы зрителей впервые узнали, где находятся Ирак и Кувейт. Военные стратеги спорили, сколько потребуется мешков для доставки домой тел жертв химического и биологического оружия, которое применит против наших солдат хорошо подготовленная иракская армия, четвертая в мире по численности, засевшая в укрепленных бункерах, скрытых среди песчаных дюн.
Этот Первоисточник Всех Тревог имел предсказуемое влияние на пугливых провидцев. К 15 января 1991 г., когда мы собрались в офисе Barron's, призрак мешков для тел довлел над нашими душами. В дискуссии о состоянии экономики Зулауф, хотя и мрачный по обыкновению, на этот раз опять оказался оптимистичнее некоторых участников. Он предсказывал падение индекса Доу – Джонса до отметок между 2000 и минимумами Большой коррекции 1987 г., тогда как Майкл Прайс предполагал движение вниз на 500 пунктов, а Марк Перкинс – снижение в конечном итоге до 1600–1700. Ваш покорный слуга высказывал мнение, что в худшем случае может наступить глубокий экономический спад, и, если война будет столь ужасна, как ожидали некоторые, акции упадут на 33 %.
Но поскольку для участия в круглом столе Barron's нужно быть успешным инвестором, остается предположить, что все мы каким-то образом сумели выработать рациональный подход к инвестированию, позволяющий блокировать наши собственные сигналы тревоги. Как и вся страна, я допускал, что операция «Буря в пустыне» может перерасти в затяжной и кровавый конфликт. И в то же время инвестор в моей душе не мог упустить захватывающие возможности, открывавшиеся при массовой продаже. Я уже не распоряжался миллионами акций, как в Magellan, а покупал для себя на личные деньги и для благотворительных и общественных организаций, портфелями которых я помогал управлять. В октябре 1990 г. газета The Wall Street Journal отметила, что я увеличил свою личную долю в капитале W. R. Grace и Morrison-Knudsen – двух компаний, в советы директоров которых я вхожу. Я сказал репортеру Джорджетте Джейсен, что это лишь «две из десятка акций, которые я приобрел в дополнение к уже имеющимся. Если их цена пойдет ниже, я куплю еще». Я заявил также, что добавил к своим активам еще 2000 паев Magellan, точно так же, как и после ухода из фонда.
Для последовательного инвестора это была идеальная ситуация для оценки возможности новых покупок. Пресса пестрела мрачными заголовками, индекс Доу – Джонса за лето и начало осени потерял 600 пунктов, таксисты рекомендовали покупать облигации, управляющие взаимными фондами держали 12 % активов в инструментах денежного рынка, и по меньшей мере пять моих коллег по круглому столу предрекали глубокий экономический спад.
Теперь мы знаем, что война не была столь ужасной, как ожидалось (конечно, я не имею в виду тех, кто был в Ираке), что фондовый рынок вместо падения на 33 % поднялся на 30 % по индексу S&P 500 и на 25 % по индексу Доу – Джонса, а акции мелких компаний выросли на 60 %. Все это вместе взятое сделало 1991 год наилучшим за два предшествующих десятилетия. И вы упустили бы его, если бы обратили малейшее внимание на наши хваленые прогнозы.
Более того, если бы вы со всем вниманием относились к негативному тону большинства наших дискуссий о состоянии экономики в течение последних шести лет, то не решились бы держать акции в кульминационный момент наиболее значительного повышения рынка в новейшей истории, когда инвесторы, пребывавшие в блаженном неведении о грядущем конце света, играючи утроили или учетверили свои вложения. Вспомните об этом в следующий раз, когда кто-то будет отговаривать вас от выгодной инвестиции на том основании, что Япония должна обанкротиться или что шальной метеорит мчится на Нью-Йоркскую фондовую биржу.
«Рынки погрузились в неопределенность и страх» – с таким комментарием вышел Barron's после заседания круглого стола в 1991 г., как раз в преддверии мощного взлета рынка, поднявшего индекс Доу – Джонса на рекордную высоту.
