Метазоа. Зарождение разума в животном мире – Питер Годфри-Смит
Стоит аквалангисту погрузиться в море, как он сталкивается с формами жизни, которые кажутся запредельно чуждыми: здесь и морские губки, и мягкие кораллы, и черви-серпулиды, чьи причудливые тела, замысловатое строение и похожие на цветы отростки напоминают скорее растения или даже архитектурные формы, нежели что то животное. И тем не менее все эти создания – наши родственники. Как равноправные представители царства животных – метазоа, они могут немало рассказать об эволюционном происхождении не только тела человека, но и его сознания.
Пытаясь вжиться в их опыт и понять, каково это – воспринимать мир и взаимодействовать с ним так, как это делают другие живые существа, Питер Годфри-Смит показывает, что характерное для животных тело, появившееся более полумиллиарда лет назад, стало тем самым нововведением, которое направило жизнь по принципиально иному пути. Прослеживая возникновение в ходе естественного отбора губок, кораллов, креветок, осьминогов и рыб, а затем и перемещаясь на сушу, в мир насекомых, птиц и приматов, «Метазоа» преодолевает разрыв между разумом и материей, приближая нас к разрешению одной из самых глубоких философских проблем – проблемы сознания.
Читал недавно физика, который ударился в философию. В этот раз об неё ушибся биолог. Его предыдущая книга (про осьминогов) приглянулась мне больше.В общем, в основном и в главном я вполне согласен с Питером Годфри-Смитом. Разум, сознание, индивидуальный опыт и тому подобные вещи присущи любым организмам, но в разной степени. Не вполне корректно говорить, что всё порождает активность нервной системы. Сознание, опыт и прочее собственно и есть эта самая активность, а не какие-то отдельные чем-то порождённые сущности, о которых можно говорить абстрактно. Разум, сознание и опыт проживаются, смотреть на них можно только от первого лица; внутренние процессы жизни также входят в опыт и влияют на опыт наряду с внешними стимулами.
Это всё мысли Питера Годфри-Смита (ну и мои тоже).Что же касается сознания и разума тех, у кого нет нервной системы, то об этом пусть рассуждают философы. А, поскольку живое, судя по всему, возникло из неживого постепенно, то можно поговорить и о сознании камней или элементарный частиц. Полагаю, смысла в том немного, но философы самой должностью обязаны об этом думать, а то им деньги платить перестанут.
Можно ещё попытаться провести границу типа «комар туп, а в пчеле свет разума уже зажёгся», но это пустое, это как рассуждать о корабле Тесея. Корабль тот успешно режет волны океана времени уже 2000 лет с лишним, и потонуть ему не суждено, пока на белом свете жив будет хоть один философ.Завидую автору книги. Жизнь у него – дай бог каждому. Плавает себе в заливе Кэббидж-Три, общается с разной живностью, фотки делает.
Картинки в конце книги напоминают: «Это тот самый осьминог из четвёртоё главы». Отличные картинки.
Насколько я понимаю, «Кэббидж-Три» значит «Капустное Дерево». Под этим деревом автор и обдумывает будущие книги.Размышления об ИИ в конце я не понял. Кажется, автор ведёт к дело к тому, что в процессе создания искусственного разума мы неминуемо создадим мозг – живой в биологическом смысле.
Думаю, будет по-другому, но Питеру Годфри-Смиту виднее.
Питер Годфри-Смит, автор книги «Метазоа: Зарождение разума в животном мире», как будто бы всё время чего-то не договаривает. Вот в его рассуждениях начинает теплиться жизнь, какая-то искра, и далее она оказывается смыта тривиальными рассуждениями. В целом, книга приятная, воспитывает сострадание ко всему живому как обладающему чувствительностью и квалией, однако удивляет беззубость этого жанра литературы («материалистическая философская публицистика о сознании»). Если вы ищете альтернативу подобному взгляду, какое-то более глубокое размышление об истоках сознания и сознавания, то лучше его искать в интегрально-философских работах Кена Уилбера и развитии его идей применительно к «интегральной экологии» у Шона Эсбьорна-Харгенса и Майкла Зиммермана.