Петр Вяземский
О московских журналах

Юрию Милославскому и здесь не совсем посчастливилось. По пословице: ему мягко стелют, а жестко спать. После начальных дружеских приветствий, заключающихся в подобных выражениях: «Замысловатый план, занимательность действия, живость красок, верная обрисовка характеров, много поэтических оттенков, прекрасный слог» и проч. и проч., вот что находим в конце: «В Юрии Милославском весь ход происшествий, не смотря на множество частностей, по-видимому делающих его чрезвычайно разнообразным, очень прост, односторонен, не богат поэзией, ибо все случаи, которые, так сказать, испестряют главное событие, не развиваются из одной главной мысли, из одной точки, но есть что-то накладное, постороннее: по этому мало жизни в романе, вполне поэтической жизни». «С первого взгляда бросается также и то, что весь роман состоит почти из одних разговоров, из беспрестанных отдельных сцен, и между тем – как мы сказали уже – довольно маловажных, тогда как проходят долгие промежутки времени, которые могли бы быть, и даже должны были быть гораздо важнейшими происшествиями: по этому, читая Юрия Милославского г-на Загоскина, воображаешь себя иногда на месте человека, пришедшего в переднюю в дом вельможи: множество лиц мелькают мимо вас, но вы узнаете об них только по замечаниям слуг».