Петр Ингвин
Просто фантастика. Рассказы
Выйти из тени
Сегодня непременно произойдет чудо. На обоях, как знамение, горел яркий восклицательный знак, созданный солнцем сквозь щель, с вечера оставшуюся между шторами. Ая распахнула занавески, и первое из чудес случилось: за окном таяло, сверкало и текло.
Весна – время меняться и время любви, поэтому работа в центре логистики, где ближайший живой сотрудник сидели в другом терминале, а роботы-транспортеры понимали исключительно команды и впадали в ступор при вопросе «О чем ты думаешь?» – не для одинокой девушки. Безрадостное соседство с горами товара и не имевшими ни ума, ни фантазии железяками превращало Аю в тень. Но у теней хотя бы развлечения были на высшем уровне, в один клик. Решение зрело давно, весна стала точкой отсчета. Начинается новая жизнь. Хватит замкнутых пространств и темных коридоров. Ая перевелась в курьеры. Пусть она потеряла в зарплате и престиже, зато – свобода! Люди! Лица! И где-то среди многих лиц – долгожданный суженый, не нашедший заждавшуюся судьбу среди ящиков и погрузчиков.
Улица встретила гомоном птиц и капелью. В щурившемся людской потоке Ая высматривала того единственного, кого ждало сердце, а в уме заранее накидывалось для блога, чтобы вечером, когда чудо произойдет, не мучиться с подбором слов:
«Белесо-чернильная надснежная ночь со вздохом покинула улицы. По-прежнему противно пахло умирающей зимней усталостью, но из щелей проколотого теплом воздушного шара мироздания потянулись надеждами туманные ветерочки грядущего…»
Слишком приторно. Или не слишком? Любая из теней написала бы во сто крат изящнее, но Ая не тень, а подругам текст понравится и в таком виде.
Ая чуть не споткнулась: навстречу легкой походкой двигался высокий красавец в плаще до пят и с ниспадавшей на плечи, чувственно развевавшейся темной гривой. Несомненно, это был Он – именно такой, каким представлялся. Последние сомнения отпали. До чуда оставались считанные секунды.
«В убитой повседневьем толпе я ощущала себя чужеродным, насильно помещенным в нее элементом, и Он сразу выделил меня из сгорбленно-серой массы – светлого ангела, летящего в сияющем ореоле…»
Два взгляда встретились, на миг замерли, зацепившись друг за друга, и притянулись, как разноименные магниты.
Следующий шаг оказался судьбоносным. Подошва скользнула по льдистому участку, и Ая не грациозным ангелом, а мешком картошки полетела носом в месиво из песка, грязи и рыхлого снега.
Пальто. Лицо. Прическа. Ладони и коленки. И поза на карачках – совсем не сказочная. «Избушка-избушка, повернись к снегу передом, а ко мне…» Ой, позор…
«Он» вынул смартфон, и на душераздирающую композицию уставился зрачок объектива. Также поступили еще трое прохожих.
Ая закрыла глаза. Хорошо, что в них попала грязь – может быть, это именно она щиплет.
Случайный мужичок помог подняться и сочувственно вздохнул: одежда Аи превратилась в половую тряпку, с нее текло, как с окрестных крыш. Тщательно уложенные волосы теперь походили на паклю, которой чистили что-то ржавое. Колготки порвались, расцарапанная кожа наливалась красным из-под размазанного серо-коричневого.
Снимать на камеры дальше было неинтересно, и затор из «видео-операторов» рассосался. Вместе с остальными сгинул недавний «суженый».
Поднявший Аю мужичок теперь крутился вокруг. Его руки, помогавшие отряхиваться, периодически залипали в не очень подходивших для того местах, а заискивающий взгляд сквозил надеждой на чудо:
– Вас проводить или могу еще как-то помочь?
Неказистый, суетливый, немолодой. Но с другой стороны: добрый, отзывчивый, не бросит в беде. Что еще нужно для счастья? И кто сказал, что судьба явится именно в облике Аполлона? Аполлонов на всех не хватит. И не Аполлонов-то кот наплакал, если вспомнить, сколькие из них стали тенями. Кто знает, вдруг, если присмотреться, то жизненным выбором окажется нынешний спаситель – немолодой и неказистый?
Ая присмотрелась. На пальце спасителя поблескивал желтый ободок.
– Спасибо, не надо, – вылетело у нее машинально. – Я уже пришла.
Время поджимало, о возвращении домой и думать не стоило. Ая умылась в рукомойнике офисного туалета. Сказать, что умывание и приведение себя в порядок исправило ситуацию, значило обидеть здравый смысл. Под оттертой грязью на лице, руках и ногах пылали ссадины, одежда выглядела спецовкой работника свалки. Ужас. Не размечтайся Ая, заглядевшись на длинноволосого мерзавца…
Сожалеть поздно, теперь мужчины, среди которых мог оказаться другой (настоящий!) Он, до конца смены увидят ее такой – чумазой падчерицей, только что вылезшей из хлева.
Золушка. Ну и пусть. Фея оказалась с юмором. Предчувствия не обманули, что-то должно было случиться, и оно случилось. Никто не обещал, что чудо будет хорошим.
Желание видеть новые лица испарилось дымкой лесного тумана. Ая взяла заказы теней. Робот-погрузчик, еще более туповатый родственник «коллег» по прошлой работе, уложил коробки в нутро развозчика, и древнее авто повезло павшую духом жертву обстоятельств по адресам тех, кто за Дверью.
Тенями их окрестили снаружи. Ходили и другие названия: домовые, нечисть, пауки. Последнее часто употребляли сами тени. Необходимое для документов канцелярское «чозоки» в быту не прижилось. Наиболее богатые из чозоков жили в капсульных бомбоубежищах, там ничто не нарушало покой: снабжение осуществляли роботизированные лифты, лечение и другую необходимую помощь – виртуальные консультанты. Капсулы ремонтировали себя сами, меняя неисправные элементы на новые большими блоками. Те, кто жил внутри капсул, неудобств от технических проблем не ощущали, они даже не сталкивались с понятием «техническая проблема». Обслуживание теней, которые не доросли до капсулы, выполняли специально обученные бригады, а снабжение – курьеры вроде Аи. Миры теней и обычных людей прекрасно уживались на общей территории, никто никому не мешал, симбиоз устраивал обе стороны.
По первому адресу высилась серая многоэтажка, каких тысячи. С коробкой под мышкой Ая поднялась на лифте на нужный этаж – коды от подъездов и внешних дверей для курьеров тайны не составляли. Прихожая за дверью клиента ничем не отличалась от сотен других: вешалка напротив входа, подставка для обуви, узкий шкаф и, чуть дальше, пуфик, чтобы присесть. Поражали ощущение затхлости, спертый воздух и слой пыли везде, куда падал взгляд. И пустота на полках и на вешалке.
Опустив коробку на пуфик, Ая обомлела: в стене темнела проемом открытая Дверь. Именно так, с большой буквы, по неписаному правилу назывался вход из коридора в жилую комнату. Те, кто внутри, никогда не пересекались с теми, кто снаружи.
Рука уже тянулась к телефону, но в последний миг Ая передумала. Мертвых и недееспособных забирала «чрезвычайка», там работали профессионалы, они за собой закрывали. Случилось нечто другое.
В любом случае необходимо выполнить то, за что доставщику платили – пройти на кухню и разложить заказанные продукты по отделам холодильника.
Служебная инструкция запрещала подглядывать, но любопытный мозг нашел оправдание: вдруг заказчику требуется помощь? Проходя мимо, Ая, не поворачивая головы, метнула за Дверь косой взгляд.
Внутри оказалась до безумия захламленная комната. Для передвижения среди мебели и разбросанных вещей оставалась единственная замысловатая тропинка. Не зря теней называют нечистью. Как выяснилось – ничего мистического. Констатация факта. Так умирают легенды.
В глубине комнаты бригада техников снимала со стены монитор невероятных размеров, внутри него что-то потрескивало, снаружи лист экрана покрывали пятна в разводах. Перед стеной стоял деревянный стол с клавиатурой, поликнопочной мышкой и несколькими джойстиками разных видов – от руля до авиаштурвала. На кресло около стола опирался прислоненный рулон нового монитора. Работая курьером, о покупке такого даже мечтать нельзя. Ая слышала, что по технической линии теней сначала дотировало государство, а на более устроенную жизнь они, конечно же, обязаны заработать сами. В центре логистики, откуда Ая ушла в курьеры, бухгалтером была тень. Или был. Про теней не узнать, мужчина это или женщина, из человеческого у них только позывной, редко намекающий на пол, и счет в банке, куда перечисляют зарплату.
И вот произошло нечто экстраординарное, Дверь оказалась открыта. Невероятно, но факт. Закружились перед глазами фразы, которые после работы Ая напишет в блоге: «Только представьте! Захожу я такая…» Стоп. За такой пост уволят и больше никуда не возьмут.
Открытая Дверь осталась позади, следующий шаг привел на кухню. Инструкция требовала войти и выйти максимально незаметно. Не получилось. Сама кухня ничего примечательного из себя не представляла, стены заполняли такие же, как у обычных людей, ряды шкафчиков и бытовой техники, но за кухонным столом, опустив лицо на ладони, сидел молодой человек. Не знавшие ножниц сальные волосы спускались до груди – гладко-белой в разрезе ворота, узкой, абсолютно не знакомой со спортом. Давно нестиранный халат прикрывал сутулые плечи и тонкие ноги. Вялые реакции и отсутствие мало-мальски заметных мышц выдавали в парне хозяина квартиры.
Тень.
Изображения теней, которые просочились в паутину, показывали отвратительных созданий с колыхавшимися складками жира. Парень не напоминал их даже отдаленно. То ли он имел противоположную конституцию, то ли был в начале пути. Скорее всего, последнее. Он же ходил по квартире, пользовался кухней и сантехническими удобствами. Тень, но еще человек. Когда денег хватит на капсулу, где компьютер, туалет, кухонный робот с холодильником и кровать соединены в одном устройстве, все изменится. Впрочем, и без капсулы изменится. Пройдет несколько лет, и все еще привлекательное тело превратится в обычную для теней бесформенную аморфную массу. Жаль, что такой симпатяга станет уродом из числа тех, которых боятся показывать людям.
Аю поразил поднятый на нее взгляд – не по годам мудрый, но кроткий и наивный. У живущих снаружи таких не бывает. В старину нечто похожее изображали на иконах. Взгляд ждал неизбежного, боялся непоправимого и на что-то надеялся, он что-то задел в душе, какой-то нарывавший с началом весны особый нерв. Под сердцем родилось нечто материнское, захотелось прижать и приласкать.
В то же время чужая неухоженность вызвала улыбку, из-за утренней «аварии» курьер и клиент выглядели почти одинаково, она грязная, он давно немытый. Прелестная парочка.
Пауза тянулась, а тень пугать нельзя, любое вмешательство извне для них шок – болезненный, часто смертельный. Поэтому парень и вышел за Дверь – чтобы не находиться в помещении с техниками.
Инструкция требовала удалиться до наступления подобного случая, но в момент, когда требовалось смотреть вперед, Ая смотрела вбок. Та же проблема, что и с утра, когда надо было смотреть под ноги. Нужно как-то выкручиваться.
– Привет, меня зовут Ая. – Она опустила коробку на стол. – А тебя?
– Лим две тысячи, через дефис, буквы – латиницей, число – цифрами.
Ая улыбнулась:
– Я видела в формуляре заказа. Возможно, ты удивишься, но для общения написание неважно. Можно я буду звать тебя просто Лим?
– К-конечно.
Он не заикался, просто голос сорвался. Интонация вышла сомневающейся, будто парень не утверждал, а спрашивал. Как давно он последний раз говорил с живыми людьми? И вообще, когда именно говорил, а не стучал по клавишам?
Не зная, что делать дальше, Ая протянула руку для пожатия. Лим – тень, но, наверняка, он видел в паутине, как живут нормальные люди. Он смотрел фильмы, играл в игры про реальную жизнь. Жизнь тени так и протекает – в игре в жизнь.
Страдальческий взгляд парня застыл на протянутой руке Аи. Через пару секунд его тело само, наперекор рассудку потянулось к ее ладони.
Лим не пожал, только коснулся…
Его будто током ударило. Щеки запылали, и он отдернулся, как от огня.
Ая тоже отступила назад. Надо спасать положение.
– Прости, я даже не представилась. Доставка продуктов, курьер Ая. Мне нужно заняться твоим заказом. Не возражаешь?
Спутанные пряди Лима легонько мотнулись из стороны в сторону. Он не возражал. Увольнение временно откладывалось.
Однако, везет ей сегодня на длинноволосиков. Один другого хлеще.
Под любопытным взглядом хозяина Ая взялась за расфасовку. Для Лима это явилось откровением. Похоже, ему в голову не приходило, что автоматически восполняемые холодильником продукты приносит и раскладывает по отделениям чья-то живая рука.
Стало некомфортно: Аю никогда не разглядывали с таким интересом. Если бы не присутствовавшая во всем этом невыразимая детская непосредственность…
Все равно. На нее смотрит мужчина, а она в таком виде. Как можно быть некрасивой, если можно быть красивой? Здесь работа закончена, впереди много других адресов, и в пути вряд ли получится почиститься и помыться. А про шанс пообщаться с тенью и говорить нечего. Тем более, с такой симпатичной тенью. Эту тень бы да в хорошие женские руки…
Разогнав глупые мысли, Ая решилась:
– Можно привести себя в порядок?
Удивленный взгляд вновь пробежал по ней сверху донизу и смущенно отскочил, как теннисный шарик от стола.
– Ты в порядке.
Она стояла перед сидевшим парнем во всей «красе», а он не замечал очевидного. Пришлось объяснить как маленькому:
– Я упала и запачкалась, домой ехать далеко, а работать еще долго. Я же не тень, которую никто не видит. На меня смотрят, мне хочется нравиться и приносить людям радость.
– Ты приносишь, – тихо проговорил Лим. – А я не тень. Мы называем себя пауками.
– Я знаю, но при таком названии логика хромает. Паук плетет паутину, чтобы поймать добычу, а вы сами пойманы. Прости. Я бы сравнила нас и вас с бабочками и куколками. Мы порхаем, где хотим, иногда попадаемся в липкие нити и опять вырываемся. А вы, когда попадетесь, заворачиваетесь в паутину целиком, закукливаетесь и считаете себя бабочками в другом мире, который для вас более реален, чем настоящий. Конечно, внутри можно считать себя кем угодно, но для мира за Дверью вы только тени людей. Прости, если обидела. Теперь ты, наверное, не разрешишь мне помыться.
Парень медленно поднял лицо, но встретиться взглядом не решился. Повисла новая пауза.
Ая покусала губу, по-детски покачала вперед-назад опущенными по швам руками и уже попятилась потихоньку к двери, когда едва слышно раздалось:
– Р-разрешаю.
Два выдоха облегчения слились в один.
Ванная комната у тени ничем не отличалась от ее собственной, только беспорядком и редкостью использования. Ая бросила вещи чистильщику и с наслаждением встала под душ. Шампунь и прочее оказались высшего качества, а температура, как ни странно, менялась древним ручным способом, а не голосом, как у всех. Ах, ну да, тени же не пользуются речью в обычной жизни.
Когда Ая вышла, в квартире ничего не изменилось. Работы за Дверью затягивались, Лим сидел под наглухо закрытым окном и не знал, чем себя занять. Он не представлял жизни без компьютера.
Какой-то бес ткнул под ребро, и Ая предложила:
– Хочешь прогуляться?
Лучше бы не спрашивала. Словно зеленую муху в компот подбросила. Выражение лица собеседника сказало все, что он думает по предложенному ему бесконечно глупому поводу.
Ая поинтересовалась:
– Ты никогда не выходил из квартиры?
– Выходил. В детстве, пока не выяснилось, кто я.
– Пойдем, – вновь позвала Ая. – Не представляешь, как хорошо на улице.
– Зачем?
Странный вопрос для нормального человека. Для тени – логичный. Зачем выходить, если можно не выходить?
– Весна, – сказала Ая первое, что пришло в голову.
– И что?
– Весна! – с нажимом повторила Ая. – Знаешь, что такое весна?
– Время года. Я видел.
Видел он. Черта лысого он видел, а не весну. Ая выпалила:
– Экран, сколько бы «дэ» в нем ни было, хоть три, хоть десять, передает картинку, а не ощущения. Одно дело плыть по океану, другое – смотреть на него и морщиться от прыскалок с солеными брызгами. Имитация не заменит истинных чувств. Весна – это чувства, это рождение новой красоты, это предчувствие счастья, которое витает в воздухе и капает за шиворот. Ощущение весны – нечто невероятное, что нельзя увидеть, только пережить. Ты мог много видеть и, допускаю, знаешь о мире больше меня, но поверь мне, ты ничего о нем не знаешь. Что тень знает о солнце, если между ними всегда преграда? Как пауку понять бабочку, если он никогда не летал? Весна – это шанс для каждого начать новую жизнь. Время меняться.
Телефон замигал сообщением – начальство беспокоилось, почему курьер задерживается на объекте.
«Все в порядке, выезжаю», – настучала Ая ответ.
Лим не спускал с нее глаз. Он уже не отводил их конфузливо, а глядел прямо и будто чего-то ждал. В нем что-то изменилось.
– Спасибо, – сказала Ая, забирая пустую коробку, – за разрешение помыться и вообще. Ты хороший. Жаль, что ты тень.
– Я напишу тебе, – вдруг сказал Лим.
Ая на миг прикрыла глаза, и уголки губ провисли в горькой полуулыбке. Паук и бабочка – разные виды, встреча в паутине добром не кончится. Либо летать, либо сидеть внутри.
– Не пиши, – сказала она, уходя. – Я не отвечу. Но если захочешь прогуляться…
***
Лим стоял, будто оглушенный. Что-то случилось. Он не понимал что.
Входная дверь захлопнулась за девушкой. Следом за ней из комнаты вышла и бесшумно удалилась, не глядя в его сторону, бригада техподдержки – им категорически запрещено разговаривать с владельцами помещений, если те не обратятся первыми. По сути – странная оговорка. Чтобы чозок заговорил первым?! Если что-то нужно, он напишет и перешлет.
Лим заглянул в комнату. Стену покрывал новый монитор, его привезли взамен залитого соседями сверху. Издержки жизни в обычной квартире. В капсуле, о которой мечтал каждый чозок – Член Общества, Зависимый От Компьютера – такого никогда не случится. Капсула, о которой Лим грезил много лет – спасение от внешнего мира.
Спасение? А зачем? В капсуле они с Аей не встретились бы. Во всяком случае, вживую.
Лим метнулся к клавиатуре.
«Ая». Поисковик удивленно замер, приглашая, наконец, послать набранный запрос.
Пальцы зависли над клавишами. Можно подключиться к уличным камерам и проследить за девушкой. Можно узнать о ней всю подноготную. Можно найти дом, где она живет, все ее аккаунты, старых друзей и файлы, о которых она давно забыла. Но сначала…
Лим вошел в меню, замелькали поочередно открываемые уровни: «Мой компьютер», «Мой дом», «Камера в ванной», «История», «Последнее посещение».
Электронный мозг привычно предложил: «Открыть». Чуть ниже стояло: «Удалить». Курсор на экране задрожал. Сначала стрелка нерешительно поползла вверх, затем уверенное движение уронило ее, а щелчок мыши прикончил.
Весна – время меняться. Лим хочет видеть Аю настоящей, не пиксельной, пусть даже в сверхчетком формате. Она еще только спускается в лифте. Он успеет.
Некая внутренняя сила, о которой Лим не подозревал, бросила его к стеллажу для всякой всячины – тот перегораживал ставни, которые наглухо закрывали окно. Паукам окна не нужны. Но Лим больше не хотел быть пауком.
Стеллаж отлетел в сторону, ставни со скрежетом и последующим деревянным стуком распахнулись, в глаза ударил слепящий свет. Нестерпимая яркость заставила отвернуться. Удивительно – в солнечных лучах комната смотрелась по-другому. Она стала большой и несуразной из-за пыли и хлама, руки даже потянулись навести порядок.
Позже.
Лим выглянул в окно. У прямоугольного мобиля-развозчика стояла, задрав голову, и махала рукой знакомая фигурка.
Она махала ему – не аватарке на экране, а настоящему, живому. В горле образовался непонятный ком. Лим сглотнул его и помахал в ответ.
Ая села в машину и уехала, а он еще долго смотрел, как другие люди нескончаемым потоком пробирались по своим делам через таявшие сугробы, а весна продолжала вступать в права. Снаружи царила жизнь. А внутри? Лим резко обернулся.
На полу корчилась, цепляясь за мусор, его тень.
Раньше он не видел ее. Раньше он сам был тенью.
