Петр Ингвин
Исправник
2. Сказочник
Завтра будет поздно, еще одних заморозков трещина не переживет. Растянувшись на краю скалы, Анюта в который раз глядела вниз. Закуток перед теплым источником – единственное место, где можно раздеться перед купанием – по-прежнему пустовал.
Сегодня или никогда. Если Близнецы не придут, Анюту ничто не спасет, рано или поздно они добьются своего. Ей это будет стоить жизни. Риск себя оправдывал. Только бы хватило воли и сил.
День за днем Анюта выбирала время, когда около источника никого не было, поднималась на скалу и вбивала в трещину каменный клин. Ночами вечерняя влага превращалась в лед, он распирал трещину, каменная глыба потихоньку откалывалась. Сейчас кусок скалы высотой в два человеческих роста легко поскрипывал и шатался. Если не уронить его сегодня, завтра он рухнет сам. Под тяжестью снега он упадет просто так, бессмысленно и бесполезно.
Здесь, на скале, Анюта не раз пряталась от Близнецов, когда они приходили на источник. Однажды, подбираясь к краю, чтобы выглянуть вниз, она заметила трещину поперек каменного массива скалы. Пройдет время, и огромная глыба размером с комнату, обвалится на площадку перед источником. Не повезет тому, кто, по несчастью, окажется внизу. Нужно бы предупредить, что на Дальний источник теперь ходить опасно…
Анюта никому ничего не сказала. У нее возникла страшная мысль. Время шло, Близнецы не изменили поведения, и ужасная мысль превратилась в намерение, а оно, в свою очередь, привело к действиям. Анюта расширяла трещину, твердо зная, зачем это делает. И безумный день настал. Нужно все закончить сегодня. Анюта наслаждалась лучами солнца, которые могли стать последними в ее жизни, если камень пролетит мимо намеченных жертв или если ее заметят, когда она будет спускаться. Воздух казался необычайно вкусным. Неужели он всегда такой? Опасность обостряет чувства. В том числе слух. Анюта замерла: со стороны деревни кто-то шел.
– Дома ее нет, – донесся голос одного из Близнецов.
Виталик. Ему ответил Валерик:
– Я, это самое, догадываюсь, где она может быть. Есть одно место, где мы не искали. Лезть туда опасно, и мы просто подождем. Мы же, в конце концов, шли купаться?
Голоса приблизились, они звучали снизу, с площадки перед источником. Анюта легла на спину и уперлась ногами в противоположный край трещины. Колени задрожали от усилия. В камне раздался едва слышный треск, и огромная глыба начала медленно отделяться от скалы. Анюта быстро отползла назад.
Виталик заговорил шепотом, но сверху было слышно:
– Думаешь, она там, над нами?
– Больше негде, иначе мы давно бы ее нашли.
Где-то неподалеку, со стороны тропинки, уходившей от источника в лес, хрустнула ветка. Послышались шаги.
Кто-то шел. И уже ничего не изменить. Огромный кусок скалы завалился вперед, в пустоту, и исчез из видимости.
Анюта бросилась к краю. Она успела увидеть, как неизвестный мужчина, переходя с шага на бег, оттолкнулся ногами от земли, в прыжке преодолел немыслимое для человеческих сил расстояние и, опустившись на землю рядом с разинувшими рот Близнецами, оттолкнул летящую на них глыбу. Словно это не кусок скалы, а обычный булыжник. Пусть большой, но просто булыжник. Да и с булыжником, когда он в свободном падении, совладает далеко не каждый. Анюта не могла поверить в то, что видела.
Она смотрела вниз, на то, как отброшенная глыба рухнула на камни, расколовшись от удара, и как одна половина упала в озерцо источника, и мужчину накрыло волной брызг. А Близнецы в это время глядели вверх, на причину того, что их едва не убило.
– Вон она! – закричали они. – Держите ее!
Они бросились к подъему на скалу.
Просто так на скалу никто не лазил, подъем был коварен, легко сорваться. Наверх поднимались только такие, как Анюта. Те, кому нечего терять.
Анюта застыла в ступоре. Мысли остановились. Руки и ноги не слушались. То, что она совершила – это покушение на убийство. Все кончено. Если б не посторонний свидетель… Близнецам, скорее всего, не поверили бы. Анюта стояла бы на своем: «Камень упал сам, когда я была на скале. Я хотела только посмотреть, что происходит внизу…» В ее рассказе происшествие выглядело бы так: Анюта пряталась от Близнецов, увидела внизу незнакомца и выглянула с края скалы. Камень начал отваливаться. Анюта сама едва спаслась, она могла упасть вместе с камнем. Она не специально его сбросила, у нее не хватило бы сил. А Близнецов знают все, они солгут и глазом не моргнут. Анюту могли оправдать.
Теперь ничто не поможет.
Спуститься со скалы значило отдать себя в руки Близнецов. Остаться на месте – то же самое. Они уже карабкались по склону.
Значит, все. Она проиграла. Прощай, папа. Прощай, сестренка. Анюта еще раз вдохнула вкусного воздуха и шагнула вперед, в никуда.
***
Удар о камни получился мягким. Оказывается, вовсе не о камни. Анюта лежала в руках незнакомца. Он поймал ее на лету. Высокий, крепкий, как ствол бамука, с открытым взглядом, длинными волосами, стянутыми налобной тесьмой, круглолицый и широкоплечий, достаточно взрослый, но моложавый, незнакомец глядел на нее с неподдельным, почти отцовским беспокойством. В небольшой черной бороде пряталась улыбка. Карие глаза переполняла доброта. От него пахло лесом.
Анюту поразила одежда незнакомца. Плотная, равномерно выкрашенная в темно-синий цвет, с непонятными накладками и прорезями, с невероятными застежками, с полноценными рукавами и штанинами, удивившими еще при взгляде со скалы. Как сделать такое? Из чего?
Мысли вернулись к тому, что произошло. Жизнь продолжалась. Даже больше: у Анюты возникло ощущение, что сейчас, в крепких мужских руках, жизнь только начиналась.
Близнецы увидели ее внизу. Едва не ломая ноги, они помчались обратно. Они бросились бы на нее с кулаками, но незнакомец предостерегающе выставил вперед открытую ладонь:
– Спокойно, ребята. Девушка никуда не денется. Решим дело без рукоприкладства.
Близнецы пытались дотянуться до Анюты.
– Повторяю, – незнакомец поставил ее на ноги и шагнул вперед, защитив собой, – давайте решать на словах.
– Она хотела нас убить!
– Это правда? – Незнакомец посмотрел на Анюту.
– Нет! Я пряталась, но увидела чужака, удивилась, высунулась, а оно как грохнется! Я сама едва удержалась!
– Она врет!
Анюта и близнецы говорили громко, почти кричали. Незнакомец улыбался. От него веяло покоем.
– От кого ты пряталась?
– От них!
Незнакомец повернулся к Близнецам:
– Мне кажется, вы хотите ее наказать.
– Конечно!
– Нельзя. Нужно разобраться, что произошло, без нервов и крика выслушать обе стороны, а для этого собрать уважаемых людей, и пусть они вынесут справедливое решение, если чья-то вина будет доказана.
Близнецам не нужно было разбирательство уважаемых людей. Они бросились вперед. Их никто не мог остановить.
Незнакомец остановил. Он уклонился от удара Виталика, вывернулся, освободившись от захвата Валерика, поймал их руки за кисти и сжал так, что у обоих пальцы затрещали. Близнецы взвыли.
– Отпущу, если дадите слово не трогать девушку. Ее вину нужно доказать. Или вашу вину. Девушка же почему-то пряталась от вас.
– Клянемся не трогать Анютку!
Анюта знала, чего стоят клятвы Близнецов.
– Они врут! Они всегда врут! А вы из другой деревни?
Близнецы фыркнули:
– Других деревень не существует, мы единственные, кто выжил.
Незнакомец отпустил их руки и строго погрозил пальцем, чтобы не вздумали броситься на него еще раз.
– Тогда откуда же взялся я? – спросил он.
– Нас это тоже интересует. Откуда ты взялся?
– У вас в деревне обращаются друг к другу на ты или на вы?
– На ты, – уверили Близнецы.
– К старшим надо обращаться на вы, – не согласилась Анюта. – Поэтому я сказала вам «вы». А Виталик и Валерик невоспитанные, но слишком сильные, поэтому всем тыкают.
– Мы, это самое, тебе сейчас так тыкнем!..
– Видите? – Анюта посмотрела незнакомцу в глаза.
Как же он красив. Силен. Уверен в себе. Как же с ним спокойно.
Он улыбнулся:
– Вижу. Наверное, мы сделаем так: Виталик и Валерик сейчас проводят меня к тем людям, кто у вас принимает решения. Анюта в это время, если ей ничего не грозит, пойдет по своим делам. – Он снова обратился к Анюте: – Тебе ничего не грозит?
Она поглядела на Близнецов. Оба отвернулись и сделали вид, что ее не существует.
– Нет, – сказала она своему спасителю. – Сейчас ничего не грозит. Спасибо.
– Откуда ты взялся? – Виталик пошел с одной стороны незнакомца, а Валерик с другой.
До сих пор никто не мог дать им отпор. Незнакомец легко справился с обоими. Им захотелось с ним дружить.
Они ушли. Почему-то стало грустно. Проследить за ними? А что толку? Близнецы повели незнакомца во дворец, тропинка петляет, подслушать разговор не получится. Анюта вздохнула, пнула лежавшую под ногами частичку злополучной глыбы и отправилась домой.
Отношения с Близнецами не заладились давно, едва ли не сразу, как их выпроводили из дворца после смерти матери. Возрастом младше Анюты, еще подростки, Виталик и Валерик по прозвищу Близнецы наводили ужас на деревню. В деревне жила еще пара близнецов, Миша и Маша, но они были мельче и вели себя тише воды, ниже травы. Стоило прозвучать тихому возгласу «Близнецы!» – и жизнь замирала. Люди старались убраться с дороги или стать как можно более незаметными – размеренно занимались делом, за которым их застигли, не глядя по сторонам, чтобы случайно не пересечься взглядом.
Близнецы никого не боялись, они делали, что хотели. Их отец – подземник. Мать скончалась во время очередных родов, младшие братья и сестры тоже померли в разное время. Виталика и Валерика не брало ничто. Близнецы отбирали у людей самое вкусное и красивое, и никто им не мог слова сказать. Часть отобранного они относили отцу, тот радовался, что сыновья его любят, и всегда занимал их сторону. Что им и требовалось. Только дурак будет жаловаться подземникам на что-то связанное с подземниками, зная, что все вопросы решают именно подземники и решают всегда к своей пользе.
Будущее Близнецов лежало на ладони, им, детям подземника, здоровым и сильным, кроме как в подземники другого пути не было. Обычные пещерники здоровьем не блистали. Многие умирали сразу. У Анюты родилось пять сестер и семь братьев, трое из них оказались нелюдями, их вынесли в ночь, а утром, едва сошел снег, трупики закопали. Детские годы пережили только Анюта и ее младшая сестра Дунька. Дунька – умом еще дитя, а лицом и фигурой просто загляденье. Во время очередных смотрин Дуньке тоже поставили знак невесты.
Обидно, что Анюта до сих пор не вышла замуж, хотя знак получила еще в те времена, когда Дунька первые слова мямлила. Не то, чтобы очень уж хотелось замуж. Честно сказать – не хотелось. Замуж хотелось, но не таким способом и не за тех, кто мог стать ее мужем. Другое дело, что от Анюты, от ее желаний, ничего не зависело. Если со здоровьем ничего не случится, ее, как избранную, возьмет в жены один из подземников. Переехать во дворец, не работать и получать лучшее питание – это, конечно, здорово, но на этом хорошее кончалось. Больше ничего Анюте замужество не сулило. Всех подземников знали, о каждом из поколения в поколение передавалось все, что известно: характер, привычки, отношение к женам и детям. Перебирая в уме каждого поочередно, Анюта понимала, что не хочет быть женой ни одного из них. Но когда время наступит, ей придется выйти за того, кто решит на ней жениться. Близнецы – будущие подземники, и однажды кто-то из них, Виталик или Валерик, мог стать мужем Анюты.
Последняя возможность для Анюты спастись от Близнецов – это чтобы ее взял в жены подземник. Любой.
В голове возникла дикая мысль: если отец Близнецов внезапно овдовеет или решит сменять жену и сменяет именно на Анюту… Анюта могла стать мамой Виталику и Валерику. Не мамой, конечно же, а мачехой, но столь же неприкосновенной. Интересный поворот. Что в таком случае будет потом? Ничего хорошо. Близнецы не отстанут от Анюты, они не прощают отказов. Они выдумают и расскажут своему отцу кучу историй о том, как мерзко и неподобающе вела себя Анюта, когда была невестой, и ее жизнь превратится в сплошной кошмар. И кончится раньше, чем хотелось бы, и не так, как хотелось.
Лучше оставаться невестой как можно дольше. Дома надо приглядывать за папой, от сестренки толку мало, она открывает мир, и ей сейчас не до близких людей. Здоровье папы в последнее время пошатнулось, почти ежедневно у него кружилась голова, он часто падал от приступов головной боли. Его волосы давно выпали, и это случилось так давно, что Анюта не могла вспомнить, какого они были цвета. Все признаки осложнения снулой хвори. Бывало, папа не вставал целыми сутками, приходилось бегать к нему по нескольку раз в день, кормить и убираться, подкидывать дров и помогать с плетением циновок. Кроме Анюты и Дуньки ухаживать за папой некому – овдовевшую женщину, если она хоть немного здорова и хотя бы чуточку женственна, заберут более молодые, папа с ними тягаться не может, он слишком стар, и новая жена ему достанется только в случае, если подземник выгонит свою и сменяет ее на Анюту. Такие обмены иногда случались, пусть и реже, чем хотелось бы. Скорее всего, Анюту заберут просто так. Но очередник может забрать не Анюту, а другую невесту, как бывало уже не раз. Оттого Анюта так долго ходила в невестах.
А ее такое положение дел устраивало. Ни от кого не зависеть – это счастье. Потому что лучше утопиться, чем зависеть от одного из тех, кто мог взять Анюту в жены.
Всемогущий А-Ктин, ну почему нельзя выйти замуж за того, за кого хочешь?!
Глупый вопрос. Во-первых, А-Ктин никогда никому не отвечает, оттого уже никто не верит, что Он существует или когда-то существовал в реальности. Во-вторых, на вопрос Анюты есть не менее глупый, но очень точный ответ: «Потому что».
Не стать домашней игрушкой подземника и оставаться невестой как можно дольше было бы здорово, если б не Близнецы. Они привыкли к вседозволенности. Им все сходило с рук, а безнаказанность развращает, и с каждым днем Виталик и Валерик становились наглее, а их проделки – безобразнее. Со временем злые шутки превратились в унижения и издевательства и, с каждым днем, все чаще выходили за рамки морали. Скажешь слово в свою или в чью-то защиту – для начала получишь кулаком в нос или в грудь. Не отдашь то, что понравилось Близнецам – будешь купаться в собственной крови. Не сделаешь того, что они сказали – навсегда прощайся с нормальной жизнью.
Близнецы слишком зазнались, уверенные в своей силе, иначе поняли бы, что Анюта не такая, как другие. Они не привыкли к отказам. А она не могла подчиниться грубой силе тех, кто не имел права ей что-то приказывать.
Анюта не понимала девушек, которым нравились Виталик и Валерик. Удивительно, но таких девушек в деревне было много. Почти каждая вторая. Анюте же нравились парни умные, с которыми можно поговорить. О чем угодно. О работе, о людях, о дивах, о звездах, о прошлом и будущем. Таких парней в деревне можно по пальцам одной руки пересчитать. Каждый из них был болен. Природа словно издевалась, давая либо силу и внешнюю красоту, либо ум.
Одним из тех, в ком обнаружилась внутренняя красота, был Гришка Хлюпик, сын Плотника. Умелый рассказчик, он знал много древних легенд и давно был неравнодушен к Анюте. При любой возможности он давал понять, что она ему нравится. Он был симпатичным, но хилым от рождения. Год за годом снулая хворь прибирала его к рукам. Как и Анюту. Оба понимали, что не доживут до тех дней, когда что-то в их жизни изменится, после чего они могли бы стать мужем и женой.
Замуж за обычного пещерника Анюте нельзя, и обманывать будущего мужа нельзя, а кровь кипела, тело жило собственной жизнью и хотело любви. Ну, пусть не любви, но хотя бы дружбы. Хоть чего-то. Хотя бы игр в любовь. До жути хотелось держать друг друга за руку, шептать на ухо приятные слова, обниматься и даже (прости, А-Ктин!) целоваться…
Анюта и Гришка стали дружить. О том, что Хлюпика зовут Гришкой, она узнала после того, как начала с ним встречаться. В деревне прозвища, если удачно описывали внешность или суть человека, прилипали насмерть. Анюту в детстве называли Егозой. Подростком она стала вести себя спокойнее, чаще молчала, задумавшись, и следила за собой, избавляясь от порывистых жестов и поступков. Жизненный опыт и борьба с собой принесли плоды. Несколько лет слушавшую старших с внимательным выражением на лице, ставшую примером прилежания и достойного поведения, ее стали воспринимать серьезно. Непосед вокруг много, и, когда Анюта окончательно повзрослела, прозвище перешло от нее к другой, юной и глупой, которой жизнь еще не показала истинное нутро. Если человеком руководят чувства, он не выживет. Чувства хороши в нужное время в нужном месте, в остальное время от них только вред.
Анюта понимала это как никто другой, но маска серьезности оставалась маской. В глубине души Анюта не перестала быть егозой. Что-то живое и неуемное не давало сидеть на месте, хотелось быть сразу везде, ничего не пропустить, все успеть и не просто узнать последние новости, но и увидеть собственными глазами то, о чем говорят. Такой же, какой Анюта осталась внутри, сейчас стала сестренка Дунька – и внутренне, и, что намного хуже, внешне. Разница в том, что Дунька влетела во взрослость, как камень в воду, не разобравшись, что и как тут устроено, а мозгами оставшись в счастливом неведении детства. Хорошо бы, она дожила до замужества без происшествий. Но ведь не доживет, див ее подери. Она такая же, как Анюта. Анюта тоже не могла просто сидеть и ждать. Ей хотелось всего и немедленно. Ну, пусть не всего, а хотя бы чуть-чуть. Пусть не сразу, а постепенно. Пусть не по-настоящему, а играючи, как у детей, представляя, что кривая ветка – это топор, а, к примеру, лужа – это океан из древних сказок.
Так в жизни Анюта появился Гришка.
Дружить было опасно. Никому нельзя попасться на глаза, а Близнецам особенно. И однажды, примерно через розовый месяц, оставшийся в памяти Анюты самым счастливым в жизни, случилось худшее. Это произошло неделю назад. Анюту и Гришку увидели на горячем источнике в скалах. Такой же источник бил в пещере и нагревал ее, отчего жилую пещеру, в отличие от пустующей соседней, называли Теплой, и еще два источника образовывали купальни в разных частях деревни, но их Анюта не любила, там всегда были люди или, если их не было, они могли прийти в любой миг. Только Дальний источник позволял уединиться и дарил ощущение покоя. Анюта всегда купалась там в одно и то же время, выбрав именно такое, когда в ту сторону никто не ходил. До сих пор ни разу ничего не случалось. Поэтому Анюта пригласила туда Гришку.
Они купались в теплом озерце под скалой, когда Гришка вдруг побелел от страха, глядя в сторону леса:
– Смотри! Видишь?
– Куда смотреть? – Анюта оглянулась. – Ничего не вижу.
– В лес смотри, вниз, под деревья. Там кто-то есть.
– В лесу? Сейчас? Наши все в другой стороне. Ты дива, что ли, увидел?
– Не знаю. Кого-то. Мне показалось, на нас кто-то смотрит из-за деревьев.
Анюта вгляделась пристальнее.
– Никого нет. Див погнал бы нас на работу. Тебе показалось.
Оказалось, что не показалось. Позже выяснилось, что их увидел Заспранец – неумелый сын Каменщика, неспособный продолжить семейное дело. Маленький, тощий, со впалыми щеками, узким лицом и бледной кожей, Яшка Заспранец был ровесником Анюты. Пожираемый снулой хворью, он смирился с приближением смерти и даже не старался что-то делать. Он просто опустил руки. Его отец и младшие братья работали за него, а он бродил по деревне, стараясь не попадаться на глаза дивам (они не любили бездельников), и выискивал некие, по его мнению, вопиющие несоответствия правильному течению жизни, чтобы рассказать о них всем и заставить тоже ощутить, как он говорил, жесткую несправедливость судьбы.
Анюта допускала, что Заспранец обнаружил ее тайну не сегодня, а гораздо раньше. Он мог приходить к источнику в скалах и в другие дни и прятаться в лесу. Он такой. Внешне нормальный, а приглядишься – умом двинутый. Про таких говорят, что в чужом глазу соринку видит, а в своем бревна не замечает. На этот раз увидев у источника Анюту не одну, а с Гришкой, он побежал ябедничать. По дороге в деревню Заспранец встретил Виталика и Валерика. Если невеста провела время с парнем, но между ними все было достаточно невинно, наказанием будет всеобщее осуждение и долгие разговоры о ней, позорящей высокое звание. От такой невесты могут отказаться. Самое смешное, что Анюту изгнание из невест устраивало. Свобода и самостоятельный выбор мужа… Анюта мечтала об этом.
Мечту разбили Близнецы. Позже Заспранец сам рассказал, что они пригрозили ему расправой, если он еще кому-нибудь сообщит о том, что видел. Близнецы отправили его домой, а сами пришли к Дальнему источнику.
Гришка увидел, что обнаружен, выскочил из воды, схватил вещи и убежал. Он боялся Близнецов. Теперь о нем можно забыть. С сегодняшнего дня Гришка будет обходить Анюту стороной.
Близнецы приставали ко всем деревенским девушкам, в том числе к невестам – недоступное влечет сильнее. Анюте они тоже прохода не давали, их напор нарастал с каждым днем. Ее неуступчивость рождала в них злость. Злость перерастала в желание сделать гадость. Гадость в исполнении Близнецов грозила смертельной бедой.
Анюта не стала вылезать из воды под масляными взглядами Виталика и Валерика. Пока они подходили, она стянула стопку вещей в воду и теперь спешно одевалась. Однажды, довольно давно, еще будучи мальчишками, они застали ее в купальне, спрятали вещи и убежали. С тех пор Анюта купалась только вдали от деревни и только когда рядом никого не было и быть не могло.
– Чем он лучше нас? – Виталик мотнул головой назад, в сторону убежавшего Гришки.
– У него есть мозги, – ответила Анюта из воды.
– А у нас, это самое, есть и кое-что другое, ха-ха! – гоготнул Валерик.
Виталик осклабился:
– Самому сбежать, а подружку бросить в беде – мозги, значит, нужны для этого? Тогда мне мозгов не надо.
У тебя их и нет, хотела сказать Анюта, но промолчала. Она вышла из воды мокрая, отовсюду текло. Это ничего. Могло быть хуже.
Виталик оценивающе оглядел Анюту,
– Как думаешь, – сказал он брату, – если будущий муж выгонит ее или прибьет за непотребство, Заспранец подтвердит, что видел ее вместе с Гришкой?
Валерик понял намек:
– Он только рад будет. Он же всегда за то, чтобы справедливость восторжествовала. Плохих девочек наказывают.
Так, как Анюта бежала в тот раз, она не бегала никогда в жизни. Чудо, что нигде не навернулась и что ноги остались целы. И сама осталась цела. Но. Один раз сбежала, а что дальше?
Дальше начались дни опасливого передвижения по деревне и по пещере. Нужно было, чтоб рядом присутствовало как можно больше свидетелей или неподалеку находилось высокое дерево. Близнецы сильные, но грузные, быстро бегать и лазать по деревьям – не их стихия. Взрослые давно заметили отличительную черту Анюты – умение влезть на любую, даже отвесную поверхность, если на ней есть трещинки или выступы. В лазании по деревьям Анюта оказалась лучшей в деревне, поэтому ей поручили сбор плодов сахарникового дерева. Занятие не из легких. Норма – двадцать плодов в день. Один из каждых пяти дополнительных можно забрать себе. Норма сложилась еще в прошлые поколения, с ней едва справлялись. Анюта собирала двадцать пять сахарников за полдня.
Позавчера ей действительно пришлось спасаться от Близнецов на дереве. Они поглядели снизу, побродили вокруг и, увидев кого-то неподалеку, ушли, чтобы не привлекать внимания. Анюта еще долго не решалась спуститься. Близнецы могли спрятаться и ждать. Она спустилась, только когда внизу прошли женщины с охапками тростника. Анюта догнала женщин, помогла им и вернулась в деревню вместе с ними.
Вчера Близнецы пришли в лес в первой половине дня, когда Анюта забралась на очередное сахарниковое дерево. Срезаемый плод очень мягок. После отделения от плодоножки мясистый шар сахарника нельзя скидывать на землю или класть по нескольку штук в одну котомку. Внутренний слой превращался в жесткую скорлупу постепенно, отвердевание занимало до получаса. Не держать же его в руках, пока не затвердеет. Каждый фрукт приходилось аккуратно спускать вниз, класть на ровную поверхность, чтобы у будущих сосудов, которые сделают из этой скорлупы, получалось ровное дно, и только потом можно лезть на дерево за следующим фруктом. Близнецы появились внезапно. Они выбрали момент, когда Анюта спустилась. К счастью, она оказалась проворнее.
Влезать вслед за ней на высокий, с хрупкими ветками, корявый ствол Близнецы не рискнули, с него легко навернуться, и он не каждый вес выдержит. Они боялись выглядеть смешно. Для них это хуже смерти. Зато Анюте сахарниковые деревья давно стали родными, она спокойно прыгала с ветви на ветвь, зная особенности каждой.
С одного дерева можно снять три-четыре созревших фрукта, два уже лежали внизу. Близнецы разломали их и, зачерпывая горстями и громко чавкая, сожрали сладкую сердцевину. Виталик остался под деревом, а Валерик отправился искать соседние сахарниковые деревья, где Анюта уже собрала сегодняшний урожай. Семь фруктов подсыхали на земле неподалеку. Валерик нашел их, четыре принес в два приема, чтобы вместе с Виталиком унести домой в каждой руке, остальные раздавил ногами. Близнецы разговаривали громко, Анюта слышала, как Валерик, вставляя почти в каждую фразу противное «это самое», предлагал срубить дерево, он даже собирался сбегать за топором. Более трезвомыслящий Виталик убедил брата, что незаметно такое дело не провернуть, сахарниковых деревьев вокруг деревни считанные единицы, и за порчу общественного имущества можно попасть под суд. Срубить дерево так, чтоб виноватыми сделать других, не получится. Близнецы остались ждать, когда Анюта спустится или, как они надеялись, не удержится на ветке и сама свалится им в руки.
Виталику не нравилось бесцельно слоняться под деревом. Он придумал новую пакость. Пока Валерик терпеливо ждал, рассказывая Анюте, что сделает с ней, когда она спустится, Виталик ходил по округе. Он искал камни. Вскоре небольшие, но тяжелые, с острыми краями, камни полетели в Анюту. К счастью, цели достигли только три из многих, и ни один не попал в голову. Больно, но терпимо. Будь Виталик с Валериком настолько же точны, насколько были сильны…
Валерик шуршал сухой травой, подбирая упавшие камни, чтобы кидаться снова, когда Виталик вскинул руку:
– Тихо! Слышишь?
В их сторону кто-то шел. Сверху Анюта увидела, что это Обувщик, он нес из леса охапку лубяных заготовок для плетенок.
Близнецам не хотелось, чтобы про их намерения узнали посторонние.
– Вечно убегать не получится, – выдал Виталик на прощание.
Забрав оставшиеся сахарники, Близнецы тихо ушли.
Несмотря на опасность, Анюта продолжала ходить на Дальний источник. Это было единственное место, где можно побыть в одиночестве. Близнецам на Дальнем источнике тоже понравилось, или они специально искали Анюту и проверяли все места, куда она могла пойти, но они появлялись там ежедневно, в разное время. Анюта была начеку. Она следила за тропинкой, которая вела из деревни, и успевала укрыться на скале до того, как Близнецы приходили. Так она обнаружила трещину. Так решилась на страшное – на убийство тех, кто хотел погубить ее. Ей не оставили выхода. С Близнецами договориться нельзя. Если бы они понимали не только силу, но и слова, Анюта сделала бы все возможное и невозможное, чтобы как-то ужиться с ними. Она пошла бы на любые уступки. Но безнаказанность развращает. Близнецы были сильными, они не допускали мысли, что их силе кто-то рискнет противостоять.
Раздумывая о Близнецах и спасшем от них незнакомце, Анюта, наконец, дошла до проема Теплой Пещеры. Казалось, деревня вымерла. Никто не работал снаружи, хотя обычно в светлое время суток каждый старался делать свои дела под лучами солнца. Тихо было и внутри, когда Анюта миновала снятые щиты, ночами защищавшие вход от мороза и снега. Она прошла вдоль поленниц с общими дровами, дальше коридоры погрузились во тьму. Лишь изредка дорога освещалась отсветами из-за входных занавесок.
Анюта помнила каждый поворот, каждую трещинку в полу, каждую занавесь чужих комнат. Она смело шагала по темноте, как ходила здесь тысячи раз. Стоять в коридорах не полагалось, и если встречных шагов не слышно, ни с кем не столкнешься. Прятаться, чтобы сделать гадость, могли только Близнецы, но они сейчас далеко.
Семья Анюты обитала в предпоследней комнате левого коридора, недалеко от горячего источника. Анюта сдвинула занавес и вошла внутрь. Кроме дневной лучины комнату освещало пламя очага. Папа, как всегда, работал. На вертикальной рамке висела очередная циновка, почти законченная, очень красивая.
Только Анюта и Дунька помнили, что у папы когда-то было имя. Михаил. Из-за профессии он до конца дней для всех будет Циновщиком.
– Папа!
– Чего тебе?
Анюта встала за его плечом. Свет от пламени очага играл оранжевыми и багровыми отсветами на камне стен и на бледном, усталом, морщинистом лице папы. Сгорбившийся, на полголовы ниже Анюты, папа изо всех сил старался выглядеть крепким и здоровым. Получалось плохо. Видно, что сил у него осталось мало, и с каждым днем их становилось все меньше. А он все бодрился. Вот, в очередной раз красивую вещь сделал, лишнее время на нее потратил, душу вложил.
– Папа, другие деревни существуют?
– Не знаю. Говорят, что нет. А раньше говорили, что да. Никто не знает. А кто скажет, что знает, тот врет. Потому что никто не знает. – Папа вернулся к работе. – Чего-то еще?
– Мне замуж пора.
– Ты невеста.
– Дунька теперь тоже невеста, а я по-прежнему в девках. Когда меня выбирали, я была краше, чем Дунька сейчас, а теперь если кого и возьмут, то не меня, а ее. – Слова Анюта подкрепила жестом, проведя рукой по ломким редким волосам, не так давно поражавшим красотой и густотой. Пройдет еще немного времени, и знак невесты станет выглядеть издевательством. – На бегу уже дыхание сбивается. Ранки медленнее заживают.
– Рано или поздно кто-то из подземников разведется или овдовеет, и за тобой придут. Жди своего часа.
– Да когда уже придут?! Я день за днем слышу «Жди своего часа», а этот час никак не наступает. А меня уже старухой зовут. Скоро совсем никому не нужна буду.
– Возьмут младшую – я смогу просить, чтобы старшую вывели из невест, и если получится, то выйдешь за кого хочешь. А если никто не посватается, то у Посудника сын Прошка подрастает, он еще мал и уже слабоват, но на твою жизнь хватит. Посудник будет счастлив женить его на тебе.
Чтобы остаться без прозвища, нужно или долго работать над собой, как Анюта, или быть никаким до такой степени, что при взгляде на тебя ни одного слова, кроме имени, на ум не придет. Прошка был именно таким. Никаким. К тому же, он еще не вышел из детского возраста.
