Павел Николаевич Чумаков-Гончаренко
Варя и Галя
– Рассказывай? Как только мне позвонил доктор, так я сразу все бросив, примчался к тебе!
– Спасибо, что не забыл, – горько усмехнулась она.
– Перестань Варя, сейчас не время для выяснения отношений.
– Да, не время, – грустно и устало согласилась она.
– Может ты, что-нибудь хочешь? Тебе что-нибудь нужно?
– Нет, спасибо. Я только не хотела бы здесь умирать. Мне хотелось бы сделать это дома.
– Тебе ни в коем случае нельзя сейчас покидать больницу! Доктора говорят, что тебе необходим постоянный надзор и наблюдение. А дома у нас ничего и не оборудовано, так что лучше оставить эту идею.
– Надзор? Не оборудовано? Впрочем, теперь все равно.
– Я пред тобой так виноват!.. – сказал он.
– Да ладно тебе, мы вместе друг перед другом виноваты…
– Прости меня!
– Бог простит, и ты меня прости! А где Вадик с Юрой?
– Я им звонил, они сказали, что как только освободятся, так сразу и приедут к тебе.
– Ну и, слава Богу! – проговорила она с особой материнской теплотой в голосе.
Они проговорили более часа и, наверное, никогда за всю свою семейную жизнь у них не было такого теплого и почти откровенного разговора. Было много сказано теплых слов и признаний, комплиментов и обещаний. В конце Варвара Петровна даже перекрестила и благословила своего мужа. Из палаты он вышел со слезами на глазах, он практически никогда не плакал, а сейчас не смог сдержаться…. А Варвара Петровна по его уходу вызвала медсестру и попросила ее позвать к себе Галину Михайловну.
– Вот Галь, я и с мужем уже простилась. Осталось только сынов дождаться. – Говорила она ей, когда она пришла к ней в палату. – Только вот супруг мой не захотел меня домой забирать, даже ради смерти моей. Ведать там уже моя подмена обживается…
– Ну, Варя!.. Ты не исправима, во всем видишь плохое, – сказала Галина Михайловна, осуждающе покачивая головой.
– Я же не осуждаю?!.. Просто говорю как есть. Да и пусть живет, что мне теперь?! У меня теперь другие интересы, – проговорила она действительно удивительно спокойным и даже как будто безразличным голосом.
«Смирилась! – подумала Галина Михайловна. – Это хорошо! Спокойней будет…» И она стала, пытаться отвлечь свою подругу от грустных мыслей отыскивая и вспоминая в уголках своей памяти, все то положительное, что было когда-то в их жизни. А потом пришла медсестра и позвала Галину Михайловну на процедуры.
– Я, как только закончат, обязательно к тебе вернусь. Хорошо?
– Да, конечно, иди, – улыбнулась ей Варвара Петровна.
А пока ее не было, к Варваре Петровне пришел ее младший и самый любимый сын. Они тоже говорили мирно и долго. Такого теплого разговора у Вадима с матерью тоже не было очень давно. Он, как и его отец, выходя от нее, прослезился и был очень удивлен, что его мать всю свою жизнь бывшая прагматиком и материалистом, вдруг начала благословлять его и его семью; беспрестанно упоминать в своих словах Бога; а потом и вообще к его огромному удивлению призналась, что у нее уже был священник и она исповедалась и причастилась. «Наверное, перед смертью все люди становятся слишком чувствительными и заражаются мистицизмом? Быть может, ищут себе в мистике успокоение и спасение от страха небытия? Несколько раз в жизни я видел, как люди даже достаточно молодые – мои друзья, всю жизнь до этого будучи неверующими людьми, вдруг заболевая тяжелыми недугами начинали склоняться к мистике. Что это предчувствие души? Или просто какое-то размягчение психики и утрата здравомыслия?» – задавал он вопросы самому себе, выходя от матери и спускаясь на лифте. Но так и не найдя ответа постарался отогнать от себя эти тяжелые мысли. Видно ему еще не пришло время задавать себе такие вопросы. Быть может он просто внутренне не готов к ним.
Потом приезжал и Юрий, ее старший сын, у которого она просила прощения с особым усилием, вспоминая про себя то, что когда-то она чуть было, ни убила его в своей утробе. Он был даже немного обескуражен, ему тоже было непривычно видеть свою мать в таком состоянии.
А уже поздним вечером Варвара Петровна рассказывала, сидящей подле нее Галине Михайловне, как тепло она расстались с сыновьями. Потом изрядно утомившись Варвара Петровна позвала к себе свою подругу:
– Галь!
– Да, Варя?
– Я хотела еще тебе что-то сказать: ты, наверное, заметила, что я с неохотой присутствовала, когда к тебе постоянно приходили твои дети с внуками и муж. Я хотела тебе сейчас сказать, что это все из-за того, что на самом деле я тебе завидовала, и мне в душе было больно видеть твое и их счастье, вашу любовь и заботу друг к другу. На самом деле Галя ты очень счастливый человек и я знаю почему: ты хорошая и добрая и именно потому Бог всегда был рядом с тобой и твоей семьей.
– Он и с тобой всегда был рядом, ты просто порой не хотела этого видеть и замечать. – Ответила с сочувствием ей Галина Михайловна, старательно подбирая слова, чтобы не обидеть подругу.
– Да, я знаю, но теперь уже поздно и жизнь назад не воротишь…, – и после паузы Варвара Петровна посмотрела с благодарностью на свою подругу, проговорив теплым, ласковым голосом: – Иди, обними меня и поцелуй на прощанье. Я что-то за день уморилась и мне нужно отдохнуть и немного побыть наедине.
Галина Михайловна подошла и приобняв подругу поцеловала ее в лоб и щеку.
– Все иди…
– Точно Варь, если хочешь, я могу остаться с тобой или еще посидеть немного.
– Нет-нет, – сказала она. – Иди, отдыхай и я отдохну. И прости меня за все!
– Бог простит, – ответила она.
Галина Михайловна несколько мгновений постояла возле подруги в нерешительности, боясь оставить ее одну, но увидев, что она прикрыла глаза, решила ей не мешать и выйдя от нее с тяжелым чувством, направилась к себе в палату. Варвара Петровна услышав, что она ушла сразу же открыла глаза: по ее щеке стекала слезинка. А потом она улыбнулась тихой и радостной, как у ангела улыбкой и вновь закрыв глаза, тут же уснула.
Наутро Галина Михайловна, как только проснулась, сразу же направилась к подруге. Когда она вошла, то увидела пустую и уже заправленную постель. Ее сердце екнуло.
– Варвары Петровны больше нет с нами. – Услышала она голос у нее за плечом и, обернувшись, увидела доктора: – К сожалению, Варвара Петровна ушла от нас. Я уже сообщил ее мужу, – сказал он, приближаясь к ней и приобняв ее добавил: – Пойдемте, я вас провожу до вашей палаты.
Галина Михайловна, услышав эту трагическую новость, заплакала и, согласившись, поддерживаемая доктором прошла к себе.
– Я скажу, чтобы вам дали успокоительное, – сказал он ей и вышел, оставив Галину Михайловну в компании двух женщин лежащих с ней в палате: – Присматривайте за ней, пожалуйста, у нее сегодня ночью не стало подруги! – попросил он их.
Женщины сразу устремили на нее заинтересованные взгляды, но на попытки все у нее выведать, она отвечала нехотя короткими фразами. Когда ей принесли таблетку успокоительного, то выпив ее, она сразу же прикрыла глаза, притворившись спящей, чтобы ее назойливые соседки перестали донимать ее расспросами.
«Эх, Варя, Варя!.. Царство тебе Небесное!» – пронеслось у нее в голове сокрушенно.
Эпилог
Варвара Петровна умерла в ночь на семнадцатое декабря. Муж устроил ей большие и богатые похороны. Галина Михайловна тоже присутствовала на них со своим супругом. Все было очень чинно и красиво: могилу Вари украшали десятки венков и сотни цветов.
Галя пережила свою подругу почти ровно на три месяца и мирно и безболезненно, как говорили наши предки, отошла ко Господу. На ее похоронах не было столько людей, как на похоронах Вари: родные и близкие, несколько коллег по работе. Но в целом все тоже прошло мирно и благочинно.
Прошло несколько лет. Муж Гали Сергей еще долго пока позволяло здоровье, приезжал на кладбище почти каждую неделю и украшал могилу своей жены цветами. По пути к месту упокоения Гали, он, порой памятуя об их дружбе, навещал и могилу Вари. Иногда оставляя и здесь пару цветов. На могиле Вари цветы были редкостью, видно заботы мира отнюдь не помогали памяти, и ее семья очень редко навещала ее могилу. Зато здесь всегда было достаточно чисто и убрано, то что не делала память и любовь, то в каком-то смысле восполняли деньги и работники кладбища, периодически убирая могилу Вари. «Это тебе от Гали! Царство Небесное!» – говорил он и шел на могилу своей жены. Пока однажды не упокоился рядом с нею.
Могилы Вари и Гали на кладбище находятся в разных местах, довольно далеко друг от друга. Над Вариной могилой установлен большой мраморный памятник, а могила заложена такими же плитами черного цвета. На самом памятнике вырублен из камня ее бюст, где Варин взгляд, и голова устремлены как бы немного в небо. По ее могиле сразу видно, что здесь лежит в прошлом человек далеко небедный, когда-то имевший достаточно высокий социальный статус.
А могила Гали ничем не выделяется из тысячи таких же могил, как и ее: простая серая плита, а на ней изображено задумчивое и немного грустное лицо Гали. Разве только, что она тоже, как и позднее могила ее мужа, окружены заботой родных и близких: здесь тоже царит порядок и по-прежнему почти каждую неделю появляются новые, свежие цветы.
Впрочем, здесь над могилами Вари и Гали еще виднеются их социальные и финансовые различия, а там под землей от этих различий уже не осталось и следа – земля все сравнивает. И тела человеков вышедшие когда-то из праха земного, в ту же самую землю и превращаются. А что стало с их душами, то уже одному Богу известно…
Вот так и закончился земной путь двух подруг – Вари и Гали.
А как мы хотим, чтобы закончился наш путь? Начинать думать об этом нужно уже сегодня.
