Олли Серж
Его любимая девочка

Глава 1. Ценность .
Арсений

Сбитые костяшки пальцев тянут от запекшейся крови. Прилично так ноет в грудине и тяжело открывать рот. Вцелом, все хорошо. Могло бы быть и хуже. Главное – что мужик, тот второй водитель, жив.

В драку с гаишниками я, конечно, зря полез. Но адреналин, он… такая фигня неконтролируемая!

Поднимаю глаза и осматриваю серый потолок КПЗ. Он немного кружится, качая меня на «вертолетах». К крашеным зеленой краской стенам вообще прислоняться противно, но по-другому на узкой лавке не усидишь. Зверски хочется прилечь, но останавливает смрадно-специфический запах. Он добавляет моему организму тошноты, которую я пока успешно умудряюсь в себе давить. Наверное, до меня здесь отдыхал какой-то обделавшийся бомж.

Бесит то, что отец сильно не спешит вытаскивать мою ценную шкурку отсюда. Нагибает. Воспитывает. Раньше, надо было этим заниматься! Когда мне было нужно, а сейчас мне…

По коридору раздаётся гулкий звук шагов.

Ну наконец то!

– Величко, на выход! – рявкает дежурный.

Накидываю на голову капюшон худи и встаю с лавки.

Подхожу к решетке и пробегаюсь взглядом по встречающей меня процессии. Дежурный, начальник отдела и батя…

Злющий, взорваный, только что пар из ушей не валит. Капилляры в глазах трещат от напряжения.

Удовлетворено ухмыляюсь. Ну хоть где-то тебе не насрать.

Решетка открывается.

– Мелкий говнюк, – агрессивно шипит он мне, притягивая к себе за воротник, когда я прохожу мимо. – Допрыгался? Чего ты добиваешься?

– А пусть тебя твоя, как там ее, Карина-Марина новенького родит. Хорошенького, – ухмыляюсь.

– Ты… – идёт пятнами отец. – Ты! – встряхивает меня, но заметив неловкие взгляды ментов просто разжимает пальцы и отпускает. – Дома поговорим. Это уже просто ни в какие ворота.

Забираю личные вещи и выхожу на улицу.

Железная дверь хлопает за спиной. Я жадно вдыхаю ночной свежий воздух.

Слева возле мусорки курят двое патрульных.

Отхожу от них подальше. Ближе к отцовской тачке. Опираюсь рукой на фонарный столб. Виски разрывает болью – все-таки сотрясение.

Дверь за спиной снова хлопает.

А вот и мой благодетель.

Натягиваю на лицо улыбку поборзее и разворачиваюсь к нему лицом.

– Я бы тебе сейчас врезал, – цедит он, играя желваками, – да на тебе места живого нет. Ты знаешь, что втрой водитель в больнице, а ремонт машины обойдётся почти в триста штук?

– Как в больнице? – холодею я. – Он же сам из тачки вышел. Матом орал.

– А вот так! – рявкает отец. – И перестань скалиться, когда со мной говоришь. Совсем уже страх потерял.

Делаю шутливый поклон.

– Как скажите…

– Клоун, – комментирует мое действие отец. – В цирковое нужно было поступать. Обезьянами жонглировать.

– Мама говорила про тебя точно также, – горько говорю ему в спину.

Он открывает дверь и замирает. Плечи едва заметно дергаются.

Разворачивается.

– Я любил твою мать, – говорит с надрывом. – Так что? Мне не жить теперь? Раз ее нет?

– Быстро ты оправился, – говорю тихо. – Постель остыть не успела. Даже я так быстро девок не меняю. А хочешь, я тебе скажу правду? – тычу пальцем ему в воротник пиджака и, с трудом сдерживая слёзы, поджимаю губы. – Эта б… – глотаю окончание, – женщина. Уже была, когда была мама.

– Ты много не знаешь, сын, – качает головой отец.

– Ошибаешься, – шиплю ему в лицо. – Я знаю все.

– Поехали домой, – устало отвечает он. – У меня завтра в восемь важное совещание.

– Ну конечно, – хмыкаю я. – Несопоставимые величины ценности.

Обхожу тачку и падаю на заднее сиденье.

– Дурак ты… – слышу себе в спину.

Ухмыляясь, прикрываю глаза.

Да похрен мне, что ты там думаешь! У меня для тебя покрасочней эпитеты имеются.

Глава 2. Я тебя выбрал
Алиса

– Аня, ты где? – грозно шепчу в телефонную трубку и оглядываюсь на дверь спальни, чтобы не разбудить отца. – Я прошу тебя, возвращайся домой. Немедленно!

– Алис, не слышу тебя, – развязно смеется сестра. – Часа через три приду.

– Каких три!? – тихо стервенею и слышу, как на фоне в динамике сначала громко шумит разноголосая толпа, а потом начинают призывно газовать машины. – Ты все-таки пошла на гонки, – догадываюсь. – Я ведь тебе запретила! Ты хоть понимаешь, Аня, как это опасно? Ненормальная!

Вскакиваю с дивана и начинаю ходить по комнате.

– Мама тебе голову оторвёт!

– Иначе он меня никогда не заметит, – эмоционально отзывается сестра. – Это тебе нравится быть старой девой, а мне – нет.

– Кто не заметит, Аня? – кричу я, но уже слышу в трубке короткие гудки.

Черт! Черт! Черт! Зараза малолетняя!

– Аррр! – психую.

Что мне делать? Позвонить маме? Она может быть на операции. Отца лучше не будить. Он под обезболивающим. Что делать? Господи, послал же Бог сестру.

Через два часа я не выдерживаю и снова набираю сестру. Но гудки не идут. «Абонент временно не доступен». Зараза! Сердце разгоняется от волнения. Где ее искать? А ели что-то случилось? Открываю ноутбук и лезу на  городские форумы. Узнать, где тусуются золотые не сложно, если в голове есть минимальные зачатки дедукции. Находишь участника группы, открываешь его социальные сети и «вуаля». Геометка. Старый аэродром. Кошмар! Это же другой конец города!

Хватаю ветровку, вызываю такси и крадучись прохожу мимо спящего в гостиной отца. Тихо закрываю входную дверь и спускаюсь на улицу.

Два часа ночи… Сажусь в такси и снова пытаюсь дозвониться сестре. Не отвечает. Нервно кручу в руках трубку. Позвонить маме? Нет. Не могу.

Водитель кидает на меня неоднозначные взгляды в зеркало заднего вида. Отворачиваюсь от него к окну.

– Обратно поедем девушка? – вдруг спрашивает он. – Могу подождать.

А вот это – здравая мысль.

– Да, пожалуйста, – киваю, – я только одного человека заберу.

– Как скажите, – пожимает плечами мужчина, – только деньги- вперёд.

– Конечно… – достаю из кармана и протягиваю купюры.

Неожиданно машина останавливается.

– Все приехали, – комментирует таксист. – Дальше – ножками.

Но я уже и без него вижу припаркованную поперёк дороги старую газель. Продуманные черти.

– Только не уезжайте, – прошу его и выхожу из машины.

Оглядываясь на каждый шорох иду вперёд. А вдруг я ошиблась? И сейчас просто приду непонятно куда? По спине прокатывается озноб. Колени трясутся.

Темень, старые железяки, какие-то железные ящики… Но пульсирующие звуки басов говорят мне о том, что приехала я верно. Ускоряю шаг.

Из-за длинной шеренги бытовок уже гораздо отчетливее начинают доносится музыка и развязный шум толпы. Добираюсь до них почти бегом, заворачиваю и на мгновение зажмуриваюсь от яркого света прожекторов, бьющего прямо в глаза.

Привыкнув к освещению, замечаю около десяти крутых тюнингованных тачек, из открытых дверей которых рубят клубные треки. Вокруг каждой собрано человек по пятнадцать. Остальные люди просто курсируют между ними. На асфальте стоят запайки с сомнительными напитками и энергетиками, разбросаны пачки от чипсов и орешков. В воздухе витает запах жженой резины, который напроч отбивает все остальные ароматы.

Пытаясь найти сестру, пробираюсь сквозь толпу.

Девушки здесь все, как на подбор. Яркие, высокие, фигуристые и разодетые кто во что горазд. Красные кожаные юбки и ботильоны, колготки в сетку, короткие топы и цветные косухи.

Засмотревшись, ощутимо врезаюсь в кого-то плечом.

– Эй, смотри куда прешь, овца! – раздаётся над ухом брезгливое и злое.

– Извините… – оборачиваюсь и вижу девушку, которая держит в руках жестяную банку с колой.

Сладкая жижа стекает по ее юбке и ногам.

– Извините… – шепчу, холодея. – Ради Бога. Я не специально.

– Больная… – шипит она. – Очки купи, раз не видишь нихрена!

– Тачки на исходную! – раздаётся громкий голос откуда-то сверху.

Я замечаю слева яркую красную машину. Слепну и теряюсь от неловкости. Толпа ржет.

Девушка откидывает банку в сторону и делает шаг к открытой двери машины.

– Э, не… – вдруг от толпы отделяется парень и перегораживает ей рукой путь. – В таком виде в салон не пущу. Тачка отца.

Я делаю несколько шагов назад, искренне надеясь сбежать, но понимаю, что толпа образовала круг и теперь с интересом наблюдает за представлением.

– Арс, ты попутал? – стервенеет девушка от унижения. – С кем ты ещё поедешь?

– Да вот хоть с ней, – угорает парень, поворачиваясь ко мне лицом. – Эй, ты, ближе подходи. Не бойся.

Кручу головой. Но тут меня с улюлюканием подхватывает сзади сразу несколько рук и буквально волной сносят к машине, засовывая на переднее пассажирское сидение.

– Отпустите! Послушайте, нет! – пытаюсь я вывернуться. Но меня почему-то уверяют, что все этого хотят, и советуют кончать отыгрывать идиотку.

Дверь хлопает. Я вцепляюсь пальцами в ручку двери. Не открывается!!

– Эй, вы чего! – стучу в стекло. – Откройте!

Парень обходит капот машины и невозмутимо падает на водительское.

– Пристегнись, – бросает мне небрежно.

– Послушай, Арс, да, кажется? – начинаю говорить скороговоркой. – Я сестру искала. Я не хочу с тобой на заезд. Я боюсь. Меня вообще в машинах укачивает.

– Я тебя захотел, – вальяжно отзывается он и втыкает передачу. – Расслабься… И если хочешь, чтобы мы ни во что не вмазались, не отвлекай.

Шокировано несколько раз глотаю воздух и на всякий случай действительно дергаю ремень безопасности, вставляя его под пресс.

Машина медленно подкатывается к стартовой линии.

Различаю, что толпа парней и девушек скандирует что-то из серии «Арс! Арс!»

Мамочки…

Перед капотом появляется парень в кислотно-зелёной шапке и что-то на пальцах показывает водителям. Справа и слева от нас к стартовой линии подкатываются другие тачки. Перед нами зажигается огнями длинная взлетная полоса.

От адреналина у меня холодеют руки и начинают шевелиться волосы.

Я оборачиваюсь на парня, чтобы оценить свои шансы выжить.

Серьёзен, сосредоточен. На губах застыла циничная ухмылка, ноздри периодически вздрагивают, на шее возле ворота чёрной кожанки часто пульсирует венка. И вообще, парень очевидный баловень судьбы. Богатый, неприлично красивый. Одни ресницы чего стоят. Он же себя любит? Правда?

Парня в зелёной шапке сменяет эффектная девушка и начинает медленно снимать розовую ветровку, оставаясь в одном тонком топе на бретелях. Тачки одобрительно рычат, заставляя стрелки спидометров дергаться до неприличных цифр.

Девушка эффектно поднимает ветровку вверх, на мгновение замирает и даёт резкую отмашку. А в следующую секунду наша машина, шлифуя асфальт, срывается с с места…

Глава 3. Правильная.

Алиса.

Сердце колотится в горле, мешая дышать, мокрые пальцы постоянно соскальзывают с кожаного сидения, за которое я инстинктивно пытаюсь ухватиться. Рев двигателей заставляет внутренние органы вибрировать.

– Мама, мамочка… – шепчу, прикрывая глаза от первобытного ужаса, когда машина входит в занос и, резко разворачиваясь, едет обратно. От скорости закладывает уши.

Впав в нервный анабиоз, я просто жду, когда это издевательство закончится. Всего несколько секунд и…

– Даааа! – довольно рычит парень. – Аааа! – захлёбывается своей эмоцией.

Машина начинает замедляться и, снова уходя в занос, тормозит.

– Эй, живая? – он толкает меня в плечо. – Выдыхай. Приехали.

Я открываю глаза и на несколько мгновений впиваюсь взглядом в его лицо. Парень откровенно смеется и кайфует, не понимая, какой шок я только что перенесла.

Эгоист, хам, моральный урод – одним словом, золотой.

Возле машины уже слышатся восторженные крики поклонников моего мучителя. Двери открываются рывками снаружи.

– Аааа! – кричат парни. – Арс – мужик! Зачётно!

«Не мужик он… Недоразумение одно…» – думаю про себя и просто молча опускаю ноги на асфальт, расталкивая лезущих в салон людей.

– Эй, а поздравить? – меня борзо перехватывают за руку и дергают обратно в салон, вжимая в спинку кресла. – Я вообще-то первый, – самодовольно ухмыляется Арс. – Давай, детка, не стесняйся… – он наклоняется, сближая наши лица.

Делаю глубокий вдох аромата дорогой туалетной воды и чувствую, как меня начинает накрывать праведным гневом. Да что этот золотой осел с папиной машиной и одеколоном вообще о себе возомнил? Размахиваюсь и хлёстко прижигаю свободной рукой ему по щеке.

– Поздравляю! – огрызаюсь. – Сердечно!

Толпа ошарашено замолкает.

Секунда, вторая этой тишины, и я уже сама осознаю, что натворила. Но не извиняться же!

– Ах ты… – шипит парень.

Перехватывает меня за затылок, заламывает руки и сталкивает наши губы в поцелуе.

– Ееее! – одобрительно взрываются зрители моего унижения. – Объясни ей, кто тут главный.

– Арс, ты совсем охренел? – слышу где-то сбоку голос той самой девушки, которую облила колой.

–Алиса… – следом звучит голос сестры. Нашлась, слава Богу.

Бросаю все силы, чтобы не позволить нахалу проникнуть в мой рот. До онемения сжимаю губы, протестующе мычу и, поймав момент, когда он теряет бдительность, начиная мягко скользить своими губами по моим, кусаю.

– Черт! Ммм… – шипит парень, отлетая от меня и вытирая пальцами кровь. – Истеричка, мать твою! Больная точно!

– Урод… – бросаю тихо и, пользуясь новым замешательством толпы, выскальзываю из машины.

Оглядываясь, хватаю за капюшон сестру и тащу за собой. Откуда только берутся силы и решительность?

– Алиса! – упирается Аня, пытаясь вырваться, – Отпусти! Все увидят! Как ты вообще посмела? – вдруг слышу, что она всхлипывает и оборачиваюсь.

– В смысле посмела? Приехать за тобой? – рычу. – Эти люди опасны. Разве тебе мало аварии папы?

– Меня больше не позовут! – отрывает она мои руки.

– Что? – задыхаюсь от возмущения. – Бессовестная…

– Хватит мне указывать! – фыркает сестра и разворачивается, чтобы вернуться к машинам. – Мне уже шестнадцать. Я сама имею право решать.

– Хорошо, иди! – взмахивая руками, кричу ей в след. – Только знай, что прямо сейчас я все расскажу родителям.

Психуя, просто ухожу вперёд. К черту эту идиотку!

– Шантажистка! – кричит сестра мне в ответ. – Заучка! Стукачка!

Не оборачиваюсь. От обиды и пережитого стресса начинают душить слёзы. Захожу за железные ящики и удивлением обнаруживаю, что мой таксист никуда не уехал.

Падаю на заднее сиденье и только в машине начинаю взахлёб рыдать.

– С другой что ли? – сочувственно спрашивает меня водитель и вздыхает, – да подумаешь! Какие твои годы. Гонщики эти… – брезгливо. – Себя не жалко, людей не жалко. Рыдать ещё надумала. Бегать, выслеживать… Вон какая. Это за тобой бегать должны. Принципиальнее надо быть, – не унимаясь в моральной поддержке, таксист и заводит машину. – Вот мне моя жена как сумкой по голове дала, я сразу понял – моя, – смеется. – А ты чего? Ну? Плюнь.

Вытираю слёзы со щёк и ловлю себя на том, что пытаюсь улыбнуться. Отпускает.

– Спасибо, – качаю головой.

Решая не посвящать таксиста в ошибочность его версии на тему неразделенной любви, достаю телефон и сначала хочу выполнить свою угрозу и позвонить маме, но в самый последний момент мне приходит идея получше.

Убеждая себя, что не стукачка, и все делаю правильно, нахожу номер госавтоинспекции и набираю.

– Дежурный УГИБДД лейтенант Носов слушает, – отзывается динамик.

– Здравствуйте, – говорю в трубку. – Я бы хотела заявить о прохождении уличных гонок на старом аэродроме…

Глава 4. Странные люди.
Алиса

– Мам, я не поняла, тут всего двести рублей, – Аня залетает на кухню, размахивая купюрой. – Что мне с ними делать? – капризно.

– Тоже, что и все остальные люди. Пообедаешь, потратишь на проезд, – спокойно отвечает ей мама, на мгновение прикрывая глаза. Мне кажется, в этот момент она произносит только одной ей известную мантру. Иначе, я просто не понимаю, как можно не сорваться и не рявкнуть на сестру, придя после ночного дежурства.

Ах да, мама ещё успела приготовить нам завтрак и погладить блузки. Первое сентября все-таки.

– Мам, ну я же говорила, что после линейки мы пойдём в киношку и пиццерию, – нетерпеливо канючит сестра. – Хотя бы тысячу дай.

– Анна! – взрывает маму, и она откидывает ложку, которой мешает сахар, в раковину. – Ты прекрасно знаешь, что сейчас я работаю одна. Отец на больничном. Пенсии бабушки, которую ты у неё таскала, больше нет!

– Как и бабушки, – неуместно хмыкает сестра.

– Аня! – осуждающе обрываю ее я.

Мама судорожно выдыхает.

– А свои «кино и пиццу» ты прогуляла три дня назад в полицейском участке. В следующий раз будешь думать, где и кем таскаться по ночам! – все-таки повышает она голос. – Или я заберу у тебя ключи, Аня!

– Вам всем на меня наплевать, – трагично шепчет сестра. – Вы меня всю жизнь во всем ограничиваете! Я ведь не хотела переходить в эту школу. Вы сами меня сюда запихнули.

– Да! – рявкает мама. – Потому что без английского ты не поступишь ни в один нормальный институт!

– Зато Алисочка у нас поступила сама, – ехидничает сестра, переводя на меня взгляд. – Гордость и отрада… Все ясно, чао! – разворачивается и выходит из кухни.

Мама устало опускается за стол и смотрит в окно невидящим взглядом.

– Мам, ну не принимай близко к сердцу, – ложусь я щекой ей на плечо. – Все наладится.

– На-ла-дит-ся, – повторяет она по слогам и нервно улыбается. – Ох, как же я устала. Оно все не заканчивается, дочь. Сначала сестра твоя меня аллергией с ума сводила. Я думала чокнусь, пока раздельно готовила и на процедуры ее водила. Ничего, приспособились. Потом Вера Павловна слегла. Ну не отцу же за женщиной ухаживать. А у тебя выпускные классы, поступление. Только, казалось, все закончилось… Анна в отрыв ушла. Выросла. Теперь вот ещё и отец с этой аварией. Родители парня того какие-то крутые. Виноватым его не признают, в суд подали… – она закрывает глаза ладонями и несколько секунд молчит, будто беззвучно плача.

– Мам… – зову я ее, проглатывая в горле ком. – Ну ты чего. Лучше расскажи, кого сегодня было больше мальчиков или девочек? – шутливо трясу ее за плечи.

– Мальчишек, – улыбается она и целует меня в лоб. – Ну что? Шоколадку дать?

Киваю.

– Тома! – слышим мы из гостиной голос отца. – Ты пришла? Завтрак мне принеси!

– Царь проснулся, – поджимает губы мама и идёт к плите, забывая про мою шоколадку.

Но поведение отца никак больше не комментирует. И мне запрещает встревать, потому что «папа переживает», «папа может больше никогда не вернуться в спорт».

То же мне спорт! Тренер футбольной команды второй лиги, которая никогда за всю историю города не выходила в первую.

Но мама говорит, что папа из-за неё не поехал в молодёжную команду, решил жениться. Никогда в это не поверю. Его, скорее, не взяли, но да ладно. Все равно! Это все не повод так по-хамски себя вести.

– Побегу, мамуль, – встаю я из-за стола, обмываю тарелку с чашкой и чмокаю маму в щеку.

– Удачного дня, Лисёнок, – мягко отзывается она.

– Спасибо, – отвечаю.

Быстро переодеваюсь в белую блузку и чёрную юбку-карандаш. Надеваю новые туфли на шпильке и беру рюкзачок. Не такой, слава Богу, теперь большой, как в школьные годы.

До института добираюсь достаточно быстро. Везёт с маршруткой. Даже успеваю купить бутылочку воды в ларьке, потому что от волнения пересыхает в горле.

Как это будет? Новые люди, преподаватели. Сюда не смог поступить на бюджет никто из моих одноклассников. Я бы и сама не поступила, если бы не победа в всероссийской олимпиаде по английскому.

Подхожу к главному ходу в студенческом городке, где уже небольшими группами тусуются студенты, и откручиваю крышку.

Делаю глоток воды, медленно оглядывая старинное здание вуза, и вдруг кто-то просто выбивает бутылку у меня из рук.

В прямом смысле обтекая, оборачиваюсь и вижу в шаге от себя ту самую девушку с гонок, которую облила колой. Она стоить в компании двух подруг. В отличие от меня, одетой по форме, они меньше всего напоминают своим выбором одежды студенток. Скорее… ну да ладно.

–Прости, – мерзко сюсюкает девушка. – Я тебя не заметила, – делает шаг вперёд и зло оскаливается втыкая острый ноготь мне в плечо.

– Не попадайся мне на глаза, поняла?

– Я здесь учусь, – говорю примирительно и глубоко дышу, убеждая себя, что наверное, девушка имеет право меня недолюбливать. – Могу перед тобой еще раз извиниться.

– В задницу себе извинения засунь! – фыркает она и величественно разворачивается на каблуках, уходя в сторону парковки.

– Мы б на твоём месте перевелись, – ржут ее подружки и уходят следом.

Я оглядываю себя, пытаясь привести в порядок. Ну вот и как, спрашивается, теперь выходить на сцену к ректору и получать студенческий? На блузке так и останется пятно… Но переодеваться уже однозначно поздно, потому что студенты начинают потихоньку стекаться в здание.

Прикрываясь рюкзачком, вклиниваюсь в толпу. Поднимаюсь по лестнице и захожу в актовый зал.