Оливия Лейк
Неидеальные. Откровения о любви

Глава 7

Дима

Я просидел за ноутбуком, пока весь не затек. Готовился к суду. У нас их завтра три. Достаточно серьезные, но доказательная база сильная, все гладко пройдет. И судья свой, что тоже немаловажно.

Поднялся, потянулся, разминая спину. Посмотрел на часы – два ночи. Что-то я вообще сбился с графика сна и бодрствования. В квартире было темно. Ира легла давно. И легла в нашей спальне, не ушла в гостевую. Я не сомневался, что поймет все правильно.

Устроился рядом и сразу провалился в сон – сказалась вчерашняя бессонная ночь, а утром, проснувшись, был приятно удивлен: стол накрыт к завтраку, Ира в кружевном халатике и с макияжем улыбалась мне. Нет, я, конечно, ждал от нее рациональных решений и поступков, но даже не рассчитывал, что будет настолько легко.

– С добрым утром, – поздоровалась приветливо. – Я приготовила твои любимые яйца Бенедикта с лососем.

– С добрым, – недоверчиво оглядел ее. Может, где-то крылся подвох? – Все нормально, Ир?

Я не любил полагаться на случай и пропускать мимо ушей недомолвки. Мне нужно точно знать, что никаких обид и камней за пазухой она не держит. Мы живем вместе, мне нужно доверять будущей жене.

Ира немного помрачнела. Видимо, переживала больше, чем хотела показать.

– Я должна верить тебе, – подняла глаза. – Потому что люблю. Дим, – начала тихо, – ты ведь тоже любишь меня?

– Конечно, – произнес бесстрастно.

– Нет! Скажи нормально! Не отвечай, а признайся! Признайся мне в любви, Дима!

Настала моя очередь хмуриться. Мне не нравились требования и ультиматумы в мою сторону. Когда мы с Ирой сошлись, я честно признался, что мои чувства далеки от пылкой влюбленности. Наш брак – это союз, но не любящих сердец, а двух влиятельных семей. Партнерское соглашение. Да, мы сблизились и в нашем обиходе появилось стандартное «я тебя люблю». С ее стороны. Я предпочитал избегать ложных признаний, но и не обижал игнором. С меня не убудет, если скажу «я тоже».

Я подошел и взял Иру за плечи:

– Ты знаешь, с любовью у меня туго. Не требуй. Я с тобой. Я женюсь на тебе. Мы родим детей. Я от своего слова не откажусь. Но если ты хочешь чего-то другого…

Она не дала договорить, прижалась к моим губам, потом зашептала судорожно:

– Я все помню, Дим. Но как же не мечтать услышать от любимого мужчины искреннее признание?! Я хочу быть необходимой тебе, как ты мне. Не из-за денег, родителей и бизнеса, а как женщина, понимаешь?

– Я твой, Ир, и никуда не уйду, – нежно погладил щеку. – Я в душ. Ты позавтракаешь со мной?

Она, просияв, кивнула.

– Вечером тебя будет ждать сюрприз, – и взяла мой палец в рот, втянула, языком приласкала. Возбуждающе, но я торопился: на заседании мне нужно быть голодным и злым! Конечно, я не про пищу. Сексуальное воздержание иногда очень эффективно.

В обед у меня появилась свободная минутка, поэтому прокатился до танцевальной студии на Спиридоновском. Можно было бы вызвать Алену в прокуратуру и там вручить личные вещи и сообщить, что благодаря мне, она больше не связана с уголовным делом, но… Мне хотелось увидеться лично.

Я зашел, осмотрелся, отметил, что зона лобби достаточно большая и все стены украшены снимками и кубками. Подошел к молоденькой девушке на ресепшен.

– Здравствуйте, – улыбнулся, чтобы не пугать погонами. Я после заседания, по форме. – Я могу узнать, когда освободится Алена Романова?

– Э-ээ, – немного испуганно, – а вы кто?

– Друг, – мягко ответил. – Близкий.

Девушка смутилась, но расслабилась. Даже стрельнула в меня кокетливым взглядом. Рожей я вышел, бабам нравился, что уж тут.

– У нее через пять минут заканчивается занятие, но я могу позвать сейчас.

– Не нужно, я подожду.

Устроился на узком кожаном диванчике. Наблюдал, как в холле собирались мамы, ожидая своих чад с тренировки. Было занятно.

Одна из дверей открылась и вывалились девочки лет пяти. Затем показалась Алена: широкая футболка и узкие штаны. Роскошные длинные волосы в высоком хвосте. Она улыбалась, а мелкие жались к ней.

– До свидания, Алена Владимировна!

Она была совсем не похожа на роковую красавицу из сомнительного ночного клуба. Сейчас просто красавица, только по-светлому. Виртуозная способность к перевоплощению! Я ведь помню, насколько дикой и страстной, абсолютно порочной эта девушка могла быть.

– Здравствуйте, Алена Владимировна, – поднялся и, спрятав руки в карманы, двинулся навстречу.

– Ты? – выдохнула изумленно. – Какого хр… – но вовремя взяла себя в руки. – Что ты здесь делаешь?

– Разговор есть, поехали, перекусим.

– Я не хочу, – отрезала и улыбнулась. Не мне. Она прощалась с мамами и детьми.

– Я не предлагаю, – я тоже сиял, как начищенный самовар, – я констатирую. Ты едешь со мной.

– Я не могу, – прошипела злобно. – У меня занятия, – и тут же: – Здравствуй, Вика. Проходи в зал.

А с детьми Алена милая.

– Во сколько заканчиваешь?

– После восьми.

– Я позвоню. Держи, – протянул ее мобильный. – Вечером жду в «Avа» на Бронной. – я любил там ужинать, часто бывал. – Такси тебе вызову.

– Я не хочу, понял?

Я хмыкнул и показал корешок ее паспорта, затем ушел. Придет, никуда не денется. Настроение, несмотря на последние события, резко ушло вверх и последнее из судебных заседаний прошло играючи, закончившись блестящей победой гособвинения. Это надо отметить. С Аленой.

Я отправил такси к студии и устроился за столиком. Меня здесь знали и аперитив подали по наитию – да, в привычках я достаточно предсказуем.

Я пригубил сухой вермут и подцепил вилкой крупную оливку. Чего я сам хотел от этой встречи? Точно не знаю. По большому счету Алена ни как свидетель, ни как осведомитель мне уже не нужна. Никакого практического резона встречаться с ней не было. Только личный. У нее интересные реакции на давление и подчинение. Вообще она забавная. Подразню немножко и распрощаюсь. Пусть живет себе, а если что, где ее дом и работа знаю. В клубе, кстати, ей пока не светит подрабатывать: он описан и будет простаивать до суда. Это в лучшем случае.

Через пятнадцать минут отзвонился водитель – пассажир не сел в такси. Я позвонил Алене – тишина. Раздражение обжигающей волной разбежалось по телу. Какого хрена вообще?! Что из моего приказа было не ясно?! Посмотрел на часы – дикая кошка опаздывала на полчаса. Сучка. Мобильный неожиданно ожил. Ира. Блядь. Она ж мне интимный подарок приготовила!

– Слушаю, – ответил резче, чем следовало. Я злился. Не на Иру, естественно, но она под руку попалась. Мне бы сюда длинноногую дикарку, шею тонкую свернул бы. Подавлять любого вида саботаж у меня на уровне рефлекса. Если Алена возомнила себя способной противостоять мне, то нужно доказать ей обратное. Наглядно и немедленно. – Да, я помню. Буду, но…

Я оторвал взгляд от бутылки вермута, которую гипнотизировал, чтобы сохранить в узде контроль и не сорваться раньше срока, и увидел ее. Алена шла к столику порывисто и нервно, обгоняя хостес. Неприлично обтягивающие джинсы, черная короткая хреновина, облегающая стоячие сиськи. Спасибо хоть рубашку, по-мужски огромную накинула! Вообще поразительно, насколько молодо выглядела, как студентка-первокурсница и не скажешь, что ребенка родила. Только взгляд тяжелый, опытом умудренный. Ее слова, там в отеле, иногда и очень неожиданно всплывали в памяти. Видимо, Алена была в ситуации, когда нужно принять неизбежное. Если водишься с такими, как Ярослав Разин – всякое может быть. Только это не наш случай: она хотела, а не подстраивалась под обстоятельства. Еще в кабинете поддалась соблазну и ответила на поцелуй. Все остальное игра, чтобы интерес разжечь. Удалось, да, не скрою.

– Не могу говорить. Перезвоню, – сказал в телефон и отключился. – Ты опоздала.

– Скажи спасибо, что вообще пришла. Паспорт, – руку протянула.

– Сядь.

– Отдай документы, и я пойду. Мне некогда.

– Сядь я сказал.

Алена раздраженно фыркнула и присела напротив. Вся нахохлилась, губы поджала, зыркала глазищами своими недобро. Захотелось улыбнуться, что я и сделал.

– Определились с выбором, Дмитрий Александрович? – к нам подошла официантка.

– Да: говядина с пармезаном и карамелью из портвейна, тар-тар из лосося, лепешки с бри и трюфелем.

– А для вас? – обратилась к Алене.

– Ничего, спасибо.

– А для дамы: тигровые креветки в имбирном соусе и сибас с томатами.

– Я не хочу, ты понимаешь? – руки на столе сложила и ко мне лицо приблизила. – Не хочу!

– Паспорт хочешь? – повторил ее маневр.

– То есть мне нужно съесть рыбу, чтобы получить свои документы?!

– И быть нежной со мной, – заметил с улыбкой.

– Нежной? – переспросила, хмурясь. – А если я не ем рыбу? М?

– А чего хочешь? Выбирай.

– Сгущенки с печеньем хочу, есть?

Я вздернул бровь. Что ж она колючая такая?!

– Есть хвост с лобстером в мармеладе, будешь?

Алена тяжело вздохнула и устало откинулась на спинку кресла.

– Что тебе нужно от меня, Дмитрий Александрович? Ты же уже взял, – шепнула едва слышно.

Официантка подошла с приборами и расставила закуски. Алена смотрела куда-то в пустоту, а я на нее. Тянуло меня к ней. Физиология – вещь иногда очень упрямая. Порой, никакие доводы рассудка с инстинктами справиться не могли.

– Счет принеси, – бросил, не глядя.

– Но…

– Счет, – все же повернулся к официантке. Алена ошарашенно хлопала глазами. Да, я сейчас испытывал голод иного толка. – Поехали.

– Куда? – испуганно встрепенулась. Да, девочка, тебе нужно меня бояться. И мне тебя. Вряд ли мы принесем друг другу добро.

– За сгущенкой, – протянул руку и, обхватив тонкое запястье, помог подняться. – Держи, – отдал сумочку с личными вещами. И паспорт, естественно.

Я действительно заехали в магазин и купил сгущенное молоко и шоколадное печенье. Нашел похожее на то, которое в детстве ел.

– Я не пойду, – твердо заявила Алена, когда остановился на своем месте в подземном паркинге высотки в Москва-Сити.

В этих апартах я никогда не жил. Помимо работы мне приходили дивиденды от заводов нашей семьи, я вкладывался в недвижимость и ценные бумаги. Это давало хороший доход. Мне как представителю генеральной прокуратуры нельзя было заниматься коммерческой деятельностью, но законы у нас в стране легко обходились, если по уму взяться. Я не делал ничего криминального: просто хотел заниматься любимым делом и не терять в финансовом комфорте. Я родился в состоятельной семье и привык к достатку. Если у меня получалось обращаться с деньгами правильно и извлекать выгоду, почему нет? Я не воровал из бюджета и не брал взяток. Я свое заработал головой. Все по-честному.

– Почему? – повернулся к ней и отстегнул ремень безопасности.

– Потому что не хочу! Тебе что от меня нужно?!

– Я хочу тебя, – признался откровенно.

– А я нет!

– Не ври, – подхватил и на колени перетянул. – Ты тоже хочешь. Нам обоим понравилось, – стянул с темных волос резинку. Они блестящим водопадом накрыли точеные плечи, манили пропустить сквозь пальцы и накрутить на кулак, что я и сделал.

– Ты же прокурор, представитель закона, Дмитрий Александрович! – пыталась отстраниться от меня. – Ты не можешь меня заставить!

– А я не буду, – надавил на голову, чтобы губы ее поймать. – Сама попросишь…

– У тебя невеста есть! Езжай к ней!

– Тебя хочу… – скользнул языком внутрь, на корню пресекая протест. Алена ногтями вцепилась в лацканы пиджака, кусала мои губы, до боли, размазывая металлический привкус крови и меда по языку. Елозила по мне, на стволе прыгала, возбуждала роскошным телом. Сучка.

Я стянул с нее рубашку и рванул лямки куцего топа. Оттянул за волосы, открывая длинную шею, зубами поймал голубую жилку, пульс ее во рту ощутил.

– Скажи, что хочешь меня.

– Нет… – выдохнула рвано, когда сосок зубами прикусил. – Ненавижу тебя, Димитрий Ал…

– Дима. Назови меня по имени, – приказал, ягодицами вдавливая в напряженный пах.

– Я к старшим только по имени-отчеству, – едко ответила и наградила своим прозрачно-серым уничтожающим взглядом.

– А ты стерва.

– А ты кобель.

Алена сама поцеловала меня, грудью потерлась, бедрами томно повела – невинные девочки так не делают. Потом она… Твою мать! Рванула дверь, да так прытко выскочила из машины, что я успел только воздух пальцами поймать. Со стоячим хером бросился из салона, но Аленка не зря была длинноногой и легкой – как лесная лань убегала. Хотя нет, как коза! Полуголая, между прочим.

Сел в машину и рассмеялся: сумочка с паспортом и ее рубашка остались у меня. Ну это знак, не иначе. И сгущенка с печеньем. И что мне со всем этим делать?

Откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза, успокаивая зов плоти: беги, дикарка, беги. Все равно не убежишь. Я не дам. Я не отпущу. Я слишком хочу тебя.

Глава 8

Алена

Я убегала так, словно за мной гнались демоны из самого адского ада. Одежду на ходу поправляла. Дышала через раз. Боялась оборачиваться. Наверное, поэтому, ни сразу обнаружила, что меня не преследовали. Перевела дух, только когда в метро нырнула.

– Черт!

Я оставила у этого орангутана с яйцами уже вторую сумку. И рубашку! Любимую, между прочим! Пусть подавится! Паспортом в том числе. Завтра же заявление об утери напишу и сделаю новый. Главное, чтобы не видеть этого Дмитрия Александровича.

Зови меня Дима… Дима…

Не понимаю, что нужно ему? Ну явно же проблем с женщинами нет. Тем более дома ждет практически жена. Ко мне чего прицепился?! Ни о каких чувствах речи не шло. Секс… Ну я уж точно в этом деле не лучшая. У меня такой перерыв, что самой стыдно. Спасибо отцу моей девочки за это. Царство ему небесное. Все же о мертвых лучше хорошо либо никак. В моем случае подходит «никак».

Второй мужчина и снова так… Без согласия. Просто, потому что показалось, что я хочу. Потому что у них, мужиков, чешется и плевать на все. Только в этот раз я была готова встретить мужскую суть без розовых очков и наивных надежд. Я больше не забьюсь в угол с мыслями уйти из жизни. Я больше не глупая юная девочка. Сейчас точно знала, что в этом мире жестоки все и нужно быть к этому готовой. Тогда не будет больно. В свой первый раз я обнажила свою беспомощность. Я просила и умоляла, но это ничего не дало, наоборот, стало хуже. Потому что жертва, а жертву хищники рвут.

Дикая кошка

Пришло сообщение. Номер у меня не записан, но мне и не нужно, все понятно.

Я оплатила себе телефоном билет в метро и прошла через турникет. Прогресс все-таки большое благо, скоро лицом сможем расплачиваться. А пока хорошо, что мобильный в кармане джинсов был, так пришлось бы пешком домой топать. Карты я уже заблокировала, наличных денег в сумках (обеих) было немного, поэтому я благополучно проигнорировала выпад Небесного. Лучше игнора и равнодушия еще ничего не придумали. Фамилия еще такая! Когда водитель, которого послал за мной, назвал его так, удивилась. Диме не подходит. Он Адский, ни больше, ни меньше.

Сучка ты, Алена Романова

Пришло лаконичное. Я отправила абонента в черный список. Он меня пугал, а реакция на его близость озадачивала. После Семена была уверена, что просто не смогу испытать сексуальное притяжение без тошноты и страха. Он постарался в этом. Его страсть стала моим проклятьем.

Моя первая любовь, первый мужчина, отец моей дочери показал все ипостаси этого чувства. Я стала объектом страсти. Разной. Бешеной, порочной, болезненной, жестокой. Там, где нет любви, не бывает счастья, а Семен никого не любил, даже саму жизнь. Проверял все и всех, включая себя, на прочность. Ниточка лопнула за месяц до родов. Тогда я выдохнула. Может это кощунство, но я освободилась. Он не любил меня, но считал своей, жизни бы не дал: ни мне, ни дочери. А так я стала свободной. Правда, покалеченной.

С мужчинами сходиться после болезненного первого опыта страшно, хотя предложений немало. Не руки и сердца, естественно. Девушка с ребенком, даже красивая, в обычном мире менее привлекательна для серьезных отношений, чем свободная. А вот потусить и переспать – парни всегда рады. Не мужчины, именно молодые и борзые жеребчики. Взрослых и доминантных, с тяжелой мужской энергетикой и властным характером я сама избегала. Эти хозяева, а я не желала быть в услужении. Наелась. Поэтому от Ярослава, кроме личных подарков для Катюши, копейки не взяла просто так, а ведь он настаивал: племянница без отца росла. Но я боролась, чтобы освободиться от этой семьи и быть самой себе госпожой и дочь воспитывать так, как считала нужным. В нашем мире слишком сильно правило «кто платит – тот и музыку заказывает».

И вот опять на мою голову мужчина, желавший отобрать у меня выбор. Он хочет. И плевать, чего желают остальные. Я таких встречала: самоуверенные, богатые, властью наделенные, без границ и тормозов, про мораль и совесть даже не слышавшие. Дмитрий Небесный именно такой. Я про него знала только несколько фактов, но все они очень ярко характеризовали личность, подчеркивали красной чертой под каждым эпитетом, которым наградила мысленно. Самоуверенностью понятно, власть тоже – генеральная прокуратура все же, к деньгам вопросов нет: видела все. Мораль…

Я презрительно фыркнула и вышла на своей станции. Да какая, к черту, мораль! Со мной полночи сексом занимался, а потом с невестой как ни в чем ни бывало разговаривал: врал на голубом глазу! Даже меня покоробило, а он…

Совестно мне не было: я никому не изменила! Это ему должно быть стыдно! Дима изменял будущей жене. Я тут вообще ни при чем. Глаза б мои его не видели! Надеюсь, перебесится и отвалит. Если на мужчину не обращать внимание, он переключается на более доступную цель. Если, конечно, не упертый баран.

Домой приехала уже после десяти. Катюша крепко спала; мама ждала меня. Я ей рассказывала все: мы были подругами в большей степени, чем матерью и дочерью. А вот для своей дочери хотела быть именно мамой: защитницей и опорой.

– Ну что, Аленушка, все нормально?

Она очень разволновалась, когда поделилась историей в клубе. Тюрьма пугала всех. Мама ведь знала, что я ничего такого не делала, просто работала. Да, даже если бы и совершила преступление, вряд ли желала бы мне оказаться за решеткой.

– Да.

Не буду ее пугать.

– По делу Ярослава ко мне вопросов нет.

– Но? – уловила самую суть мама.

Про внимание настырного прокурора тоже рассказала. Без интимных подробностей, но главные акценты расставила.

– Паспорт мне придется восстанавливать, – и вскользь упомянула, как смоталась от Небесного.

– Ой, Алена, осторожней будь. Упертые мужики хуже бульдозера: закопают и не заметят.

Это я и так знала…

Утром разбудила Катюшку и, покормив, повела в садик. Это было наше время. Мне редко выпадало искупать и уложить дочь на ночь, а вот утро всегда мое.

– Ты взяла ведерко и лопатку?

– Вяла! – Дочка подняла вверх маленький пакет с набором для песочницы. – Будю илать с подусками.

– Обязательно поиграй с подружками, а завтра мы с тобой поедем на большую площадку: там горки и фонтаны.

– А моно поилать с водиськой в тусиках?

– Если будет солнышко, то можно.

Я обняла дочь и отдала воспитателю. В садик пошли в два с половиной и все кризисы вместе с болезнями пережиты. Сейчас ходит с удовольствием. Катюша ребенок достаточно подарочный, но даже с таким устаешь. Я вечно работала, а мама хоть и очень молодая бабушка, но со здоровьем не все гладко: она диабетик и с активным ребенком целый день сложновато, утомляется к вечеру, сахар падает критически. Мама очень помогала, но я старалась не нагружать ее.

В девять встретилась с Ликой в кофейне: поболтать и позавтракать. Это она ночью Лика, стриптизерша, а днем Лика фитнес-тренер. Я иногда (редко, увы) по блату хожу к ней на йогу и пилатес.

– Да, подвел нас всех Ярик, – тяжело вздохнула она.

На самом деле Ярослава Игоревича в клубе все на вы и шепотом. Лика его за год работы раза два видела. «Nuar» для Разина не основной вид деятельности, скорее расслабляющее приятное дополнение.

– Я взяла подработку у конкурентов, но очень надеюсь, что нас откроют. Как думаешь, Ален?

– Ой не знаю… – протянула. Понимала, почему Лика надеялась вернуться танцевать в «Nuar»: платили девочкам хорошо и вовремя, никого не заставляли оказывать дополнительные услуги клиентам, все по желанию. Безопасность: если стриптизерша говорила «нет», а клиент настаивал, охрана работала четко на стороне наших девочек. Не во всех заведениях такого типа были настолько щедрые условия.

– Но я не вернусь, – покачала головой. – Мне так страшно в камере было…

И не только в ней…

– Лучше поищу подработку поспокойнее. Вон, – кивнула на рекламу одного из маркетплейсов, – карточки товаров ночью создавать буду.

– Мужика бы хорошего найти, – тоскливо объявила подруга. – Только где? Помнишь красавчика, который пялился на тебя. Вот где его теперь искать?

– Нафиг нужен! – не сдержавшись, в сердцах воскликнула.

– Так ты с ним общалась?! – Лика внимательно меня обсмотрела. – Колись, подруга!

Я не могла сказать, что мы не разлей вода, но Лика самая близкая из окружавших женщин вне дома. Говорить все не собиралась, тем более что за облавой на клуб стоял именно «красавчик». Не хочу влезать в дела взрослых дядь, рано мне.

– Да ничего такого, – отмахнулась я, – просто он подкатывал ко мне.

– И?

– Что «и»?

– Так замути с ним! Если мужик запал, нужно пользоваться!

Лика была на три года старше и позиция у нее более циничная. Совсем не романтичная.

– Он почти женат.

– Почти не считается.

Она совсем не рефлексировала относительно влезания в чужую семью.

– Вдруг как влюбится и не женится! – предположила философски.

– Ага, конечно, – скептически ответила.

– Ален, ты вон какая красотка. Любого на колени поставишь!

– Да я не хочу. И не могу. Он мне вообще не нравится!

– Да ладно! Такой мужик и не нравится?! Высокий, крепкий, ухоженный. Думаю, член у него тоже в порядке, – хихикнула и послала невинный взгляд парочке за соседним столиком.

– Дело вообще не в члене! – продолжила я. Блин, нужно по тише, на нас уже смотрели. – Он пугает меня. Он не просто напорист, он из тех, кто считает, что в праве брать желаемое без согласия, понимаешь?

Лика вмиг серьезной стала. Она сама не раз сталкивалась с дискриминацией: мол, раздеваешься за деньги, значит, дашь без вопросов. Думаю, для Димы я в той же категории: работала в мужском клубе с определенной репутацией, плюсом уверенность, что я любовница современного и прогрессивного, но все равно преступника. Ярослав всегда был связан с криминалом. Это я еще от его брата узнала. Дима считал меня девочкой бандита. Доступной и безотказной шлюхой.

– Тогда в топку его! – воинственно поддержала Лика. Мы даже чокнулись чашками с кофе в честь обоюдного решения держаться от махровых мерзавцев подальше. У меня завибрировал мобильный – я не сильно удивилась звонившему, но немного испугалась. Ярослав. Какова вероятность, что звонил относительно обыска в клубе? Высокая. Сказать ему про Диму – оказаться между молотом и наковальней. А с учетом заинтересованности Небесного во мне – очень двусмысленная ситуация.

Я ждала подвоха со всех сторон, но одного не ожидала: не думала, что у меня захотят отобрать дочь…