Оливи Блейк
Парадокс Атласа
Оливи Блейк
Парадокс Атласа
© Оформление. ООО "Издательство АСТ", 2023
Copyright © 2022 by Olivie Blake
Copyright © 2022 by Alexene Farol Follmuth
Interior illustrations and endpaper art by Little Chmura
© Абдуллин Н., перевод на русский язык
* * *
Посвящается Генри Атласу,
моему талисману
Главные действующие лица
КЕЙН, ТРИСТАН
Тристан Кейн – сын Эдриана Кейна, главаря магического преступного синдиката. Тристана бы возмутило, что знакомство с ним начинается с упоминания отца, но его вообще многое возмущает. Родился в Лондоне, получил образование в Лондонской школе магии. Прежде работал венчурным инвестором в корпорации «Уэссекс» и был помолвлен с Иден Уэссекс. Обучался на иллюзиониста, хотя его подлинная специальность неизвестна. При этом среди его талантов числится способность видеть сквозь иллюзии (также: квантовая теория; время; иллюзии – видеть сквозь иллюзии; компоненты – магические компоненты). По условиям элиминации Александрийского общества на Тристана возложили задачу убить Каллума Нова, но – предположительно из-за моральных убеждений – задачу он не выполнил.
ФЕРРЕР ДЕ ВАРОНА, НИКОЛАС (также ДЕ ВАРОНА, НИКОЛАС или ДЕ ВАРОНА, НИКО)
Николас Феррер де Варона, больше известный как Нико, родился на Кубе, в Гаване. В раннем возрасте его отправили в Соединенные Штаты, где он окончил престижный Нью-Йоркский университет магических искусств. Нико – необычайно одаренный физик, чьи способности, однако, выходят за рамки специальности (также: тектоника плит; сейсмология – тектоника; оборотничество – человек-зверь; алхимия; вытяжки – алхимические). Нико близко дружит с двумя другими выпускниками НУМИ, Гидеоном Дрейком и Максимилианом Вулфом, а также, несмотря на давнюю вражду, заключил союз с Элизабет Либби Роудс. И хотя Нико чрезвычайно искусен в рукопашном бою, союзника он в конце концов потерял.
КАМАЛИ, ПАРИСА
О детстве и юности, как и об истинной личности Парисы Камали известно мало, разве что по слухам (также: красота, проклятье – Каллум Нова). Париса родилась в Иране, в Тегеране, и посещала Парижскую школу магии. Она невероятно искусный телепат, имеет несколько известных сообщников (Тристан Кейн; Либби Роудс) и занимается экспериментами в разных областях (время – ментальная хронометрия; подсознание – сны; Далтон Эллери). Доверять ей опасно, но подобные предупреждения бесполезны.
МОРИ, РЭЙНА
Еще меньше, чем о Парисе Камали, известно о Рэйне Мори. Если бы они соревновались в скрытности, Рэйна победила бы. Появилась на свет в Японии, в Токио, и с рождения обладала потрясающим даром натуралиста, однако поступила в Институт магии в Осаке, где изучала классическую литературу с упором на мифологию. Только Рэйну земля одаривает плодами, и только с ней природа говорит. Впрочем, стоит отметить, что, по мнению самой Рэйны, ее талант состоит в другом (также: усиление – энергия; боевые навыки – Нико де Варона).
НОВА, КАЛЛУМ
Каллум Нова из южноафриканского медиаконгломерата семьи Нова, манипулятор, чьи способности выходят за рамки физических. Говоря языком обывателя, он эмпат. Родился в ЮАР, в Кейптауне, без усилий окончил Греческий университет магических искусств, а после присоединился к семейному бизнесу, занявшись прибыльной продажей товаров и иллюзий для красоты. В мире лишь один человек знает, как на самом деле выглядит Каллум, да и тот, к несчастью для Каллума, желал его смерти. К несчастью же для Тристана, это желание оказалось недостаточно сильным (также: предательство, путь без возврата).
РОУДС, ЭЛИЗАБЕТ (ТАКЖЕ РОУДС, ЛИББИ)
Элизабет «Либби Роудс» – одаренный физик. Родилась в Питсбурге, в штате Пенсильвания, в раннем возрасте пережила смерть старшей сестры Кэтрин. Обучалась в Нью-Йоркском университете магических искусств, где встретила соперника, ставшего потом союзником, Нико де Варону, и будущего бойфренда, с которым позже разошлась, Эзру Фаулера. В стенах Общества провела несколько ярких экспериментов (также: время – четвертое измерение; квантовая теория – время; Тристан Кейн), оказалась в затруднительном с точки зрения морали положении (Париса Камали; Тристан Кейн), а после исчезла. Поначалу оставшиеся члены ее класса решили, что она погибла. Где сейчас Либби Роудс, неизвестно (см. также: Эзра Фаулер).
Дополнительная информация
АЛЕКСАНДРИЙСКОЕ ОБЩЕСТВО
Архивы – утраченное знание
Библиотека (также: Александрия; Вавилон; Карфаген; древние библиотеки – исламские; древние библиотеки – азиатские)
Ритуалы – инициация (также: магия – жертвоприношение; магия – смерть)
БЛЭЙКЛИ, АТЛАС
Александрийское общество (также: Александрийское общество – посвященные; Александрийское общество – Хранители)
Ранний возраст – Лондон, Англия
Телепатия
ДРЕЙК, ГИДЕОН
Способности – неизвестны (также: человеческий разум – подсознание)
Нелюдь – подвид (также: таксономия – нелюди; вид – неизвестен)
Преступные сообщники (также: Эйлиф)
Ранний возраст – остров Кейп-Бретон, Новая Шотландия, Канада
Образование – Нью-Йоркский университет магических искусств
Специальность – странник (также: царство снов – навигация)
ЭЙЛИФ
Союзники – неизвестны
Дети (см. также: Гидеон Дрейк)
Нелюдь – водяные (также: таксономия – нелюдь; водяные – русалка)
ЭЛЛЕРИ, ДАЛТОН
Александрийское общество (также: Александрийское общество – посвященные; Александрийское общество – исследователи)
Анимация
Сообщники (также: Париса Камали)
ФАУЛЕР, ЭЗРА
Способности (также: странник – четвертое измерение; физик – кванты)
Александрийское общество (также: Александрийское общество – не прошедшие посвящения; Александрийское общество – элиминация)
Ранний возраст – Лос-Анджелес, Калифорния
Образование – Нью-Йоркский университет магических искусств
Сообщники (также: Атлас Блэйкли)
Предыдущее место работы (см. также: Нью-Йоркский университет магических искусств – студенческий советник)
Личные отношения (также: Либби Роудс)
Специальность – странник (также: время)
ПРИНЦ
Анимация – обычная
Личность (также: личность – неизвестна)
Сообщники (также: Эзра Фаулер, Эйлиф)
Учебный курс по стипендии Александрийского общества
ГОД ПЕРВЫЙ
Задачи:
Кандидаты на членство в Александрийском обществе обязаны провести собственное оригинальное исследование и занести его результаты в архивы знаний. Также кандидаты обязуются защищать и беречь архивы в течение всего срока проживания здесь, вплоть до удовлетворительного выполнения условий инициации.
Содержание курса:
Пространство
Время
Мысль
Намерение
Подробности обучения оглашаются постепенно, вплоть до самого посвящения.
Срок обучения первого года, а также выполнение требований для посвящения ограничены 1 июня.
ГОД ВТОРОЙ
Каждый посвященный добавит в архив собственный большой труд, тему которого определит сам.
Тема самостоятельного проекта:* отмечены минимальные требования
Тема исследования*:________________________________
Цели: ___________________________________________
Методология (все соответствующие заявленной теме текстов): ___________________________________________________________________________________________________________________________________________
Расписание:
Завершение проекта: обозначьте временны́е рамки сбора, рассмотрения и/или анализа требуемой литературы. Работу сдать не позднее 1 июня.
Подпись посвященного:
Одобрил:
Атлас Блэйкли
Начало
Гидеон Дрейк заслонил глаза ладонью от света раскаленного красного солнца и оглядел обожженные дочерна холмы. В дрожащем воздухе клубились облака мелкого пепла. Повсюду носились хрупкие невесомые хлопья. Вокруг висел густой и плотный дым, а в горло набивалась сажа. Будь этот пейзаж реален, Гидеон задохнулся бы.
Однако ему ничто не грозило.
Он опустил задумчивый взгляд на черного лабрадора, а затем снова осмотрелся, прикрыл горловиной футболки нижнюю половину лица и пробормотал:
– Как любопытно.
Время от времени в царстве снов происходили такие пожары. Гидеон называл их «эрозиями», хотя наверняка где-то какой-нибудь его сородич уже придумал данному явлению верное название. Это происходило довольно часто, хоть и не всегда так… масштабно.
Если бы у Гидеона была своя жизненная философия, он сформулировал бы ее так: нет смысла отчаиваться.
Гидеон Дрейк не различал, что реально, а что – нет. Ему самому пожары служили четким напоминанием о давно усвоенной истине: если ищешь гибели, найдешь ее везде, – хотя другие могли бы увидеть в этом нечто совершенно иное.
– Ну что ж, идем, Макс, – сказал он собаке и по совместительству соседу. Макс принюхался и протестующе заскулил, однако последовал за Гидеоном на запад. Оба знали, что сны – это территория Гидеона, и направление в конце концов определять ему.
С магической точки зрения сны относились к коллективному подсознанию. И хотя доступ в различные уголки этого царства был у каждого человека, мало кто умел странствовать из одной области в другую.
Требовался набор определенных навыков, чтобы видеть, где заканчивается твое сознание и начинается чужое, а чутье Гидеона – который ориентировался в переменчивой структуре снов, как моряки ориентируются в морских течениях, – обострилось еще сильнее теперь, когда он почти не покидал мира грез.
Для окружающих Гидеон оставался вполне обыкновенным человеком с нарколепсией. Его магия была не самой понятной. Для Гидеона граница между сознанием и подсознанием оставалась довольно тонкой: странствуя, он не терял чувства времени и пространства, но его способность перемещаться во сне иногда мешала ему завершить завтрак в вертикальном положении. Иногда даже казалось, что его истинная среда обитания – мир снов, а не реальность.
При всех недостатках такое «расстройство» позволяло Гидеону обходить некоторые ограничения, с которыми сталкивались обычные люди. Например, если обычный человек летал во сне, то все равно осознавал, что наяву летать не умеет. Гидеон же просто умел летать – и точка. Он ведь не всегда понимал, во сне это или наяву.
Технически во сне Гидеон был не сильнее простого человека. Телесного вреда он мог причинить столько же, сколько телепат – своей магией. Но и никакие сотворенные во сне чары не наносили ему непоправимого ущерба; разве что его физическую оболочку хватил бы апоплексический удар или еще какой-нибудь приступ. Больно ему бывало, как и любому сновидцу, но с пробуждением неприятные ощущения испарялись. Единственное, стресс мог спровоцировать вышеупомянутую физическую реакцию, и тогда… Однако подобные вещи Гидеона не занимали. Они тревожили только Нико.
При мысли о Нико Гидеон испытывал чувство неполноценности, как если бы вышел из дома в одном ботинке, потому что второй куда-то запропастился. Весь последний год он с переменным успехом учился не замечать отсутствия их с Максом привычного спутника. Сначала получалось не очень: мысли о Нико возникали неожиданно, прерывая ход предыдущего размышления, а вместе с ним и путь по намеченному маршруту. И выходило, что вслед за мыслями к Нико переносился сам Гидеон.
В итоге знакомство с Нико де Вароной имело один недостаток, сродни каре небесной: его трудно было забыть, и разлука с ним давалась ой как непросто. Ты будто лишался конечности и становился неполным, нецелым. Хотя фантомные боли и бывали порой очень полезны.
Гидеон позволил себе ощутить то, что в иных обстоятельствах чувствовать запрещал, и пространство снов, к его облегчению, стало послушно меняться. Кошмар плавно уступил место атмосфере личных сновидений Гидеона, и тот пошел путем, который давался проще остальных, – своим собственным.
Мысленно Гидеон вместе с Максом понеслись сквозь пространство и время, оставляя позади дым и пепелище в пустыне. Повеяло приготовленным в микроволновке попкорном и сильным моющим средством из прачечной, самыми яркими запахами общаги в НУМИ.
А вместе с ними явился и паренек, которого Гидеон когда-то знал.
– Я Нико. – Взгляд дикий, волосы на голове взъерошены, а рубашка, натянутая лямкой рюкзака, задралась с одного бока. – Ты Гидеон? Выглядишь усталым, – добавил Нико, немного подумав. Он спрятал рюкзак под кровать и оглядел комнату. – Знаешь, если поставить их друг на друга, места будет куда больше.
У Гидеона не получалось определить, воспоминание это или сон.
В это время Нико – сам того, похоже, не ведая, – что-то такое сотворил с давлением в комнате, и Гидеон, испытав слабый приступ клаустрофобии, с трудом проговорил:
– Вряд ли нам можно переставлять мебель. Может, разрешения спросим?
– Спросить-то можно, только это сильно снизит наши шансы получить желаемый результат. – Он взглянул на Гидеона. – Что у тебя, кстати, за акцент? Французский?
– Можно и так сказать. Акадский [1].
– Квебекский?
– Теплее.
Улыбка Нико стала шире.
– Вот и славненько, – сказал он. – Давно хотел расширить языковой арсенал. Слишком много думаю на английском, хочется чего-то нового. Я всегда говорю: не ограничивайся дихотомией. К слову, ты сверху или снизу? – спросил он, и Гидеон недоуменно моргнул.
– Решай сам, – нерешительно ответил он, и Нико взмахом руки совершил перестановку. Вышло настолько естественно, что Гидеон уже и не мог вспомнить, как мебель в комнате стояла изначально.
В реальной жизни Гидеон быстро усвоил, что Нико создает пространство там, где его просто нет, и неизбежно нарушает устоявшийся порядок вещей. Администрация НУМИ посчитала, что, просто снабдив Гидеона ярлыком «ограниченно дееспособный», может спокойно селить его с другими людьми, но в первые же секунды общения с новым соседом Гидеон с тревогой осознал: рано или поздно Нико раскусит его подлинную природу.
– Где ты бываешь, – спросил Нико, подтверждая догадку, – когда спишь?
Шла вторая неделя учебы. Гидеон даже не заметил, что спит, но Нико резко разбудил его, спустившись с верхней койки.
– У меня нарколепсия, – с трудом проговорил он.
– Брехня.
«Нельзя ничего говорить», – испуганно напомнил себе Гидеон. Нико, конечно, не был ловцом нелюдей или пособником матери (хотя откуда Гидеону было знать?), просто рано или поздно люди начинали смотреть на Гидеона как на мерзость. Даже находили для этого основание (а то и несколько), словно жертва, инстинктивно спешащая отгородиться от хищника. Как же Гидеон ненавидел такие вот переходы.
«Никому нельзя ничего говорить, – думал Гидеон. – Тебе – особенно».
– Ты какой-то странный, – как ни в чем не бывало продолжал Нико. – Не в плохом смысле. Просто странный. – Он скрестил на груди руки и, поразмыслив, спросил: – Что же с тобой такое?
– Говорю же: нарколепсия.
– Menteur, – закатив глаза, попенял ему Нико.
«Лжец?» Выходит, он и впрямь вознамерился освоить французский.
– А как по-испански будет «заткнись»? – спросила в реальной жизни предыдущая версия Гидеона, и Нико ответил улыбкой, которая, как потом выяснил Гидеон, не сулила абсолютно ничего хорошего.
– Вылезай из кровати, Сэндмен, – велел Нико, срывая с него одеяло. – Прогуляемся.
А в настоящем Макс ткнулся мордой Гидеону в колено.
– Спасибо, – сказал тот, выныривая из воспоминания. Макс поднял на Гидеона раздраженный немигающий взгляд, и комната общежития растворилась на фоне далеких пылающих холмов эрозии.
– Нико в той стороне, – сказал Гидеон, указывая на густые заросли тлеющих вечнозеленых деревьев.
Макс посмотрел на него с сомнением.
– Ладно, – со вздохом ответил Гидеон, сотворив из пустоты мячик. Бросил его в лес и приказал: – Апорт.
Мячик поскакал вперед, набирая скорость и озаряя лес мягким светом. Макс снова посмотрел на Гидеона с раздражением, но потом все же метнулся по пути, указанному чарами.
Все во сне обладали магической силой, но сдерживающим фактором служили не столько законы физики, сколько рамки в голове сновидца. Гидеон, как нелюдь, которого постоянно кидало из сознания в подсознание и обратно, не выработал рефлекторной памяти на ограничения из реального мира. (Если не знаешь, где именно проходит граница между возможным и невозможным, то ее для тебя просто нет.)
Вопрос о том, обладает ли Гидеон магическим даром или же он сам – воплощенная магия, оставался открытым. Нико настаивал на справедливости первого, тогда как на уроках Гидеону с трудом давались самые заурядные чары. Он по большей части занимался теорией: как и почему магия существует. Нико был физиком и смотрел на мир как на псевдоанатомическую конструкцию, а Гидеон представлял себе мир как облако данных. В конце концов, что такое царство грез, как не хранилище общечеловеческих переживаний?
Тем временем они уже почти пришли к настоящему Нико. Деревья на окраине горящего леса поредели, уступая место пустынному пляжу. Гидеон нагнулся и провел ладонью по песку. Здесь ничто не горело, зато рука провалилась моментально по самое плечо. Макс глухо и предостерегающе зарычал.
Тогда Гидеон выпрямился и почесал ему под челюстью, чтобы успокоить.
– Может, здесь подождешь? – предложил он Максу. – Я вернусь и заберу тебя где-то через часик.
Макс тихо заскулил.
– Да, да, буду осторожен. А ты стал напоминать Нико.
Макс гавкнул.
– Ладно-ладно, беру слова назад.
Закатив глаза, Гидеон опустился на колени и снова погрузил руку в песок, на этот раз полностью, вжимаясь в него всем телом, пока наконец не провалился на ту сторону. Давление моментально упало, и он кубарем покатился вниз по бархану, сверзившись с неба посреди бесплодной пустыни.
Наконец Гидеон остановился и принялся отплевываться. Он успел познать на себе много неприятных даров природы и не считал себя ее любителем. Есть ли что-то хуже песка? Определенно. И все же то, как песчинки набивались в уши, скрипели на зубах и не желали вытряхиваться из вьющихся волос, Гидеон находил отвратительным. Ситуация, конечно, не идеальная, но, как и прежде, это был не повод отчаиваться.
С трудом удерживая равновесие, Гидеон встал по щиколотку в песке и зорко осмотрел окружающие его дюны. Подобравшись, он готовился встретить неизвестное бедствие: всякий раз его ждало нечто новое.
В правом ухе зажужжало, и он неуклюже развернулся на месте, одновременно слепо ударив наотмашь. Насекомые Гидеона не волновали, кроме комаров. Когда зажужжало еще раз, он отмахнулся, и что-то кольнуло его в руку. На коже вздулся волдырь, а из ранки, набухая, выступала капелька крови. Гидеон присмотрелся к «укусу» и смахнул металлический экзоскелет и едва заметный след пороха.
Выходит, не насекомые.
Узнав, с чем предстоит иметь дело, Гидеон всегда испытывал облегчение. Впрочем, радость длилась недолго, ведь мало знать, кто твой противник, от него еще надо отбиться. Порой проникновение в подсознание требовало поразмыслить тактически, порой – пустить в ход кулаки, а иногда – побродить лабиринтами; время от времени Гидеона ждали комнаты с ловушками, погони и драки. Все это ему нравилось больше, ведь в целом от смерти и ее прихвостней удавалось неплохо скрываться (пока что). В иные разы от него требовалось всего лишь попотеть, поднапрячься и проявить выдержку. Во сне Гидеон – да и кто угодно – не мог умереть, а вот страданий никто не отменял. Страх и боль он чувствовал замечательно.
Порой проверку можно было пройти, всего лишь стиснув зубы и вытерпев всё до конца.
К несчастью, именно такое испытание и сулил этот сон.
Что бы ни жалило Гидеона, вряд ли это было реальное земное оружие для человеческих войн. Било оно быстро, он не успевал уворачиваться, поэтому просто закрыл глаза и стал терпеть. Ветер хлестал словно кнутом, песок смешивался с кровью из ран, и сквозь щелочки приподнятых век Гидеон видел красные потеки на руках: яркие, тонкие, но тем не менее жуткие. Как слезы из глаз статуй мучеников и святых.
Телепат, поставивший здесь защитные чары, был на все сто садистом, в высшей степени ненормальным.
Что-то пробило шею и застряло в горле. Гидеону стало нечем дышать, и он, хрипя, зажал рану, мысленно желая поскорее регенерировать. Сны – не реальность, и раны в них получаешь не настоящие. По-настоящему в них надо только бороться, а бороться Гидеон готов. Он был готов сражаться всегда, потому что в глубине души знал: оно того стоит. Гидеон не просто поступал верно – он исполнял долг.
Ветер усиливался. Песок коркой спекся на глазах и губах, забил складки кожи. Гидеон через боль, собрав волю в кулак, издал крик – первобытный, звериный вопль, означающий, что он уступает, сдается. Он кричал и кричал, пытаясь в агонии найти некий верный, условленный способ уйти, но оставить послание. Мол, я скорее умру, чем сдамся, но ничего здесь не трону.
Я человек, и мне больно. Я просто смертный и несу вам послание.
Должно быть, это сработало. Едва горящие легкие Гидеона окончательно опустели, как песок под ним разошелся. Его шумно всосало и милосердно выплюнуло посреди пустой комнаты.
– Отлично, ты пришел, – с заметным облегчением произнес Нико, поднимаясь на ноги и подходя к прутьям разделяющей их телепатической решетки. – Кажется, мне снился пляж.
Гидеон машинально осмотрел руки, проверяя, нет ли крови и песка, осторожно вдохнул. Все было в порядке, а значит, он миновал защитные чары Александрийского общества в сто восемнадцатый раз.
Каждое новое проникновение было немного кошмарнее предыдущего. И все-таки каждый раз оно того стоило.
Нико прислонился к решетке и, как обычно, самоуверенно усмехнулся.
– Хорошо выглядишь, – иронично произнес он. – Как всегда, свеженький, выспался.
Гидеон закатил глаза.
– Да, я пришел, – ответил он, а потом сообщил главную новость: – Думаю, я вот-вот найду Либби.
ПАРАДОКС
Если вы владеете силой, нужно уметь ею пользоваться. Однако силу не измерить, у нее нет ни объема, ни веса. Она бесконечна, метафорична. Скажем, вы получили некоторую силу, которая дает вам возможность накапливать еще больше силы. А значит, теперь вы способны вместить в разы больше сил. Выходит, что, накапливая силу, вы становитесь все бессильнее.
Но если, наращивая силу, вы слабеете, в чем суть парадокса? В вас или в ней?
