Ольга Трифоновна Полтаранина
Теория Безумца
Дома
Виктор повёл сына в баню. Парил Юрку веником. Смотрел на крепкую, ладную, загорелую фигуру мальца.
– Надолго к нам? –по-взрослому, глядя прямо в глаза отцу, спросил сын.
Виктор опешил. Отстранённостью и отчуждением, как ножом по сердцу, резанули его слова.
– Отпуск – три месяца, – ответил отец.
– А потом? – уточнил Юра. Голос у него сорвался, брызнули слёзы.
– Мне и маме вновь нужно будет уехать, – глухо произнёс Виктор. Прижал сына к груди и расцеловал в солёные глаза.
***
Сын примерял обновки. Нарядился в брюки. Родители называли толстые добротные штаны диковинным словом – «джинсы». Кроссовки Юрка, тоже видел в первый раз и сказал, что будет беречь их для походов в лес, где без обуви никак не обойтись. С удивлением рассматривал рубашку без пуговиц, с короткими рукавами. На ней были нарисованы незнакомые мультяшные фигурки. Мама назвала её спортивным словом «футболка».
Агафья Емельяновна похвалила вещи. Особенно впечатлилась джинсами. Помяла их в руках и, со вздохом, произнесла:
– Хороши штаны! Прочные! Глядишь, подольше послужат… если у костра не прожжёт…
На следующий день Юрка надел свою прежнюю одежду.
– Неужели, сынок, подарки не понравились? – удивилась Тася.
– Понравились! Только как же я во всём этом на улице покажусь? В таком здесь никто не ходит, – засомневался сын.
Решили вводить в гардероб сына новые вещи постепенно, начиная с тех, которые не бросаются в глаза.
Огнестрел
Образ жизни деревенской детворы отличался кипучей деятельностью: рыбалка, купание, костры совмещались с работой по дому и в огороде. Полив, прополка грядок, встреча скотины из табуна – обязанность сельских ребятишек.
Вклинить в плотный график подготовку сына к школе, оказалось делом не простым. Родители привезли ему книги, учебники, игры. Картинки Юрка рассматривал, но чтение и арифметика «шли со скрипом». Договорились, что будут заниматься с утра, сразу после завтрака. Остальное время у Юрки было расписано – он целыми днями проводил «в бегах» с мальчишками. Вечером приходил домой, ел и засыпал.
Однажды Юрка вернулся раньше обычного. Прихрамывал. На ноге, из дырки в джинсах, струилась кровь. Мать принялась обрабатывать рану.
– Витя, посмотри! У него самое настоящее огнестрельное ранение! – в ужасе воскликнула Тася, – Юра, ты где взял порох? С кем был? Чем вы занимались?
– Мы только хотели посмотреть, как патроны горят…кинули их в костёр…я отбежать не успел…Они ка – ак взорвались! – поделился впечатлениями Юрка.
Виктор стал спрашивать сына:
– Откуда вы взяли взрывчатку?
Но Юрка насупился и молчал. Чтобы узнать правду, отцу ничего не оставалось, как его припугнуть.
– Юра, сынок! Твоя мама – медицинский работник. Врач обязан уведомлять правоохранительные органы о случаях с ножевыми ранениями или «огнестрелом». В случае, если ты не скажешь, где был, что делал и у кого взял порох, мы вынуждены будем сообщить об этом в милицию. Участковый проведёт расследование, арестует и посадит в тюрьму человека, который снабдил несовершеннолетних взрывчатыми веществами.
– Человек этот совсем ни при чём…он нас не снабжал «взрывательным» веществом…и не знает, что мы взяли у него патроны… не надо его … арестовывать, – заныл Юра.
– Что значит «взяли» патроны? Брать без разрешения чужое имущество – это кража! Ты что – преступник? – продолжал следствие Виктор, – Кто этот человек, которого вы обворовали? Назови имя.
Юра молчал.
– Молчишь… Хорошо… Представь картину. Пострадавший, который не подозревает о пропаже патронов, обнаруживает, что их нет. Что он сделает? Обратиться к участковому милиционеру, у которого уже лежит заявление от нас с мамой о твоём «огнестреле» и станет ясно, кто вор! – нарисовал безрадостную перспективу отец.
– Мы все там были, – промямлил Юрка.
– Начинаем всё с начала, – вздохнул Виктор, – у кого вы украли порох?
Агафья Емельяновна стояла поодаль и наблюдала сцену допроса. Но вдруг охнула, побежала в сарай, где на полке лежали охотничьи патроны…, а теперь там пусто!
– Поздравляю, дорогой товарищ! Из-за тебя бабушка чуть-чуть не угодила за решётку! За хранение взрывчатых веществ, в отсутствии сейфа и разрешения на охоту, её могли посадить в тюрьму! – резюмировал Виктор, –Каков герой? Молодец, нечего сказать! Хороший мальчик! Бабушка тебя растит, кормит, воспитывает, а ты у неё патроны крадёшь! Я должен был бы выпороть тебя, сын! Но ты себя сам наказал! Будешь сидеть дома, пока не заживёт твой «огнестрел». Надеюсь, что больше никто не ранен?
– Никто! – радостно сообщил Юрка, сообразив, что допрос окочен.
Счастливое освобождение
Заместитель директора ФБР – Макс Фельт последние два года безвылазно торчал в Сайгоне. Он, кадровый офицер американской армии, после известных событий в Тонкинском заливе10 и развёртывания США полномасштабной войны во Вьетнаме был направлен в Индокитай для наведения порядка.
За два последних года десант армии США во Вьетнаме увеличился в пять раз. Ситуация с воинской дисциплиной вышла из-под контроля. Шутка ли! В Юго-Восточной Азии армия США насчитывала уже больше полумиллиона человек. Здесь, среди дикости аборигенов, при полном отсутствии цивилизованных норм, нужно было контролировать соблюдение законности.
Военные делали своё дело. ФБР – своё. Пока американцев было мало во Вьетнаме, они чувствовали ответственность перед местным населением. Проходили специальные курсы по адаптации, изучению традиций, культуры стран Индокитая. При многократном увеличении воинского контингента, вашингтонские планировщики стали пренебрегать национальным достоинством коренных жителей. Отношение к вьетнамцам поменялось сначала на снисходительное, затем на пренебрежительное и вылилось во враждебное.
Солдаты и офицеры США громили желтолицых «индейцев», боролись с коммунистическим злом и, чувствуя безнаказанность, бесчинствовали.
Отвязность, разгильдяйство, вседозволенность, со стороны западных «носителей культуры» подорвали авторитет армии США у населения. Офицеры южновьетнамской армии, которые, в начале, относились к американцам с симпатией, начали массово переходить на сторону коммунистического Севера и помогать партизанам.
В 1961 году, по инициативе Министра Обороны США, Роберта Макнамары, был разработан секретный «Проект 100 000». В служебной документации он был зашифрован под аббревиатурой NSM (люди новых стандартов). Конгресс одобрил инициативу Пентагона, как средство «социальной коррекции» населения, в рамках которого на войну было отправлено 345 000 человек с психическими и физическими отклонениями.
Среди кадровых американских военных, солдаты из «Проекта 100 000» снискали прозвище: «дебилы Макнамары». Не в состоянии контролировать эмоции, имевшие склонность к дезертирству, суициду, нападениям на окружающих, призывники сами гибли, как мухи, и беспощадно уничтожали местное население.
***
С Максом Фельтом, или без него, положение с дисциплиной вармии США было таким, каким было. Но будучи человеком ответственным, он рьяно взялся за наведение порядка. Начал привлекать к уголовной ответственности солдат за изнасилования, мародёрство, убийства. Количество служебных расследований с каждым днём увеличивалось в геометрической прогрессии. Но вскоре стало ясно, что, если подходить к войне с меркой мирного времени, арестовывать придётся всех или через одного.
Несмотря на своё численное превосходство, армия США безнадёжно проигрывала повстанцам. Американцам не удавалось сохранять контроль над зачищенными районами. Подвергаясь нападениям со стороны местных, они растрачивали гигантские ресурсы на охрану, сторожевые посты. Партизаны навязывали свою тактику, место, время и продолжительность сражений.
Американцы не понимали, что они делают во Вьетнаме. Им были безразличны цели Вашингтона. Они пришли зарабатывать деньги, льготы, привилегии. Ни духа, ни воли к победе у них не было. Не в состоянии отличить мирных граждан от военных, солдаты из «Проекта 100 000», до безумия напуганные партизанами, уничтожали всех подряд: женщин, детей, стариков.
Вьетнамцы, напротив, вкладывали всю душу в эту борьбу. Воевали за независимость, целостность своего государства и выдворение агрессоров.
Макс Фельт, как истинный солдат, привык исполнять приказ. Думать надлежало командованию. Но во Вьетнаме, по линии ФБР, прямых начальников у него не было. В условиях военного времени решения приходилось принимать единолично и быстро.
Когда до него стало доходить, что вместе с привилегией неограниченной власти, он получил в управление «корпус идиотов», он испугался. «Не дай бог, кто-нибудь начнёт разбираться в том, что здесь происходило?!.. Когда речь зайдёт о преступлениях, все забудут о «Проекте 100 000»! Вспомнят одно, что занимался расследованиями – Макс Фельт. Что меня ожидает? Международный трибунал? Виселица? Электрический стул?» – с ужасом представлял возможную перспективу заместитель директора ФБР.
Он устал от кровопролития, боли, грязи, вони, антисанитарии, дебилизма окружения… и мечтал унести ноги подальше от этого ада.
***
В начале сентября 1966 года произошло чудо. Пришла телеграмма от Эдгара Гувера, которая предписывала Максу Фельту «срочно прибыть в Вашингтон».
Радости не было предела!
Новое поручение
Через неделю, в новеньком армейском обмундировании, с блестящими от счастья глазами, готовый рыть землю, он стоял на ковре в кабинете директора ФБР.
– Присаживайся, Макс! – сказал Эдгар Гувер, рассматривая подчинённого: загорелого и свежего, как после курорта, –
– Вижу – рвёшься в бой!
– Так точно! – отрапортовал Макс Фельт, вытянувшись по стойке «смирно».
Начальник указал место напротив себя.
– Снимаю тебя с Вьетнама! – без предисловий сообщил босс, – Назначаю тебя руководителем рабочей группы по проведению расследования деятельности работников штаб-квартиры США в НАТО. Это Франция. Париж.
– Всех сотрудников? – удивился Фельт.
– До единого. Начиная с уборщиц, заканчивая послом делегации, –подтвердил Гувер.
– На моей памяти проверки подобного рода в таких крупных международных проектах ни разу не проводились, – произнёс Макс Фельт.
– На моей тоже, – согласился Гувер и начал «погружать» подчинённого в предмет расследования, – наш «друг» – Джон Росс подозревает, что в недрах Альянса завёлся «крот». Вытащить его наружу не простая задача и поручена она ФБР. Кадры для службы в НАТО подбираются самые лучшие. Зарплата у всех высокая. Должностями дорожат. Тем не менее, факт остаётся фактом. Делегация США за последние три года никак себя не проявила, а секретные данные НАТО стали известны противнику.
– Эдгар! Не кажется ли тебе, что всё это расследование – очередная «охота на ведьм»? – предположил Макс.
– Что ты имеешь ввиду? – озадачился Гувер.
– Сотрудники штаб-квартиры НАТО наделены дипломатической неприкосновенностью. Прошли уйму проверок. Ни ЦРУ, ни ФБР никогда не имели возможности, без согласия президента, подобраться к ним на расстояние «пушечного выстрела». Неужели американская военная доктрина, до такой степени, потерпела «фиаско»? Страны-участницы Альянса так и не втянулись в войну во Вьетнаме… Американский разведывательный пул «провис» ?.. Франция «выпряглась»? Данные о снижении золотовалютного запаса США напоминают сводки с боевых действий… Маятник «холодной войны» склоняется не в пользу Америки? Политики ищут виновного? ЦРУ нужен «козёл отпущения»? Решили «найти» его, с подачи ФБР, в НАТО? Как считаешь? – спросил Макс Фельт.
Гувер задумался. Мысль с «козлом отпущения» ему не приходила в голову. То, что сказал заместитель, было логично и очень похоже на правду. Гувер сопоставил доклад директора ЦРУ со словами подчинённого и понял причину, почему расследование «крота» было поручено именно ему.
Джон Росс, зная способность директора ФБР вылепить преступника из кого угодно, рассчитывал, что вскоре получит независимое расследование и обвиняемого, на которого можно будет, в случае всего, списать все промахи.
«Джон Росс – хитрый лис. Каждый служащий НАТО, наверняка, имеет важных покровителей. Чтобы ни с кем не ссорится, Джон Росс «подставил» его – директора ФБР! – отчётливо осознал Гувер и тут же успокоил себя, – Расследованием будет заниматься Макс Фельт. В случае чего, провал или испорченные отношения с высшими мира сего, можно будет списать на заместителя…»
Чтобы не «уронить» достоинство и отдать должное подчинённому в прозорливости ума, Гувер подбодрил Фельта и напутствовал:
– Доля истины в том, что ты сказал, есть! Обращаю внимание, что расследование позволит ФБР получить доступ и сформировать досье по целому кругу лиц – сотрудников НАТО. Это люди со связями. У ФБР появилась уникальная возможность собрать на них компромат. Информация такого рода – это залог нашего благополучного существования на многие годы. Надеюсь, ты понимаешь о чём я говорю?! Особенно теперь, когда ЦРУ мечтает свести ФБР к роли простого уголовного агентства. Могу сказать определённо – пока будет длится это расследование, ЦРУ будет вынуждено мириться с участием ФБР во всех военных разведывательных проектах. ФБР должно добыть досье на ключевые фигуры Альянса. Работа кропотливая. Ювелирная. Требует полного отречения… Докладывать будешь мне лично. Действуй!
– Слушаюсь!
Синима.
Динамо-машина. Том и Джерри.
Кино – излюбленное развлечение в деревне. Доступное и массовое зрелище. В 60-х годах прошлого века кино в Александровке показывали в клубе – бревенчатом старом здании, бывшем когда-то церковной кладовой.
Церкви давно не было, её сожгли ещё в гражданскую войну. Говорят, красивый храм был, а подсобное помещение сохранилось. Оно стояло в центре села, рядом со школой и бывшими помещичьими лавками, в которых разместились магазины: «Промтовары», «Продмаг». Через дорогу от клуба – памятник «Красным партизанам» и героям-землякам, погибшим в Великую Отечественную войну.
Телевизора не было ни у кого. Народ валом валил в кино. Киномеханик в деревне – уважаемый человек, проводник культуры, агитатор, пропагандист, носитель передовых идей. Отношение к этой профессии было как к чуду.
«Киношнику» забот хватало. Раз в неделю он ездил в райцентр за фильмами на совхозном мотоцикле с люлькой. Привозил на здоровенных катушках-бобинах фильмы, записанные на плёнку. Рисовал афиши, расклеивал их в людных местах.
Фильмы показывали по три дня, начиная с пятницы.
Кино любили все. В клуб не ходили только старые и больные.
Тесное помещение церковного склада всех желающих не вмещало. Чтобы решить проблему нехватки места, на деревенском сходе «поделили» жителей села на три части, каждая из которых должна была смотреть кино в «свой» день. У входа караулили участковый милиционер и добровольные дружинники. Контролировали, чтобы народ не нарушал порядок очерёдности просмотра.
Расхожий диалог того времени, у входа в кинозал, выглядел приблизительно так:
– Что-то Тютюньковых не видать сегодня! Опаздывают, что-ли?
– Тютюньковы сегодня не придут. У них корова отелилась. Свою очередь они уступили Черепановым…
***
В Александровке, как и во многих сёлах того времени, перебои с электричеством, были частым явлением. Для подстраховки, чтобы не прерывать кино из-за отсутствия света, совхоз приобрёл динамо-машину. Перед каждым показом киномеханик набирал команду из пацанов, которые должны были крутить педали агрегата и вырабатывать электрический ток. Платой за труд был бесплатный просмотр, из киношной будки.
Мальчишки из бригады «крутильщиков» стремились побыстрее отработать своё время, а потом спокойно смотреть. Юрка входил в бригаду, крутил педали.
Вращались бобины с кинолентой. Трещал аппарат, передвигались на экране люди. Мир экрана завораживал. Притягивал новизной.
Особое место в развлекательном контенте занимали мультипликационные фильмы. Процесс создания мультфильмов в те времена был чрезвычайно сложным и требовал уйму времени. Актёры отыгрывали сцены. Художники переводили их в картинки. По причине дороговизны, мультфильмов выпускалось мало, а потребность в них была большой. Детвора и взрослые их обожали.
***
– Сынок, мы привезли тебе в подарок проектор и два десятка кассет с мультфильмами, – сказала мама.
Юра не поверил своим ушам.
– Проектор? Такой же, как в будке у киномеханика?
– Да. Только поменьше, – ответила мама.
– У нас дома будет свой кинотеатр? – у Юрки дыхание перехватило от удивления и счастья!
Натянули простынь на стену. Отец включил механизм и на экране возник кот, по прозвищу Том. Кот всё время пытался доказать, кто в доме хозяин, хотел изловить и съесть мышонка Джерри. Было ясно, что Том глупее, легко «ведётся» на провокации. Каждый раз попадал в просак и проигрывал мышонку.
То, что увидел Юра не вписывалось в его мировоззрение. Он не понимал, как такое возможно, чтобы у него было собственное кино, целая куча «мультиков» и возможность смотреть их, когда угодно!
***
Прошло несколько дней. Рана на ноге затянулась. Юрка засобирался на улицу.
– Сынок, ты куда? – спросила Тася.
– В кино! – ответил сын.
– У тебя же дома персональный кинозал! – удивилась мать.
– Мам…меня ребята ждут… Я в бригаде «крутильщиков». Мне на дежурство сегодня… В случае, если не приду, кому-то в два раза придётся дольше крутить педали. Не могу друзей подводить… Дома я один, как единоличник, а в клубе вместе с ребятами… и нам весело!
– Конечно, иди сын! Товарищей подводить нельзя! – поддержал отец, –Тася, собирайся! Мы тоже идём!
***
Напряжение в сети оказалось снова низким. Проектор не работал. Требовались дополнительные усилия, чтобы завертелись катушки с плёнкой. Бригада юных «крутильщиков», в ожидании очереди, разместилась в будке киномеханика. Юрка, по жребию, был двенадцатым – последним.
Витя и Тася пошли на берег Убы, дожидаясь сына с вахты. Оба молчали. За пару недель, проведённых дома, ощутили, что из жизни навсегда выпал огромный пласт истории их семьи. Юра вырос. Изменился. Они лишены возможности наблюдать его взросление. Переживать вместе с ним важные события, делить радости и печали!
В разлуке Тася привыкла любить того малыша, которого они оставили здесь три года назад. Ей казалось, что вместо родного трёхлетнего малыша, она получила незнакомого шестилетнего мальчика. Не могла осознать и принять, что той, горячо любимой крохи, уже нет.
– Юрка растёт хорошим человеком. С советской закалкой. Дорожит дружбой. Товарищами. В нём нет эгоизма, избалованности, чванства, – тихо произнесла она, проглатывая комок слёз, – не могу поверить, что он…что он уже такой взрослый…
Виктор, почувствовав, что у жены «глаза на мокром месте». Обнял её и сказал:
– Юрка растёт настоящим мужчиной. Добрым и чутким. Трудолюбивым. Он привык выживать в этой непростой деревенской среде. В будущем, для дипломата умение взаимодействовать с людьми – это опыт и практика, которую не купишь ни за какие деньги. Для некоторых «наших» легче выучить ещё один иностранный язык, чем интегрироваться в бытовые отношения незнакомой местности… Юрка просил разрешение привести друзей, чтобы они могли вместе посмотреть «Том и Джерри». Позволим?
– Нет. Это будет ошибкой, – ответила Тася.
– Почему?
– Дети посмотрят мультфильм. Придут домой. Расскажут родителям. Каждая семья сделает вывод, что домашнее видео им недоступно, а у нашего ребёнка оно есть. Начнётся зависть. Юру могут невзлюбить. Нужно объяснить ему это.
Стриптиз
С приездом родителей жизнь Юрки изменилась в лучшую сторону. Как будто добрый волшебник поработал и превратил её в калейдоскоп приключений и весёлых мероприятий. Вместе ходили в походы, рыбачили, купались в реке.
Вечерами сидели у костра, пели песни. Юрке особенно запомнилась одна. Дурацкая. Бессмысленная, глупая, непонятная, но очень милая. Папа и мама дурачились, пели её на два голоса: «Чайничек с крышечкой, крышечка с шишечкой, шишечка с дырочкой, с дырочки па-а-ар идёт…»
Иногда родители обращались друг к другу и разговаривали на непонятном языке. Когда это происходило, Юрке казалось, что рядом с ним чужие люди. Он поделился с ними соображениями на этот счёт. Мама рассмеялась и сказала, что они, по привычке, иногда, говорят на французском. «Хочешь, научу тебя?» – спросила она. Сын согласился. Дело решили не откладывать в «долгий ящик». Юрка запомнил несколько иностранных слов.
***
– Мама, что означает слово «стриптиз»? Это тоже французское слово? – спросил Юра.
– Откуда ты его услышал? – удивилась Тася.
– Папа разговаривал с дядей Тришей и сказал: «Приходите в гости, будем вечером смотреть стриптиз», – пояснил Юра.
– Стриптиз – это кино для взрослых, – резко ответила мама.
Юра уточнять не стал, но по строгому тону понял, что разъяснений не будет. Задумался о тайне, которая скрывалась в загадочной фразе «кино для взрослых».
Вечером «на стриптиз» пришли Сергеевы и привели дочь Олю. По возрасту она была на год моложе Юрки, но по прыткости, ничуть не уступала. Она тоже услышала впервые слово «стриптиз» и сгорала от любопытства не меньше, чем Юрка. На этой почве они моментально подружились и стали думать, как им хоть «одним глазком» увидеть «кино для взрослых».
Созрел план. Дети сделали вид, что пошли в огород, а сами через окно пробрались в зал, где должен был состояться просмотр. Спрятались под столом. Скатерть до пола удачно замаскировала хитрецов.
Вошли взрослые. Расселись по местам. Выключили свет. Всё затихло. Закрутились катушки проектора. Заиграла музыка. Начался сеанс.
Скатерть закрывала экран и мешала смотреть. Но Юрке и Ольге было ничего не видно из-за плотной материи! Они высунули головы из укрытия, как раз в тот момент, когда женщина на экране стягивала с себя трусы. В ту же секунду, ухо Юрки оказалось в железных пальцах отца. Проектор выключили, а свет включили. С шумом выдворили детей за дверь. Отвели в другую комнату, под наблюдение бабушки.
В результате пережитого, ухо горело огнём.
Юра узнал смысл французского слова «стриптиз» – это когда красивые люди раздеваются под музыку.
