Ольга Толмачева
Отпуск
Андрей крутился, как мог, нагружался сверхурочно, зарабатывал всеми доступными способами. Даже вспомнил юношеское увлечение – саксофон, но денег все равно семье не хватало.
Уже много месяцев он жил, боясь сделать себе поблажку.
Только не расслабляться!
Занимал в долг, брал кредит, возвращал. Снова брал, чтобы купить жене препарат – новый, только прошедший клинические испытания, сулящий долгожданную передышку.
И только ночью, когда Алька неспокойно сопела под мышкой, отдыхая от дневных мучений, накатывало отчаянье.
Андрей перебирал ее тонкие пальчики, смотрел невидящим взором в пустой потолок комнаты и безмолвно взывал к помощи.
Если бы он мог – большой, сильный – передать ей свое здоровье, впустить на кончике шприца капельку своей жизни – о! Как бы разбежалось вражье племя! Его энергия – он уверен! – способна творить чудеса.
Серое утро не приносило облегчения. День был расписан по минутам: больничные кабинеты, процедуры, врачебные консультации. Как итог в конце дня, взгляд Али – потухший, потусторонний… Он видел, как она таяла…
– Малыш, прошу, не сдавайся… Я с тобой… Мы будем бороться…
«Навсегда расстаемся с тобой, дружок. Нарисуй на бумажке простой кружок. – Это буду я: ничего внутри. Посмотри на него – и потом сотри». Андрей с раздражением прочитал на обложке имя автора книги, которую читала Аля. – Бродский.
Закинул книжку на шкаф – с глаз долой, чтобы не попадалась.
Ничто так не подводит, как отсутствие веры.
Андрей очнулся, когда услышал рядом чьи-то торопливые шаги. Сколько вот так он уже сидит? Он увидел немолодую супружескую пару, бегущую, взявшись за руки, по береговой кромке навстречу солнцу.
Он уже давно заприметил эту парочку. Впервые увидел в холле у барной стойки, когда они с женой выгрузились из такси – стройного загорелого мужчину в майке и спортивных шортах и его густо накрашенную спутницу в коротком, вызывающем, чересчур декольтированном платье. Они сидели в темноте зала и потягивали из высоких бокалов трубочками коктейль, над чем-то смеясь.
Андрей не сразу понял, что привлекло его в незнакомцах. Просто не оторвать глаз!
Дама откровенно прижималась к спутнику, кокетливо дразня белоснежной улыбкой. Почему-то подумалось, как прекрасно поработал стоматолог, смастерив такую великолепную челюсть. Мог бы не так стараться: зубы сияли на дряблом лице неестественно молодо.
У дамы была выжжена кожа – сморщенный пергамент на обнаженных руках. Пустая, выпитая грудь, вся в глубоких морщинах, лежала почти на коленях. Но спутника это, кажется, не смущало. Он охотно откликался на токующий призыв. Андрей видел, как пару раз рука мужчины шаловливо коснулась ее исхудалой коленки.
«А ведь он даже не видит, как смешно она выглядит – кукла разрисованная», – усмехнулся.
Эту парочку заметила и Аля. Кажется, даже пыталась услышать, пока он заполнял на рецепшен формуляры и получал ключи от номера, о чем они говорят.
Лишь потом, много дней позже, когда еще несколько раз они столкнулись в ресторане за завтраком, на пляже и где-то еще, понял, что в них так привлекло: они были счастливы! Без времени, вне пространства.
Андрей увидел, как влюблено смотрят – глазами прежними, юными, как, склонив голову, дама тянется к своему немолодому спутнику, стараясь расслышать сквозь шум прибоя, о чем он говорит, как теплится его взгляд от прикосновений.
Надо же! За столько лет они по-прежнему не утратили интереса друг к другу. Дама и сейчас была для мужчины юной, желанной, несмотря на свой чересчур костюмированный вид.
– А ведь он, наверное, до сих пор ревнует свою смешную старушку! – заметила Аля, когда они поднимались на лифте.
Супруги жили, играли, излучали любовь. В зыбком изменчивом мире их протяженное чувство было спасением. Дарило надежду, что не все так безысходно в жизни.
Есть вещи посильнее времени!
Хотелось снять перед ними шляпу.
– И мы с тобой через сто лет будем такими же смешными! – Андрей накрыл Алю в объятиях, прижимая, и она утонула под ним.
Тусклый свет лифта осветил ее увлажняющиеся глаза.
– А ты скажешь мне: «Не буду с тобой танцевать, у тебя туфли немодные».
Аля всхлипнула и прижалась крепче.
– Ну что ты, малыш, мы еще всем покажем!!! Мы повоюем! – одной рукой Андрей поднял невесомую жену, отодвинув служащего, который очень рассчитывал на чаевые, другой схватил чемодан и лихо полетел по коридору отеля к себе в бунгало, огибая расставленные тележки с гостиничным барахлом.
Андрей вошел в воду.
За ночь море остыло. Прохладная волна окатила его могучий торс. Он поплыл, не щадя сил. Энергично взмахивал руками, высоко выныривал, глубоко погружался в воду. Плыл нетехнично, неспортивно, словно хотел подавить крик. Уйдя далеко от берега, долго лежал, раскинув по сторонам руки, пристально глядя в ослепительно синее небо.
Спустя полчаса он уже шел обратно, печальный и истощенный. Знал, что нужно собраться. Изобразить оптимизм и уверенность.
Если раскиснет – катастрофа…
Осторожно повернул ручку на двери.
Аля сидела на балконе, увитом цветами. На голове туго – косынка. Увидев мужа, радостно потянулась навстречу. Глаза сухие, ввалились в глазницы.
