Ольга Пойманова
С прошлым годом!
– Ого! Его ещё пьют? Надо же, я думала, давно позабыли!
– Пьют, конечно.
– Хорошо…
Пел Синатра. Заканчивался кофе. Бариста подсчитывал выручку.
– Борь… Тебя ведь так зовут?
Кивнул. Ну да, Борис.
– Хотела спросить… А ты местный?
– Неожиданный вопрос. Это так важно?
– Кажется, да. Я просто решаю, куда мне поехать.
Такого мне слышать ещё не доводилось. Не знаю, что именно натолкнуло ее на эту мысль. Толи Синатра, толи снег, толи одиночество. Но вот сейчас она выйдет из кофейни, махнет мне напоследок своей тонкой рукой, и укатит в ночь. А там куда глаза глядят. Но лучше – подальше от трасс. Туда, где дорога в две полосы, и сосны над головой как шатер. Туда, где сугробы. Туда, где встречных фар в эту пору не увидеть. Чтобы потом, в полночь, выйти из машины, сесть на капот, выпить из вон той термокружки, что стоят на полке с ценником, безалкогольного глинтвейна, который она ещё, пожалуй, успеет заказать. Съесть круассан. И вокруг тишина, только еле слышен из машины джаз.
Просидеть так сколько захочется.
Вернуться домой под утро.
Я смотрел на нее. На смешную маленькую канарейку в свитере под горло, которая даже колесо бы никогда не смогла поменять сама. И понимал – потеряется. Конечно, есть навигатор, но… Для того и спросила, местный ли я, чтобы указал ей самую подходящую дорогу.
А я был местный. И дороги такие знал.
Там крутые повороты. Легко улететь в кювет. Вокруг ни души. Случись что – замёрзнет ведь на смерть.
Мне стало страшно за эту нелепую девчонку с ее странной мечтой. Потому мы купили две термокружки.
Было кое-что, в чем я даже себе признался далеко не сразу. Только спустя годы.
Мне вдруг тоже захотелось туда, на узкую дорогу в две полосы, пить кофе под соснами и слушать джаз. Молчать, потому что и без слов хорошо.
А тогда я просто поехал с ней, чтобы не заблудилась.
Мы кружили долго, забираясь все глубже и глубже в область.
Она долго искала нужную радиостанцию, наконец нашла, мы оба с блаженными улыбками откинулись на сидения. Было так странно хорошо. Спокойно.
Надя вела мягко, плавно. Я бы даже задремал. Но толи кофе в кафе был крепким, толи что-то другое не давало заснуть. С каждым километром на душе становилось все легче и легче.
Обочины замело, припарковаться нам было негде. Но я знал, что неподалеку есть стоянка дальнобойщиков. Летом часто видел, когда ездил за грибами, что там собирается немало фур. Возможно и сейчас есть. А может быть нам повезет, тогда мы будем там вдвоем. В любом случае, есть шанс, что снег там укатан, и мы сможем пролезть.
Повезло. Не было ни души.
Снег все так же валил большими хлопьями, и Надя подставила ему ладони в толстых варежках. Постояла так, потом наклонилась к фарам.
– Какая красота… – она как завороженная смотрела на застывшие в руках снежинки. Я тоже поймал одну. Действительно, красиво.
Какое коварство! Прямо мне в лоб!
Смеющаяся Надя уже слепила второй снежок и сейчас целилась, готовая вот-вот запустить его в меня. Ну я в долгу не остался. Сгреб в охапку целую кучу и кинул так, ворохом. Ее даже на мгновение стало невидно в этом облаке. И тут же мне прилетело, теперь уже в грудь.
Сколько же лет я не играл в снежки! Мы гонялись друг за другом, хохотали. Надя как-то умудрилась потерять резинку, волосы ее растрепались, щеки раскраснелись, глаза горели. Некрасивое, но милое лицо сияло. Она споткнулась, попятилась, рухнула в сугроб. Я подбежал, хотел помочь выбраться… И плюхнулся рядом. Мы возили руками и ногами, оставляя на земле силуэты снежных ангелов. Никогда не думал, что подобная чушь может быть такой приятной…
