Ольга Окабэ
Струны сердца
Ему удалось устроиться в более менее приличной гостинице. Номер был на последнем этаже, так что из окна можно было увидеть полгорода как на ладони. Сеул сверкал всеми красками, всеми огнями. Не такое зрелище он себе представлял, думая, что в этом городе сплошная грязь и невежи. Служащие гостиницы хорошо говорили по-японски, так что от них он смог получить немало информации. Они и сказали ему, что лучшее место в городе, где собираются туристы, – это фонтан Чхонгечхон. Туда он и решил отправиться для начала.
Днём солнце сильно припекало, так что он решил отправиться туда вечером. Тем более что к вечеру там собиралось больше туристов. Одевшись как обычно, в простых чёрных джинсах, на поясе которых болтались металлические цепи, чёрной футболке… Надев на себя наушники, он отправился к указанному месту.
Что ж, фонтан был действительно красив. Он подсвечивался разноцветным светом в самом начале, словно это было сказочное устье, и превращался в небольшую реку, которая быстро несла свои воды дальше, по своему устью, насколько хватало глаз. Немного полюбовавшись на разноцветное водное создание, Дзюн принялся рассматривать посетителей этого места. По большей части это были местные жители. Но было много и туристов. Европейские гости так и фотографировались на фоне этого фонтана. Но тут…
Дзюн увидел её сразу же, как только посмотрел на толпу, скопившуюся у самых перил, ограждавших набережную от воды. Это она, точно! Как всегда, с фотоаппаратом в руках, восторженными глазами. Он быстро подошёл к ней. Только тогда она заметила его.
– Ты здесь?
Мидори совершенно не верила своим глазам. Ей было страшно на него смотреть. А Дзюн не верил, что нашел её так легко, будто она специально его ждала.
– Да, здесь.
Он совсем не знал, что именно надо говорить. Такая ситуация для него была в новинку, он не знал, как поступать дальше. Солнце давно село, было темно, уже взошла луна, что делало её лицо ещё более бледным.
– Дзюн, зачем ты сюда приехал? – спросила она, до сих пор не в состоянии поверить, что видит перед собой очень важную составляющую своей прежней жизни.
– Хотел, чтобы ты знала, что я сожалею обо всём… Я заставил тебя плакать, – он невесомо провел тыльной стороной ладони по её щеке, – пожалуйста, прости меня за это.
Отчасти он говорил это от сердца, отчасти вспоминал фильмы, просмотренные давно с другими девушками в кинотеатрах. Тепло её щеки напомнило ему всё то тепло, что она отдавала ему, напомнило тепло её тела. Но Мидори только отвернулась.
– Слишком поздно… – наконец, после долгого молчания, будто про себя, тихо сказала она, так и не взглянув на него. – Ты приехал только ради того, чтобы сказать это?
– Ты не отвечала на звонки, сменила номер… – Его голос стал громче, он старался вложить в свой голос все свои чувства, которые он вдруг осознал. На них начали оглядываться. – В другую страну уехала! Как я мог с тобой ещё связаться?
– И как ты меня нашёл? – она внимательно посмотрела на него.
– Сеул – маленький город, – пожал плечами Дзюн. – Грязный, неприглядный…
– Прекрати, – сквозь зубы произнесла Мидори, еле сдерживая злость от этих слов.
– Прости, – снова извинился он. После некоторого молчания решил перевести неудавшийся разговор в другое русло: – Я скучал по тебе, правда… И как тебе здесь живется?
– Прекрасно, – она попыталась улыбнуться, вышло плохо, отвернулась вновь. У неё всегда плохо выходило скрывать свои эмоции. Не исключением стал и этот раз. – А как ваша песня на радио?
– Крутят иногда… – рассеянно ответил Дзюн.
– А как твоя Харука?
И снова между ними воцарилось молчание, на сей раз со стороны Дзюна.
– Хорошо, но… Она не моя, тогда я повел себя глупо, по-дурацки! Пойми, только ты мне нужна, больше никто, это правда…
Он подошёл к ней, попытался обнять, она не позволила, отступила на шаг. Раньше такого никогда не случалось. Ей нравились его прикосновения. Эта странность заставила Дзюна на секунду задуматься. Она стала другая.
– Осторожней, – сказала Мидори тихо, – много зелёного ведь надоедает, забыл?
– Я был неправ, прости…
Последнее, что хотелось слышать Мидори в этот момент – это извинения, слишком много их было произнесено в этот день, но время для этих слов уже ушло. Она долго подбирала нейтральные слова.
– И где здесь живешь сейчас?
– В гостинице, там неподалеку. – Парень неопределенно махнул рукой.
– И сколько еще здесь собираешься оставаться?
– Я приехал за тобой, – вдруг сказал Дзюн, снова попытавшись приблизиться к ней, взял её руки в свои. – Без тебя я не уеду… Поехали домой, слышишь?
Мидори медленно покачала головой, хотела отойти, но хватка оказалась сильнее, чем казалось поначалу.
– Отпусти меня, – попросила она спокойно.
– Да что тебя здесь держит? – воскликнул Дзюн. Теперь на него оглядывались почти все оставшиеся посетители одного из самых красивых мест города. – Фотографии? Это смешно! Опомнись, у тебя здесь ничего и никого нет, зачем тебе это всё? Ты моя, всегда была моей…
– Отпусти, – снова попросила она.
Этой просьбе не было суждено исполниться, Дзюн, не сумев сдерживать себя более, потянул её за собой, чтобы увести подальше отсюда, она уже поддалась, сделала несколько шагов против своей воли. Она просто обязана ему подчиниться! Дзюн увезет её домой, и они заживут по-прежнему… Все эти мысли крутились в его голове тёмным вихрем, заставляя сознание помутиться. Он просто не мог контролировать себя.
Неожиданно рядом с ними появился высокий парень. Сначала Дзюну показалось, что это полицейский, но слишком молод он был для служащего в полиции, да и одет он был в обычную одежду, не в форму. Дзюн непонимающе посмотрел на него, не обращая должного внимания, постарался заставить Мидори идти с ним дальше. Но парень схватил его руку, удерживающую Мидори. Нет, это уже выходит за всякие рамки! Корейцы и впрямь невежи… Парень попытался высвободить руку Мидори, но у Дзюна была сильная хватка. Тогда он сказал что-то по-корейски, что-то угрожающее, и ухватился за его пальцы, вознамерившись их сломать. Тогда Дзюн испугался. Как же он сможет играть на гитаре?
Мидори остановила его. Сказала несколько слов на корейском, тёплых, успокаивающих. Хватка ослабла. Он отпустил Мидори. Она начала растирать своё запястье, а парень взял её руку и помог ей.
– И кто это? – спросил Дзюн девушку, мотнув головой в сторону парня, даже не удосужившись обратить на него внимание.
– Мой друг, – коротко ответила Мидори, всё ещё растирая запястье.
– Вот как… – протянул он.
Парень всё ещё продолжал растирать её запястье, не обращая на Дзюна внимания.
– Значит, вот, что тебя здесь держит… – произнёс Дзюн, кивнув в подтверждение своих догадок, – точнее кто, – исправил он самого себя.
Мидори бросила на него взгляд, полный прежней обиды, ставшей лишь горше от только что совершенных действий, только что сказанных слов.
– Тогда подумай пока над моими словами, – продолжал Дзюн. – Я подожду, без тебя не уеду, помни это.
Не прощаясь, он резко повернулся и пошел в противоположную сторону, тут же поднявшись по каменной лестнице. Его предположения и догадки совсем не были похожи на реальность, с которой он столкнулся в этот день. Он думал, что Мидори до сих пор тоскует по нему, оказалось же, что она уже нашла себе нового воздыхателя, да к тому же корейца! Нет, он должен увезти её отсюда, чего бы это ни стоило.
Он решил начать с цветов. Самых настоящих и живых. Ещё раз встретить её у фонтана вряд ли получится, поэтому нужно узнать, где она живет. Мидори говорила когда-то, в каком университете ей предлагали учиться по обмену, но название полностью вылетело у Дзюна из головы. Пришлось заниматься простым поиском в Интернете в своём телефоне. На это ушло полдня. Да, он нашёл этот самый университет. Но, позвонив туда, узнал, что никакая Наойя-сан в университетском общежитии не живет. Неожиданно для себя он вспомнил, что она говорила, что её двоюродная сестра недавно вышла замуж за корейца. Может, Мидори живет у неё? Она даже открытку с её свадьбы показывала… И там должен быть адрес! Пришлось звонить Кенте, чтобы тот нашел эту открытку, забытую ею в его квартире, и посмотрел адрес. На вопросе, когда он собирается возвращаться, Дзюн оборвал связь.
На следующий день он купил букет, вложив туда их фотографию, где на обороте написал «Прости. Помни», и отправил его по недавно узнанному адресу. Он надеялся, что воспоминания пробудятся в ней, когда она увидит фотографию, где они вдвоём, счастливые, вместе, на фоне океана. Он продолжал звонить ей, но телефон оставался выключенным. Как же сложно склеить то, что было разбито в один миг! Он совсем не понимал, что же ей надо. Он даже в другую страну за ней приехал! Нашёл, унижался перед ней… Такого с ним ещё никогда не происходило.
Дзюн продолжал посылать ей цветы, но никакого ответа не было. Пустое пребывание в этом глупом городе уже успело наскучить ему, ведь ему не к чему было посещать всякие достопримечательности. Он знал, Мидори его не послушает.
Идея связаться с ней через другого человека пришла неожиданно, благодаря обстоятельствам. Дзюн не знал, кем был этот парень возле неё, не знал даже его имени. До поры до времени. В основном находясь в номере гостиницы, он часто переключал каналы телевизора. В один из таких дней он наткнулся на интересную передачу. Точнее прямую трансляцию футбольного матча. Дзюн никогда не интересовался футболом, но именно эта трансляция заставила его обратить на себя внимание.
Лицо игрока, вышедшего на поле из числа запасных, показалось ему знакомым. Да нет, не показалось, он его знал! Это он, тот самый, что вился около неё. Ю Чонхо… Это имя он запомнил сразу. Матч проходил на одном из стадионов Сеула, совсем недалеко от места, где расположена гостиница. Решение пришло со скоростью молнии, он тут же поднялся с кровати и вышел, даже забыв выключить телевизор. Несомненно, Мидори доверяла ему, поэтому он должен был поговорить с этим парнем.
Но это оказалось невозможным. К тому времени, как Дзюн приехал к стадиону, матч уже завершился, а найти какого-то отдельного игрока не представлялось возможным. Этот парень снова ускользнул от Дзюна. Но на этом он не сдался.
Дзюн знал имя, этого было достаточно. Вернувшись в гостиницу, Дзюн приступил к поиску этого парня в Интернете. Он немного удивился, что его нет в социальных сетях, и уже почти отчаялся, когда солнце уже давно зашло. Он так и заснул склоняясь над планшетом. Утром, быстро перекусив в кафе, он снова принялся за поиски. И вот к вечеру судьба подготовила ему новый сюрприз. У одной из мелких фирм по доставке продуктов имелась база данных с информацией на всех работников. Среди этих работников Дзюн и увидел его. Там и был адрес проживания. Так вот чем он занимается… Неожиданно.
Он решил пойти туда на следующий день. Район Куро оказался сборищем бедных домишек. На секунду Дзюн даже испугался подхватить какую-нибудь заразу. Он долго искал указанный в анкете дом, но, в конце концов, ему удалось это сделать. Совершенно непривлекательный одноэтажный дом скрывался за деревянными воротами. Он уже ожидал, что придётся стучать, но сбоку от ворот всё же обнаружился звонок. Он ждал долго, но ему так никто и не открыл.
«Ксо… где ты бродишь, Ю Чонхо?», – прошептал Дзюн, потеряв всякое терпение. Он подождал ещё немного, но так никто и не появился. Пришлось идти обратно в гостиницу. Мало ли что в этом районе может произойти после наступления темноты.
«Много зеленого… – бормотал он по пути к автобусной остановке. – Это не надоедает. Это просто одержимость! Что ты со мной сделала? Разве не понимаешь, что должна быть только моей?». Так он шептал долго, кто-то смотрел на него, кто-то оборачивался, кто-то слушал… Ему оказалось сложно в этой стране, и во всём он винил только её.
На следующий день, пасмурный и неприветливый, Дзюн снова пришёл к этому дому. Он просто долго ждал. Что-то подсказывало ему, что в этот раз парень появится сам. И интуиция не обманула его. Чтобы скрасить одинокое ожидание, он начал вертеть в пальцах монету в сто иен. За время, проведённое в гостинице, он сумел выучить несколько фраз на корейском, чтобы хоть как-то облегчить общение.
– Добрый день, – сказал он, как только увидел Чонхо.
Тот подъехал на мотоцикле, новеньком, даже японской марки. Это добавило в сознание Дзюна ещё большее раздражение. Парень слез с мотоцикла, подозрительно глядя на японца.
– Здравствуй… Дзюн, – в ответ поприветствовал его Чонхо. – Не утруждай себя, можешь говорить на японском, как-нибудь пойму.
– Она уже всё рассказала тебе, да?
– Она ничего не говорила, только имя твоё назвала.
– Вот как…
Дзюн снова принялся за сверкающую монету в сто иен, задумавшись о чём-то.
– Зачем пришел? – довольно резко и совсем негостеприимно спросил его Чонхо.
– Так грубо… – Дзюн уже хотел возмутиться совсем, но всё же сумел подавить порыв. – Мне нужно, чтобы ты меня выслушал.
В небе было всё больше и больше плотных облаков, преграждающих путь солнечным лучам. Ласточка пролетела низко над землей.
– Говори.
– Знаешь… Мы давно с ней знакомы, долго были вместе. Она не говорила? И теперь я не могу видеть её, говорить с ней. Она не позволяет. Знаешь, как это тяжело? – Дзюн внимательно посмотрел в необычно светлые глаза.
– А ты сам не сделал ей больно? Плакать не заставлял? – Чонхо раздражался все больше.
– Рассказывала.
– Нет, догадаться и так можно.
– Я совершил огромную ошибку, я говорил об этом, скажу снова. Но я не могу ей дозвониться, даже если дозвонюсь или встречу её, она не захочет меня слушать. Я просто хочу, чтобы она поняла, что я сожалею.
В какой-то мере Дзюну было противно от того, что он исповедовался перед человеком, которого видит второй раз в жизни, к тому же перед корейцем. Но остановиться уже не мог. С неба сорвалась холодная хрустальная капля.
– И при чём тут я? – поинтересовался Чонхо.
– Тебя она послушает. Точнее… – Дзюн задумался, достал из кармана маленькую квадратную коробку. – Просто отдай ей это, – он протянул коробку Чонхо. – Тогда она услышит меня, всё поймёт.
Чонхо нехотя взял коробку, осмотрел с обеих сторон. На землю упало ещё несколько прозрачных капель.
– Что там?
– Диск, там только один файл. Попроси её послушать его.
– Зачем я должен делать это? – спросил Чонхо, нахмурив брови.
– Я не хочу, чтобы она огорчалась, вспоминая обо мне. Если ты её любишь, позволь, чтобы у неё был выбор.
– Если я люблю её, то тебе помогать не должен, не так ли?
– Ты уверен в этом? О ней ты подумал?
– Я… – Кореец не смог подобрать слов, замолчал, а может, просто не смог перевести то, о чем думал.
Вдруг дождь полился с намного большей силой, грозя непредусмотрительным прохожим не оставить ни одной сухой нитки на них. Не обращая внимания на обрушивающуюся воду и отсутствие зонтика, Дзюн подставил ладонь каплям, словно хотел собрать их, наблюдая, как хрустальные посланцы неба стремятся пронзить светлую кожу. Чёрные пряди волос прилипли к лицу, чёрные глаза смотрели в пустоту.
– Ну ты… – начал было Чонхо, но передумал продолжать разговор. Не тратя времени на формальное прощание, он поспешил открыть ворота, чтобы завести мотоцикл во внутренний двор.
– Отдай ей диск, – вдогонку крикнул ему Дзюн, после чего быстрым шагом повторил вчерашний путь к автобусной остановке.
Он шёл не оглядываясь, ему незачем было смотреть на этот обветшалый дом, на этого недалекого парня, которого она временно предпочла ему. Больше он ничего бы не смог сделать, только ждать. Перед своим отъездом из Осаки Дзюн записал песню, куда вложил всю свою душу, используя тот медиатор, который она хотела ему подарить, но обронила в студии. Он спел ей, как когда-то, надеясь, что та песня воскресит чувства, которые Мидори когда-то испытывала к нему.
Дождь подгонял его, но он совсем не чувствовал холода.
День, два… Мидори не звонила ему. Дзюн был уверен, она прослушала файл, он ведь смог подобрать верные слова для этого Чонхо, если он его понял, конечно же. Но она продолжала молчать. Что ж, впервые в жизни ему придется отступить от своей цели. Он был нужен в другом месте. Да и денежные запасы уже заканчивались.
Напоследок Дзюн позвонил ей. И она ответила…
– А мы думали, ты уж не вернешься!
С этими словами на него налетела Харука, обнимая и не давая возможности освободиться. Прилетев обратно, Дзюн в тот же день пошёл в дом к Томору. Там оказалась вся группа. Они встречали его шумно, весело, так что он на время забыл о своей неудаче.
– Кстати, вот, возьми, – сказал после первого порыва радости Кента, протягивая медицинскую маску Дзюну. – Нас теперь на улицах узнают, автографы просят…
Дзюн неверяще посмотрел на солиста. Ещё несколько секунд он медлил взять маску.
– Видишь ли, – сказал Томору, – после того, как ты соизволил уехать неизвестно куда, началась продажа нашего альбома. За неделю продали пятьдесят тысяч. Не так много для мировых звёзд, но для новичков, вроде нас, очень даже хорошо.
– Да, мы теперь айдолы! – подхватил Юта.
Дзюн ещё некоторое время осмысливал информацию. Он не мог поверить всему этому. Неужели мечта начала сбываться?.. Все мысли перепутались в голове, а он даже не мог подобрать слов, чтобы выразить все эти запутанные чувства. На языке вертелось только одно:
– Тогда вперед, на мировую сцену!
