Ольга Кузьмина
Коллекционеры редкостей. Книга вторая
– Ничего, небось, не помешают. – Дварф пригладил бороду. – Только на Бельтайн не пускай. Замучаешься за кострами следить. Вот Йоль или Вассейл – дело другое.
– Мудрое замечание. – Дон пожалел, что упустил время в этом году. Вассэйл связан с садами и яблоками, а этого добра на купленных усадьбах хватало.
В середине января, когда отмечается праздник, многие фермеры неплохо зарабатывают, собирая плату за вход с любителей напиться горячего сидра, а потом, распевая традиционные песни, палить из ружья по яблоням. Считается, что это отпугивает злых духов и обеспечивает хороший урожай следующей осенью. Главное, заранее озаботиться, чтобы патроны были холостые.
– Ладно, – сказал Дон. – Приезжайте. Если понравится, обговорим условия. Только учтите, что через пару лет у меня может стать шумно.
– Дубовый народец разводить надумал? Слышали уже, – Нар ухмыльнулся. – Дело полезное. Ну, так мы сегодня и заглянем? Часам к пяти?
– Буду ждать. – Дон пожал дварфу руку. Хватка у Нара была крепкая, но мериться силой он не стал, и Дону это понравилось.
Выйдя в прохладу весенней ночи, он потянулся и глубоко вздохнул. Жизнь без паутины в глазах и тупой головной боли показалась прекрасной.
– А теперь рассказывай.
– Ну, не здесь же.– Лорн достал ключи от машины. – Давай ко мне поедем.
– Лучше ко мне.
– Почему?
– Потому что я бы с ума сошёл от боли и ослеп, если бы не носил с собой золотые монеты из клада Вихана. Вдруг они и тебе помогут? Кстати, – Дон расстегнул куртку и достал из внутреннего кармана замшевый мешочек, – можем прямо сейчас проверить…
Он замолчал. Из мешочка, вместо золотых монет, высыпался серый порошок. Холодный и безжизненный, как зола.
Глава 5. Сидит баба на дубу
Дуб был здоровенный. Даже наполовину сгоревший он возвышался над просекой, как убитый, но не сдавшийся великан. Бензопилы его не брали, вот и подожгли.
– Славная смерть… – Серый Волк склонил морду, прощаясь с деревом, которое знал всю жизнь.
– Глупости! – фыркнула Яга. – Смерть – она и есть смерть, а славная или бесчестная – без разницы.
Она развернулась и, сердито стуча клюкой, заковыляла по еле заметной в зарослях папоротников тропинке. Вырубка всё ближе подбиралась к сердцу Заповедного леса. Скоро разрежет пополам и что тогда?
– Будет два леса, – сказал Баюн, как всегда, угадавший мысли приятеля.
– А Яга как же?
– Приспособится. Она в колхозе полвека прожила. После такого, знаешь ли, к чему угодно приспособишься. Да и всё равно она, считай, на пенсии. Огненная иссякла, мост рухнул.
Волк печально покивал. Огненная река была придумкой Яги. И даже в те стародавние времена не все её одобряли. На Ту сторону можно и без спецэффектов провожать и без напрасной траты волшебной силы. Но с богинями лучше не спорить. «Чем бы Яга ни тешилась, лишь бы не со мной», – как любил повторять Леший.
Кончились потешки. Мыслимое ли дело – позволить людям свой родной дуб погубить! Конечно, если уж договорились в дела человеческие не вмешиваться, надо слово держать. И всё же… Какое дерево было! Про такое говорят: ветвями небо подметает.
– А помнишь то лето, когда она в последний раз гнездилась? – спросил Волк.
Баюн поморщился.
– Такое разве забудешь…
Небо тем летом казалось чисто выметенным – ни единого облачка, даже самого завалящего. И ни одной капли дождя с той поры, как снег сошёл. По церквям служили молебны, крестным ходом обходили священные родники, какие ещё не пересохли. Деревенские, в тайне от попов, водяницам жертвы приносили. Начали с курей, дошли до жеребцов. Леший с Водяным об заклад бились, когда вспомнят люди о прежних обычаях – девицу невестой обрядят, да в омут кинут.
Баюну всё это не нравилось. Водяному, знамо дело, лишняя пара рук в хозяйстве завсегда пригодится, но ведь такое не скроешь. Прознают власти, пылать деревням ясным пламенем. А пожар в засуху поди уйми. Загоряться поля, за ними лес, Леший озлится, а кому за всё отвечать? Не стрельцам же.
Коту солнышко не мешало, наоборот. И сверху греет, и железный столб снизу горячий, не хуже печки. Вот только тревожные думы не давали лежать спокойно.
Спрыгнув со столба, Баюн скорым шагом направился в чащу леса. Заросли ежевики расступались на пути, деревья услужливо отводили ветки. Подлизывается Леший, стало быть, и его засуха обеспокоила.
– Куда бежим? – Из-под ракитового куста выглянул Серый Волк.
– На Кудыкину гору, мышей ловить и тебя кормить! – огрызнулся Баюн.
Волк ему сейчас был нужен, как пятая нога – никакого толку, вред один. Сколько лет прожил, а ума не нажил, дуралей серый. Всё верит, что сказки должны хорошо заканчиваться. И каждый раз одно и то же: выберет себе царевича и бегает за ним, словно приворожённый. А царевич, как на трон воссядет, так и норовит благодетеля своего в клетку посадить. А вызволять кому? Утешать, раны зализывать?
Баюн сплюнул. В последний раз пришлось Волка не из клетки – с костра снимать. Прошло время колдунов-оборотней, теперь от людей лучше держаться подальше, шкура целее будет.
Сзади послышалось сопение. Волк догнал Баюна, побежал рядом, вывалив язык.
– Сгинь! – прошипел Кот. – Я тебя не звал.
– Когда позовёшь, поздно будет. Она тебе все кости переломает, птицеед! А вместе, глядишь, уболтаем.
– Тебе-то какой интерес костями рисковать?
– Де есть тут один…
– Опять царевич?!
– Не, пастушок. На свирели, как бог, играет. Слушаешь и душу теряешь. А его невежы деревенские в омут бросить наладились.
– С каких это пор Водяному в жертву парней приносят?
– Так в той деревне всего одна девица и та старостина дочка. А Иванушка мой круглый сирота, за него заступиться некому.
Баюн хотел было высказать Серому всё, что на сердце накипело, но смолчал. Всё равно ведь кинется своего пастушка защищать – под дубьё, косы и цепи железные. Баюну-то на железо начхать, а прирождённому оборотню кованой цепью по морде получить – всё равно что горящей головнёй. Хуже только от серебра. И ничего с этим не поделаешь, за силу платить надо.
Бежали долго, солнце успело за лес опуститься, мимо промелькнул всадник на чёрной лошади, накрыл мир своим плащом. Когда добрались до поляны с вековечным дубом, всё небо часты звёзды утыкали и луна взошла – недобрая, щербатая, как разбойничья рожа.
Остановились в десятке шагов от необъятного ствола, за пределами шатра из могучих ветвей.
– Спит поди, – прошептал Волк. – Может, до утра подождём?
– С утра она злее. – Баюн встряхнулся от студёной росы и заорал во всю глотку: – Яга, спускайся! Дело есть!
От кошачьего вопля над дубом взметнулась стая летучих мышей.
– Дипломат… – простонал Волк. – Переговорщик хренов!
– Ежели перед ней лебезить, только хуже будет. – Кот напыжился, став втрое больше. – Яга-а!!!
– И незачем так орать! Чай не глухая, с первого раза услышала!
С вершины дуба спикировала огромная, с орлом сравнить – орлу польстить, птица с женской головой. Обыкновенно поражающее дивной красой, лицо её было перекошено от ярости. Волк присел и отступил за Кота. Змеиный хвост чудо-птицы хлестнул по траве, сшибая сухие колоски.
– Фу-ты, ну-ты! – Яга наморщила изящный, хоть и малость длинноватый, нос. – То кошачьего духа слыхом не слыхать, видом не видать, а ныне сам пришёл! Вот будет мне пожива: Кот на ужин, Волк на завтрак, да ещё и на обед останется. И шкуры сгодятся – деточкам на обновки.
– Не дели шкуры, не сняла покуда. – Баюн демонстративно выпустил и снова втянул когти. Каждый – словно кривой кинжал. Ягу эта демонстрация не впечатлила. На её птичьих лапах когти были длиннее. Одна радость, что лап всего две. – Ты что творишь, Яга? Зачем тучи гоняешь?
– Хоть над Заповедным лесом да вокруг него дозволь дождю пролиться, – вступил в разговор Серый Волк. – С весны ведь сушь, того и гляди, до беды дойдёт, заполыхает лес.
– Давно ли ты огня стал бояться, Волчек? – Яга ехидно улыбнулась. – Не переживай, как загорится, так и потушу. Я тебе не шиш-ворона, дело своё знаю. А дождя не будет, пока детки мои из яиц не вылупятся. Так и заруби себе на носу.
– И кого на сей раз высиживаешь? – спросил Баюн.
В начале времён из гнезда Яги жизнь так и сыпалась. В первый раз выползли гады земные. Во второй раз вылетели птицы небесные. В третий – насекомыши всяческие. С тех пор Яга не гнездилась и птичий облик принимала редко. Всё больше в ступе летала.
– Доченек жду, – Яга оскалилась так, что Волк с Котом попятились. – Доченек-лихоманочек. Вот вылупятся и полетят по свету, понесут погибель роду людскому. А то расплодились людишки не в меру, всем прочим скоро места не останется. Или скажешь, не права я?
Баюн задумался. Он не любил людей. Шумные, жадные, мирно жить не способные – ни с иными, ни друг с другом. Но, ежели подумать, не худший вариант. Баюн содрогнулся, вспомнив долгие века, когда на Земле хозяйничали Ледяные Великаны. Ему тогда пришлось отращивать шубу, как у мамонта. О тех временах, когда миром владели драконы, Кот и вспоминать не желал. Нет уж, люди лучше. Тем более, что живут они в тёплых домах, стало быть, есть куда пристроить его, Баюна, многочисленных отпрысков. А там, глядишь, век за веком, тихо и незаметно коты людей переживут и цивилизацию их наследуют. Вот только, наступит ли это светлое будущее, решается здесь и сейчас.
Кот наступил на заднюю лапу Волка. «Отвлекай».
– А хорошо ли ты подумала? – спросил Серый. – Людей извести – дело нехитрое, да ведь сделанного не воротишь. Готова ли ты детей своих на Ту сторону провожать? Дочерей, внучек да правнучек? Марью помнишь ли? Дочурка у неё родилась, Василисой назвали. Неужто не дашь правнучке своей пожить на этом свете? Где же твоя справедливость, Яга? За что жизни ломаешь? Племяшка твоя, Варвара-краса, только-только свадьбу сыграла. Елена с Купавой приданое шьют, Ванда ещё даже не заневестилась…
– Хватит! – Яга двинулась на Волка. – Чтоб твою память черви источили, Серый!
Волк попятился. Кот отпрянул в сторону от раскинувшей крылья Яги. Один шаг – сквозь ночные тени на Изнанку. Второй шаг – обратно на Эту сторону, к подножию дуба.
– Устыдить меня решил?! – кричала Яга, продолжая наступать на Волка. – Только мне стыдиться нечего! Я в своём праве – сама жизнь дала, сама и забрала!
– Да ты послушай… – скулил Волк, на полусогнутых лапах отползая к краю поляны.
– Не желаю ничего слушать! Да и поздно уже. Лихоманки мои вот-вот вылупятся.
Кот полез по стволу, стараясь даже когтем не скрипнуть. Если повезёт, Яга в запале ничего не почует, пока он до гнезда не доберётся.
– Не по правилам поступаешь! – Волк подпрыгнул, уворачиваясь от удара змеиного хвоста. – Хоть один шанс дай на спасение!
– Надоели мне ваши правила! Впрочем… – Яга остановилась. – Хотите геройствовать – мешать не стану. Как вылетят лихоманки, я им больше не указ. Ежели сумеете с ними справиться – ваша взяла. А не сумеете, стало быть, судьба у людей такая. У всех, без разбору! Вот такая у меня справедливость.
– Да какая же это справедливость, тудыть тебя за ногу!
– Другой не будет! – Яга вдруг насторожилась. Крутанулась на месте, одним махом крыла отбросив Волка в заросли орешника. – А где Кот?!
Она взлетела. Волк выскочил из кустов, но ухватить Ягу не успел. С вершины дуба послышался вопль, потом шипение. Затрещали ветки, и на землю, рассыпая свалявшийся пух, свалилось огромное неряшливое гнездо. Следом на все четыре лапы приземлился Баюн. Покачнулся и рухнул на бок.
– Да чтобы тебя разоврвало, проглотово отродье! – Яга кружила над поляной, завывая зимней бурей. – Чтоб вы утопились оба! Чтоб…
Последние слова поглотил раскат грома. На Заповедный лес со всех сторон наползали тучи. Яга сделала ещё один круг и умчалась на запад, туда, где, разделяя два мира, текла Огненная река и где терпеливо ждала хозяйку изба на курьих ногах.
– А может, она права была? – Серый Волк отвернулся от погубленного дуба. – Как думаешь?
– Думаю, что всё должно идти своим чередом. Да Яга и сама хотела, чтобы её остановили. Ни на тебя всерьёз не нападала, ни на меня. Только с дуба скинула, да покричала для видимости.
– Ага, а потом чутьнас не утопила. Сколько тогда дождь лил?
– Месяц. Реки из берегов вышли.
– И логово моё залило. Пришлось тебя на гору волочь. На ту самую, Кудыкину.
Баюн поёжился, вспоминая, как трепали его нутро проглоченные целиком, вместе со скорлупой, лихоманки, и как выхаживал его Волк, отогревая и отпаивая на редкость противным отваром.
– Лучше бы ты гнездо вместе с яйцами сбросил, – проворчал Серый. – На двоих бы разделили.
– Нет, скорлупа могла треснуть. Да и у тебя не девять жизней, чтобы тридцать три лихоманки глотать.
– Жизнь… – Волк вздохнул. – Да, жизнь ты мне долгую подарил. Не все боги столько живут.
Кот дёрнул хвостом. Признаваться, что вернулся с Той стороны без живой воды, было горько. А Волк, хоть и выглядел получше после огородных работ у Яги, всё равно тревожил нездоровой худобой и растерянностью, порой мелькающей в глазах. Так смотрят потерявшиеся дети, не понимающие, где они и как здесь оказались.
– С братом повздорил? – Серый подтолкнул Баюна плечом. – И чего ради?
– Мир пора обновлять. А братец мой, вместо того, чтобы силу копить, вздумал коллекционером заделаться. Как собака на сене – и сам не ест, и другим не даёт! Да ещё любимец его… Чучело полосатое! Чуть когти об него не обломал. Страшно подумать, сколько на него живой воды потрачено! И главное, зачем? Не живут столько тигры!
– Волки тоже.
– Ты не простой волк.
– И тигр тоже не простой – для твоего брата.
– Потатчик ты, Серый… – простонал Баюн. – Всем подряд потатчик! Людей жрать нельзя! Паразитов этих мелких – тоже нельзя! Где силу брать будем? Магия сама не вернётся.
– А ты не думал, – осторожно сказал Волк, – что обновить мир можно и по-другому? Не обязательно перелицовывать.
– Вот только ты не начинай! Мне Яги хватает. Пророчица хренова! Заладила каркать: ничего у вас не получится, пупок надорвёте… Конечно не получится, если среди хранителей сплошной разброд и шатание! Ничего, я найду на братца управу! Он мне своих разлюбезных фэйри на золотом блюде принесёт!
Серый тихо вздохнул. Его пугала навязчивая идея Баюна. Неправильно это, мир перелицовывать. А разумных существ ради этого губить – неправильно вдвойне. Но как отговорить друга, Волк не знал. Пытался с Ягой посоветоваться, но та на любые упоминания Вселенского Ткача только фыркала, словно вовсе в него не верила. А с кем ещё поговорить? Не с Йольским же Котом! К нему без подарка не сунешься, а что дарить, ежели за душой пусто? Разве что…
Волк покосился на Баюна. Кот сидел, нахохлившись, уставившись на кучу срубленных дубовых веток. Ох, как не хочется его одного оставлять! Но придётся.
– Ты куда? – встрепенулся Баюн.
– По Изнанке прогуляюсь, – почти не соврал Серый Волк. – Проверю, нет ли где прорех.
– Ты не обязан…
– Разве я больше не твой помощник? Или думаешь, что я баргеста боюсь?
– Ну что ты! – Баюн смутился. – Или, если хочешь.
«А ведь я боюсь, – печально думал Волк, неспешной трусцой направляясь к поляне Лешего. Оттуда легче всего было выбираться на Изнанку. – И баргеста боюсь, и Йольского Кота… И всех, кто на Той стороне обитает. А давно ли бегал туда лёгкой лапой?»
Он остановился на краю поляны. Лапы предательски дрожали. «Если пойдёшь, не вернёшься», – шепнул на ухо ветер голосом Яги.
– Пусть, – Волк тряхнул головой. – Лучше так, чем он будет меня стыдиться. Глядишь, и пользу принесу напоследок.
***
Дон гнал джип, словно на пожар. В смерть Вихана он верить отказывался. Лепрекон выжил в куда более неспокойные времена, да и во время битвы с гоблинами проявил удивительную живучесть. Но если клад обратился в прах, значит, магия не просто потрачена, её высосали досуха. «Кто посмел? Кто?!»
Дон глянул в зеркало заднего вида. За машиной Лорна виднелись фары рейсового автобуса. Странно, вроде бы глухой ночью автобусы здесь не ходят. Дон повернул с трассы на дорогу к дому. Автобус проехал мимо – к городу, но манурм не позволил себе расслабиться. Впереди могла ждать засада.
Остановив джип у ворот, Дон вышел и настороженно принюхался. Чужими не пахло, дом казался целым, защитные заклинания стояли на месте.
Подъехал Лорн, притормозил, дожидаясь, пока Дон откроет ворота. Прежде, чем машины въехали во двор, парадная дверь распахнулась и на крыльцо выскочила Айри. За ней маячил Дьюи.
– Дон, а где Вихан?! – Айри, подбежала к джипу, заглянула внутрь.
– Почему ты меня спрашиваешь? Разве он не с вами?
– Он сбежал! – Дьюи сотрясало крупной дрожью. Обычно зелёная, его кожа посерела. – Это я виноват. Не надо было ему помогать. А теперь… вот…
Он протянул ладонь. На ней кучкой лежал всё тот же серый порошок.
– Надопроверить клад! – Айри потянула Дона за руку.
– Подожди. – Он запер ворота.
Лорн молча стоял рядом, сосредоточенно всматриваясь в тени. Поймав взгляд Дона, покачал головой.
– Нет, с Той стороны сюда никто не приходил.
Дон нахмурился. Весной Йольского Кота можно не опасаться, но он мог и прислать кого-нибудь. Манурм даже надеялся, что исчезновение Вихана связано с Йольским Котом. Как говорится, известный враг лучше неизвестного.
Они поднялись на второй этаж. Айри и Дьюи остались у порога спальни. Лорн вошёл, но тактично отвернулся, пока Дон набирал код на дверце сейфа.
– Заходите, – сказал Дон.
Айри поднырнула ему под руку, глянула в сейф и вскрикнула, как подстреленная птица. От горшка с кладом лепрекона остались одни черепки, засыпанные золой.
– Нет… – Айри вцепилась себе в рожки и завыла. – Не-ет!..
Дьюи скорчился на пороге и заплакал.
– Хватит распускать нюни! – Лорн ухватил его за шиворот и встряхнул. – Рассказывай, куда сбежал Вихан?
Дон прижал к себе Айри. Она выла, не переставая, так что приходилось напрягаться, чтобы расслышать бормотание Дьюи. Гоблин то и дело сбивался на причитания, но главное Дон уловил.
– Опять этот пехт! Да что в нём такого особенного?
– Н-не знаю, – Дьюи всхлипнул. – Вихан не сказал. Он сюрприз готовил…
– Удался сюрприз, ничего не скажешь. – Дон повернулся к Лорну. – Можешь связаться с Этайн? Скажи, что я прошу об аудиенции. И что я готов озвучить третье желание.
Глава 6. Вопросы без ответов
Вихан мчался по вересковой пустоши, петляя, как заяц, между холмами, проваливаясь в невидимые ямы, полные ледяной воды, оскальзываясь на гладких, будто стеклянных камнях. Ноги болели. Как могут болеть ноги у мёртвого, Вихан не задумывался, ему было не до того. Вой диких гончих слышался всё ближе.
С левой стороны налетел ветер – душный, смрадный. С болота, не иначе. Вихан повернул навстречу ветру и наддал из последних сил. Болото – это шанс спрятаться, отсидеться в вонючей тине.
Земля впереди начала расплываться, размазываться в наползающем тумане. Там, внутри сизой завесы, что-то раскачивалось и шуршало, вроде бы тростник. Вихан влетел в туман и тут же провалился в зловонную тину с головой. Его неудержимо потянуло вниз, завертело, смяло, как гончар сминает комок глины. А потом втиснуло во что-то жёсткое, тесное, похожее на одежду из грубой кожи.
Вихан забился, толкнулся вверх, и неожиданно легко всплыл на поверхность. Ухватившись за кочку, вырвал пучок травы и протёр залепленные тиной глаза. Во рту что-то защекотало. Еле шевеля непослушными губами, Вихан выплюнул жирную пиявку.
– Вот пакость! – Он вытер рот и с воплем выронил пучок травы.
Пальцы оказались чужими – тёмными и сморщенными, как старая дублёная кожа. Вихан ощупал себя и заорал ещё громче.
– Тише!– недовольно сказал кто-то. – Раскрывать рот будешь только по моему приказу.
– Чт-то?.. – Вихан выхаркал сгусток слизи.
– Я говорю: заткнись, болван! Нет, сначала скажи, кто такая Айри?
– Откуда ты… При чём тут Айри?!
– Ты полон этим именем. Ты взываешь к ней, каешься и умоляешь. Прекрати! Это слишком шумно для меня.
– А ты кто? И что ты со мной сделал?!
– Я Болотный Волк. И я тебя спас.
Вихан развернулся в ту сторону, откуда, вроде бы, доносился голос, но ничего не разглядел. Вокруг клубилось марево синюшного цвета.
– Волки не живут в болоте, – сказал он.
– Неужели? Ещё одно замечание на эту тему, и ты отправишься на корм диким гончим, как и планировалось.
– Кем планировалось?
– Теми, кто тебя убил, разумеется.
– Так я… – Вихан в панике заметался внутри неповоротливого тела, – правда дохлый?! Этот… зомбяк?!
– Драуг, – поправил его по-прежнему невидимый Болотный Волк. – Между прочим, мог бы и поблагодарить. Я отдал тебе лучшее тело из своих запасов.
– Зачем?
– Ты задаёшь слишком много вопросов, а твоё дело – выполнять мои приказания. Так что не увиливай и отвечай: кто такая Айри?
– Не скажу. – Вихан стиснул зубы – редкие и сточенные до пеньков. Страшно подумать, как он сейчас выглядит!
– Скажешь, – пообещал Болотный Волк.
Прямо перед Виханом из марева вынырнула узкая морда, отдалённо напоминающая волчью, но с глазами рептилии.
– Ты мне всё расскажешь.
Вихан хотел зажмуриться, но вместо этого уставился в расколотые трещинами зрачков янтарные луны.
«Хтонь потусторонняя! Вот я влип…»
– Могло быть и хуже, – рассеянно пробормотал Болотный Волк. – Гораздо хуже… Ах, вот как! Ты, оказывается, ценная добыча, Вихан. Полагаю, Кот тобой заинтересуется.
– Йольский Кот?! Ты его знаешь?
– О да, – сияющие глаза Болотного Волка потускнели. – Мы с ним давние знакомые.
***
Дон влил в Айри целый флакон успокоительного, и она заснула, свернувшись клубком на его кровати. Дьюи укутал её с головой одеялом. Сам гоблин дрожал, не переставая.
– Успокойся, – Дон потёр зелёное кольцо на пальце. – Это приказ. И отправляйся на кухню. Сумеешь приготовить сонный отвар?
– Сумею.
– Вот и займись. Всё необходимое найдёшь в верхнем шкафчике.
Дьюи убежал.
– Я, пожалуй, поеду, – сказал Лорн. – Расскажу своим.
– Сначала ты мне расскажешь, что с тобой происходит. – Дон встал у двери, скрестив на груди руки.
– Я не знаю. – Лорн передёрнул плечами. – Правда не знаю. Сначала это ощущалось, как что-то спящее. А теперь оно, вроде бы, просыпается и готовится прорасти. Боли нет, силу оно из меня не сосёт, но у меня такое чувство, что внутри притаился убийца.
– Есть идеи, как вытащить его?
– Это не опухоль, Дон! И не засевшая пуля. Ничего определённого, что можно нащупать, только смутные ощущения.
– Значит, надо поскорее найти Железную корону.
– Только не трать на это своё желание! Я тебе запрещаю! Этайн ничего не должна знать.Всё равно короны в казне Неблагого Двора нет. Холодное железо плохо сочетается с золотом. Магия у гоблинов принципиально иная, чем у сидов.
– Но Этайн может знать, где корона.
– Сначала переговорим с дварфами. Скорее всего, этот металлолом у них.
– Нет у них короны… Или есть, но не целиком.
– Не целиком? – переспросил Лорн. – Её что, разломали на части?
– Не совсем. Ты представляешь, как эта вещь выглядит?
– Видел рисунки. Шипастый кусок железа в виде обруча. Говорят, Железная корона не была создана ничьими руками, её просто нашли в готовом виде.
– Именно так. И когда первый король гоблинов захотел украсить корону Камнем Сна, средоточием своей силы, никто не решился переделывать истинную, то есть, нерукотворную вещь. Камень просто примотали к железному обручу проволокой. А потом камень… выпал.
– Откуда ты это знаешь?
– Я держал его в руках, – Дон пошевелил пальцами, словно поглаживая что-то округлое. – Очень красивый кристалл, примерно с куриное яйцо размером. Полагаю, гоблинам нужна не только корона, но и Камень Сна. А он хранится в казне Неблагого Двора. По крайней мере, хранился при Айворе. Вот на это я и потрачу своё желание. Если Этайн отдаст Камень, мне будет, чем торговаться с гоблинами. Я выясню, что случилось с Виханом и кто стоял за мятежом Буна.
– Подозреваешь Совет Старейшин?
– А ты не согласен?
– Дон, ты самподумай: если старейшины задумали нас уничтожить, чего ради выстраивать настолько ненадёжную схему? А потом сдавать своих заклинателей из-за чужого провала?
– Не думаю, что эти заклинатели лучшие из лучших. Иначе бы они наложили заклятье на все пули – для надёжности, а не на жалкую горстку.
– У Буна просто не хватило денег. Заклинатели стоят дорого. А если бы мятеж подняли старейшины, они просто приказали бы заклясть все пули.
– Но согласись, что по-настоящему могущественного заклинателя Совет бы не выдал. Больше похоже, что это мастер средней руки, которого не жалко. Да и вторым они готовы пожертвовать. Я думаю, во время мятежа старейшины держались в стороне и выжидали. А убедившись, что нас не просто уничтожить, они сменили курс и предпочли договориться. Вот только зачем им корона? Разве у Железного короля остались наследники?
– Нет, – уверенно ответил Лорн, – все принцы гоблинов погибли во время смуты. По крайней мере, так сказано в летописях Неблагого Двора.
– Но смерть Железного короля не доказана, верно? Если он жив, и старейшины узнали об этом…
– Причём, узнали недавно, – подхватил Лорн. – И начали подготовку к его возвращению.
– Это похоже на правду. Интересно, как отнесётся Этайн к возрождению королевства гоблинов?
– Для Неблагого Двора это будет катастрофа. Гоблины платят добрую треть от всех податей, поступающих в казну.
– Значит, мы оказываемся в сложном положении, Лорни. Королева может воспринять поиски Железной короны, как угрозу своей власти. А ваша связь…
– У нас с Этайн нет связи. Одно время мы были любовниками, но расстались ещё до того, как Айвор отправил её с посольством к Благому Двору.
– Она довольно прозрачно намекала, что не прочь возобновить ваши отношения.
– О, мы с ней довольно приятно провели пару зимних вечеров. Но на этом всё и закончилось. Что прошло, то прошло. Сейчас у неё три фаворита из высших сидов, в полном соответствии с традициями Двора. – Лорн посмотрел на Дона, прищурившись. – Кстати о традициях. Полагаю, Айвор получил Камень Сна от тебя – в качестве дара, когда ты переселился в Англию?
– Верно, – улыбнулся Дон. – Айвор настолько впечатлился, что навсегда оставил меня в покое.
– Но где ты взял Камень?
– Отобрал у троллей. Я тебе всё расскажу, обещаю, но сначала мне нужно разобраться с Виханом.
– Хорошо, – Лорн вздохнул. – Я поеду домой. Если возникнут идеи, или что-нибудь узнаешь, звони в любое время.
– Разумеется.
– И я всё-таки пришлю тебе Бродячий дёрн. Парочку на разведение. Будут приглядывать за двором.
– Так и быть, присылай. И вот ещё что. Может, тебе снова поносить ожерелье с кусочками Древа жизни?
– Я не болен, Дон. А на проклятье ожерелье не действует.
Вернулся Дьюи с дымящейся кружкой.
– Посиди с Айри. – сказал ему Дон. – Если проснётся, напои. Ей надо переспать со своим горем.
Дьюи закивал. Дон проверил, заперт ли сейф, и пошёл провожать Лорна. У ворот они постояли, наслаждаясь рассветом. Весна неизменно наполняет сердце зеленеющим ликованием, даже в самые трудные времена.
– До Бельтайна меньше недели, – вспомнил Дон. – Может, сюрприз, который готовил Вихан, связан с праздником?
– Я спрошу у своих. – Лорн сел в машину. – В крайнем случае, попробуем вызвать дух твоего лепрекона.
– Это сработает только при условии, что Вихан не угодил в пасть какой-нибудь потусторонней твари. А иначе рискуешь оказаться лицом к лицу с этой самой тварью. Нет, сначала я попробую связаться с Редди.А ты не забудь отправить ворона к Этайн.
– Прямо сейчас заеду на кладбище. Не сомневаюсь, она уже в курсе дела.
«Или королева сама и организовала убийство, – подумал Дон. – Эту версию тоже не следует исключать, хотя обойти договор сложно, да и непонятно, зачем?»
Он подождал, пока свет фар BMW растает в дали, и вернулся на крыльцо. Сел на ступеньку, погладил кривые перила.
«Не заладилось у меня с заповедником. Сначала Мики не уберёг, теперь Вихана… Глупая затея, никого мы не спасём. Что уходит, то должно уйти».
Ветер принёс сладкий запах. Где-то неподалёку зацвёл утёсник. Удивительно неприхотливое растение, где угодно приживётся. Всем бы так.
«Когда зацветает утёсник, наступает время для поцелуев, – вспомнил Дон старую поговорку. – Ах, как бы славно смотрелась Айри в венке майской королевы! И пусть бы она целовалась с Виханом, всё равно…»
За спиной скрипнула дверь.
– Дон, там Айри… – Дьюи, в мокрой футболке, переминался с ноги на ногу, прижимая к животу пустую кружку. – Не хочет спать!
Дон вздохнул и поднялся. Айри обнаружилась в гостиной. Она кружила по комнате, что-то бормоча себе под нос. Дону не понравилось, как она обхватила себя руками, словно боялась рассыпаться.
– У тебя что-то болит? – спросил он.
– Мне надо найти Вихана! – Она остановилась. – Давай вызовем Редди. Или Кота! Или ещё кого-нибудь! Дон, ты ведь там многих знаешь, ты был на Той стороне, правда? Мне нужно… Хоть на одну минуточку! Я не успела ему сказать… А если он узнает, он вернётся! Даже оттуда!
– Что узнает?
– Что у нас с ним будет ребёнок!
