Ольга Которова
Коллекционер

Глава 5

На подвальном этаже, где находился архив, было прохладно, пахло сыростью и повсюду летала пыль. Федор устало взглянул на несколько высоких стопок с уголовными делами и поморщился. Он бы мог приказать кому-нибудь другому покопаться здесь, но Никонуров попросил сделать это лично ему. После того как Федор отправил электронный запрос на похожие уголовные дела, ему пришел ответ, что похожих дел в базе не нашлось, но была пометка: обратиться к архивариусу, что он в итоге и сделал.

Наталья Андреевна, архивариус, была лучше всех электронных машин. Минут за тридцать она собрала ему все похожие уголовные дела. И Федору теперь приходилось вручную все это перебирать. Убрав очередное дело в сторону и взяв из стопки новое, мужчина уронил голову на ладони и чудом не застонал от безысходности. Он сидел уже пять часов, даже на обед не было времени сходить. Скоро конец рабочего дня, а у него ничего еще нет.

– Феденька. – Сбоку раздался немного скрипучий голос архивариуса, и мужчина поднял на старушку взгляд. – Я тебе кофе сделала и вот прянички мятные принесла. Отдохни немного, а то полдня уже над этими пыльными папками сидишь.

Федор довольно улыбнулся. Ему хотелось расцеловать эту святую женщину, которая решила о нем немного позаботиться. Есть и правда безумно хотелось. Он с вожделением посмотрел на тарелку с мятными пряниками, уже представляя, как будет запивать их горячим напитком.

– Большое спасибо, Наталья Андреевна.

Мужчина отодвинул в сторону папку, которую только что взял, все его внимание теперь занимала кружка с кофе и тарелка с пряниками.

– Да было бы за что. Я тебе на столе ключик от двери оставлю. Ты, как будешь уходить, выключи везде свет. Дела можешь прямо на столе оставить, я завтра все сама по полочкам разложу.

Мужчина согласно кивнул.

– Ну, хорошего тебе вечера. Ты кофе пей, а то остынет.

Попрощавшись с женщиной, Федор, словно голодный зверь, накинулся на кружку с горячим напитком, и ему показалось, что он еще настолько вкусного кофе не пил, хотя тот был обычный, растворимый. Когда тарелка опустела и не осталось ни одного пряника, а кофе в кружке закончился, мужчина отодвинул посуду в сторону и взял папку с уголовным делом, которую до этого отложил. Он открыл первую страничку и приготовился прочитать инициалы жертвы, как тут же замер, когда увидел знакомую фамилию.

– Ардо Мария Даниловна, – чуть слышно перечитал он имя жертвы вслух и немного напрягся. Федор знал, что эта за женщина – мать его бывшей жены, Милы. Отчего-то у мужчины гулко забилось сердце.

Мила практически никогда не говорила о своей матери. Мареев знал только то, что Марию Даниловну задушил сосед, за что тот уже отсидел свой срок. Бывшая жена вообще мало о себе что-то рассказывала, и Федору иногда казалось, что он совсем не знает эту женщину. Жена будто становилась для него совсем незнакомой, чужой, у нее как-то и внешность даже немного менялась. Взять тот факт, который произошел год назад. Они всегда на работу ездили на разных машинах, хотя работали в одном отделе. В обед договорились вместе поужинать вечером. Федор заказал столик в ресторане и приехал заранее, не забыв купить цветы. Он ждал Милу, а она все не появлялась и не появлялась. Прошло тридцать минут, час, полтора часа. Она не брала трубку, а потом телефон и вовсе отключила. Федор стал нервничать, переживать за нее – вдруг что случилось. А стоило приехать домой и перейти через порог, как ему позвонил знакомый из ДПС и сказал, что его жена попала в аварию. Федор примчался в больницу и увидел там Милу, она сидела в коридоре на стуле, немного ссутулившись, возле рентгеновского кабинета и ждала врача. Голова ее была перебинтована, на лице несколько ссадин. И ему показалось, что он никогда так не переживал, как в тот момент, когда услышал, что любимая попала в аварию, думал, что за эти пару секунд поседел моментально. А когда подошел к ней, Мила заговорила первая, и первые слова ее были: «Я хочу развод»!

Он до сих пор не знал истинную причину того, почему жена захотела с ним разойтись. Мила аргументировала тем, что они разные и она, оказывается, не готова и дальше быть в браке, ей хочется свободы. Только вот он этого не хотел, и она не дала ему шанса все исправить.

Отвлекшись на воспоминания, Федор снова вернулся к прочтению уголовного дела об убийстве матери Милы.

– Ардо Мария Даниловна, 1969-го года рождения. Причина смерти – асфиксия. Жертву нашла в ванной дочь, Ардо Мила Васильевна. – Тихо прочитал Федор и бросил взгляд на конверт, в котором лежали фотографии. Он достал их и стал рассматривать. На фотоснимках была женщина, очень похожая на его бывшую жену. Криминалисты запечатлели жертву в ванной, та лежала в воде, на женщине было длинное платье, глаза открыты, и в них застыл ужас. На горле виднелся тонкий след от странгуляционной борозды.

Дальше были фотографии уже на полу, когда жертву достали из ванной. И фотограф, помимо места преступления, снял еще и комнаты в квартире. По этим фотографиям Федор быстро прошелся взглядом, практически не рассматривая и отложив в сторону, перелистнул страничку и стал читать дальше.

– Убийца оказался соседом. Его нашли в своей квартире в пьяном виде. Руки были в крови, а в раковине лежал нож с кровью жертвы. Жертва и убийца часто конфликтовали. После убийства мужчина забрал ценности… – На этом Федор остановился. Он только сейчас понял, что его зацепило в написанном тексте.

Мать Милы была задушена, тогда откуда взялась ее кровь? Мужчина вернулся к началу протокола, внимательнее все перечитывая, и нашел тот момент, который каким-то образом пропустил. Убийца отрезал безымянный палец своей жертвы. Тот потом не нашли, и куда убийца его дел, тоже неизвестно. Придя в себя, мужчина все отрицал, и тот факт, что убил свою соседку, тоже, но улики, найденные в его квартире, и кровь на руках говорили об обратном, за что его приговорили к отбыванию наказания в колонии строгого режима.

– Палец так и не был найден, – перечитал он вслух, вникая в эти слова.

Задумавшись, Федор поднял взгляд, глядя куда-то в стену и прокручивая в своей голове написанное следователем, который вел это дело. Мареев снова вернулся к протоколу и быстро перелистнул несколько страниц, выискивая описание жертвы. А когда прочитал, замер.

– На жертве во время убийства было темно-зеленое платье, – одними губами прошептал он. У Федора сердце забилось быстрее. – Темно-оливковый и темно-зеленый – эти цвета похожи, – вслух проговорил мужчина.

За его спиной неожиданно что-то упало, и Мареев вздрогнул, резко оборачиваясь. И без того темное помещение архива показалось еще темнее. Архивариус, когда уходила, погасила свет, оставив лампы только в том месте, где находился Федор, и теперь впереди был только черный коридор из высоких стеллажей, на которых располагались уголовные дела. Ему показалось, что в этой темноте проскользнула чья-то тень, и Мареев напрягся, по привычке потянулся к кобуре, но тут же отдернул руку.

– Эй, кто здесь? – Проговорил мужчина, но его голос эхом отразился и улетел в даль зала, теряясь где-то в стеллажах.

Он тяжело сглотнул и уже хотел повернуться к своему столу, чтобы продолжить поиски, даже уже практически сделал это, как услышал чьи-то шаркающие шаги, отчего Мареев резко обернулся и, прищурившись, посмотрел в темноту, пытаясь выискать того, кто издавал эти звуки. Все же ему не показалось, что кто-то здесь есть. А шаги все приближались и приближались. Они были медленные и с каждой секундой становились все громче и громче. В занавесе темноты ему снова почудилось, что он увидел чью-то сгорбленную фигуру. Федор весь напрягся, как струна, только вот шаги резко смолкли. Словно тот, кто сюда шел, остановился. Федор медленно поднялся со своего стула и сделал один шаг вперед, глубоко вдохнув, достал мобильный телефон из кармана джинсов и включил фонарик. Мужчина пошел вперед, в темноту, разрезая ее ярким лучом. Он дошел до входной деревянной двери, рядом с которой располагался стол архивариуса, но так никого и не встретил.

Дверь была плотно прикрыта, но не заперта. Он открыл ее и выглянул в длинный коридор, освещенный тусклым светом. Там никого не было. А стоило ему закрыть створку, как какой-то грохот раздался в том месте, где он недавно сидел за столом и работал. Словно что-то тяжелое упало на пол. Федор тут же быстро зашагал в обратном направлении, а потом замер. Папки, которые до этого аккуратными стопками лежали на столе, теперь валялись по полу. И только несколько осталось лежать на прежнем месте.

– Какого черта! – зло проговорил мужчина. Создалось такое впечатление, что с ним кто-то играет, но кто? В помещении, кроме него, никого не было. И в этом он мог поклясться. Только вот откуда возникли эти шаркающие шаги? И как упали папки со стола, ведь те лежали надежно?

Убрав телефон обратно в карман джинсов, мужчина наклонился и стал собирать папки, складывая их на стол, а когда он поднялся и со злостью бросил последний документ, то его взгляд выхватил стопку фотографий, которую сделали криминалисты в день смерти матери Милы. Из стопки торчал снимок, на котором была запечатлена ваза с цветами, и эти самые цветы Федор узнал мгновенно. Мареев схватил фотографию, приближая ее к своему лицу.

– Орхидеи, – произнес он, и пазл в его голове стал медленно складываться.

Марию Даниловну задушили, при этом на ней было темно-зеленое платье, которое в протоколе описал следователь. Ненайденный отрезанный убийцей палец, и словно вишенкой на торте были орхидеи, которые стояли в вазе на кухонном столе. Знала ли Мила об этих нюансах смерти своей матери? Хотя, навряд ли, она была еще ребенком, когда нашла родительницу. Дело практически сразу же закрыли, убийцу нашли и наказали, и никто больше не возвращался к этой истории. Даже Мила не пыталась выяснить, что и как было на самом деле. И так понятно.

Отложив дело Марии Даниловны в сторону, Федор стал рассматривать оставшиеся, только уже тщательнее. Он нашел еще два похожих, только эти отличались тем, что отсутствовали цветы и платья. Девушки были задушены, на одной – штаны, на второй – юбка, у первой не было пальца, а у второй – уха. И эти две смерти случились за десять лет до того, как убили Марию Ардо.

Когда Федор вышел из архива на улицу, на часах было уже десять вечера. Ему не терпелось поделиться своей находкой с Милой. Постояв немного на улице, дыша свежим воздухом, мужчина достал телефон и набрал номер бывшей жены, чтобы предупредить, что едет к ней, но Мила не ответила на звонок, и Федор очень надеялся, что она дома. Но прежде, чем поехать к ней, позвонил в отдел и узнал у дежурного, не задержалась ли Мила на работе – она частенько так любила делать. За работой Мила совсем забывала про время. Он еще никогда не встречал людей, настолько одержимых своей профессией, как была его бывшая жена.

Подъезжая к многоэтажному дому, он припарковал автомобиль, подхватил пакет с продуктами, которые купил в соседнем круглосуточном супермаркете, Федор заранее уже знал, что холодильник Милы пустой. Из-за того, что она практически постоянно была на работе, в квартиру Мила приходила, чтобы помыться и переночевать. Номер ее домофона он помнил наизусть и вошел в подъезд без каких-либо проблем. Поднимаясь на нужный этаж, он очень надеялся, что Мила будет дома. И только стоило ему нажать на дверной звонок, как по квартире пронеслась птичья трель, а через минуту щелкнуло, дверь распахнулась и на пороге показалась бывшая жена. Вид заспанный, волосы всклокочены, одета она была в желтую пижаму с канарейками, которую Федор никогда не видел до этого дня. Эта пижама на бывшей жене смотрелась умилительно. Отчего его губы сами собой растянулись в улыбке, которую было трудно скрыть.

– Федя, что случилось? – хрипловатым ото сна голосом проговорила Мила.

– Пустишь? – мужчина поднял руку, в которой держал пакет. Из машины он не забыл с собой прихватить ксерокопию уголовных дел, сделанных в архиве.

– Заходи. – Мила распахнула дверь шире, впуская его внутрь, и поежилась, когда вместе с Федором в коридор проскользнул сквозняк.

Она покорно ждала, стоя у стены, сложив руки на груди, и смотрела на бывшего мужа, как тот снимает куртку и вешает ее на вешалку. Федор одернул свою кофту, поправляя, и посмотрел на Милу. Он все еще любил девушку, хотя прошел целый год, как они в разводе. Иногда ему казалось, что все это игра, они все еще женаты, вот-вот через минуту входная дверь его квартиры распахнется и войдет жена. Но Мила не приходила, и они теперь встречались только на работе.

– Федя, ты мне расскажешь, зачем пришел так поздно?

– Пошли, сейчас все расскажу. Только чайник поставлю. – И он, не дожидаясь от нее ответа, по-хозяйски направился на кухню, налил в чайник воды и включил его. Электрический чайник замигал разноцветными огоньками и оповестил, что начал нагревать воду. Федя открыл холодильник, в котором, как он и предполагал, мышь повесилась, и стал выкладывать из пакета продукты.

Мила же прошла за бывшим мужем на кухню и, забравшись с ногами на табурет, с любопытством разглядывала гостя, предугадывая дальнейшие действия, но она ни за что бы не догадалась, с какими новостями пришел Федор. И только когда по кружкам был разлит чай, а на столе лежали открытые контейнеры с готовой едой и нарезанные бутерброды, Федор соизволил заговорить.

– Я сегодня целый день просидел в архиве, и ты не представляешь, что я там нашел, – сказал мужчина, отчерпывая ложкой один из салатов.

– Ну, и? Федя, не томи уже.

Мареев сделал глоток горячего чая, немного морщась.

– Что ты знаешь о смерти своей матери? – спросил он, глядя, как вытягивается в изумлении лицо Милы. В этот момент, когда он задавал свой вопрос, девушка подносила кружку к губам, чтобы сделать глоток, но так и застыла, не донеся до рта.

– А при чем здесь моя мама? – не поняла Мила.

– А при том. Так что ты знаешь?

– То, что ее задушил наш сосед и ограбил.

– И ты ни разу даже не задумывалась о том, чтобы взять ее уголовное дело и почитать?

– Зачем? И все же так понятно. Убийцу наказали или… – Она снова замолчала, не понимая выражения лица бывшего мужа.

– Нет, – перебил он. – Не наказали.

– В смысле? – Мила, которая до этого взяла бутерброд с сыром, положила его обратно на тарелку и посмотрела непонимающим взглядом на Мареева. Лицо у Федора было такое, словно он сделал какое-то очень важное открытие.

– Что-то мне подсказывает, что не сосед убил твою маму.

– А кто?

– Тот, кто убил наших двух жертв.

– Ничего не понимаю, – Мила отрицательно качнула головой.

– В общем, я случайно наткнулся на уголовное дело твоей матери, и, оказывается, что у нее, как и у наших жертв, был удален один палец, она умерла в темно-зеленом платье, а на ее кухне стояли орхидеи.

Мила долгую минуту рассматривала Федора, словно раскладывая по полочкам все услышанное, а затем ответила.

– Это были любимые цветы моей матери, и они у нас практически всегда находились в доме, – совершенно спокойно сказала Мила. – И это распространенные цветы, так что нет ничего странного.

– Предположим, а палец? Куда он делся? В отчете написано, что на руках соседа была кровь, а в раковине на кухне был найден нож с кровью твоей матери, так откуда она взялась, если ее задушили? – немного возбужденно сказал Федор, а Мила тут же задумалась. Пока она сидела в ступоре, Мареев встал из-за стола и сходил в прихожую, где оставил папку с распечатанными уголовными делами. – Вот. – Сказал он, открывая на нужной страничке. Мила тут же впилась глазами в корявый практически неразборчивый почерк. Пока она вчитывалась, Федор забрасывал в себя еду и раз за разом смотрел на бывшую жену. А когда Мила закончила читать, она подняла голову, и в глазах ее плескалось изумление.

– Я раньше никогда не задумывалась о том, что на самом деле произошло. И знать не знала, что у мамы был отрезан палец. – Ее голос прозвучал хрипло. – Всегда думала, что убийца и правда был наш сосед. Только вот знаешь что?

– Что?

– Я не помню, что на матери было зеленое платье в тот день, когда я ее нашла. И крови не помню. Хотя отчетливо помню ее лицо в тот момент.

– Мила, ты была ребенком и от увиденного могла многое забыть. Только вот сделанные фотографии не врут. Как думаешь, тот, кто убил твою мать, ваш сосед, мог быть причастен к убийству наших жертв?

– Нет, – уверенно ответила Мила. – По телосложению не подходит, что мы видели на видео. Да и ему сейчас лет семьдесят, не меньше, да и жив ли он вообще, кто знает.

– А кто теперь живет в той квартире вашего соседа?

– Квартиру продали и теперь там снимает ее молодая пара с ребенком. А это что за дела? – Мила тут же перевела разговор на другие уголовные дела, которые лежали в папке.

– Это две жертвы убийств, которые были схожи с нашими, только здесь нет зеленого платья и цветов в вазе. Но по всему остальному подходит.

– Убийства с разницей в десять лет? – удивленно спросила Мила.

– Ага, но не это интересно. Ты посмотри, кто вел эти три дела. – На губах Федора показалась довольная ухмылка. Мила сравнила фамилии следователя.

– Их вел один и тот же следователь, – она с изумлением посмотрела на Мареева. – Это же не может быть совпадение?

– Именно.

– Подожди, но ведь если у моей матери нашли убийцу, то здесь нет.

– Да. – Согласился Федор, и на какое-то время в кухне повисла тишина. Мила сидела и осознавала все то, что только узнала, а Федор молча ел. И только спустя долгих несколько минут мужчина поинтересовался.

– Кстати, а что там с твоим психологическим портретом? Съездила к этому преподавателю?

Мила поморщилась и вздохнула.

– Лучше бы не ездила.

– Почему? – Федор даже жевать перестал и посмотрел на нее внимательнее.

– Да потому что этот «преподаватель», – на слове «преподаватель» Мила пальцами показала кавычки, – обычный избалованный сынок миллионера. Ведет себя как царь и бог.

– А сколько ему лет? Я думал, там старик какой-нибудь.

– Вот и я так думала. Ему, может, тридцать с небольшим. Не знаю, – пожала она плечами, недовольно кривясь. – В общем, я не знаю, что теперь делать и что сказать завтра Никонурову. Он же отчет попросит о проделанной работе. А у меня нет никакого желания работать с этим Стекловым. У него взгляд еще такой жуткий, что до костей пробирает.

– Так и скажи. Навряд ли Никонуров пустит в это дело постороннего человека.

Мила устало вздохнула.

– Наверное, ты прав. Слушай, Федь?

– М-м…

– Выясни, где живет этот следователь, который вел дело об убийстве моей матери и тех двух жертв. Давай поговорим с ним, может он помнит что-то и сможет нам помочь.

– Хорошо. Главное, чтобы он был еще жив.

Глава 6

Из-за новостей, которые вечером принес Федор, Мила так и не смогла уснуть. Она ворочалась с боку на бок и подолгу лежала на спине, всматриваясь в темный потолок, гоняя в голове непрошенные мысли, которых было очень много. А стоило ей прикрыть глаза, как в темноте возникал образ матери, когда она ее нашла в тот злополучный день, вернувшись из школы.

Мила так и пролежала до звонка будильника с распахнутыми глазами. Настроение ни к черту, и ее буквально все раздражало, а с утра еще и вселенная словно была настроена против девушки. Там, где никогда не наблюдалось большого скопления машин на дороге, по которой Мила ездила каждый день на работу, неожиданно возникла пробка, и Ардо простояла в ней практически целый час.

Коридор отделения полиции, по которому Мила практически бежала на летучку в кабинет к Никонурову, был полон коллег и посетителей, которые сидели возле нужной им двери. Мила представляла, как сейчас будет лютовать Кирилл Геннадьевич —он терпеть не мог, когда кто-то опаздывал. Сам он числился очень пунктуальным человеком. Тем более, ей и доложить было нечего. Никаких продвижений в проделанной работе. Стеклов вчера потребовал уголовное дело, чтобы составить портрет убийцы, но она уже заранее подозревала, что Кирилл Геннадьевич не согласится на это. И чем ближе девушка подходила к кабинету, тем сильнее ощущала, как воздух вокруг сгущался.

Приблизившись к кабинету начальника отделения полиции, Мила быстро стянула с себя кожаную куртку, заправила за ухо непослушные темные волосы и глубоко вздохнула, пытаясь выровнять дыхание. Прежде чем войти, поправила на себе свитер, одергивая его, и взмахнула рукой, постучавшись. Не дождавшись ответа, она дернула ручку на себя, открывая, и тут же вошла в кабинет.

– Простите за опоздание, попала в жуткую пробку, – быстро проговорила Мила, закрывая за собой дверь и оборачиваясь к столу, за которым сидели ее коллеги. Сначала она увидела строгое недовольное лицо Кирилла Геннадьевича и только потом перевела взгляд на неожиданного гостя, который сидел по правую сторону от начальника отдела. Мила еле сдержала удивленный вопрос: «ЧТО ЭТОТ ЗДЕСЬ ДЕЛАЕТ?». Она только сглотнула тяжелый ком в горле и поймала сочувствующий взгляд Федора. Последний кивком головы указал на место рядом с собой.

– Неужели вы пришли, Мила Васильевна. А мы-то думали, что не дождемся уже вас, – строго и с нотками сарказма проговорил Никонуров.

– Простите. – Повторила она и быстро прошла к столу, опускаясь на стул и положив куртку рядом. – Что я пропустила? – прошептала Мила на ухо бывшему мужу, который только отрицательно покачал головой, говоря о том, что интересного точно ничего не было. Ардо не смотрела на Стеклова, но чувствовала, как он прожигает ее взглядом.

– Раз уж все мы наконец-то собрались, тогда позвольте представить вам Стеклова Ивана Вадимовича, криминального психолога. Вы, Мила Васильевна, должны были с ним вчера встретиться. – По кабинету пронесся громкий голос Никонурова, и он бросил вопросительный взгляд на сотрудницу, из-за чего она рвано выдохнула и заговорила:

– Да, но…

Никонуров ее перебил.

– О вашем разговоре мне Иван Вадимович уже рассказал, мы с ним все подробно обсудили, и он предложил мне вариант, от которого я не могу отказаться.

«Какой еще вариант?» – пронеслось у нее в голове, и теперь Мила уже не могла не посмотреть на Стеклова, который ей неожиданно улыбнулся. Отчего еще больше ввел в ступор. Девушке не понравилась его улыбка. Слишком уж она была самодовольной. Ардо и предположить не могла, что Иван свяжется с Кириллом Геннадьевичем, не дождавшись от нее ответа, и что-то будет обсуждать с ним за ее спиной.

Проникновенный, словно глубокая бездна, взгляд криминального психолога заставил напрячься. Вот как он это делал? Этот мужчина словно проникал в душу и выворачивал ее наизнанку. Мила никогда никого не боялась, работа у нее была такая – не бояться, но вот с этим мужчиной она хотела меньше всего общаться. Было в нем что-то такое, от чего хотелось скрыться за каменную толстую стену и век его не видать.

В кабинете повисла тишина. Мила посмотрела на Стеклова, который уже опустил голову и со скучающим видом разглядывал свои пальцы, потеряв к ней всякий интерес. Ардо только с облегчением выдохнула, но расслабляться было рано.

«Ну и что такого предложил начальству, что ты сегодня сидишь здесь с нами за одним столом?!» – про себя подумала Мила, и словно на ее немой вопрос Кирилл Геннадьевич заговорил. Она отвела взгляд от Стеклова и посмотрела на начальника отдела, который, казалось, при присутствии Ивана Вадимовича нервничал. «Значит, не только на меня он так действует. Даже Никонуров рядом со Стекловым чувствует себя неуверенно».

– Как вы все знаете, сейчас вводится практика брать на расследование консультантов. Я думал, что до нашего отдела это не дойдет, но ошибался. – Кирилл Геннадьевич на секунду замолчал, обводя взглядом всех присутствующих, задержавшись на Миле, и снова продолжил: – Иван Вадимович будет работать в команде вместе с Ардо и Мареевым.

Мила и Федор переглянулись. Она видела по взгляду бывшего мужа, что ему не особо понравилась эта идея, как и ей самой. Она была не готова работать со Стекловым в паре. Что-то девушке подсказывало, что общего языка они уж точно не найдут.

– И я…

– Но Кирилл Геннадьевич! – Тут же возразила Мила и поймала на себе недовольный взгляд начальника.

– Ардо, что за привычка всегда перебивать меня. Помолчи, пожалуйста! – зло припечатал Кирилл Геннадьевич. Мила только покорно кивнула и, опершись спиной на спинку стула, опустила взгляд в стол, скрещивая руки на груди.

– Простите, – чуть слышно проговорила она, но Кирилл Геннадьевич все же услышал.

– Не прощаю, итак, думаю, больше никаких возражений не будет, да их и не должно было быть. Я повторюсь, эта практика с консультантами уже не первый год у нас ведется. В других отделениях она приносит свои результаты, раскрываемость поднимается, надеюсь, и у нас не будет с этим никаких проблем, верно я говорю, Мила Васильевна?

Все, кто был в кабинете, разом обернулись к Миле, а Стеклов еще и смерил ее довольной усмешкой.

– Да, – кисло ответила девушка.

– Вот и прекрасно.

«День обещает быть долгим», – пронеслось в голове у Милы.

– А теперь перейдем к тому, что вы наработали. Мареев, вижу у тебя есть новости?

Федор согласно кивнул.

– Я вчера просидел целый день в архиве, и это мне кое-что дало. Я нашел три похожих дела на наши убийства.

– Так, замечательно. – Кивнул Кирилл Геннадьевичи и внимательно стал слушать своего подчиненного.

Федор протянул начальнику распечатанные уголовные дела. И самым первым было дело матери Милы. Его-то Никонуров и открыл, как увидел фамилию, тут же поднял на Федора недоумевающий взгляд, после чего посмотрел на спокойную Милу, понимая, что она все знает, и снова обратил все внимание на бумажки в руках.

– Почему… км… вы думаете, что эти… убийства как-то связаны? – спросил немного осипшим голосом Никонуров.

Мила прекрасно понимала Кирилла Геннадьевича. Он, как и она, тяжело пережили смерть родного для них человека. И у нее вчера было такое же выражение лица, когда Федор показал это дело. Ардо догадывалась, что ее мать для Кирилла Геннадьевича всегда была больше, чем просто друг. Он любил ее. Особенно это было видно по его глазам, когда он вспоминал о ней.

– Во-первых, в этом деле много схожести с нашими убийствами в том, что все три жертвы умерли одинаково: их всех задушили. Удалил часть тела.

Никонуров, который всегда был очень сильным мужчиной и спокойно ко всему относился, казалось, сейчас как-то расклеился при виде фотографии знакомой женщины. Его лицо даже стало немного бледным. Он поспешно закрыл папку с уголовным делом, где была фотография матери Милы, и отодвинул ее как можно дальше, словно она могла его укусить. Пододвинул к себе другое дело, открыл, несколько минут уделил ему, вчитываясь в текст и перелистывая страничку за страничкой, а потом все же поднял взгляд и посмотрел на Федора.

– Но ведь здесь нет платья, как у наших жертв, и цветы только у… Марии. У этих девушек их нет. Да и место преступления разные. Одну нашли в ванной, вторую – в спальне на кровати в общежитии, а третью – на балконе, – заметил Никонуров.

– Да, – согласился Мареев, и об этом он тоже уже думал. – Скорее всего, это первые жертвы нашего убийцы. Он не так еще все продумывает и не так аккуратен, как с нашими жертвами.

– Почему ты не рассматриваешь версию, что это всего лишь подражатель? – задал вопрос Никонуров.

– Об этом я тоже думал. И если это подражатель, то кто-то из нас. К этим делам был доступ только у тех, кто мог пройти в архив. Но самое интересное то, что все три этих дела вел один и тот же следователь.

Кирилл Геннадьевич оторвался от папки и удивленно посмотрел на Мареева, а затем, чтобы убедиться, сам открыл страничку, где указывалось, кто расследовал это уголовное дело и сравнил все три подписи.

– И правда, один и тот же следователь. Я так понимаю, что ты хочешь связаться и поговорить с ним?

Федор согласно кивнул.

– А вы не общались с этим следователем? Вас же тогда, наверное, допрашивали как близкого человека? – вклинилась в разговор Мила, и Кирилл Геннадьевич тут же перевел на нее взгляд.

– Да, но столько времени прошло. Я даже уже и не помню этого следователя. Я вообще мало что помню из того дня. В тот момент было… – Мужчина замолчал, сглатывая тяжелый ком в горле. – Смерть Марии так потрясла, что мне трудно было с этим справиться. Я не следил за расследованием и не был в суде, когда выносили приговор… – сказал Никонуров, и в кабинете повисла недолгая тишина. Мужчина откашлялся и снова продолжил: – Так ладно, Федор, ты тогда найди хоть какую-то информацию об этом следователе, а пообщаются с ним Мила Васильевна и Иван Вадимович.

– Но это же я все нашел, и я… – тут же возмутился Мареев, но Кирилл Геннадьевич его перебил.

– Федор, – устало произнес Никонуров. – И ты туда же? Я сказал, что пообщаются Мила и Иван Вадимович, что непонятно? Это приказ. – Уже немного раздражаясь, произнес Кирилл Геннадьевич.

– Есть. – Хмуро ответил ему Федор и зло посмотрел на нового участника расследования, который, как кость, встал ему поперек горла. Не нравился ему этот Стеклов, и Мареев чувствовал, что тот только принесет проблем и будет всегда путаться под ногами.

– И да, Мила, передай все свои незакрытые дела Смирнову, я его уже предупредил, пока не закроешь дела этих двух убийств, никаких новых дел. Поняла?

– Да.

– Вот и прекрасно, можете идти работать. Иван Вадимович, останьтесь на пару слов.

Мила первая вышла в коридор и, привычным движением накинув куртку, быстрым шагом направилась в сторону своего кабинета. Негодование в ней так и кипело. Такого подвоха от начальника не ожидала. Она так злилась, что была готова хоть сейчас высказать Никонурову все, что думала о нем, но понимала: не место, да и не время. Ей нужно сперва успокоиться, взять себя в руки и все обдумать. Как раз в выходные будет удачный повод поговорить с Кириллом Геннадьевичем за ужином. Так сказать, подходящая обстановка. И вот тогда-то она ему выскажет все, что накипело. А сказать было много чего. Главное, беспокоил вопрос, что именно рассказал ему Стеклов? Как он так быстро убедил взять его в команду. Кирилл Геннадьевич был не так прост, чтобы вот так вот легко можно сесть тому на шею. Ардо вообще была уверена, что он ни за что не согласится на это, а оно вон как получилось.

– Мила, постой. – Позади раздался голос Федора, и тот поравнялся с ней. – Я вижу, ты тоже недовольна тем, что Стеклов теперь с нами работать будет?

– Это еще мягко сказано. Я просто в бешенстве.

– Нам что-то с этим нужно делать.

– А что ты с этим сделаешь? Приказы начальства не обсуждаются.

– Мил, – Федор дернул ее за руку, и девушка остановилась. Они стояли посередине коридора, и проходящие мимо коллеги с любопытством посматривали на них. – Может ты поговоришь с Никонуровым, все же вы какие-никакие родственники. Он прислушается к тебе.