Ольга Истомина
Свобода или Любовь
– Судя по всему, вы ожидали увидеть дикаря, который будет есть прямо с пола, причем раздирая мясо руками? – замешательство Камиллы откровенно веселило южанина, что, в свою очередь, заставляло девушку жутко злиться.
– У вас принято есть, сидя на полу среди подушек. Я читала об обычаях в Лемии, так что не нужно считать меня идиоткой, – упрямо повторила она.
– Как приятно слышать. Значит, наши обычаи не слишком вас шокируют, – улыбка Ильшениса стала предвкушающей. – Что касается стола… Мне часто приходится принимать здесь гостей и не все они столь же образованны, как и вы. Поэтому куда проще поставить стол, чем объяснять, почему предложение присесть на пол не является оскорблением.
Говоря, Ильшенис одновременно занял место во главе стола. Выдвинуть стул для Камиллы он и не подумал. Заметив же, что девушка осталась стоять, окинул ее раздраженным взглядом.
– Я, кажется, велел вам присесть. Неужели вы не расслышали? Я не люблю повторять дважды, на это тратится слишком много времени.
Упрек настолько повторял недавнюю фразу Камиллы, что девушка едва не зарычала. Осознание, что в глазах Ильшениса она такая же служанка, как и смуглянка, сводило с ума. Удивительно еще, что он пригласил ее за стол, а не велел прислуживать!
– Как пожелаете, – девушка сделала реверанс, после чего села за стол.
Несмотря на то, что есть не хотелось, Камилла демонстративно принялась накладывать оладьи себе на тарелку. Старательно не глядя на мужчину, потянулась за вазочкой с вареньем.
А вот сам Ильшенис рассматривал Камиллу чрезвычайно внимательно. От его взгляда не укрылось, и какая ярость пылает в ее глазах, и как неуловимо дрожат тонкие пальчики, и как судорожно вздымается грудь.
Не оставляло сомнений, что девушка ненавидит его, но злость лишь придавала ей очарование. Потемневшие глаза сверкали изумрудным блеском, на щеках плясал румянец, но сильнее всего манили пухлые губы.
– Вы не могли бы не разглядывать меня столь пристально? Я бы никогда не посмела указывать, будучи всего лишь гостьей, но слишком боюсь подавиться. А вам ведь не хочется так быстро лишиться тридцати тысяч золотых? – Камилла говорила с подчеркнутой вежливостью, но с глаз едва не летели искры.
– Как пожелаете, – Ильшенис послушно перевел взгляд ниже.
Зрелище действительно открылось куда любопытнее. Огромный вырез давал прекрасную возможность полюбоваться белоснежной кожей и округлыми полушариями груди.
– Благодарю за завтрак, но, кажется, теперь у меня пропал аппетит, – со звоном отодвинув тарелку, покрасневшая девушка поспешно вскочила.
– Предлагаете сразу перейти к десерту? – в мгновение оказавшись рядом и привлекая Камиллу к себе, мурлыкнул Ильшенис. – Чрезвычайно рад слышать от вас хоть одну мудрую мысль.
– Ардек, немедленно отпустите меня! – девушка забилась в его руках пойманной в силки птицей.
– Ильшенис. Ты можешь называть меня просто Ильшенис, – шепнул он ей на ухо. – Камилла, ты знаешь, как вкусно пахнешь?
– Меня зовут леди Монлер, я не разрешала обращаться ко мне иначе, – теперь девушка окаменела, превратившись в ледяную статую – Будьте так любезны отпустить меня.
– Такая сладкая и одновременно такая колючая. Удивительное сочетание. Ты займешь особое место в моей коллекции, – Ильшенис ловко вытащил шпильки, заставив косы упасть на спину. – И мне совершенно не нравится твое имя. Ты знаешь, что оно означает «служительница храма?» Неужели родители собирались отправить дочь в монастырь? В таком случае, настоящая удача, что я успел купить тебя раньше. Такую красоту нельзя запирать в четырех стенах.
– Тем не менее, именно это вы и собираетесь сделать со мной, не так ли?! – обернувшись, Камилла обожгла его презрительным взглядом. – Запереть в чулане и доставать по праздникам, чтобы полюбоваться самому и похвастаться перед друзьями! Или я не права и на юге мне будет предоставлена полная свобода?
– О нет, я не стану делить тебя с друзьями. Ты слишком лакомый кусочек для них, – Ильшенис провел рукой по щеке девушки, отмечая, что ее кожа действительно напоминает шелк. – Скучать же в чулане тебе не придется, обещаю.
Вопреки всему, отвечать девушка не стала. Пылающий внутри нее огонь куда-то исчез, и даже платье стало казаться холоднее. Сжавшаяся, напряженная, она лишь лихорадочно следила за его движениями.
Поддавшись порыву, Ильшенис провел рукой перед лицом Камиллы и негромко рассмеялся, когда она совсем по-кошачьи проводила жест взглядом.
– У тебя удивительные глаза. Признаюсь, никогда раньше не видел такого оттенка. Дома я подарю тебе изумрудное ожерелье. Прикажу найти такие же яркие камни, как твои глаза. Хотя не уверен, что это возможно. Настоящий изумруд холодный и всегда одинаковый. А вот твой взгляд постоянно меняется. Вчера ты смотрела на меня и в твоих глазах бушевал шторм. Сегодня же они темно-зеленые, будто глубокий омут.
– Теперь вы намерены очаровать меня? В свою очередь должна признать, что впервые вижу, чтобы расположение прислуги завоевывали таким образом. В любом случае, у вас ничего не получится. По-крайней мере, пока не придумаете комплимент поновее. Сейчас вы не сказали ничего такого, чего бы я не слышала раньше, – Камилла демонстративно широко зевнула и потянулась.
Наверное, тем самым девушка наивно пыталась унизить его. Возможно, даже надеялась, что заставит рассердиться и прогнать ее прочь.
Вместо этого Ильшенис улыбнулся и согласно кивнул.
– Ты совершенно права, ни к чему терять время на повторяющиеся разговоры, – а потом подхватил ее на руки и опустил на кровать.
Наверное, именно в это мгновение Камилла поняла, что означает выражение «душа ушла в пятки». Девушка буквально ощутила, как все внутри замирает, а потом страх принялся разрастаться внутри, замораживая все прочие чувства.
Мысль, что Ильшенис лишь забавляется, желая насладиться ее смущением, была мгновенно отброшена. Слишком уж жадно он смотрел, слишком предвкушающе улыбался. Сейчас Камилла чувствовала себя мышонком, угодившим в когти кота. Вот только сытый зверь не спешил сразу приступать к трапезе. Вместо этого, нависнув над ней, медленно разглядывал.
Непроизвольно Камилла затаила дыхание. Ужас и ощущение собственной беспомощности захватывали с головой. Все внутри протестовало, призывало броситься наутек, но руки и ноги отказывались слушаться. Понимая, что не выдержит больше этой пытки, девушка крепко зажмурилась.
Столь нелепый протест вызвал у Ильшениса очередной смешок.
– Если я не вижу чего-то плохого, то этого плохого не существует, и оно со мной не случится, да? – поддразнил он Камиллу. Когда же та не ответила, добавил. – Но ничего плохого и не случится. Тебе понравится. Наконец-то я узнаю, не зря ли заплатил тридцать тысяч или стоит устроить новый аукцион.
Испытанное средство помогло. Стоило девушке распахнуть глаза и приоткрыть рот для гневной тирады, как Ильшенис мгновенно впился в так манящие губы пылким поцелуем.
Камилла протестующее замычала, попыталась оттолкнуть мужчину, но, кажется, тот вовсе не заметил ее попыток. Одна рука хозяйски погладила спину, вторая обхватила затылок, вынуждая придвинуться еще ближе.
До этого дня девушка никогда не целовалась. Разве что граф, Бомон, тот самый несостоявшийся жених, один раз легко коснулся ее губ. Но тот поцелуй был мимолетным и мужчина сразу же извинился за свою несдержанность.
Ильшенис же целовал ее неистово, почти грубо. Еще крепче прижимал к себе, не замечая, что своими объятиями буквально душит девушку. Тонкое платье служило слабой преградой и Камиллу обжигал жар его тела.
– Моя…. Только моя… – шепнул Ильшенис.
«Ошибаешься!» – девушка зло сверкнула глазами.
А когда мужчина вновь поцеловал ее, со всей силы укусила за губу. Стоило же южанину ослабить хватку, как Камилла мгновенно выскользнула из его объятий и забилась в дальний угол каюты.
– Н-не подходи, не то я… – пытаясь решить, что можно использовать в качестве оружия, лихорадочно пригрозила девушка.
– Закричишь громко-громко? – подсказал Ильшенис. Вытащив из тумбочки платок, приложил к губе. Белоснежная ткань мгновенно окрасилась красным. – И ничего не изменится. Мы на корабле. Вокруг вода. Боюсь, рыцарю в сверкающих доспехах будет трудно прийти к тебе на помощь.
– Справлюсь и сама! – прошипела Камилла. – Я дочь графа. Ты не смеешь обращаться со мной, как с уличной девкой! Мой отец выкупит меня обратно и тебе не сойдет это с рук!
– Роза. Ароматная, колючая роза, – Ильшенис взглянул на девушку со смесью нежности и восторга. – Только вот, если у розы обнаруживаются шипы, ее не выкидывают. Просто удаляют шипы.
Бросив платок, южанин медленно направился к девушке. Камилла до боли вжалась в стену, но больше не отводила глаз. Напротив, взглянула с вызовом. А когда расстояние между ними практически сократилось, резко подобрала юбки и вскочила на кровать. Дернувшись в сторону от протянутой руки, пробежала по постели и кинулась к столу. Столовый нож соблазнительно блестел. Схватив его, Камилла мгновенно ощутила прилив сил. Улыбнулась. Дерзко, вызывающе, пытаясь скопировать ухмылку южанина.
– Ну же, попробуй поймать меня теперь! – весело воскликнула она.
– Норита, – неожиданно произнес Ильшенис.
– Что это? – опасаясь, как бы южанин решил кинуться на нее и выбить нож, Камилла обошла стол по кругу, тем самым создав между ними еще одну преграду.
– Название одного из самых редких сортов роз. И твое новое имя, – медленно обойдя кровать, усмехнулся ардек. – Приобрести эти цветы могут лишь очень обеспеченные люди. Чувственные, волнительные розы покоряют сердца и мысли всех, кто их видит. Эти розы темные и, еще одна особенность – обладают чрезвычайно острыи шипами. Невозможно сорвать розу, чтобы не изранить руки в кровь. Но зато наградой становится удивительно тонкий аромат.
– Вижу, вы хорошо разбираетесь в цветах, – Камилла зеркально повторила его улыбку.
– Я хорошо разбираюсь в девушках, – хрипло рассмеявшись, Ильшенис покачал головой. – И с уверенностью могу сказать, что ты не станешь использовать этот нож.
– А вы подойдите, проверьте! – с вызовом предложила девушка.
В какой-то момент происходящее перестало пугать ее. Страх ушел, уступив место разлившемуся по крови сумасшествию. Она по-прежнему не знала, что будет делать, но, устав тревожиться, полностью положилась на волю случая.
– И не побоишься прогневать своих богов? Разве жрецы не говорили, что жизнь любого существа бесценна? – казалось, Ильшенису доставляло настоящее удовольствие дразнить ее, наблюдая за сменой эмоций на лице.
Собственно, это действительно было так. Ардека учили не только управлять своей провинцией, но и отлично сражаться. Так что перепуганная девчонка со столовым ножом вряд ли могла вызвать серьезные опасения для тренированного воина.
Но просто выбить у Камиллы нож казалось слишком простым. В конце концов, он действительно заплатил огромную сумму за нее и теперь желал растянуть удовольствие от игры с новой игрушкой.
– Да и вряд ли у тебя хватит сил на убийство. Я сейчас не о моральном выборе, – заметив, как вспыхнули глаза девушки, южанин усмехнулся. – Просто все кухонные приборы тупые. Как я уже говорил, мне приходится принимать здесь разных людей.
– Ложь! – Камилла вцепилась в рукоять так, что пальцы свело судорогой.
– Смотри сама, – пожав плечами, Ильшенис взял со стола нож.
Сжал лезвие в руке, а потом с силой дернул. Вернее, якобы с силой, на самом деле едва коснувшись кожи. Но для Камиллы все выглядело совершенно по-настоящему.
– Вот видишь. Тебе придется целый день пилить мне шею, – продемонстрировал он девушке тонкий порез на ладони.
Камилла отвлеклась лишь на мгновение, машинально посмотрев на руку, но Ильшенису хватило. Оказавшись рядом, мужчина больно сжал тонкое запястье, вынуждая разжать пальцы, а потом дернул ее к себе.
– Такая колючая и одновременно такая доверчивая, – шепнул южанин ей на ухо. – Хотя знаешь, нож нам все же пригодится. Не придется мучиться с завязками.
Почувствовав, как горячая рука касается спины, Камилла судорожно забилась, пытаясь освободиться. Вот только хватка не ослабевала ни на мгновение. Казалось, Ильшенису вовсе не доставляет никаких неудобств ее сопротивление и мужчина лишь терпеливо ждет, пока она выбьется из сил.
«Что ж, хорошо. Пусть будет так», – девушка дернулась в последний раз и обмякла.
Сердце едва не выпрыгивало из груди, и Камилла ужасно боялась, что Ильшенис разгадает ее игру. Но мужчина лишь поудобнее перехватил ее и осторожно уложил на кровать.
«Неужели поверил?!»
Правда, уже через мгновение оказалось, что изменить планы южанина заставил не ее обморок, а появившееся в голубоватой вспышке письмо. Сквозь опущенные ресницы Камилла наблюдала, как Ильшенис сдернул печать и развернул свиток. Судя по тому, как потемнели его глаза, из желтых превратившись в темно-карие, прочитанное ему ужасно не понравилось.
– Прости, Норита. Ужасно не люблю оставлять незаконченные дела, но с тобой мы увидимся позже, – как ни в чем не бывало, произнес он.
После чего произнес несколько слов на незнакомом языке в рубиновый перстень. Еще сильнее Камилла удивилась, когда Ильшенис снял с пальца второе кольцо с сапфиром и крепко сжал. Практически сразу фигуру мужчины окутало серебристое свечение, и он исчез в открывшемся портале.
Девушка осталась в комнате одна.
ГЛАВА 2
Оставшись в одиночестве, какое-то время Камилла настороженно прислушивалась к любому шороху, отказываясь верить во внезапное спасение. Пять минут, десять, пятнадцать… Если Ильшенис задумал таким образом подшутить над ней, то у него явно была железная выдержка. По-крайней мере, саму Камиллу неизвестность и ожидание сводили с ума. Стоило же девушке решить воспользоваться подарком богов и собраться обыскать вещи ардека в надежде найти более стоящее оружие, как дверь каюты распахнулась.
Камилла сжала кулаки, но вместо Ильшениса порог переступил черноволосый широкоплечий мужчина. Ужасно загорелый, с вплетенными в волосы шнурками, ярко красной рубашке и черных штанах, он казался ожившей иллюстрацией к роману про пиратов, которые Камилла украдкой читала по ночам. Сходство добавлял и ятаган на поясе.
У девушки вырвался вздох. В книге главная героиня отобрала у капитана разбойников оружие и, пригрозив смертью, потребовала разворачивать корабль обратно. Камилла не отказалась бы повторить ее подвиг, вот только как это сделать, если мужчина выше на две головы и выглядит так, будто умеет рубить врагов одним взглядом?!
– Ваша милость, будьте добры вернуться в свою каюту, – не удовлетворившись устной просьбой, мужчина схватил ее за локоть, дернув за собой.
– Что, никак не можете определиться, леди я или рабыня? А многоуважаемый ардек не оставил указаний, как со мной обращаться? – глядя, как на нежной коже мгновенно проступают красные следы, съязвила Камилла. – Так в приличном обществе принято открывать дверь перед девушкой и галантно сопровождать ее, а не тащить следом, как какую-то корову в поводьях!
Вот только вместо того, чтобы возмутиться, «пират» пожал плечами. А потом просто шагнул вперед и, подхватив брыкающуюся девушку, перекинул ее через плечо.
Путешествовать вниз головой оказалось ужасно неудобно. Мало того, что мгновенно затошнило, так еще и юбки задрались, начисто лишив возможности увидеть что-то. Стоило же подумать, какой вид открылся мужчине, как щеки опалила краска. К слову, ничего лишнего тот себе не позволил. Разве что, когда Камилла задергалась особенно сильно, шлепнул по ногам, но нес достаточно бережно и, переступив порог каюты, осторожно уложил свою «ношу» на койку.
«Неужели просто передарил?!» – промелькнувшая мысль заставила девушку мгновенно вскочить, но «разбойник», выполнив свою задачу, начисто потерял к ней интерес.
Щелкнул замок, и Камилла вновь оказалась в одиночестве. Потянулись долгие часы ожиданий. Про девушку словно бы забыли. Прикладывая ухо к двери, она несколько раз различала обрывки разговоров, один раз кто-то несколько томительно долгих минут топтался в коридоре, но за ручку так и не дернул.
Лишь вечером знакомая смуглянка принесла Камилле ужин, но выудить из нее хоть что-то полезное не удалось, та мастерски уклонялась от ответов на прямые вопросы и мгновенно меняла тему.
– Где господин? Почему бы вам не спросить у него самого, куда он ушел и что собирается делать? Я сама стараюсь никогда ничего не спрашивать, меня так учили. Если только это не касается моей работы. Вот, например, что бы вы хотели на ужин? Правда, выбор продуктов не очень большой, поэтому двенадцать блюд, как принято у вас дома, принести не смогу. Да и неужели вы столько съедали? Леди, вы такая тоненькая, словно вообще ничем не питались. На вас платье то чудом держится! Вам надо помочь его снять или вы еще не собираетесь ложиться спать?
Вставить хоть слово было совершенно невозможно. Казалось, служанка даже не делала паузы, чтобы вдохнуть, болтая с огромной скоростью. В итоге Камилла спохватилась, лишь когда за той закрылась дверь.
Так потянулись дни. Служанка заходила три раза, оставляла подносы с едой и старательно игнорировала любые вопросы. Сначала Камилла вздрагивала и, каждый раз, когда открывалась дверь, машинально хваталась за спрятанный в платье нож. Потом сообразила, что Ильшенис телепортировался куда-то далеко и вряд ли вернется обратно на корабль. Теперь на смену страху пришла скука. Деятельной и энергичной девушке физически тяжело было сидеть взаперти и с каждым днем стены давили все сильнее. Уже на второй день Камилла тщательно осмотрела всю каюту, но не обнаружила ровным ничего интересного. К сожалению, смуглянка отказалась принести ей даже пару книг, и приходилось коротать время, разглядывая глобус или смотреть в окно.
К слову, вид не отличался многообразием. Вода да вода. Разве что периодически воздушник призывал ветер и тогда корабль начинал плыть быстрее.
Сюрприз поджидал Камиллу утром восьмого дня. Проснувшись и глянув в окно, вместо бескрайнего океана она увидела контуры города.
– Наконец-то вернулись домой! – вошедшая служанка прямо светилась от счастья. – Джерок работал всю ночь и совершенно выбился из сил, но оно того стоило. Поверить не могу, что уже сегодня вновь ступлю на твердую землю.
Внутри у Камиллы все похолодело. Страхи, которые девушка всю неделю тщательно гнала прочь, тесной удавкой обхватили горло, не давая дышать.
Это смуглянке окончание пути было в радость, а Камилла просто меняла одну тюрьму на другую. И пусть огромную страну, из которой купцы всегда возвращались с полными кораблями товаров, трудно было сравнить с камерой, но для девушки все обстояло именно так. Другие люди, другие обычаи, да и она сама – чужачка. Купленная вещь, не имеющая ровно никаких прав и полностью зависящая от воли своего хозяина.
Даже забыв помочь Камилле одеться, служанка удрала делиться своей радостью с остальными. Девушка осталась ждать. На заставленный поднос она даже не взглянула, при мысли о еде к горлу подступала тошнота. В ушах же вновь и вновь звучал низкий голос Ильшениса.
«Если у розы обнаруживаются шипы, ее не выкидывают. Просто удаляют шипы», – воображение рисовало ардека то насмешливо улыбающимся, то смотрящего с ледяным холодом.
«Отец, пожалуйста, заберите меня скорее», – чувствуя, как по щекам текут слезы, беззвучно взмолилась Камилла.
Весь день она просидела на койке, поджав ноги под себя и глядя, как очертания города становятся все ближе и ближе. К тому времени, как стало возможно рассмотреть причал, суматоха в коридоре усилилась. Кто-то куда-то спешил, кто-то с кем-то ругался. Один раз раздался звон разбитого стекла, после ругань не смолкала в течение долгого времени.
Еще через час после этого смуглянка все же вспомнила об имеющейся на ее попечении леди и ураганом примчалась в каюту. Всплеснула руками при виде нетронутого подноса, но уговаривать Камиллу поесть не стала. Вместо этого продемонстрировала ярко-зеленую паранджу.
– Госпожа, посмотрите, какую прелесть я нашла среди покупок. Как раз под цвет ваших глаз! Вы будете просто очаровательны. Примерьте скорее!
– Это еще зачем? – на протянутую вещь Камилла покосилась с пренебрежением. – Лучше помоги надеть платье.
– И платье, и паранжду, – закивала смуглянка. – Иначе у нас никто не ходит. Наш Бог учит скрывать свою красоту от посторонних глаз.
– В таком случае, где твоя? И почему я на протяжении всего пути не видела, чтобы ты носила подобное? – обрадовавшись возможности подловить служанку, хитро прищурилась девушка.
– Я ведь обычная прислуга и никогда не смогу выйти замуж, – улыбка смуглянки поблекла. Правда, уже через мгновение она уставилась на Камиллу с прежним восторгом. – Но вы, госпожа, совсем другое дело. Вы принадлежите ардеку, и никто не смеет любоваться вами без его на то позволения.
Сообразив, что дальнейший спор бесполезен, Камилла махнула рукой, позволив смуглянке одевать ее по собственному усмотрению.
За время, понадобившееся для сборов, корабль успел пришвартоваться. Как ни противилась девушка этому моменту, но все же с нетерпением ждала возможности покинуть ненавистную каюту и ступить на берег. Вот только это оказалось не так просто. Казавшаяся тоненькой сеточка закрывала обзор, ткань же постоянно путалась в ногах.
– И кто только придумал эти балахоны?! – в очередной раз споткнувшись, сердито воскликнула Камилла, заработав сразу несколько неодобрительных взглядов.
Пришлось поспешно прикусывать язык и изображать немой товар. Собственно, вместе со всеми покупками девушку и «сложили». Пока часть матросов находилась на площадке вместе с ней, остальные сноровисто таскали новые сундуки.
От скуки Камилла принялась разглядывать город. На первый взгляд причал здесь мало чем отличался, такие же усталые матросы, некоторые даже в грязных рубашках, суматоха, ругань, крики. И точно также воняет рыбой!
«Ну, хоть какая-то польза от этой паранджи!», – девушка скорчила недовольную гримасу, чего никогда не рискнула бы сделать дома.
Между тем, с разгрузкой оказалось покончено и капитан «разбойников» помахал Камилле рукой, предлагая забраться в паланкин.
– А где лошади? – забыв, что говорить ей не положено, девушка высунулась в окно.
– Передвигаться на лошадях слишком долго, – забравшаяся следом служанка дернула Камиллу, вынуждая сесть ровно. – Ардек желал, чтобы все его покупки доставили как можно скорее.
После этой фразы девушке мгновенно перехотелось задавать вопросы. Скрестив руки на груди, она откинулась на подушки. Как оказалось, вовремя, потому что в следующее мгновение паланкин тряхнуло, а потом понесло вперед.
«Воздушная магия», – припомнив, сколько брали воздушники за подобные услуги у нее дома, Камилла мрачно подумала, что Ильшенис легко мог простить отцу весь долг и даже не заметить этого.
Вообще, с каждой минутой город нравился ей все меньше и меньше. Во-первых, в нем было очень шумно. Торговцы будто бы сговорились перекричать друг друга, громко расхваливая свой товар. Во-вторых, очень жарко. Камилла мгновенно вспотела и возненавидела паранджу с новой силой.
Возможно, очутись девушка в городе в качестве гостьи, и он произвел бы на нее совсем другое впечатление. Все же яркие палатки торговцев не могли не привлечь внимание, а в воздухе вкусно пахло пряностями. Да и сами улицы были совершенно другими. Камилла не увидела ни одного зеленого дерева, зато повсюду попадались искусственные деревья, украшенные разноцветными камушками.
Но в качестве рабыни девушка почти не обращала внимания на разряженных в яркие одежды господ и видела лишь сидящих у домов нищих.
– А где храмы? – сообразив наконец, чего ей не хватало все это время, поинтересовалась Камилла у смуглянки. – Разве мы не должны были туда зайти?
– Вот мечеть, как раз проезжаем, – служанка ткнула пальцем в небольшое здание с круглой крышей, выкрашенное в ярко-голубой цвет. – В мечеть принято ходить на рассвете и закате. Зачем нам туда сейчас?
– Как зачем? – теперь настал черед девушки удивляться. – Один из наших храмов расположен возле причала. И все приезжие перед тем, как войти в город, обязательно должны помолиться, чтобы доказать – в их душах нет зла и они приехали с добрыми намерениями!
– И сделать пожертвования, да? – звонко рассмеялась смуглянка.
Отвечать Камилла не стала, вот еще, объяснять что-то служанке! Окинув ту пренебрежительным взглядом, скрестила руки и отвернулась к окну.
– Вот и дворец ардека! – смуглянке, впрочем, не нужны были слушатели, чтобы болтать. – Он великолепный, правда?
И вновь Камилла промолчала. Подумаешь, дворец! Да, величественный, да, монументальный, но у их короля гораздо красивее! И парк побольше, и фонтаны ажурнее, и стражники поприветливее.
Верная принятому решению, девушка старалась не слишком глазеть по сторонам, поэтому, оказавшись внутри дворца, шла, гордо задрав подбородок. Хотя посмотреть было на что. Внутреннее убранство полностью отличалось от привычного с рождения. На стенах совершенно не было картин, зато они драпировались разными шелками. Коридоры были узкими, а еще повсюду стояли чаши с благовониями. От сладкого запаха моментально стало чесаться в носу и захотелось вновь оказаться под открытым небом.
Стоило же свернуть в очередной коридор, как навстречу выскочила женщина. Черноволосая и черноглазая, она выглядела очень хрупкой и беззащитной. Длинная голубая туника, обхваченная поясом, подчеркивала тонкую талию, белые штаны были расшиты золотыми нитями, а на ногах были смешные тапочки с закругленными носками.
– И что это вы тут делаете без разрешения, хотелось бы мне знать?! – а вот голос у женщины оказался зычным.
Уперев руки в бока, она за каких-то несколько секунд разогнала всю толпу, выгнав стражу с матросами в подсобные помещения и отправив смуглянку помогать на кухне.
– А ты срочно в баню. Дай только вначале посмотрю на тебя, – женщина задрала паранджу и бесцеремонно покрутила Камиллу за лицо.
Результат осмотра заставил ее одобрительно зацокать, от чего девушка мгновенно ощутила себя купленной на рынке кобылой.
– Весьма и весьма, такого цветка у нас еще не было. Ардек определенно не зря сам отправился в эту поездку, слуги подобных приобретений не сделают, – пробормотала она себе под нос.
– Я не приобретение! Ильшенис купил меня, но скоро мой отец выкупит меня обратно! И прекратите разговаривать так, будто я вас не слышу и не понимаю! – еще минуту назад Камиллу злила паранджа, но сейчас она сама поспешно вернула ткань на место, скрываясь за тонкой тканью от острого взгляда женщины.
– Надо же, какая колючая, – служанка в очередной раз цокнула языком. – Ну, ничего, уму-разуму быстро научим. А пока давай знакомится. Я здешняя калфа, меня зовут Бахайса. Тебя как кликать то, цветочек?
Воспоминание о том, как Ильшенис сравнил ее с колючей розой, заставило щеки запылать. Камилла хотя бы надеялась, что ардек, как настоящий мужчина, никому не рассказывал о случившемся на корабле, но видимо, понятия чести и благородства были ему не ведомы. Должно быть, теперь с нее весь дворец потешаться будет, не зря же калфа так предвкушающее улыбается!
– Леди Камилла Монлер, – решив, что не позволит насмешкам сломить себя, гордо отчеканила девушка.
– Камилла? Неужели не пришлась по вкусу господину? – теперь на лице Бахайсы отразилось непонимание. – Ладно, потом разберемся!
Подхватив Камиллу под руку, калфа уверенно потянула ее за собой, по дороге рассказывая о правилах обитания во дворце. Собственно, по всему оправдывались самые страшные опасения девушки. Ей следовало безвылазно сидеть в выделенных покоях, ни в коем случае не шуметь, не затевать драк и исполнять малейшую прихоть господина.
– Жить будешь вместе с остальными наложницами, но если хорошо себя проявишь, сможешь рассчитывать на отдельные покои, – многозначительно улыбнулась Бахайса. – Только помойся как следует, пахнет от тебя… Я через час пришлю служанку, она тебе новые вещи принесет и проводит.
С этими словами калфа открыла дверь и буквально втолкнула Камиллу внутрь. Девушку мгновенно обдало горячим воздухом. В наполненном паром помещении, с сеточкой на лице, Камилла ощутила себя слепой и поспешила стянуть паранджу. Бросив надоевшую тряпку на лавку, огляделась. До этого момента девушка лишь краем уха слышала о южных банях, но даже подумать не могла, что сама окажется здесь.
Баня представляла собой достаточно большое помещение, отделанное мрамором. Сразу на входе стояли несколько лавочек, на вешалках висели белоснежные полотенца, рядом стояли деревянные тапочки. В центре располагался каменный лежак, а вокруг были пять небольших помещений.
Мысленно Камилла вознесла богам молитву за то, что очутилась в бане в одиночестве. Опять же из рассказов она смутно помнила, что южанки ходили мыться как на праздник, и с ужасом представляла, как сейчас внутрь ввалится разноцветная галдящая толпа, которая по примеру калфы примется обсуждать новую «покупку».
Быстро раздевшись, Камилла сложила потное платье на лавку и, прихватив полотенце с тапочками, направилась к ближайшей купальне.
К огромному разочарованию, ванны здесь не было предусмотрено. Ее роль исполняла большая чаша с водой и серебряная мисочка. Зато на полке стояло множество пузырьков с разноцветным содержимым.
Камилла потянулась к ближайшему, но, выдавив немного на ладонь, скорчила гримасу. Шампунь сладко пах розами и при мысли, что скажет Ильшенис, девушку затрясло. С трудом подавив порыв зашвырнуть пузырек подальше, Камилла выбрала шампунь, пахнущий травами, и кое-как попыталась намылить голову.
Знаменитые южные бани разонравились ей сразу же. Поливать себя из миски неудобно, пена лезет в глаза, воды очень мало и приходится тщательно экономить каждую порцию. Закончив с банными процедурами, Камилла закрутилась в полотенце и нерешительно опустилась на лавочку.
Обещанная служанка никак не приходила, к тому же из-за духоты ужасно хотелось пить. Да и поесть девушка также бы не отказалась. Желудок болезненно сжимался и бурчал, намекая, что хозяйка сама проигнорировала завтрак, но легче от этого не становилось.
– Ну и где тебя носило столько времени?! – когда в баню заглянула девушка, опять черноволосая и темноглазая, напустилась на нее Камилла. – Час давно прошел! Мне что, умереть здесь от жары?!
– Жарко? Здесь? – возмущение девушки заставили служанку расхохотаться. – Ради одной тебя просто баню топить не стали, тут, считай, холодно. А час калфа так сказала, к слову. В баню меньше, чем на три часа редко ходят.
– А можно уже уйти из этой бани? – у Камиллы начала кружиться голова и с каждой минутой все сильнее хотелось выскочить в коридор, пусть даже в одном полотенце. – Ты мне одежду принесла?!
