Ольга Александровна Коренева
Через омут кипящих огней
– Сама-то кто! К зеркалу подойди.
– Зачем нервировать зеркало, – отвечала вторая, – вдруг треснет от переизбытка чувств.
– Или вовсе отражения не будет, – вошёл в кадр парень с длинной бородой, заплетённой в косичку.
Лазер переключился на Ютьюб. Попал на какую-то научную телепередачу. Солидные учёные мужи спорили, взорвётся ли в космическом пространстве свежий вкусный вареник, или нет.
– Обязательно вкусный? – спросил усатый учёный муж.
– Да, конечно. Судьба невкусного вареника никого не интересует, – ответил лысый.
Они долго производили какие-то вычисления, что-то чертили и писали формулы. Наконец, пришли к выводу, что если вареник сделан не из крутого теста и если он с трещинами, то может и не взорвётся. Но надо это проверить экспериментальным путём.
Лазер выключил смартфон, доел пельмени, допил чай. Мысли метнулись к событиям пролетевшего дня, к прекрасной мажорке из элитного дома. «Спит уже, наверно», – подумал он, и принялся грезить, воображение выдавало самые жаркие картины, самые невероятные и заманчивые события, обрамлённые романтикой и красотой.
Алиса проснулась довольно поздно, день уже вовсю раскручивался. Её большая мягкая постель тянулась вдоль окна, в которое смотрело сверкающее солнечное небо. Алиса вздохнула, с наслаждением потянулась, и попыталась вспомнить сон. Что-то очень приятное! Обрывки сновидения всплыли, да, это был красивый юноша в меховом кардигане на обнажённом мускулистом теле, смуглый, с таким ласковым взглядом изумрудных глаз, такой влюблённый в неё, он изысканно ласкал её, и они плыли в океане, в облаках почему-то, там были облака! Она перевернулась на бок и взяла с тумбочки смартфон. На ватсапе отразилась реклама дизайнерских меховых сумочек. Ссылку скинула ей Надя. Сумочки были всех цветов, даже самых немыслимых, и некоторые – с мордочками и пышными хвостами животных, на кожаных ремешках и на цепочках, со стразами, некоторые – с драгоценными камушками! Она лежала и выбирала себе сумочку, но это было нелегко, слишком разнообразные они были! У неё уже есть подобные, но не такие. Одна из комнат у неё – гардеробно- сумочная, и Алиса не очень помнит, что у неё есть, а чего нет. Потом она встала, приняла душ, и занялась остальными делами. После кофе ей вдруг захотелось заняться макияжем. Красилась она обычно по настроению. Поехать за сумочкой в яркой косметике и в новом костюме, вот, это так сегодня – решила она. Пробежку и фитнес она отменила. Вышла к парковке и увидела Лазера.
– А ты что здесь делаешь? – спросила она, и, смеясь, пропела: – Лазер лузер музер.
– Ты сегодня такая красивая! – сказал он, лицо озаряла страсть, глаза лучились.
– Я всегда красивая, – ответила она, и села в машину.
Этот охранник уже не интересовал её. Она стремилась к заветным сумочкам, тёплым, пушистым, меховым, их можно перебирать, держать в руках, тискать, обладать ими всеми какое-то время, пока она не найдёт самую-самую, ту самую! И она её купит!
Она мчалась на своём стремительном красном авто по серой ленте шоссе в стаде других машин, и одновременно поглядывала в смартфон. Там были удивительные вещи! Тик-Ток ей уже наскучил, полная фигня, и тут она попала на какой-то прикольный сайт с новой для неё инфой: «Наш мозг влияет на нашу физическую силу и выносливость. Вот почему под воздействием адреналина человек способен поднять автомобиль, например, чтобы спасти ребенка. Наше тело обладает огромной силой, но, чтобы не навредить себе и другим людям, мозгу приходится её контролировать». Интересно, поднимет ли Лазер трейлер, чтобы спасти меня? – подумала она. – Или чтоб спасти своих дочек? Поднимет, никуда не денется, что ему ещё остаётся!
Мелькнула мысль и тут же испарилась. Она уже подъезжала к заветному салону, и искала место платной парковки.
У Лазера сегодня был выходной. Он прогулялся возле дома Алисы, и решил побродить по центру. Делать было нечего. Может, в музей сходить? Заиграла мелодия смартфона. На экране возникло милое личико его младшей дочки Дианочки.
– Папика! – колокольчиком зазвучал её голос.– Папика! Меня не отпускают одну купаться! Ну, скажи им! Бабушка и …
Сердце Лазера обволокла нежность.
– Дианочка! – воскликнул он. – Не ходи на море одна, ни в коем случае! Я тебе запрещаю, слышишь!
Ветер, иномарка, срывающийся альт шин, чей-то смех, громкая музыка из салонов паркующихся авто, всё это заглушало дочкин голосок.
– Слышишь?! – прокричал в смартфон Лазер. – Не ходи одна!
Алиса с новой пушистой сумочкой откинулась в кресле лендкрузера. Душа искрилась. Хотелось чего-то . Чего? Не могла придумать. А что, если – в «Азартный Тигр»? Отличный бар с мужским стриптизом, она там уже не раз бывала. Да, туда!
Доехала быстро, пробок почти не было. И вот оно! То, что надо ей сейчас! Французский коньяк, устрицы, и мускулистые парни на сцене. Под музыку медленно вышли они, один за другим, в чёрных кожаных джинсах и в жилетках на голых торсах. Первый был в джинсовой жилетке, второй – в кожаной, третий, с длинными волосами огненного цвета – в такой же огненной, пушистой, лисьей! Этот парень был новый, его она видела впервые. И вся композиция, антураж, костюмы тоже другие, ей это понравилось. А огненный, он – вообще брутальный такой, и в мехах! Сердце Алисы бешено заколотилось, она глядела на него, только на него, а он плавно извивался в танце, неспешно раздеваясь! Алиса завелась, она была возбуждена до предела! И заказала приватный танец. «Сниму его на ночь», – тут же решила она.
Лазер отправился на выставку «Body Worlds» – нашумевшую и неоднозначную, с удивительными экспонатами. Это были законсервированные тела покойников, целые, вскрытые, расчленённые, органы здоровых и больных людей разных возрастов, эмбрионы, младенцы. Толпы людей, шум, череда экскурсоводов, Лазер примыкал то к одной, то к другой группе. От впечатлений голова пошла кругом. Он вышел во двор ВДНХ, и долго гулял по дорожкам между павильонами. Потом покинул сие благословенное место, и отправился бродить по центру.
Красный лендкрузер мчался по шоссе. Рядом с Алисой сидел парень весьма брутального вида, его длинные рыжие кудри ниспадали на широкие плечи, обтянутые меховой жилеткой. Алиса была возбуждена до предела, она тащилась от этого парня, она была на взводе после всего – после его приватного танца, после шампанского, коньяка, кальяна с лёгким наркотиком. Ей нравилось его сценическое имя – Тайгер. Ей нравились его густые рыжие кудри, возможно, крашеные. Его изумрудные глаза с поволокой (цветные линзы). Его пухлые губы. Его слегка насмешливая улыбка. Особенно возбуждал её мех, этот пушистый лисий мех на его теле!
– На сегодня ты мой раб, – сказала она ему. – Называй меня: Госпожа!
– Слушаюсь, Госпожа, – его низкий голос взвихрил в ней страсть. – Любой каприз за ваши деньги, – ответил Тайгер.
Он отлично знал таких дамочек. Сколько их прошло через его тело, его литое тело, которое приносило такой хороший доход! Он знал все их слабые струнки и все их сексуальные фантазии.
Алисе всё казалось ирреальным. Легкая дымка туманила глаза. Всё колыхалось, как в фантастическом фильме, освещённая фонарями и огнями реклам дорога слегка покачивалась, огни светофоров смешивались и перемещались, летняя ночь порхала шальной бабочкой. Машина летела как смерч, и вдруг её тряхнуло.
– Госпожа, мы кого-то сбили, – сказал Тайгер.
– Ну и что? – отмахнулась Алиса.
– Там человек, надо бы глянуть. Может, помощь нужна, – сказал стриптизёр.
– Да хрен с ним, – сказала Алиса.
– Будут проблемы, – заметил парень.
– Не будут, – сказала Алиса. – Знаешь, чья я дочка?
– А, дочка. Ну, тогда ноу проблем, – понял стриптизёр.
Лазер гулял по центру города допоздна. Идти некуда. В его подсобке ночевал сменщик. Можно было, конечно, пойти к старому армейскому другу – тот работал дворником и жил в подвале. Давно приехал сюда на заработки из Элисты. Но так прекрасна была столичная летняя ночь, что он решил побродить до утра. Вот загорелся зелёный глаз светофора. Лазер направился к переходу, ступил на белые полоски зебры. Внезапное чувство опасности заставило его обернуться. На него неслось огненное – в ярком свете фонарей – авто. Не успел отскочить. Удар! И звёздочками мигнули огоньки уезжающей иномарки. Сильная боль. И – медленный провал в темноту. И – вспышка! Он снова дома, в горах, о – какая высокая гора, ух – бездонная пропасть у самых ног. А за ней – опять гора, и там все три дочки и Лёля, живая Лёля! Как, она воскресла? Как это может быть? Но вот она, Лёля, и дочки зовут его, тянут к нему руки! Надо перепрыгнуть через пропасть. Он глянул вниз. А там, внизу, глубоко, так глубоко – омут кипящих огней! И ветер, ураганный ветер, а сквозь его свист слышны голоса:
– Любимый! Иди сюда скорей!
– Папика! Папика!
– Любимый, прыгай к нам сюда!
Он с силой отталкивается от скалы и …
И летит в пропасть! Как долго он падает! Ветер свистит в ушах, сильный ветер! Вот всё ближе кипящие огни, этот полыхающий омут опаляет его жаром! Трудно дышать, он задыхается! Пламя поглощает его! И – темнота! Сознание меркнет…
А потом вдруг – возврат в жизнь! Он это ощутил через мучительную боль. С трудом открыл глаза. Как тяжелы веки! Белый потолок, белые стены. Белый чистый пододеяльник. Мягкая подушка. Давно уже он не спал в постели. Но – как больно! Рука затекла, в вене игла, он под капельницей! Шевельнулся – снова пронзила боль. Но это хорошо, он чувствует тело, чувствует ноги и руки. Не парализован, счастье! Что случилось с ним? А, да, его же сбила машина! Он видел, как она умчалась. Кто-то его подобрал и привёз сюда. Он в больнице. Это хорошо. А боль – это не страшно, это пройдёт. Теперь он будет жить. Его вылечат! Жаль, только, работу потеряет. Уже потерял, конечно. Ну и это не страшно, найдёт другую, для мигрантов здесь дел куча, нужно много рабочих рук. Это он соврал себе. Дел-то здесь полно, но гастаров ещё больше. Постоянно дерутся за работу, побоища устраивают, полиция отлавливает и высылает домой с запретом возврата, и это – трагедия! Не просто найти работу в Москве, а в других городах ещё меньше шансов, там и свои без работы, местные.
Он с трудом повернул голову. Направо белая стена. Налево – что-то, трудно разглядеть, глаза режет. Он то и дело впадает в сон. Но вот – какое-то движение. Сначала он почувствовал, потом увидел. Дверь распахнулась, вошёл врач и группа интернов. Подошли к Лазеру. До него донеслись слова:
– А этот пациент был успешно прооперирован, в коме был месяц. К нему подключены датчики монитора, информация транслируется на пульт дежурного реаниматолога. Стоит капельница, мочевой катетер, датчики внутреннего давления. Сейчас состояние стабилизируется, как видите, больной пришёл в себя. В дальнейшем будет переведён в палату интенсивной терапии.
«Как, я тут уже месяц! У, все меня потеряли! Девочки мои малышки, мать, родня – все, наверно, в ужасе! Друзья, все, все потеряли меня! Я выпал из жизни на целый месяц! Где мой смартфон???»
И он дал себе установку – оклематься, срочно, быстро, немедленно!
На поправку он пошёл стремительно. Врачи сочли это чудом, собирался консилиум, его осматривали и делали многочисленные анализы, рентген, компьютерную томографию. Приходили светила медицины. Один из них выразил мнение, что у пациента возможна сильная мотивация, которая повлияла на столь быстрое восстановление организма. Глубины подсознания, свойства человеческого мозга, способные творить чудеса, всё это пока не изучено… Неплохая тема для диссертации.
Время шло, и после палаты интенсивной терапии его перевели в общую. Там было 4 койки. Его положили у окна. Сквозь стекло на него смотрело солнечное небо. Глубокое, чистое, сияющее пространство! Лазер глядел в окно и улыбался.
Потом было знакомство с соседями, у кого-то он попросил мобильник. Ему дали смартфон, и Лазер тут же позвонил домой. Восклицания, радость, буря эмоций! Будто вернулся с того света! Сообщил, что уже поправляется и скоро прилетит домой.
Сначала не было сил общаться. Вставал с трудом и выходил из палаты, шёл через коридор, медленно добирался до туалета. В конце коридора – холл с креслами, с телевизором на стене, с большими растениями в напольных кашпо, мелкие были на подоконниках. За холлом – поворот, и туалет. Пока дошёл, устал. На обратном пути – отдых в кресле, взгляд – в большой экран телика на стене, в нём мельтешение, звуки, Лазер это уже не воспринимал, мысль – добраться до палаты. Добрался, лёг, натянул одеяло. Сквозь дрёму слышал весёлые голоса соседей. Звучал жидкий тенорок:
– А смотрели, утром по телику показывали обычаи других стран.
Бас ему вторил:
– А, это в Японии, зерно сыплют, и такая штуковина от мышей, элеватор, высокий желоб на сваях, и прибор отделяет мышей от зерна, пружина их высоко подбрасывает, очень высоко, в самое небо, и они падают в котёл с огнём и сгорают.
– Ха-ха! Перед смертью хоть полетали! – смеющийся баритон.
– А если там ещё и китайцы работают, то это их шашлычки, – тенорок.
Голоса царапали слух Лазера. Он натянул одеяло на голову и впал в забытье. Темнота, его подбрасывает гигантская пружина, и он летит высоко вверх, а там, на самом верху – дыра, и омут кипящих огней…
Утро, процедуры, день, уколы, лекарства, вечер, в промежутках – еда… И ночь, и сны, в них Лёля, дочки, мать и отец, братья, сёстры, вся родня, и вдруг – омут, этот огненный, кипящий, страшный!
Дни не тянулись для него, они летели стремительно, карусельно. Как и вся его жизнь. Даже здесь, в больнице, где он лежал уже второй месяц. Его душа мчалась куда-то, его организм восстанавливался. Иногда во сне приходила Алиса, в меховом облаке, с бокалом шампанского и сигаретой. Вальяжно разметавшись в массивном мягком кресле и распахнув меховой халатик, что-то вещала. Выпускала ему в лицо колечки дыма, звенела голоском: «Это у вас, таких, ха, у таких вот, у вас, время сквозит, мчится как сквозняк, а у нас оно тёплое, уютное, тянется медленно, желанно, пушисто. Оно у нас для удовольствия. А у вас – для трудов, вы в нём выкарабкиваетесь, чтобы выжить…»
А за окном сияло солнце, и тени от плещущейся на ветру листвы деревьев разлились кружевом на его одеяле. Он распахнул глаза и ощутил, что немощь отступила. Он глубоко потянулся, зажмурился, и улыбнулся.
