Олеся Витальевна Козлова
Некро
– Чего, где молодежь?
У меня от такого пофигизма аж глаз задергался… Это же надо… С неба яйца страусиные летят, а он хоть бы бровью повел…
– Э-э-э, все убежали вот туда, – так же неохотно произнесла я, достав катану и разрубив слипшиеся градинки. – Не успела сообразить, поэтому осталась с Вами.
Парень непонятливо уставился на меня, прищурившись. Казалось, что сурово-бандитский взгляд уничтожит тут прямо, вместо гигантского града.
– Почему на «вы»? Неужели я так старо выгляжу? Мне же только 24 года. В следующем году будет 25, – разогнувшись, недовольно произнес Ивер, что добило меня окончательно.
Поняв, что общаюсь с камнем, направилась в ту сторону, где исчезли ребята. Но дорогу перегородил Райль, наставив два револьвера прямо в лоб.
– Нет, не в эту сторону. Туда нельзя. Пошли вдоль берега, а потом через плющ, – с диким взглядом произнес строго Ивер. И откуда парень лет двадцати четырех знает, куда надо идти?
– Сердце подсказывает. Что-то или кто-то очень сильный направляет потоки магии, сбивая с истинного пути. Хочу прояснить, кто. Если придется драться, то дерись, как истинный воин СИРИУСа, обнажив мечи, – будто прочитав мысли, сказал заинтересованно Райль, странно улыбнувшись. Эдакая смесь предвкушения, резни и веселья.
Обиженно вздохнув и пожав плечами, я повернулась в ту сторону, куда указывал револьвер Ивера, и последовала вдоль берега.
А, кстати, пока я пыталась понять бывшего предводителя Красной Звезды, град закончился, и вода перестала бушевать, спокойно омывая золотистые берега. Даже небо стало чистым, правда, уже темно-синим. Ведь солнце зашло за горизонт. А вот Луна вышла, показывая всю свою блистательную красоту.
– О, кальмары «светлячки», – показав шестизарядным револьвером с колесцовым замком на берег, воскликнул Ивер. Еще несколько мгновений назад берег был золотистого оттенка, но не сейчас. Вдоль берега возникло необыкновенное синее мерцание, словно что-то волшебное приплыло. Однако, это вовсе не магическое явление. У этих кальмаров есть фотофоры (органы свечения у рыб), которые служат для приманки добычи. Иногда, кальмары выплывают на берег. Захватывающее зрелище. Синий, словно топаз, свет напоминал звезды, которые отображались в воде. Даже светлячки, что нервно летали вокруг нас с Райлем, завидовали и пытались засиять еще больше.
Теплый и легкий ветер отгонял насекомых «светлячков» от воды, загоняя в тропики, чтобы те служили путеводителями для потерявшихся в джунглях душ. Предоставив право кальмарам украшать своим светом берег, ветер мгновенно отступился. Сам Космос, казалось, спустился на Землю, расстелившись в воде в виде млечного пути из синих звезд, затмевающих сияние Луны. Еще чуть-чуть, и эстетика острова заставит сердце забыть о страшных и разбивающих сердце вещах. Казалось, что мелодия острова вызывает прекрасную балерину в белом пышном наряде из звезд, которая будет танцевать на гладе воды, под лунным светом. Дыхание захватило… Всплеск волн, шуршание листвы и шепот ветра… Все напоминало игру опытного музыканта на фортепиано, арфе и скрипке. Подняв глаза к небу, увидела вдобавок ко всему Северное Сияние, струящееся, словно горный ручей.
– Сирены…, дьяволицы, – хмыкнув, весело произнес Ивер, взяв мою голову в руки и повернув к себе. Посмотрев в глаза, парень улыбнулся и похлопал по голове, сказав, что пора двигаться дальше. После чего мелодия природы стала только усиливаться с каждым шагом, даря надежду и просветление. Или же, все совсем по-другому?
Глава 18
– Ох, Черт! Гигантский краб впился клешнями в мой дорогой ботинок! – послышался выстрел из револьвера и недовольное бурчание Ивера, который в один миг поджарил несчастного краба, выползшего на берег. Затем парень предложил жареного краба мне, от которого я отказалась, а потом принялся довольно разделывать добычу и жевать конечности месте с корочкой. Не понимаю совершенно этого типа… Кому и следовало залепить пощечину, так Райлю… Ведет себя, как ребенок пятилетний. Ребенок-янки.
Несколько часов протопав по берегу, поняла, что картина не меняется. Разве пять метров назад мы серую небольшую гору не проходили? А вот двуствольное дерево с темно-синими листьями… Ощущение сложилось, будто по кругу ходим, хоть остров на самом деле и не обогнешь за три дня бегом, если постараешься.
– Портал? – почесав затылок, тихо сказала под нос я.
– Ага. Он самый! – доев последний кусок краба, сказал азартно Ивер.
– А? Давно ли ты заметил? – почувствовав, что кулак зачесался от недовольства, спросила рассерженно я.
Райль, лежавший на песке, будто турист на пляже, встал и сказал лениво:
– Ты тут уже пятый раз прошла, пока я доедал краба… Именно дружок-краб натолкнул на эту мысль о портале, когда неожиданно появлялся и исчезал вон в том месте.
Парень указал на единственный камыш, растущий в воде. Возле растения что-то витало незаметное. Очень похоже было на то, когда асфальт плавиться; на прозрачную пелену, и на испарение тоже. Только вот при испарении частички воздуха колеблются. А тут ровная прозрачная пленка, где нет никаких колебаний.
– Очень похоже на прозрачное стекло, да? – похлопав себя по руке, спросил весело Райль. – Видел я однажды такой эффект после телепортации. Только несколько человек могут оставить после себя «зеркальный мост». И будет лучше, если этим человеком будет некромант, нежели демон.
Не поняв последней фразы, хотела спросить Ивера. Однако, обернувшись, увидела пять летающих вокруг меня странных гигантских масок народа Японии. Главная маска была Ханья (разрушительное дыхание страсти) – это японская маска, олицетворяющая ревнивую женщину, которая стала демоном из-за отсутствия взаимной любви. Остальные просто олицетворяли Кицунэ (лиса с девятью хвостами), Бакэнэко (кошка, способная создавать огненные шары), Тэнгу (человек–ворон, который подстрекает к войне), Каппа (водяной, который любит шалить и дурачиться) и Цутигумо (огромный паук). Ёкаи сами по себе имеют две сущности: плохие и хорошие. И вот вопрос: какие сущности были у этих четырех масок, исключая Ханью, что олицетворяло зло, разумеется?
Райль куда-то провалился. Быстро все происходит на этом острове, а главная фишка острова – это нелогичность. Да, магия тоже является совсем нелогичным явлением, однако последствия весьма понятны и структурированы. А здесь совсем никакой основы, только консистенция.
И чего делать-то? Маски просто летают, даже никакой ауры не чувствуется. Может, это Ханг? Ведь у того парня на лице была маска, правда венецианская…
Внезапно маски остановились и просто опустились на песок. Думаю, магия ослабла, раз ни энергии, ни ауры, ни магии не чувствовалось. Только вот что-то хотела сделать, а чего не помню… И вообще, где это я? Разве, совсем недавно, не была ли в комнате нашего отделения СИРИУСа? Чего это за маски чудные такие? Ох, током ударило. Надо выбраться из окружения масок. Почему надо? А разве, не надо? Нет же, нужно спасти Сантери и найти Люцифера. А что с Сантери? Он же в соседней комнате… Балда! Джуна умер. Не говори чушь! Джуна жив! Ах, голова! Что с ней?
Виски так заболели, будто кто-то пытается мозги вытянуть из головы, вместе с воспоминаниями. Стоп. Что с памятью происходило только что?
Маски резко замерцали и вновь поднялись в воздух, начав быстро вращаться вокруг меня. Похоже, магия, которой питаются тела – это память или что-то в этом роде.
Достав катану, резко направила лезвие на Кицунэ. Только вот промахнулась! Странно, маска всего в двадцати сантиметрах от меня…
– Хи-хи-хи, – послышался смех от маски лисицы. Нарисованные глаза засияли красным светом, поменяв нейтральное выражение лица на издевательское и хитрое. После чего свет проник в мои глаза, заставив окунуться в прошлое. То прошлое, которое я еще не видела. Однако, не до рассказов сейчас про реинкарнацию душ. Скажу одно: разговор Эрнесты и Арна были чистой правдой. Сердце мгновенно стало замедляться, перекрывая жизненные каналы. Сколько раз монстры пытались вывести меня из строя, давя на воспоминания! Как же однообразно! Создав воздушную сферу, резко пульнула шар в Кицунэ. Естественно, маска уклонилась и засмеялась. Однако, за сферой пряталась я, слившись с ветром воедино (воздушный вихрь стирал черты тела, делая размывчатыми), и нанесла катаной урон по глиняному лицу. На лице лисицы появилась большая трещина. Но, несмотря на это, маска уцелела, поменяв веселое выражение лица на недовольное и гневное. Кицунэ завизжала, потом обволоклась оранжевой дымкой, которая стала извиваться, как языки пламени.
– Позвольте, принцесса, – вырвавшись из груди, сказал горделиво ягуар, вовремя набросившись на белую девятихвостую лисицу, вырвавшуюся из маски Кицунэ. Животные схлестнулись в схватке, обжигая друг друга пламенем. Ягуар, обхватив тело лисицы по спирали, словно пружина, начал душить животное своим длинным хвостом.
– Стой! – увидев слезу в молящих глазах лисы, крикнула я и отозвала ягуара обратно в тело. Слуга нехотя отпустил Кицунэ, которая откашлялась кровью, нервно глотая воздух, и вернулся в мое тело. Думаю, что лиса доброе создание… Кицунэ даже поклонилась. А теперь начала трясти пушистыми девятью хвостами, как животное, готовящееся к… нападению. Издав вой, лисица высоко подпрыгнула и исчезла из поля зрения. Подняв голову к небу, не смогла найти животное.
– Гха! – вырвалось из горла вместе с кровью. Кто-то обвил шею острым кнутом и потянул к себе на огромной скорости с большой силой. Направив острый конец меча на владельца оружия, пыталась зацепить противника или разорвать кнут. Но на руки наступили с огромной силой, причем лапой, как у ворона. Расцарапав кожу, обидчик вырвал вены из рук, подкинув и заглотив, словно червей. Эта боль… Не передашь, насколько это больно…
– Это Цутигумо и Тэнгу! Великие воины-демоны! Госпожа, позвольте помочь! – завывал внутри верный ягуар, пытаясь вырваться наружу.
– Сама справлюсь, – томно и монотонно ответила я, расслабив тело и позволив ворону раскромсать руки до конца. Паук Цутигумо на немного ослабил хватку, почувствовав, что тело перестало сопротивляться.
На несколько секунд перед глазами появился свет, из которого протягивали руку. Такую нежную и чистую, что казалось, что совсем не являюсь некромантом или с проклятой душой человеком. Хотелось поскорее ощутить тепло от белоснежных рук. Положить ладонь на сердце, чтобы согрелось. А то, в последнее время, стало ледяным каким-то. Даже на дне Аида не так холодно, как в моем сердце. В моей душе… Раньше протянула бы руку без раздумий, но Люцифер прав, слишком сырой тряпкой стала я, что не могу добраться до злодея, развесив сопли по обе стороны. Поэтому хочу жить до тех пор, пока не спасу души людей, дорогих мне.
– Простите, но не сейчас, – так же монотонно прошептала я, открыв глаза и резко вспорхнув с места. Темная дымка охватила изуродованные руки, восстановив плоть, которыми вцепилась в горло Тэнгу, нажав на сонную артерию и выпустив кровь прямо себе в лицо. Ворон пытался отбиться ногами. Но вакидзаси, выскочивший из-за спины отрезал ноги, заставив монстра корчиться от боли.
– Вы – не легендарные демоны-божества Японии. Только жалкая пародия! – грубо отрезала я, пробив локтем в голове Лжетэнгу дыру, размером с бейсбольный мяч, и оторвав клюв. Демон превратился в маску, которая треснула по швам и обернулась в белый порошок.
Паук гневно зашипел, оплевав меня ядовитыми слюнями. С недовольным выражением лица, я вытерла яд и идеально выпрямленными руками хлопнула в ладоши. Ну, представьте, как изображают пасть крокодила. После чего Цутигумо непонимающе стал жевать. А после второго хлопка паук разлетелся на кусочки. Создав воздушную горячую сферу внутри, стала поднимать давление и увеличивать силу гравитации, из-за чего и лопнул. За счет повышения температуры и повышения уровня кислорода увеличивается артериальное давление, за счет чего сердце начинает очень много работать. Происходит спазм сосудов. Чем больше давление и температура, тем больше дополнительная нагрузка.
Бакэнэко, отсиживающаяся в углу, спокойно хлопнула глазами и замурлыкала. Черная кошка с трехметровым хвостом впилась взглядом в меня, тщательно изучая. Поняв, что противник ищет слабые места, достала катану и рванула вперед, едва касаясь ступнями песка. Создала воздушные потоки под ногами. Бакэнэко не двинулась с места, только ударила хвостом по земле. Две огненные сферы, откуда ни возьмись, вылетели из песка и справа, и слева одновременно. Замечательно, либо с одной стороны меня убьют, либо с другой. Нужно ускориться, однако сферы яро как-то реагируют на воздух. Ладно, сделаем так. Кинув катану под ноги, лезвием в песок, я прыгнула на рукоятку, оттолкнулась и сделала сумасшедшее сальто, после которого чуть не вырвало. Было похоже на то, как прыгают пловцы с трамплина для прыжков в воду, несколько раз перевернувшись. Я сделала пловцов точно! Можно записать количество вращений, сделанных в воздухе, в книгу «рекордов Гиннеса». Наконец, повернувшись лицом к земле, обнаружила наглую кису и кометой понеслась на врага, обнажив вакидзаси. Злобно ухмыльнувшись, стукнула одной ногой о другую, создав дополнительное ускорение за счет потоков воздуха.
– Хи–и–и–и! – издала мною забытая Кицунэ, промчавшаяся мимо. Правое ребро хрустнуло, собственно, как и вакидзаси. Полностью разорванная правая часть тела застонала и задымила от огня. Эта тварь прожгла огненными когтями огромную дыру во мне, проломив ребра. Потеряв концентрацию над равновесием и магией, закрыла глаза и затаила дыхание.
– Без проблем! – раздался воинственный голос ягуара, после которого я воспарила в воздухе с помощью крыльев из черной дымки, держа непонятно где разбухшую катану (скорее, напоминало по длине нодачи). Рукоятка была украшена черепами, идентичными рукоятке трости Сантери. Дымка заползла в рот и расползлась по всему телу, одурманив мыслью о том, что надо вынести противника. На лице появилась садистская довольная улыбка. Все, ребята! Попались!
Позволив дымке до конца овладеть телом, я застыла в воздухе и отдала приказ тени. Струйки черного пламени понеслись в сторону Бакэнэко, нервно зашевелившей хвостом. Словно терновник, дымка разрасталась. Лисица, бегающая в воздухе, пыталась наброситься на меня. Однако, дымка создала магнитное поле вместе с черным пламенем, а потом резко притянула девятихвостое существо к полю и сожгла. Даже в магических существах есть металл, который отлично притягивается к магниту. На шее Кицуне блестел металлический ошейник, что и погубило лживого монстра. Терновник, что настиг кошку, которая отбивалась изо всех сил с помощью огненных шаров, обвил ее хвост. Резким движением, выдернув хвост, черная дымка заползла в уши Бакэнэко. Долгое время существо когтями пыталось вырвать магическую вуаль из головы и тела, встревоженно крича и раздирая плоть до крови. На мгновение кошка застыла, расширив зрачки, которые стали белеть, после чего медленно превратилась в белый песок, как и все остальные четыре маски.
– Демон воплоти! – послышался в темноте тропиков искорёженный женский голос.
Осталась одна маска, точно. Это самый сильный должен быть демон изо всех остальных. Направив дымку на поиски источника голоса, дабы упростить задачу и не играть в прятки с Ханьей, стала прислушиваться к шелесту деревьев. Однако, словно дразня, демон шуршал в разных точках тропиков, мгновенно телепортируясь и сбивая с толку.
Дымка, поняв, что не может сконцентрироваться, просто обволокла весь остров, заставляя растения и деревья вянуть. Даже камни разрушались и крошились, как и песок, становясь все меньше и меньше. Ханья засмеялась, как злобная старуха, направив потоки своей магии в ответ на дымку, которая изо всех сил сопротивлялась могущественному потоку красного света, расстилавшемуся узорами на темной вуали некромагии. Как змея, ползущаяся в грязи и оставляя едва заметный след за собой, красный свет достиг меня, поломав крылья и скинув на землю ударом, похожим на огромный кулак.
– О, твое сердце насквозь пропитано любовью к юноше… – сказала радостно Ханья.
Сердце резко стало холодеть. Наступило ощущение, будто кто-то ледяными пальцами касается оболочки и вкачивает ненависть вовнутрь.
– Юноша, которого ты желала, предал и вернулся к прошлой женщине. Бедное молодое девичье сердечко, – мурлыкала маска, внезапно нажавшая, будто когтем, на клапан сердца. – Давай, уничтожь подлого предателя, у которого нет никаких чувств. Пусть любовь умрет и останется осадок прекрасной и уничтожающей страсти. Желай всех. Желай каждого.
Красное кружево доползло до коры головного мозга, заставив атрофироваться извилины. Память стала резко стираться, а сердце наполняться необъяснимой ненавистью. Хотелось так завизжать от боли, насколько возможно. А потом проткнуть душу кинжалом и умереть, дабы не чувствовать дыру в душе. Однако, как и в ящике Пандоры, на дне осталось самое прекрасное чувство – надежда. Плевать, насколько больно думать о предательстве. Подумаешь, человек послушался того, кто владеет его душой. Но что насчет сердца? Да, сердце Сантери тоже запечатано. Запечатано, но не вырезано.
Прикоснувшись к груди, я почувствовала сильное сердцебиение и приятное тепло, которое разливалось внутри, грея душу, тело и кончики пальцев.
– Пламя любви намного сильнее, чем пламя пустоты и разрушения, – освободившись от немощи и прикоснувшись ладонью маски женщины, сказала я. Затем пальцы запульсировали, загоревшись черным пламенем, и маска расплавилась. Небо потрескалось, как и весь окружающий пейзаж.
– Наконец! Мива! – сбрасывая осколки лжекартины, обеспокоенно крикнул Ивер, протянув руку и помогая выйти из куба. Оказывается, Ханья и подручные маски запечатали меня в ином измерении, когда летали по кругу и вытягивали память, создав точную копию окружающей среды.
– Это было опасно, – тихо зашуршал знакомый спокойный голос рядом. Перепрыгнув через разбитый порог куба и выйдя наружу, увидела парня с фиолетовыми волосами и серыми глазами, одетого, как ниндзя.
– Деон?! – выпучив глаза, выпалила я.
Грей поклонился. Поняв смятение, которое явно выражало мое лицо, Ивер постарался объяснить:
– Как я говорил, в этом мире только два существа умеют телепортироваться, используя «зеркальный мост». Это демон Ханья и Деон Грей, который увидел данного демона однажды. Она приходит тогда, когда чувствует огромное скопление ярости и прочих негативных чувств, чтобы совратить душу. Мать, точнее хозяйка, Грея была жрицей в храме, которая славилась своей чистой душой и даром исцеления.
Деон показал рукой Райлю, что продолжит сам.
– Сора-сан была не просто жрицей, а жрецом. Жрецы являются посредниками между богами и людьми, а жрицы еще должны охранять культ и передавать знания, обучать искусству целительства. Госпожа приютила меня в храме, который подчинялся богу ветра Фуджину, когда мне было всего шесть лет. Родители отказались и продали меня в рабство. Госпожа Сора, которая покупала на рынке овощи, увидела, как избивают голодранца. Забрав к себе, Сора-сан долго не могла управиться со взрывным характером маленького и неотесанного мальчика, который не знал, что такое этикет, культура, манеры и речь. Но сердце хранительницы храма было таким чистым, что даже грязный и злой разбойник смог поверить в существовании добра и справедливости. Обучив письму, речи, боевому искусству «кобудо» и этикету, Сора-сама однажды сказала, что готова представить меня богам и даровать чудесную технику. Незадолго до этого, в храм Фуджин ходил красивый и богатый юноша, похожий на Аматэрасу, будь она в мужском обличии. Госпожа сразу привлекла Хироки-сана своею красотой, манерами, умом и чистотой. Однако, не только Хироки-кун желал Сору-сан, но и все мужчины городка, которые готовы были предать своих жен в любой момент ради сладкого вкуса губ жрицы. Но Сора-сама любила только одного мужчину в той жизни – Ками-саму. То есть Бога. Именно ему госпожа отдала все годы прекрасной и цветущей юности, излучая свет снаружи и изнутри. Кто бы мог подумать, что ёкай, помогавший Хироки-сану и изменивший его облик и ауру, приближенную к Богу, заставит девушку заблудиться и принять столь сомнительный факт. Однажды, госпожа Сора сказала, чтобы я отправлялся на гору Макото и готовился к обряду, начав размещать ритуальные предметы по порядку. Для этого нужно было еще посидеть под прохладной водой и освободить ум. Переночевать в поле, слушая лишь ветер. Сжечь на бумаге страхи и горести, застрявшие в голове. Все это указывало на то, что будущее должно быть позади, заставляя людей наслаждаться картинами настоящего. И сердце подсказывало, что нужно, как телохранителю и верному пажу, быть с миледи и защищать, во что бы то ни стало. Даже, если дело касается знаний. Сора-сан настояла, отправив меня на важное задание. Однако, зря. К тому же не только у госпожи была тайна. В ту ночь, когда я постигал холод и прохладу водопада, очищая мысли, из воды вышла обнаженная дева, которая плескалась в воде при лунном свете. Это была Ханья, которая приняла женское обличие. Приблизившись ко мне, Ханья начала шептать страстные слова в ухо, заставляя желать любви и похоти. Но душа и мысли сопротивлялись, ибо Сора-сама предупреждала, что если открою глаза, то боги отвернуться и никогда не примут слабого духом человека. Разозлившись, Ханья развернулась и пошла в сторону леса, язвительно воскликнув, что чистая душа жрицы храма Фуджин стала самой грязной. Прогремел гром и полил дождь. Холодная вода становилась горячей. Голос в голове крикнул, что нужно бежать к Соре-сан и спасти ее. Резко рванув с места, на всех порах я помчался к храму, не жалея босых ног и стирая пятки в кровь. Подбежав к длинной лестнице, ведущей в храм, увидел огромное количество народа, который стоял с факелами и ножами. Спросив, что происходит у мужчины, понял, что госпожа в опасности. Сора-сан отдала свою чистоту Хироки-сану, восприняв его за Ками-саму, который пожелал ребенка от жрицы. Ёкай, помогавший Хироки совратить госпожу, убил мужчину, перерезав горло и поглотил душу Соры… Но самое страшное зрелище я увидел собственными глазами, когда ворвался в опочивальню Соры: в тело госпожи вселился демон, разрушавший ее плоть. Тело Соры не было крепким, поэтому сила ёкая убивала ее, заставляя воспламеняться. Ёкаем оказалась Ханья, которая стала довольно и мерзко смеяться, раздиравшая когтями нежную кожу хозяйки. Тогда и пробудилась сила некромага и тайная сила потомков храма Фуджин. «Зеркальный мост» могут создавать лишь те, кто пережил самую страшную боль в своей жизни, и кто может заставить душу подчиниться разуму, а силу – душе. К тому же, боги, правда, темные, приняли меня и помогли прочитать манускрипты на свитке, который спрятала в подвале сгоревшего храма Сора на тот случай, если пойдет что-то не так.
Закончив историю, Деон закрыл рот шелковой фиолетовой повязкой, которую обычно носил и поклонился. Ивер, внимательно слушавший историю, о которой давно знал, отвернулся и начал чистить револьвер. Достав сигариллу, парень начал медленно втягивать дым.
– Получается, Ханья все еще жива? – осторожно и нерешительно спросила я, медленно отходя от оцепенения.
Грей помотал головой и спокойно произнес:
– Нет. Я убил Ханью.
Слеза, что медленно сползала по щеке и падала на песок, будто хрустальный шар, разбилась. Закрыв ладонью рот, я побежала в сторону небольшой скалы. Так больно стало от мысли о том, что человек такой кошмар пережил, при этом оставаясь спокойным снаружи, когда рассказывал. Он не показывает вида, как рана щиплет душу, заставляя молить о пощаде или о смерти. Сколько лет нужно, чтобы забыть урон, нанесенный сердцу? Сколько?!
Достав катану и разрубая все на своем пути, стала разбегаться быстрее и быстрее, пока не стукнулась лбом о камень. Точнее, о скалу, к которой бежала. Ну, и ладно! Вовсе не больно! Встав на ноги и пнув скалу, получила дополнительно еще один синяк. Несправедливость в этом мире никогда не перестанет выводить меня из себя! Бесит! Кому-то достается все, а кому-то – ничего.
Потерев ступню, я посмотрела на дымящиеся деревья и лианы, которые пострадали от меча и злости. Кстати, на острове ночь опять наступила… Даже волки завыли… Волки?! Ох, еще тут волков не хватало. А вой становится все ближе и ближе… Мерцание ненасытных глаз тоже ярче делалось. Надеюсь, что хоть волки-то не волшебные?
– Кто посмел вступить на земли духов? – плавно и мелодично раздался мужской голос на верхушке скалы. Вынырнув из-под пещерки и посмотрев в сторону источника звука, увидела мерцающий белый силуэт, размером в шесть метров. Несколько сотен едва различимых, мелких жемчужин суетились возле силуэта. Некоторые аккуратно приближались ко мне, заинтересованно подлетая к глазам.
– Простите, что потревожила…, – неуверенно начала я, медленно поклонившись. – Дело, которое не требует отлагательств, привело меня сюда. Много человеческих судеб зависит от того, что должна я найти на острове. Темная и злая сила пытается помешать процветанию и продолжению жизни…
Послышался вновь вой.
– В твоей душе много негатива. Убирайся с острова, а не то сгинешь, – резко произнес силуэт, направив жемчужины на меня.
Перламутровые сферы сплелись в единую нить, словно бусины, обхватили тело целиком (кроме лица и шеи), сделав кокон, и аккуратно потянули в сторону берега. Силуэт развернулся и стал растворяться.
– Но я не могу! Ради Джуны! – пытаясь вырваться из жемчужного плена, крикнула я, разозлившись окончательно.
Силуэт встревоженно остановился, а затем превратился в огромного снежного волка, покрытого кристальной пыльцой. Темно-красные глаза забегали, изучая меня уже вблизи.
– Повтори имя, человеческое дитя. – навострив острые и большие уши, сказал тихо волк. Жемчужины спали с тела.
– Джуна Сантери, – осторожно произнесла я, поняв, что волк странно как-то начал вести себя, когда услышал имя Джуны.
Волк тяжело вздохнул и облегченно сказал:
– Так…, ты Айли Мива? Хранительница Врат Азазеля?
Чего? Откуда силуэт узнал?
Не понимая животного, я растерянно и нервно захлопала глазами, резко кивнув. Да так, что защемила какой-то нерв на шее.
– Неужели, все стало настолько плохо, что наша встреча состоялась? – статно и грациозно сев на задние лапы, сказал грустно волк. – Видимо, пора вернуть то, что давно отняли титаны у «проклятых душ». Часы почти прошли последний круг последнего круга. Двенадцатая стрелка почти достигла двенадцати. Титаны так и не смогли простить ошибки Джуны, которую он совершает опять и опять. Как и Арн. Однако, только ты достойно смогла пройти последний круг после последней реинкарнации. Поэтому титаны в смятении: возможно, часы Мивы будут восстановлены, как и город…
Запутавшись в речи волка, я перебила собеседника и спросила:
– О чем вы? Пожалуйста, расскажите то, о чем умалчивают остальные.
– Ты и так все знаешь, просто не помнишь, – посмотрев на сияющую Луну, сказал волк, а потом продолжил. – Однако, я могу рассказать о том, что совсем потерялось в памяти. Когда Космос создавался, создавались и его подопечные: планеты, звезды и черные дыры. Тогда одновременно создавалось Добро и Зло. Создавались Боги и Люди, которые создали не только тот мир, что мы знаем сейчас, но и параллельные миры. Последнее стало причиной раздоров и воин: кто имеет власть над инородной силой, тот и правит Вселенной и Космосом. Поэтому старые и мудрые создания – титаны – решили остановить людей и богов, начав собственную войну, чтобы уничтожить параллельные миры. Разумеется, все, кроме Эдема и Чистилища. Однако, павший ангел Люцифер был сброшен с Небес и образовал могущественным телом и огромной магией новый параллельный мир – Ад или Аид. После этого все злые силы стали скапливаться в Аиде, порождая новые бунты и готовясь к еще более страшной войне. Титаны, боги и люди пришли к согласию, что нужно заточить разрушительную силу или хотя бы начать контролировать, пока не стало поздно. Первая попытка уничтожить Аид провалилась и нанесла большой урон по людским жизням. Тогда боги предложили создать сдерживающий барьер, окружающий Аид – Врата Азазеля, которые будут контролировать Ад. Но, естественно, Люцифер был против того, чтобы те, кто низверг его в темную пучину, будут его еще и контролировать. Поэтому титаны предложили альтернативу: самые грязные души, что обитают на дне Аида, будут выбраны в качестве хранителей Врат Азазеля. Им будут дарованы двенадцать жизней, за которые они должны поменять жизненные пути и не повторить предыдущих ошибок. Если все души пройдут испытание хоть однажды, то барьер навсегда останется перед Адом. Если же все двенадцать жизней будут использованы впустую, то титаны уничтожат души навсегда, не оставив ни в какой Вселенной и Мире, а также оставят в покое логово Люцифера, дав разрешение на «особые права»: порабощение душ, испитие чистой магии и кару над невиновными. В общем, перевернут основу человечности, которая создавалась веками, и демоны станут чинить свои порядки. На Верховном суде будут сидеть не только ангелы, но и демоны.
Выходит, Арн, Джуна, правитель Хигаши и я, бездарно и опрометчиво использовали целых двенадцать реинкарнаций просто так, не попытавшись исправить ошибки и очистится от грехов? Неужели, ничего не запомнив и получив новую жизнь, человек поступает так же, как и в предыдущей жизни? Это что, инстинкт такой?
– Нет, юная леди. Все просто – демоны, которые жаждут прав, просто начинали каждый раз сбивать вас с правильных путей, делая чистые и новые листы, грязными и изорванными. Вспомни, как старались Джуна и Арн, когда вернули тебе зрение, и сражались с нечистью, которой раньше являлись сами. СИРИУС был создан великим богом, который всегда помогал вам и был на стороне тех, кто старался искупить грехи и начать жить ради справедливости. Потому, что сам был когда-то таким…, – сделал паузу волк, повернув темно-красные глаза на меня. – Знаешь, не все еще потеряно. Несколько веков я ношу кое-что очень важное для Сантери. Как его отец, прошу, верни Джуне «это» и спаси сына от смерти. После новой реинкарнации, в отличие от новых родителей Айли, меня не было рядом с ребенком. Так, как маленькие дети не могут контролировать силу, приставляются временные хранители или опекуны, либо души умерших родителей, пока ребенок не достигнет возраста, когда может контролировать силу, признающую хозяина. Не думай, что в этой жизни родители, которые воспитывали тебя, были неродными. Отнюдь, чтобы сдержать сильнейшую среди четырех Хранителей Врат Азазеля, пришлось вызывать настоящих Эдме и Неила Мива-Лаин. Потомков древних богов, мать и отца Айли Мивы. Однако, силы хватило только, чтобы вызвать твоих родителей. Поэтому Арна Эйлерта приставили к семье Мива-Лаин. Джуне и Эспену пришлось быть под крылышком Сакуры, которая была предком хранителя Восточных Врат. Именно, Эспен исчез и оставил после себя слух о том, что уничтожил семью Мива. Но это был Хенг, который принял облик пропавшего принца Хигаши. К несчастью, именно расположение Эспена никто не может обнаружить до сих пор, даже титаны.
