Олеся Дмитриева
Измена, которой не было
Где-то глубоко в сердце от натяжения дрогнула струна… Она поставила кружку обратно на стол и пошла в комнату вслед за Вадимом. Он стоял у окна, скрестив руки на груди. Девушка попдошла сзади и погладила его по плечу.
– Вадииим…– тихо позвала она,– посмотри на меня…
Он продолжал стоять, не шелохнувшись, только спина напряглась, как будто в ожидании шлепка.
– Вадим,– Маша встала прямо перед ним и коснулась ладонью его щеки.
Он перевел взгляд со стоянки машин на нее и аккуратно убрал ее ладонь от своего лица, однако не выпуская ее из рук.
– Я все закончу,– Маша старалась говорить четко и убедительно,– честное слово. Я сейчас сяду, напишу ему письмо и запрещу когда-либо писать мне вновь.
Девушка сглотнула подступивший к горлу комок и прошептала:
– И я все еще хочу за тебя замуж.
Вадим едва заметно поморщился и отошел в сторону. Он вроде и ждал от нее этих слов, но они почему-то не принесли ему ни радости, ни облегчения, ни спокойствия. Он видел, что она говорит правду, но уже не был уверен в том, что все произошедшее такая уж мелочь, как ему казалось с самого начала. Что-то надломилось внутри, и он не знал подлежит ли это починке. Да и зная Машин совестливый характер было непонятно жалеет она его просто или все-таки еще любит.
– Я все равно хочу побыть один. Ты меня измучила за эти десять дней,– сказал он.– Я поживу пока у Кости, переварю все это.
Девушка осталась стоять на месте. Она видела, как тяжело дается Вадиму каждое слово и решение, и считала себя не в праве переубеждать или умолять его не уходить сейчас. Пусть делает так, как ему лучше. В конце концов, она заслужила и его отстраненность, и злость, и холодность.
– Ты же знаешь, что ничего не было?– еле слышно спросила Маша.
Вадим сжал челюсти и как Маше показалось даже кулаки.
– Знаю.
– Ты читал нашу переписку?
– Нет. Только одно из его писем,– Вадим посмотрел на девушку.– Прости. Ты не закрыла лаптоп и убежала в туалет оплакивать несчастье быть с ним в разлуке.
Маша закрыла лицо ладонями, из глаз покатились слезы. Ей казалось ее раздели перед толпой чужих людей и заставили танцевать и показывать фокусы. Стыд и отвращение к себе и к ситуации накрыли ее с головой.
– Твой ответ читать не стал, побоялся что… после этого уже не смогу…– голос Вадима немного дрогнул.– Мне еще никогда не было так больно, Маш. И я не горжусь тем, что сделал, но мне надо было знать наверняка… мне надо было понять.
Девушка вытерла слезы и едва заметно кивнула, не то соглашаясь с ним, не то просто констатируя факт того, что Вадим позволил себе читать ее личную переписку.
– Что мне сказать родителям?
– Скажи, что я уехал в Кулдигу на конференцию. Вернусь… скоро.
– Хорошо,– пробормотала Мария и ушла на кухню.
Она села за стол и какое-то время просто молча смотрела на узоры из крошек от сухариков, которые кушал Вадим. Потом встала и вылила в раковину его уже почти холодный кофе. Было скверно. Совсем. Причин этому было так много и все они были настолько просты и поверхностны, что анализировать их и распаковывать, как это называла Маша, смысла не было. Она предала Вадима, она сделала ему больно, она влюбилась в другого человека и позволила себе погрязнуть в выдуманной реальности и несуществующих отношениях. Вадим преступил черту доверия и прочитал ее личные письма, он сделал ей больно, он скорее всего никогда ее не простит. Так много и так мало они оба наворотили друг с другом. Так больно и так плохо…
Маша подошла к окну и стала смотреть как вороны нещадно дерутся за еду у мусорников в их дворе. Подлетели чайки и рьяно вписались в пищевой конфликт, явно намереваясь отжать часть выброшенной людьми еды.
– Пока,– услышала Маша тихий голос Вадима у себя за спиной.
Чуть повернув голову, но не глядя на него она кивнула:
– Пока.
Как только дверь за Вадимом закрылась, девушка закрыла ладонями лицо и тихонько заплакала. Теперь можно было плакать не прячась и обо всем сразу…
Послание Ричарду писалось долго, сложно и мучительно. Только к вечеру она смогла заставить себя закончить его и отправить адресату. Ричард ответил спустя час. Маша читала его письмо и опять не могла сдержать слез. Он прямым текстом написал о том, что влюбился в нее и это самое сложное письмо в его жизни, но чтобы не причинять им обоим и их семьям еще больше боли, он больше никогда ей не напишет.
И это действительно стало его последним письмом.
Через неделю у Маши был сдан последний экзамен, который она задолжала еще с первого семестра, после которого была договорена встреча с тамадой. Эту встречу они с Вадимом назначили еще до ее поездки в Австрию, и она не стала ее отменять, все еще надеясь на его возвращение. За эти дни он ни разу не позвонил и никак не давал о себе знать. Маша многое передумала, многое поняла, перегорела, перегоревала и отпустила.
Она сидела в кафе «Мартини» в Ориго в ожидании тамады и смотрела на прохожих. Вдруг ее глаза цепко ухватились за молодого человека, который поднимался по лестнице наверх к кафе. Чуть осунувшиеся лицо, черная майка облегающая фигуру, на которой красовались неотглаженные полосы после сгибов и темно-синие джинсы. Волосы взъерошены, как будто он только что встал с постели. Вадим. Он крутил в руке телефон, и Маша с замиранием сердца вытащила свой и стала смотреть на него в ожидании, когда он зазвонит любимой мелодией. Однако неожиданно Вадим поднял взгляд и посмотрел прямо на нее. Маша вздрогнула и робко махнула ему рукой. Девушка загадала, что, если он улыбнется, то у них все будет хорошо, а если нет, то… Какие-то секунды Вадим стоял и просто смотрел на Машу, а потом широко улыбнулся и направился к ней.
Эта история так и могла бы закончиться, но самое интересное, что в ней случилось так много киношных моментов, вроде той неожиданной и фантастической встречи Ричарда и Маши в Венском аэропорту, что не упомянуть еще об одном было бы странным.
7
О приезде Ричарда Мария узнала за пару месяцев до его прилета. Она не особенно обрадовалась, занервничала или наоборот погрустнела. Нет. Она спокойно восприняла эту новость. Приедет, хорошо. Встретимся, поболтаем. Это было скорее забавно, чем как-то еще.
Приезд Ричарда никак не повлиял ни на ее тогдашние мысли, ни на эмоции, ни на жизненные приоритеты. Скорее она восприняла это, как встречу старых знакомых. Странную, даже космическую, но просто встречу. Необъяснимая уверенность, присутствующая у них обоих, что они рано или поздно встретятся вновь, в каком-то смысле исключила момент сюрприза. Было ощущение, что встреча эта давно кем-то для них запланирована и избежать ее не получится, надо просто встретиться и всё.
К тому же все мысли Маши были заняты совсем иными вопросами и проблемами. Они с Вадимом недавно купили квартиру и делали в ней ремонт. Жизнь шла своим чередом, и Маша ни разу не пожалела о своем прошлом решении прекратить всяческое общение с Ричардом. За этот год она иногда вспоминала о нем, но скорее просто как о чем-то далеком и нереальном. Он стал для нее приятным воспоминанием не более. Их история казалась чем-то мистическим, сотканным из случайностей и совпадений. Словно они не были в ответе ни за свою встречу, ни за то, чем она обернулась для обоих, ни за расставание. Как будто все это давно было кем-то запланировано, а им надо было просто отыграть своих персонажей. И сопротивляться этому было странно и, в сущности, невозможно.
Маша шла по брусчатке Старой Риги в направлении набережной к зданию, где должна была произойти их встреча на общем семинаре по Европейскому сотрудничеству разных ведомств по методикам и практике предотвращения перевоза через границу запрещенных и несоответствующих нормам товаров. Маша представляла свое министерство экономики вместе с госсекретарем, который уже был на встрече с самого утра.
Не смотря на все свои нейтральные размышления по поводу того, что она испытывает к Ричарду, Маша волновалась. Каблуки скользили по легкому гололеду, девушка чертыхалась, что не надела зимние сапоги с низким каблуком, а напялила весенние на высоком, чтобы выглядеть стройнее и красивее, снова и снова думала правильно ли сделала, надев такое короткое платье.
Ее встретили у входа и, забрав пальто и шарф, отвели в комнату, где уже началась официальная часть встречи. Выдохнув, она вошла в комнату, где сидели Ричард, Любош, Ивета и еще несколько государственных чинов. Мария извинилась за опоздание и быстренько села за круглый стол, стараясь не поднимать взгляд и не смотреть на Ричарда. Он тоже лишь изредка смущенно смотрел в ее сторону.
По мере того, как продвигалась встреча Маша все четче ощущала на себя взгляд Ричарда и внутренне вся сжималась от этого, все жирнее и жирнее обводя в узорчатую рамку номер страницы в своем ежедневнике, который она открыла для записей.
Встреча длилась около часа, но девушке показалось, что она прожила половину своей жизни. Она коротко презентовала то, что ей было поручено, поблагодарила гостей за оперативное сотрудничество, которое случалось редко ибо в нем было большой необходимости, но про это Маша естественно промолчала. Потом был сет вопросов и ответов, где в целом все прошло гладко хотя и волнительно, но по тому как довольно в конце Машиного выступления едва заметно кивнул головой госсекретарь, она поняла, что справилась хорошо.
Настал перерыв на обед, все кроме «австрийской четверки» разошлись, и Ивета предложила им всем вместе пойти в ближайшее кафе и пообедать. Пока она и Любош ходили за верхней одеждой, Маша с Ричардом остались в кабинете одни.
– Привет,– тихо сказал он.
Маша с неимоверным усилием оторвала глаза от ежедневника и посмотрела на него.
– Привет,– еле слышно ответила она.
Спокойствие и безразличие по поводу его приезда куда-то разбежались, и как ни старалась, Маша не могла их найти. У нее почему-то тряслись коленки и пробирал легкий озноб.
– Как у тебя дела?– он едва заметно улыбнулся, стараясь разрядить атмосферу.
– У меня все хорошо. Как ты?– она изо всех сил старалась поддержать разговор, чтобы не показаться грубой, хотя ей очень хотелось уйти оттуда.
– У меня тоже все нормально.
– Тебе нравится Рига?– девушка начала с усердием разбирать шариковую ручку на запчасти.
– Да, очень, особенно старая часть города. Чем-то напоминает Прагу.
– Наверное, все старые города Европы немного похожи.
– Да, наверное.
Разговор явно не клеился. Было стеснительно, душно и очень напряженно.
Дальше они сидели, молча, просто глядя друг другу в глаза. Они как будто привыкали и переваривали, что действительно встретились и могут поговорить и дотронуться друг до друга.
– Это правда ты,– чуть улыбнувшись сказал Ричард.
Маша широко улыбнулась в ответ.
– Это правда я.
– Ты совсем не изменилась.
– Я поправилась почти на три килограмма,– фыркнула двушка, как будто уличая его в лести.
Ричард засмеялся.
– Даже если и так, тебе идёт.
Маша наморщила нос и опять фыркнула, но улыбнулась.
– Ты вышла замуж,– Ричард кивнул на кольцо на безымянном пальце девушки.
– Да…– несколько смутившись, подтвердила она, спрятав правую руку под стол.– Я вышла…
В этот момент вернулась Ивета и Любош.
– Ну, вот ваша одежда. Если вы готовы, то пойдем, покушаем в кафе недалеко отсюда,– она ловко надела пальто и взяла сумку.
– Пойдем,– эхом отозвалась Маша и тоже оделась.
– Только давайте забежим к нам в отель, и мы переоденемся,– предложил Любош,– эти пиджаки с галстуками чертовски надоели за эти три дня. Все. Свобода!
– Конечно,– улыбнулась ему в ответ Ивета.
Мария лишь неопределенно пожала плечами.
По дороге в отель Ивета и Любош оторвались от Марии с Ричардом и шли немного поодаль, словно давая им возможность поговорить.
– Я слышала, Ивета уже была у вас по обмену опытом три месяца назад?– спросила девушка.
– Да, она приезжала… они вообще с Любошем часто видятся на совместных конференциях…– Ричард посмотрел на Машу.– Я спрашивал у Иветы про тебя… не мог написать тебе, но очень хотелось знать, что с тобой все в порядке.
Это простое признание немного смутило девушку.
– Ну, что со мной может случиться?– улыбнулась она.– Конечно, все в порядке.
Всю оставшуюся дорогу от набережной и до отеля «Centra», в котором остановились ребята, они шли молча, лишь изредка поглядывая друг на друга. Когда же вся компания появилась в отеле, Ивета без излишних церемоний направилась вместе с Любошем к нему в номер, Маша же замерла у входа и с недоумением посмотрела на Ричарда.
– Я не пойду к тебе в номер,– она отрицательно помотала головой в подтверждение своим словам.– Мы это уже проходили.
Ричард смутился и тихо произнес:
– Ну, глупо сидеть в холле одной…
– Нет, глупо совершать ту же ошибку, уже заранее зная ее результат.
– Маш, ну это правда странно сидеть тут одной, пока… Ты же понимаешь, что Любош с Иветой не выйдут так быстро.
Маша почувствовала как густо краснеет.
– Мы же взрослые люди,– продолжал парень,– мы не виделись год, ты же не думаешь, что накинусь на тебя как только закроется дверь номера.
Маша неуверенно передернула плечами.
– Я ничего не думаю.
– Я не буду ничего делать, обещаю. Только переоденусь быстро. Даже музыку включать не буду,– тепло улыбнулся он.
От последних слов и нахлынувших воспоминаний девушке стало жарко, и она сняла шарф и расстегнула пальто. Она смотрела на Ричарда, как будто решаясь на что-то. Это было так странно, как буто она смотрела на себя со стороны. Маша понимала, что даже разговорами с ним может поставить под удар все свое спокойное и счастливое существование. Даже эта нейтральная встреча с ним ощущалась предательством. Однако в погоне за доказательством уверенности в своей стойкости к подобным проверкам, она согласилась.
– Хорошо. Пойдем к тебе.
В его номере было тепло и пахло приятным парфюмом. Вещи, как и в прошлый раз, были разбросаны по всему номеру. Она улыбнулась. Как будто они вернулись на одиннадцать месяцев назад.
– Присаживайся на диван, если хочешь, включай телевизор, я сейчас приду,– Ричард достал из шкафа джинсы и свитер и скрылся в спальне.
Маша включила телевизор и быстро пощелкала по каналам. По ТВ5 показывали какую-то старую серию Каменской. Она обрадовалась, что можно будет на чем-то сосредоточить внимание и мысли.
Ричард вышел из спальни и, повесив костюм в шкаф, сел в кресло, стоящее рядом с девушкой. Он почему-то заметно нервничал.
– Может, хочешь чай или что-то еще?– спросил он.
– Нет, спасибо,– она крутила в руках пульт, стараясь смотреть только на экран телефизора.
– Интересный фильм?– Ричард проследил за ее взглядом.
– Да. Он про… расследования преступлений… в России… там следователь по уголовным делам занимается аналитической работой… и ловит преступников,– все знания английского языка куда-то подевались, и Мария мямлила, как пятиклассница на экзамене.
Какое-то время они сидели, молча, уставившись на голубой экран. Потом Ричард взял пульт у нее из рук и выключил телевизор. От его мимолетного прикосновения у девушки по телу побежали мурашки.
– Давай просто поговорим,– он посмотрел на Машу,– в тишине.
– Рич, у нас не получается просто поговорить, когда мы одни,– почти скороговоркой выпалила она.– Ты разве не помнишь?
– Меня никто никогда так не называет… только ты,– он смотрел на нее такими влюбленными глазами, с такой нежностью и грустью одновременно,– и я все прекрасно помню.
От его слов тепло непреодолимо быстро начало обволакивать девушку, все быстрее расщипляя ее броню. Как будто они вернулись почти на год назад. В ту комнату, в те эмоции, в те ноты жизни. Она понимала, что Ричард хочет ее поцеловать, или просто хотя бы дотронуться до нее, и от этого ей становилось и стыдно, и приятно одновременно. Она ругала себя, что пришла сюда, но в очередной раз была не в состоянии, что-либо изменить. Как будто они с ним обречены подчиняться какому-то непонятному гипнозу, находясь рядом друг с другом.
– Может, ты хотя бы пальто снимешь, жарко ведь,– улыбнулся Ричард.
– Нет,– слишком быстро ответила Маша,– мне и так хорошо.
Она потуже запахнула полы пальто и вжалась в спинку дивана, готовясь в любой момент вскочить и бросить к двери, если он попробует коснуться ее.
– Ты некомфортно себя здесь чувствуешь, да?– Ричард откинулся на кресле и буравил девушку глазами.
– Да,– тихо выдавила она.– Прости я не хотела, чтобы ты подумал… чтобы ты…
– Думаешь, если согласилась прийти ко мне в номер я жду от тебя продолжения?– договорил ее мысль парень.
– Да.
– Нет.
Он уже привычным жестом потер шею и выдохнул.
– Я ничего от тебя не жду,– серьезным тоном спокойно сказал он,– но да, я хочу, чтобы мы провели этот вечер и ночь вместе, если бы ты согласилась.
– Нет,– Маша уверенно покачала головой, глядя на парня.
Он едва заметно кивнул.
– Хорошо. Тогда пойдем вниз. Подождем там,– он встал и взял куртку.
Маша и стремительно встала с кресла, и они вышли в коридор и спустились в холл. Прождав в тишине минут двадцать, они, наконец, увидели радостных Любоша и Ивету выходящих из лифта. Они все вместе отправились в небольшое кафе, где Ричард сел рядом со Марией. Среди шума и гама ей было проще с ним общаться, и они проболтали почти два часа без остановки, разговаривая обо всем, что произошло с ними за этот год.
– Ты закончила магистратуру?– Ричард отпил сок и бросил в рот картошку фри.
– Ммм,– утвердительно кивнула Маша, жуя откусанный кусок куриной грудки.– И работу защитила на отлично,– гордо добавила она.
