Олег Волков
Огонь с небес
Смачно получилось! Зелёная кровь марсианки фонтаном выплеснулась ей же в лицо, а кусок плоти ударился ей в нос. От такой дерзости марсианка просто оторопела, лишь машинально зажала рану на ладони другой рукой. Заодно головная боль вновь отпустила Александра.
После такого логично ожидать удар в челюсть, в пах, а то и сразу клинок в сердце. Ничего подобного. На удивление марсианка быстро взяла себя в руки. Она даже не разразилась бранью, а лишь сурово нахмурилась. С видом удивлённого и уязвлённого достоинства марсианка развернулась и ушла. Замаскированная дверь тихо закрылась за её спиной. Александр вновь остался в прозекторской один.
Единственный удар марсианки разбил губы. Кровь тоненькой струйкой пролилась на грудь. Александр провёл языком по губам, да нет, вроде уцелели. Это было бы больно, но зубная боль померкла на фоне головной боли. Кажется, будто его мозги сперва раскалили до красна, а потом положили на полочку остывать.
В груди тихим ручейком через лесной бурелом пробилась радость. Какая-никакая, пусть и маленькая, и глупая, но всё равно победа. Александр печально вздохнул. Это даже не пиррова победа, а смелость обречённого. Будущее, даже ближайшее, покрыто мраком. Однако ясно как божий день, что живым из космического корабля марсиан ему не выбраться. Не выбраться хотя бы потому, что марсианам такой свидетель не нужен. Вопрос только в том, как быстро и каким образом его прикончат. На душе стало грустно и погано. Марсианка уже доказала, что умеет, очень хорошо умеет, контролировать собственные эмоции. А это очень печальный факт, который мягко намекает, что на гуманную пулю в лоб можно не рассчитывать.
Да ещё эта боль… Александр тряхнул головой. Один раз – ничего не значит, два раза – заставляет задуматься, а три – это уже закономерность. Александр понятия не имеет, но марсианка хрен знает каким образом умудряется вызывать у него головную боль, причём, от едва заметной, от которой лишь чуть пульсирует в висках, до адской, до воткнутых в мозг раскалённых гвоздей.
И вновь невыносимо медленно потянулось время. Постепенно разбитые губы перестали кровоточить. Да и сама кровь успела стать бурой и густой. Время от времени Александр всё так же проваливается то ли в сон, то ли в забытье. Чёрт побери, неужели и в самом деле голод и жажда забыли о нём? Александр понятия не имеет, сколько он уже висит на этой стене на манер распятого Прометея, однако достаточно долго, чтобы изнывать если не от голода, то от жажды точно.
В очередной раз Александр не услышал, а непонятным образом почувствовал, как нечто похожее на дверь в прозекторскую распахнулась вновь. Всё та же марсианка? Или будут другие? Александр поднял голову. Нет, всё та же. Или марсиане жуть как не любопытны, либо она и в самом деле единственная на этом чёртовом космическом корабле.
Не без злорадства Александр отметил, что ребро ладони залито чем-то белым. Марсианка залечила рану, заодно почистила свой тёмно-зелёный комбинезон. Стычка с непокорным человеком пошла впрок: на манер забрала лицо марсианки прикрыто полукруглым и прозрачным словно хрусталь щитком. Теперь плеваться бесполезно, да и вряд ли марсианка совершит прежнюю ошибку.
Так оно и получилось. Марсианка, вопреки всяким ожиданиям, не стала его бить. Вместо этого из кармана на бедре она извлекла узкий и длинный клинок. Лезвие никак не похоже на стальное, даже зачернённое, а будто стеклянное, да ещё бело-мутное. Александр едва успел стиснуть зубы, когда тонкое лезвие коснулось кожи.
Боль разлилась по груди и заполнила сознание. Александр дёрнулся всем телом, но многочисленные скобы, что удерживают его распятым на стене, даже не шелохнулись. Лицо марсианки как никогда похоже на маску, на сиреневую маску с большими синими глазами, но она явно наслаждается местью. Тонкое лезвие легко скользит по коже, будто прутик по воде, но боль, боль адская, расходится следом за ним словно волны за кормой боевого корабля.
Александр тужился и крепился как мог, и всё равно сорвался на крик. Однако истязание не прекратилось. Марсианка всё так же стоит перед ним и с отстранённым видом водит, водит, водит, водит тонким клинком по коже. Сперва она исполосовала ему всю грудь, потом взялась за живот, а после перешла на руки. И боль, боль, боль волнами вслед за тонким лезвием. Александр лишь зря дёргался всем телом и кричал от боли. Кричал так, что сорвал голос, но и тогда он изошёл натужным хрипом.
Будто и этого мало, сперва запульсировали виски, следом раскалённые гвозди пронзили мозг. Опять? Успела мелькнуть мысль. Но это уже перебор. Кажется? Или его сердце и в самом деле остановилось? Александр обмяк, сознание вновь, может даже навсегда, покинуло измученное невыносимой болью тело.
Как бы не так. И вновь мучительное то ли пробуждение, то ли просто приход в сознание. Александр поднял голову. Он всё так же прикован многочисленными скобами к стене в прозекторской. Марсианки нет, и слава богу. Александр невольно поморщился, тут и в самом деле о боге вспомнишь. Но!!! Воспоминая вспыхнули в голое словно разряд молнии, Александр склонил голову. Ведь его едва ли не в прямом смысле порезали на куски.
Ничего подобного. От удивления глаза едва не выскочили из орбит. Тонкое лезвие скользит по коже, боль расходится следом по всему телу словно волны за кормой корабля – такое хрен забудешь. Однако… Однако на груди, животе и руках нет ничего. В смысле, нет ни глубоких порезов, ни шрамов, ни хирургических швов. Хотя… Александр напряг глаза, едва заметные тонкие линии всё же изукрасили ему грудь, живот и руки сумасшедшим узором.
Что это было? Куда… Куда делись все эти многочисленнее порезы? Лишь сейчас в памяти всплыл странный факт, что крови, вроде как, не было. Лезвие не только резало кожу, но и прижигало её словно раскалённая до красна. А потом? А что потом? А потом марсианка исцелила его, может даже спасла от сердечного приступа. Боль от пыток убивает не хуже пуль. Капитан Агапов многократно предупреждал, что при жёстком допросе самое главное не перестараться, иначе как раз сердце не выдержит истязаний и остановится. И, чёрт побери, опять ни голода, ни жажды.
Александр устал, просто устал. Устал удивляться. Марсианка отомстила ему. И всё. Александр бессильно обвис. Марсианка до сих пор ни о чём его так и не спросила. Глупо надеяться, что она до сих пор не знает русского языка. С такой техникой, Александр на миг приподнял голову, но тут же уронил её, она может выучить не только русский и немецкий, а вообще все языки на Земле. В любом случае впереди его не ждёт ничего хорошего.
Время, время, опять время, в который раз, потянулось мучительно медленно. В прозекторской ничего не меняется, ни освещение, ни равномерный гул, писк и шуршание многочисленных марсианских машин. И вновь, в который раз, сознание балансирует на грани между явью и забытьём.
– Да что б тебя! – от острой боли Александр разом пришёл в себя.
Марсианка, тварь, опять рядом. Опять её лицо прикрывает полукруглый прозрачный щиток. А в руке опять всё тот же клинок с мутным молочным лезвием.
– Да чтоб ты сдохла! Сука!!! – Александр сразу сорвался на крик.
Опять, опять и опять тонкое лезвие скользит по груди. Опять, опять и опять за острым кончиком по всему телу расходится боль, словно волны за кормой корабля.
– Да что тебе надо?
Но марсианка так и не ответила. Да она издевается над ним. Холодно и даже чуток равнодушно. Неужели вот так просто она его и убьёт? Александр склонил голову и с трудом, в кратком миге между приступами боли, сфокусировал взгляд. Точно – тонкое лезвие рассекает кожу, однако крови нет и в помине.
Боль свернула время в точку. Александр потерял всякое представление о реальности. Но на этот раз спасительное забытьё и не думает приходить ему на помощь. Даже хуже – сердце, вроде как, даже замедлило бешенный стук в груди. И вновь боль, боль, боль, боль. Александр окончательно сорвал голос и даже перестал хрипеть. Да когда же он сдохнет, наконец?
И вдруг всё кончилось. Александр едва-едва, с превеликим трудом, перевёл дух. На удивление сознание быстро прояснилось. Вот, только, марсианка никуда не делась. Она по-прежнему стоит рядом, страшный нож с мутным лезвием зажат в правой руке, а пальцы левой прижаты к уху. Показалось? Или марсианка и в самом деле чем-то жутко озабочена?
Толчок, лёгкий толчок. В иных не столь бредовых обстоятельствах Александр непременно решил бы, что где-то рядом взорвалась авиационная бомба. Не слишком близко, но и не слишком далеко. Взрывная волна под землёй всегда опережает взрывную волну в воздухе. Александр даже зажмурился и напрягся. Если бы не многочисленные скобы, то он непременно рухнул бы на пол и распластался бы ничком. Но нет, никакой взрывной волны. Зато толчок повторился. Кажется, будто пол и стена прозекторской легко, будто играючи, тряхнули его.
Зато мучительница испугалась не на шутку, нож с тонким мутным лезвием едва не выскользнул из её руки. Марсианка машинально сунула его в карман своего тёмно-зелёного комбинезона и… От удивления Александр поднял голову прямо. И ушла. Даже не так – марсианка торопливо выскочила из прозекторской.
И вновь толчок, только на этот раз гораздо сильнее и, вроде как, ближе. Многочисленные банки с заспиртованными головами и прочими частями тела сдвинулись на полках и звонко чокнулись. И тут же ещё один толчок, и ещё, и ещё.
Удивительное дело! Свет в прозекторской погас. Впрочем, не прошло и пяти секунд, как он включился вновь. Только, Александр несколько раз усиленно моргнул, уже не так ярко, да и не весь и не везде. Будто этого мало, свет приобрёл зловещий красный оттенок. Следом разом перестали пищать многочисленные марсианские машины. Будто и этого мало, многочисленные цветные огоньки погасли. Лишь кое-где остались зловещие красные точки. Зато прекратились и толчки.
Бред наяву! Александр тряхнул головой, будто отгоняя наваждение. Всё, всё не эдак и всё не так. Начать хотя бы с того, что после такой изощрённой пытки ему потребовалась бы неделя, чтобы элементарно прийти в себя. Сейчас же он и без недельного отдыха чувствует себя слишком хорошо. И это при том, что из многочисленных порезов на коже мелкими красными бусинками всё же выступила кровь. Но это всё ладно. Александр готов присягнуть на уставе вооружённых сил СССР, что космический корабль марсиан только что пережил бомбардировку. Пусть прозекторская не пострадала, но основное питание вырубилось, а вместо него включилось аварийное. Сама марсианка убежала, то ли удрала с концами, то ли сейчас отбивает атаку на свой космический корабль. Только у кого же хватило сил напасть на неё?
Очень, очень, ну очень хочется верить, будто сейчас доблестная Красная армия штурмует космический корабль марсиан. Александр кисло и хрипло рассмеялся. Если бы! Для организации полноценной войсковой операции потребовалась бы как минимум неделя, а то и месяц. И это при условии, что командование, вплоть до высшего руководства СССР и товарища Сталина лично, с ходу поверило в существование космического корабля марсиан, и тут же решило сделать всё возможное и невозможное, чтобы обезвредить его и весь его экипаж. Тогда тем более непонятно, кто же это бомбил космический корабль?
Александр слабо пошевелился. Непонятная эйфория постепенно пошла на спад. Пока ещё слабо, но с каждой секундой всё больше и больше начинает болеть порезанная на груди кожа. Мышцы наливаются слабостью, а в голове постепенно скапливается туман.
Сильный взрыв встряхнул не только взрывной волной, но и эмоционально. Александр резко повернул голову. Что это было? В стене, где должна быть входная дверь, появилась неровная, будто рваная, дыра. За ней то ли коридор, то ли ещё какая комната или помещение, не разглядеть. Из пролома льётся всё тот же зловещий красноватый свет.
Александр как мог напряг глаза. Нет, не показалось – марево. Хорошо знакомое марево, когда свет будто проходит сквозь хрустальный шар, странно преломляясь и ещё более странно изгибаясь. Низенькое, высотой не больше метра от пола, марево торопливо прошло сквозь дыру в стене. Следом потянулось ещё одно. Если бы Александр не знал, на что смотреть и как, то ни за что бы не заметил.
Цокот металла о металл. Кажется, будто огромный стальной таракан торопливо перебирает лапами по металлическому полу. Или так оно и есть на самом деле? Первое марево приблизилось почти вплотную, второе остановилось за ним на некотором отдалении. Александр склонил голову, и кто же это такие?
Положение глупее некуда. Двое неизвестно кто стоят рядом под маревом и ничего не делают. Что находится под маскировкой, можно только гадать. Оба комплекцией больше похожи на собаку, либо, Александр задумчиво нахмурился, перед ним под маревом и в самом деле два огромных таракана.
В прозекторской повисла напряжённая тишина. Кажется, будто большой корабль марсиан вымер. Или он и в самом деле вымер? Но именно благодаря ненормальной тишине Александр всё-таки услышал шаги. Через пролом в стене прошло ещё одно марево. На этот раз нечто гораздо более похожее на фигуру человека.
Нечто остановилось рядом. От удивления Александр едва не подавился собственным криком. На миг марево расцвело белыми беззвучными молниями и… И пропало, будто растворилось в воздухе. Зато нечто предстало перед Александром во всём своём безумном великолепии.
Человек? Рыцарь? Не зная, что думать, Александр лишь распахнул рот. Да, фигурой и пропорциями тела это определённо человек. Высокий, почти под два метра, человек. Только руки и ноги заметно толще. Но самое удивительное, что человек то ли одёт в чудную ярко-зелёную броню с многочисленными белыми прожилками, то ли это вовсе не человек, а нечто похожее на человека, только отлитое из чудного металла. Пальцев на руках пять. На талии что-то похожее на пояс с подсумками. Из-за плеча торчит ствол то ли винтовки, то ли пистолета-пулемёта. Но, главное, лицо скрыто под безликой маской всё того же ярко-зелёного цвета с многочисленными прожилками. Ни носа, ни рта, ни скул, лишь две щёлки для глаз.
Ярко-зелёный рыцарь долгую минуту в упор смотрел на Александра. Кажется? Или его глаза и в самом деле светятся красными огоньками? И что дальше? А ничего. И без острых ножей с мутными белыми лезвиями Александр почувствовал себя хреново. Глаза заволокло красным туманом. Александр бессильно обмяк и повис в многочисленных скобках, то надёжно приковали его к чуть наклонённой назад стене прозекторской. Александр то ли уснул, то ли потерял сознание. Сил не осталось вовсе.
Глава 14. Товарищ из органов
Резкий противных запах будто током ударил в нос. Александр чихнул и распахнул глаза. Правая рука машинально оттолкнула от носа чью-то руку в белом рукаве с маленькой тёмно-коричневой бутылочкой возле самых ноздрей.
– Ты смотри-ка, очухался, – удивлённо прогудел незнакомый мужской голос.
– Я же говорю, у него нет видимых повреждений, – в такт мужскому голосу торопливо произнёс женский тоже незнакомый голос.
Александр не сразу сумел сфокусировать взгляд. Над ним склонились двое, мужчина в потёртом пиджачке с седыми волосами, бородой-лопатой, и женщина лет пятидесяти с морщинистым лицом в серо-белом халате как у доктора.
– Где я? И кто вы? – слабым голосом, едва ли не шёпотом, спросил Александр.
– О-о-о…, чувствуется, товарищ из органов, – с уважением произнёс бородатый мужчина.
– Лев Сидорович, а как вы догадались? – спросила женщина.
– Тамара Игоревна, – мужчина подхватил левую кисть Александра, – такие нежные пальчики бывают только у сотрудников органов. Но вы, товарищ, не сочтите мои слова за оскорбление, – торопливо добавил мужчина. – Работа у вас очень серьёзная и очень опасная. И то, что с вами произошло, яркое тому доказательство.
– Так кто вы? И где я? – Александр сердито выдернул свою кисть из рук мужчины.
– Разрешите представиться, Лев Сидорович Иваздин, председатель леспромхоза «Лысково», что находится в одноимённом рабочем посёлке Лысково. А это, – Лев Сидорович ткнул пальцем в женщину в серо-белом халате, – наша фельдшер уважаемая Тамара Игоревна Гвоздикова.
Александр в недоумении уставился на председателя и фельдшерицу. Лысково? Никогда о таком посёлке не слышал. Александр медленно приподнялся из горизонтального положения. Тамара Игоревна тут же услужливо помогла ему. Они и в самом деле находятся в медицинском кабинете, пусть простеньком, но самом настоящем. Стены и потолок небольшой комнаты старательно выкрашены чуть желтоватой белой краской. Белая занавеска скрывает от Александра большую часть медицинского кабинета, однако через проход у противоположной стены виден деревянный шкафчик со стеклянными дверцами. Обе полке густо заставлены баночками, скляночками и белыми пакетиками вроде как с бинтами и ватой.
Левой рукой Александр провёл по груди. Оказывается, он лежит на стальной армейской койке под шерстяным одеялом. Александр приподнял край одеяла. Ого, на нём белая исподняя рубаха и кальсоны. И всё это вместе, Александр опустил край одеяла, называется фельдшерский пункт. Только где это самое Лысково находится?
– Где я? – Александр глянул на Льва Сидоровича, председателя леспромхоза.
– Так я же уже сказал, – произнёс Лев Сидорович. – Леспромхоз «Лысково», что находится в одноимённом рабочем посёлке Лысково.
– К чёрту подробности, – Александр сердито нахмурился, – где я?
– Э-э-э…, – растерянно протянул Лев Сидорович.
– Кисловский район, Ойротская автономная область, – фельдшерица Тамара Игоревна очень вовремя пришла на помощь начальнику и тут же торопливо продолжила, – Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика, Союз Советских Социалистических Республик.
То ли от спешки, то ли от удивления фельдшерица выдала полный адрес рабочего посёлка.
– Алтай? – от удивления Александр едва не подпрыгнул на армейской койке.
– Ойротская автономная область, – ничего не понимая, повторил Лев Сидорович. – Хотя да, мы находимся рядом с Алтайским краем.
Замечание председателя леспромхоза Александр пропустил мимо ушей. Алтай, Алтайские горы. Это же на несколько тысяч километров восточней Карело-Финской ССР, на границе с Китаем и Монголией.
– Число, – Александр вновь глянул на Льва Сидоровича. – Какое сегодня число?
– Э-э-э… 26 июля 1945 года, – на этот раз председатель сам сообразил, о каком именно числе идёт речь.
– Как? Как такое возможно? – на этот раз тихо, едва ли не шёпотом, произнёс Александр.
Капитан Давыдов, начальник районной милиции, разрешил ему заниматься поисками марсиан, но только не в ущерб основным обязанностям участкового. Так что Александр строго следил за днями недели и числами. А потому точно запомнил, что в тот злосчастный поход к озеру Ингрида он отправился 4 июля 1945 года, в среду. Итого получается… Александр ничего не видящими глазами уставился в белую стену напротив, что прошло двадцать два дня. Да, на корабле марсиан он потерял счёт времени, но не до такой же степени? И, чёрт побери, что же с ним произошло?
– Как я здесь оказался? – Александр не сразу сфокусировал взгляд на председателе местного леспромхоза.
– Вас нашли в лесу недалеко от посёлка, – ответил Лев Сидорович.
– Как именно меня нашли и при каких обстоятельствах? – потребовал уточнить Александр.
– Ну точно товарищ из органов, – не удержалась от замечания фельдшерица.
Лев Сидорович злобно шикнул на Тамару Игоревну, но ответил:
– Вас нашёл Илья Кондратьевич Левашов, это наш самый заядлый охотник. По его словам, километрах в трёх-четырёх от посёлка в юго-западном направлении он заметил столб дыма. Возле исполинского костра из бревён он обнаружил вас без сознания.
– Что самое интересное, – Тамара Игоревна перебила председателя, – вы были полностью голый, но при этом плотно завёрнуты в транспарант.
– Какой ещё транспарант? – ничего не понимая, спросил Александр.
– Красный и длинный, – охотно уточнила Тамара Игоревна. – На нём ещё надпись была: «Всё для фронта, всё для победы».
– Тамара…, – зло прошипел председатель леспромхоза.
– Что Тамара? – энергично возразили фельдшерица. – Этот самый транспарант два дня как украли. Вы сами напрягли Остапа Николаевича. А он, в свою очередь, конкретно напряг весь посёлок, но так ничего и не нашёл. А тут такое дело…
– Стоп! – Александр выбросил перед собой раскрытую ладонь. – Если я вас правильно понял, то меня нашли в лесу возле огромного костра голым, но при этом завёрнутым в длинный транспарант, который был украден из посёлка за два дня до этого.
– Так точно, – по-военному ответил Лев Сидорович. – У нас по вашему случаю посёлок с утра как улей гудит. Зачем, товарищ, вы украли наш транспарант?
– Стоп! – ещё раз повторил Александр. – Ничего я не крал, и вообще я не помню и не понимаю, как оказался в лесу, у костра, голый, но при этом завёрнутый в краденный транспарант.
– Так у вас амнезия, потеря памяти, – охотно объяснила фельдшерица.
– Дойдём и до этого, – отрезал Александр. – Что было дальше?
– Да ничего не было, – Лев Сидорович пожал плечами. – Почти не было. Илья Левашов тут же соорудил из подручных материалов волокуши и доволок вас до посёлка.
– Я осмотрела вас, никаких физических повреждений на вашем теле нет, – вслед за начальником подхватила фельдшерица. – Вы провели без сознания весь день и всю ночь. Вот, – Тамара Игоревна показала пузырёк с нашатырным спиртом, – только сегодня утром вас удалось привести в сознание. А вы сами что-нибудь помните?
Простой, казалось бы, вопрос выбил из колеи. Александр задумчиво нахмурился. И в самом деле, что он помнит? Или даже так – что можно рассказать этим людям, а о чём говорить не стоит. Однако появление нового человека в фельдшерском пункте избавило Александра от необходимости отвечать. С шумом распахнулась дверь.
– Ну как? Наш похититель транспаранта пришёл в себя?
В проходе между стеной и белой загородкой появился мужчина лет шестидесяти в синей милицейской форме с погонами старшины. Грузный, но всё ещё физически крепкий, хотя волосы, что выбиваются из-под фуражки, сплошь седые. Это должно быть местный участковый инспектор милиции. Коллега, иначе говоря.
– Э-э-э… Я так понимаю, Остап Николаевич? Участковый инспектор милиции? – Александр заговорил первым.
– Так точно, – участковый кивнул. – Остап Николаевич Лапшин, старшина милиции, здешний участковый. А вы кем будете?
– Товарищ тоже из органов, – вылезла вперёд фельдшерица.
– Тамара, – председатель леспромхоза вновь шикнул на фельдшерицу.
– Так точно, – Александр кивнул. – Разрешите представиться, Александр Никифорович Асеев, старший сержант милиции, участковый инспектор милиции Рабочего поселка №4, он же Четвёрочка, Кондопожский район, Карело-Финская ССР.
– Так это же…, – участковый махнул рукой, – не одна тысяча километров на восток будет. Как вы у нас оказались? И как вы украли транспарант?
– Да не крал я никакой транспарант, – сердито ответил Александр. – Как и каким образом я оказался в ваших краях – понятия не имею.
– У вас амнезий? Сиречь, потеря памяти?
– Никак нет, – Александр отрицательно мотнул головой. – Я проводил следственные мероприятия по делу исчезновения жителей деревни Дубуяна, что находится недалеко от Четвёрочки. Со мной произошёл ряд очень странных событий, о которых, уж извините, вам рассказывать не буду.
– Но! Но! Но! – начал было участковый, но Александр перебил его и продолжил.
– Прошу вас сообщить вашему начальству о моём появлении. А так же сообщить в Кондопогу начальнику районной милиции капитану Давыдову. Я так понимаю, меня уже сочли пропавшим без вести.
Старшина милиции грозно глянул на Александра, но ругаться или давить авторитетом не стал. Вместо этого участковый произнёс:
– Хорошо, я выполню вашу просьбу. Тем более я всё равно обязан это сделать. А что дальше?
– А это уже решать нашим начальникам, – ответил Александр.
И в самом деле, а что дальше? Александр мысленно пожал плечами. Он пропал на три недели, а потом объявился за тысячи километров от Дубуяны. Кто, как и каким образом перенёс его сюда? Да и зачем?
– Как вы себя чувствуете? – поинтересовался участковый.
– Спасибо, хорошо, – ответил Александр.
Желудок, будто специально дождавшись этой фразы, тут же усиленно забурчал.
– Только, это, – несколько смущённо добавил Александр, – кушать очень хочется. Надеюсь, меня покормят?
– Конечно, конечно, – тут же засуетилась Тамара Игоревна. – Сейчас я принесу. Или сами дойдёте до столовой?
– Не знаю, – честно ответил Александр, – но сейчас выясним.
Шерстяное одеяло самым решительным образом сдвинуто в сторону. Александр скинул ноги на прохладный пол, и… И легко поднялся с кровати. Удивительно, но он и в самом деле чувствует себя превосходно. Даже… Да не может этого быть?
Александр несколько раз энергично наклонился вперёд, назад, каждый раз касаясь кончиками пальцев досок пола, а потом из стороны в сторону. Потом ещё несколько раз энергично, словно гимнаст, повернулся корпусом туда-сюда. Будто и этого мало, три раза подпрыгнул и хлопнул руками над головой.
– Что вы делаете? – фельдшерица первой не удержалась от вопроса.
– Поясница, – Александр принялся ощупывать собственную поясницу.
– Что поясница? – на этот раз спросил местный участковый.
– Поясница, – Александр повернулся лицом к старшине милиции. – Поясница не болит. На войне я получил серьёзное ранение. Ещё месяц назад подобные физкультурные упражнения закончились бы для меня адскими болями в спине. Да! Кстати!
Александр рывком задрал исподнюю рубашку. Ничего. Вообще ничего. Память очень неприятно резанула более чем свежими воспоминаниями о том, как марсианка своим странным ножом с тонким лезвием резала ему кожу на груди и животе. Сейчас же, Александр, словно не веря собственным глазам, провёл ладонью по животу. Ничего. В натуре ничего, не осталось даже тонких белых полосок.
– Ладно, потом разберёмся, – старшине милиции явно надоели непонятные физические упражнения Александра. – Как вы себя чувствуете?
– Великолепно, – ответил Александр, – будто вчера родился.
– Отлично. Тогда сегодня же днём я отвезу вас в райцентр. Лев Сидорович, – участковый глянул на председателя леспромхоза, – найдётся, во что одеть товарища?
– Найдётся, – Лев Сидорович кивнул. – Моё исподнее ему отлично подошло. Думаю, рубашка и штаны тоже подойдут. Только ботинки, уж извините, старые отдам, которые протекают.
– Ничего страшного, – за участкового ответил Александр. – Вы, заодно, машину до райцентра дайте. Так быстрее будет.
– Можно и машину, – Лев Сидорович кивнул. – После обеда как раз Лёшку отправить хотел. Заодно и вас подбросит.
– Хорошо. Тогда в два часа по полудню я зайду за вами, – подвёл итог участковый.
– А не боитесь, что я на самом деле беглый уголовник? – поинтересовался Александр.
– Нет, не боюсь, – старшина милиции тихо рассмеялся. – Это я попросил Тамару Игоревну осмотреть вас самым тщательным образом. У вас на коже ни одной блатной татуировки. А такого не бывает. Зато хватает заживших ран, как у фронтовика.
– Тоже верно, – нехотя согласился Александр.
– Ладно, я пошёл, – местный участковый скрылся за белой загородкой, напоследок за его спиной хлопнула дверь.
– Я тоже пойду, одежду вам принесу, – пообещал председатель.
– А я принесу вам поесть, – вступила в разговор фельдшерица. – Вы, товарищ, лучше прилягте, отдохните пока, отоспитесь.
– С удовольствием, – охотно согласился Александр.
Фельдшерица и председатель местного леспромхоза вышли из фельдшерского пункта. Александр прилёг обратно на армейскую койку и натянул шерстяное одеяло до самого подбородка.
Ну, дела! Александр уставился в побеленный потолок. Казалось бы, уже и с жизнью простился. А тут! Такое! В голове не укладывается. А вот о тёрках с марсианами местным лучше не рассказывать. Не поймут, не поверят, в психушку ещё запихнут.
